Каникулы поневоле

POV: Ребекка Я поднялась с грубой каменной поверхности, занесла босую ногу над пропастью, как вдруг из ниоткуда, подобно прожектору, прямо передо мной выросла яркая, ослепительно белая воронка, заставляя меня зажмуриться от переизбытка света, а в конце которой просачивались очертания кого-то. Вытянутая рука скрылась за пеленой света, словно в парном молоке, постепенно обволакивая всё тело от макушки до самых кончиков пальцев. Голова туго соображала. Казалось, за всё то время, что я здесь, мозг полностью атрофировался, превращая самодостаточную женщину в беспомощную и жалкую, не способной трезво оценить элементарное. Я ступила в сгущающуюся воронку, позволяя ей полностью окутать меня. Силуэт, чьи очертания просвечивались сквозь слои дыма, начал отдаляться. Я попыталась сделать навстречу шаг, побежать, но не смогла пошевелить и пальцем. Тогда я закричала вслед, что есть мочи, не боясь сорвать без того осипший голос: - ПОДОЖДИ! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ!!!- чем сильнее, отчаяннее я вырывалась, тем плотнее становились целиком поглощающие узы,- Прошу, не оставляй меня одну...- дымка заволакивала глаза, оставляя вокруг лишь нещадный свет. Когда пар проник внутрь, смешиваясь с кислородом, я начала отключаться, как под действием сонного порошка. Перестала ощущать тело, было ощущение, что оно летит вниз, а до земли остаётся по меньшей мере пятьдесят метров. Но открытые глаза говорили об обратном: я всё ещё во власти световой воронки, не намеривающийся освобождать меня. По затылку прошёлся сильный удар, заглушающийся нахлынувшей сонливостью. Невозможно определить была ли я без сознания или же мне привиделось, но распахнув тяжёлые веки, на меня обрушился навес гнетущего бордового неба. Первое, что пришло в голову- война. Именно такой я запомнила её: кровавое небо, звуки грозы, напоминающие звуки выстрелов, вперемешку с протяжным воем морских драконов, молнии, рассекающие небо на мелкие пазлы. Одна их таких вспышек грянула прямо в землю в полуметре от меня, заражая траву пламенем, а дождь, ливший, как из ведра, лишь подливал масло в огонь. Я вскочила с мокрой земли и побежала что есть сил, не разбирая дороги. Бушующее небо не позволяло разглядеть что либо в радиусе шире метра, заставляя из раза в раз то натыкаться на шипы диких растений, то пробегать по ледяным лужам. Когда пальцы ног перестали ощущаться, а всё тело было вымокшим почти до костей, в отдалении показались очертания цивилизации, а точнее каменной стены здания, чьи шпили уходили далеко за багровые тучи. Еле удерживаясь от того, чтобы не рухнуть на землю, вновь понеслась вперёд в сторону укрытия. Здание заброшено. Об этом говорит всё: от выбитых окон и частичного отсутствия крыши до растений, пробивающихся сквозь расколотую плитку. Только очутившись в помещении, что выглядело наиболее уцелевшим, ноги не выдержали и я повалилась на пол. Усталость граничит с изнеможением. Кое-как отползла к стенке, что была возле оконного отверстия и приникла спиной к холодному камню, судорожно пытаясь отдышаться. Всё тело била дрожь, а окоченевшие ноги, постепенно отходившие от пробежки босиком, начинало жутко ломить. Но и эта мелочь ушла на задний план, как только вдали послышались шаги. Поначалу неуверенные, крадущиеся, перетекая в эстафетный бег, а в один момент вовсе затихая, рассеивая одинокое эхо на долгих пол минуты. Двигаясь по стене, я переползла в тень колонны. Ни единого звука, буквально не дыша. Ладонь напоролась на что-то острое, острее шипов плюща, что сыграло мне на руку. Я схватила стекляшку, по форме напоминающую осколок разбитой бутылки вина, и сжала в кулаке подобно мечу, словно в нём таилась дикая сила. Я была готова к нападению. На секунду показалось, что шаги, начавшие снова приближаться, удвоились, а сам воздух будто наполнился шлейфом знакомой энергии. «Нет- нет- нет...» На этот раз лимб не проведёт меня. Сколько раз он жестоко играл со мной, а я наступала на те же грабли? Шаги слышались почти у самой двери. Я сжала осколок в руке так крепко, что во всю длину пальцев образовался глубокий порез. Единственное оружие: ни физических сил, ни сверхсил, ни крыльев у меня не было. В алом полумраке помещения показался силуэт, стремительно ринувшийся навстречу. Я резко замахнулась, оголяя своё холодное оружие, но тот, тут же выбив его из рук, как что-то незначительное, крепко схватился за мои щёки. Его голос был знакомым, я понимала, кого в этот раз послал мне лимб, но внешние звуки были приглушёнными, отдалёнными, словно через призму или пелену. - Где ты была?.. - ...что с тобой? На минуту показалось, что голоса двоятся, подключая вдобавок девушку. Я молчала. Отвечать было бесполезно: видения, галлюцинации только и делают, что давят на больное, заставляя усомнятся из раза в раз в трезвости рассудка. Мужчина, в чьей хватки были мои щёки, бескомпромиссно стиснул меня в своих руках, отсекая слабые попытки оттолкнуть и ударить. Его энергия сводила с ума. Из под тяжёлых век полились слёзы. «Почему? Почему я каждый раз ведусь на это?!..» Он поднял меня на руки, прижимая к груди, как хрустальную хрупкую вазу, в любой момент имеющей возможность выпасть, разбиться, исчезнуть... «В этот раз иначе...»- проекция подсознания, словно сменив тактику, не была намерена давить на гнойные раны.- «Что на этот раз ты задумал?» Борьба эмоций с разумом невыносима, заставляя то таять от желанных прикосновений, то отдёргивать себя, вспоминая, что это не он. Но постепенно тело отказывало вслед за мозгом, и я прижалась к его груди. Усталость и ощущение, будто я не спала неделю, перетекали в конечности, в каждую клетку тела по отдельности. Все звуки и чувства ушли на задний план, сосредотачивая меня на навязчивой капли крови, щекотливо скатывающуюся по большому пальцу ноги. Мы летели, затем недолго шли, когда пурпурное небо пронзили первые лучи восходящего солнца. Я сразу узнала место, о котором недавно раздумывая, вспоминала ошибки молодости. Тяжёлая гранитная дверь, коридоры, палаты. Меня, как куклу, уложили в постель и плотно укрыли одеялом, не давая пошелохнуться, впрочем мне это было ни к чему. Где-то в отдалении сквозь чуткий сон слышались недовольные голоса девушки, спорящей с мужчиной: - ... лететь в лагерь... - ... никуда не полечу! Она моя ма... - ... инаугурация в Аду в полдень, предупреди, что я не приду... «Неужели я попала в Ад...»- слёзы потекли из под закрытых век. Споры продолжались до тех пор, пока не вмешался третий, по- видимому, врач. Сказав что-то с едва умеренным тоном, девушка всё же удалилась, а врач, издали взглянув на меня, пообещал, что осмотрит с утра. Спать хотелось, как никогда раньше, но я не могла позволить дать себе слабину, заснуть, оказаться полностью беспомощной и уязвимой в колючих лапах запутанного мира, видения, лимба... Я не имела понятия, где нахожусь и что со мной происходит, лишь чётко знала, что нельзя засыпать. Только не терять голову. До полноценного рассвета оставалось немного. Сквозь закрытые веки я чувствовала, как мужчина ходит туда-сюда по палате, изредка садясь в кресто возле постели, и неотрывно глядит на меня. *** - Ну как она, очнулась?- я мигом раскрыла глаза, видя приближающегося врача с коробкой лекарств. - Да. - Посмотрим...- он начал измерять мне пульс, брать кровь, делать измерения разными аппаратами, затем, словно не зная, как правильно обратиться, продолжил,- Серафим Ребекка... Сядьте, пожалуйста. Кое- как я выполнила его просьбу. Он начал осматривать мою спину, лопатки, место, где должны были расти золотые крылья. В итоге заключил, роясь в своей коробке: - Я дам успокоительное и снотворное на первое время, давайте ей их не дольше, чем две недели. Для роста крыльев,- он протянул флакончик с жидкостью и кучей одноразовых шприцов,- У ангелов крылья растут иначе,- он бросил на меня сочувствующий взгляд,- Предупреждаю, будет сильно больно. Колоть днём и перед сном пока не будет конечного результата. Не буду говорить очевидные вещи про отсутствие нервной почвы, так что просто соблюдайте постельный режим минимум месяц. Я напишу всё подробно,- он развернулся к двери, но у выхода добавил,- И никакой работы! И вправду, работа- последнее, о чём я вспомнила. Винчесто, вернее его прототип, аккуратно сел на кровать у моих ног, еле касаясь, боясь навредить, провёл по ним вверх и взял мою хилую холодную ладонь. Я подняла голову. Его алые глаза были точь в точь, как... - Бекки, как ты себя чувствуешь?- я медленно кивнула,- Хочешь, пройдём, прогуляемся? Я возьму завтрак.- снова робкий кивок. Он бережно поднял меня с одеял и, захватив что-то с прикроватной тумбочки, понёс на свежий воздух. Насколько я помнила, при больнице цитадели располагался уютный парк, напоминающий городской лес. Вероятно, туда он и держал путь. Я искала подвох во всём: в ярком свете солнца, которое не помнила, когда в последний раз видела, в безмятежном пении райских птичек, перепрыгивающим с покошенной травы на нижние ветви деревьев, свежем воздухе после ночной грозы, отдающем тонким ароматом лесных ягод, а главной нереальностью являлся демон, что нёс меня куда-то по склону к подножью пруда. - Пришли, милая,- он обвил мою талию, спуская на бархатную траву, но мои руки, опирающиеся о его плечи, инстинктивно сильнее сжали чёрную рубашку, не желая отпускать, но в следующую секунду так же быстро разжали её,- Не бойся, я рядом,- прошептал он. Я не знала как вести себя: послушаться, не бояться или же это очередная уловка, способная нанести урон, если я дам слабину. Я отползла в приятную тень ивы, что отдавала серебряным отблеском на свету, при этом подмечая, что на мне другая одежда- лёгкое белое платье. Выходит, я всё же заснула. Почему он тогда меня не тронул? Винчесто сел рядом, доставая из пакета прочно упакованную пластиковую тарелку с приборами. - Блины с бананом без варенья и кофе с кокосовым молоком, как ты любишь. - Спасибо...- нерешительно ответила я, вздрагивая от собственного голоса. Вероятно, я простудилась после вчерашнего, так как голос отдавал хрипотцой, готовый сорваться в любой неподходящий момент. - Давай, Бекки, открывай ротик,- он поднёс отрезанный кусок горячего блюда к моему рту. От его привычной хитрой улыбки кончики губ поползли наверх. Я съела блин с вилки, живот тут же свело от невероятного вкуса после столького времени однотипного сырого питания,- Умница, давай ещё,- он проделал то же самое со вторым куском, а затем и с оставшимся блином. Больше всего на свете хотелось, чтобы этот момент не кончался. Хотелось вечно сидеть под свисающими ветвями ивы и держать ладонь на его колене. Чтобы пение птиц беспрерывно заглушало умиротворяющую тишину, а мы просто сидели вместе и, не произнося ни слова, наблюдали за солнечными зайчиками и плескающимися в пруду птицами. Но это не реальность. Лишь момент разоблачения оттягивается с каждой минутой, чтобы затем обрушиться, подобно обвалу, на только обретённую надежду. Он невесомо провёл ладонью по моим ногам. - Я обработаю раны,- Винчесто достал вату с кремом,- Будет немного больно, милая, потерпи, хорошо?- я кивнула. Он коснулся пореза, я вздрогнула. Щиплющий крем впитывался глубоко под кожу, оставляя пятнами небольшие ожоги на бледном теле,- Ты не представляешь, как мы все переживали, я чуть с ума не сошёл за эти дни. - Дни? - Тебя не было четыре дня, Бекки, но поверь, они ощущались, как несколько недель. Из глаз хлынули слёзы, я закрыла ладонями лицо. «Не может быть, этого не может быть...» Винчесто обхватил меня, прижимая сильнее к себе. Пальцы зарылись в мои волосы, а я уткнулась в его грудь, вдыхая родную энергию. - Что такое, любимая, что случилось?- он чуть отстранился, не прекращая удерживать, посмотрел на меня. Я подняла голову, прижимаясь к нему. - Прошло четыре дня?.. - Да, с тех пор, как мы вернулись с земли...- я закрыла глаза, из груди вырвался измученный стон,- Бекки, не плачь, прошу, скажи, что такое?- наверное, догадка осенила его быстрее, потому что следующее, что он спросил, было,- Сколько времени прошло для тебя?.. - Почти одиннадцать лет. Он всё понял. Расспрашивать не накинулся, чему я была благодарна. Прижав к себе, он начал нежно покачиваться в такт ветру, словно убаюкивая под колыбельную, пробегаясь пальцами от макушки до кончиков светлых прядей. Со стороны хлынул порыв ветра, сдувая с ближних деревьев белые, розовые лепестки с ароматных цветущих деревьев, и унося их прямо к нам. Винчесто провёл пальцем по моей скуле, смахивая несколько прилипших лепестков с щёк и лба, останавливаясь на губах. Не дожидаясь хода его действий, я потянулась ближе, касаясь его губ. Он подхватил меня, беря дело в свои руки. Лепестки с новым потоком ветра впутывались в волосы, иногда попадая на лицо, но это было наименьшее, что беспокоило. Мы отдались моменту, забывая обо всём на свете, не в силах отстраниться ни на секунду. Я вгляделась в алые зрачки, робко спрашивая: - Мы и вправду дома? Адмирон кивнул. - Да, теперь да. - Винчесто, я... Прости, прошу... - Что, Бекки? - Я потеряла кольцо... Я не хотела, я... - О господи. Любимая моя, забудь об этом чёртовом кольце. - Что? - Это ничто в сравнении с тем, что произошло. - Так ты не сердишься?.. - Бекки, конечно же нет. Я люблю тебя, а не кольцо, так что будет оно или нет ничто не изменит.- он улыбнулся,- К тому же, не знаю как, но Вики нашла его незадолго до твоего появления. - Правда?- он запустил руку в карман брюк и вынул маленький лучик света, что освещал мне дорогу всё это время,- О Боже, Винчесто... Он провёл по моим волосам. - Помнишь, я говорил, что здесь нет формальностей? - Ты о чём?- смутно начали всплывать воспоминания. - Хочешь, сделаем это прямо сейчас? Начнём новую жизнь здесь, под ветвями ивы? Я кивнула, еле сдерживаясь от того, чтобы снова не заплакать. - Бекки, Ребекка Уокер... - Ты же говорил без формальностей! - Как скажешь, любимая. Бекки, отныне и навсегда ты станешь моей женой? - Да,- я кивнула, стирая ладошкой подступающие слёзы,- Винчесто, станешь ли ты моим мужем отныне и на всю вечность бессмертия? - Да.- он взял мою правую ладонь и лёгким движением надел кольцо на безымянный палец. - Милый,- я притянула его к себе, вновь сливаясь в поцелуе. Но резкая боль на запястье заставила отстраниться. Винчесто дотронулся до моей руки, переворачивая её тыльной стороной. На ней красовалась свежая татуировка молодожён. Я перевернула его руку- тот же рисунок на том же месте: лицо, разбитое на двое, но склеенное, ангельская часть с нимбом была моей копией, а демоническая сторона с рогом- портрет Винчесто. - Пора, Бекки. - Куда? - Надо поставить тебе укол. А пока я побуду твоими крыльями.