🍃🍃🍃
Бессмертная жизнь Архонта влекла за собой потерю ощущения времени. Венти, привыкнув быть ветром, что не задерживается на месте и всегда свободен, совершенно разучился чувствовать пролетающие мимо года. Не успел он облететь Тейват, насладиться обществом старого приятеля Моракса, а после вернуться в родной Мондштадт — прошло уже три года. Но Шарлин он всё равно узнал — как и она его. — Господин разбойник из долины ветров, да? — с улыбкой переспросила Шарлин, теребя меж пальцев локон бордовых волос, которыми были укрыты плечи. — Говоришь так, словно я у тебя успел что-то украсть — рассмеялся Венти, усаживаясь рядом. С Утёса звездолова, где он и пересёкся с Шарлин, всегда открывался невероятный вид. Бескрайнее голубое небо сливалось с морем, отражая в нём свои плывущие облака, заплывшие на страницы альбома Шарлин. — Может, и украли, — загадочно, но довольно ответила Шарлин, сощурив взгляд. — И что же? — с улыбкой спрашивал архонт. Венти видел в её глазах Ли Юэ — с вековой историей, запечатленной на страницах альбома, и острыми скалами, тянущихся к беззаботным облакам. Видел и снова скучал по Мораксу, встречи с которым он так любил. Но помимо этого Венти видел в ее распущенных волосах свободу, гуляющую вольными ветрами по Мондштадту, а в улыбке — романтичность, так присущую городу. — Быть может сердце, господин разбойник? — Тогда я обязан понести за это наказание! — рассмеялся тогда Венти, развернувшись к Шарлин так, чтобы пересечься с ней взглядом. Взглядом, в котором отпечатался Ли Юэ, пока слегка приподнятые уголки губ напоминают о свободном Мондштадте. Венти знал, что люди, в отличие от него, нормально ощущают время. Для них это не просто дуновение ветра. А такие молодые, юные и прекрасные, ещё не затронутые жестоким роком — бывают влюбчивыми, даже если в них живёт строгий Ли Юэ. Как и знал то, что сам, истосковавшись в одиночестве по общению и теплу, слишком легко поддастся искушению и интересу. Иначе бы он не протянул руку для того, чтобы аккуратно заправить локон, с которым играл ветер.🍃🍃🍃
— Одно время я жила в Ли Юэ, — тихо рассказывала ему на заре Шарлин, тихо шелестя страницами альбома и скрипя карандашом, — почти всё детство, пока мы с родителями не вернулись в Мондштадт. Венти лежал рядом, смотрел на облака и чувствовал, как пахнет травой и пыльцой расцветающих цветов. Было спокойно и тихо — даже ветер, некогда его единственный попутчик, не завывал, пристыженно умолкая рядом с Шарлин. — И где тебе нравится больше? — с улыбкой интересовался Венти, продолжая маленькую игру, начатую ещё Мораксом. — В Мондштадте, — Шарлин с беззаботностью, на которую способны лишь местные жители, пожимала плечами и задумчиво выводила новое облако на бумаге, — здесь небо красивее. Венти помнит Ли Юэ несчастным и погрязшим в войнах, залитым кровью и усеянным пеплом. Помнит возрожденным, расцветающим и озаренным тысячами морских фонариков. Помнит вкус одуванчикового вина, что всегда казался особенным с Мораксом, и запах миндального тофу. Ни в одном из этих воспоминаний не было неба — оно последнее, на что смотрел Венти. Ровно как и в тот миг, когда он переводил взгляд на сосредоточенную на рисунке Шарлин. Красивую Шарлин — она была всегда так красива, когда занималась любимым делом, сосредотачиваясь на нём и отдавая всю себя, задумчиво-строго хмурясь. В такие моменты она была настолько прекрасна, что Венти не хотелось ей мешать — лишь придумывать в честь неё строки и ложить на мелодию лиры, к которой любовно прикасался ветер, поддакивая желанию Архонта. Но Венти всё равно мешался — маячил перед глазами и нагло укладывался головой на колени Шарлин, вынуждая убрать альбом. В те моменты её руки больше не занимал карандаш — она откладывала его вместе со всем остальным, посвящая всю себя Архонту. Он ластился, сладко жмурился и улыбался, когда тёплые руки Шарлин касались щёк — совсем иначе, чем холодные порывы ветра. — Твой взгляд напоминает мне Ли Юэ, — поделился однажды Венти, перехватывая руку Шарлин так, чтобы невесомо поцеловать в запястье, — он очень дорог мне. Венти не ожидал, что она поймёт — думал, что посчитает простым поэтичным дураком. Но Шарлин лишь аккуратно улыбнулась, как обычно всегда делала, и потрепала по взлохмаченным волосам. — Тогда твой — ясное небо над Мондштадтом. Тоже очень дорогое для меня. Архонт не был удивлён, что Шарлин все любимые вещи сравнивает с небом. Он считал это достаточно очаровательным, чтобы поддаться порыву и поймать Шарлин в свои объятья, прежде чем играюче и коротко поцеловать её скромную улыбку.🍃🍃🍃
— То облако похоже на слайма! — восклицал Венти, тыча в небо и захватывая в плен руку Шарлин, находя её в траве. — На трёх слаймов! Шарлин смеялась — обхватывала его ладонь в ответ и просто молча кивала, никогда не присоединяясь к своеобразной игре. Поначалу Венти не обращал на это внимание — Шарлин всегда больше слушала, будь то россказни или баллады, чем говорила сама. Но после пары раз, когда он специально нагонял облака на скромную радость Шарлин, начал переживать, что делает что-то не так. — Как думаешь, на что похоже во-он то облако? — игриво спрашивал Венти, махнув на небо рукой и пытаясь растормошить Шарлин. Шарлин всегда хотелось слушать — у неё был мягкий, красивый голос, заставляющий сожалеть о том, что его нельзя никак увековечить и вечность носить с собой. С ней хотелось петь баллады о любви, посвященные ей же — но лира никак не слушалась, не желая выдавать достойную мелодию, а сама Шарлин не любила петь. Намного больше ей было по душе рисовать небо. — На облако? — простодушно предполагала Шарлин, тихо посмеявшись. — У тебя же отличное воображение, — недовольно бурчал Венти, перекатываясь со спины на живот, но никогда не выпуская ладонь Шарлин, — не можешь ничего придумать? — Зачем что-то выдумывать, если облако есть облако? — отсмеивалась Шарлин, аккуратным движениям стряхивая траву с волос Архонта, улыбаясь. Порой Венти казалось, что Шарлин ненавидит то ли его в такие моменты, то ли облака — иначе такое отношение он растолковать не мог. А после просто понял и принял то, что она любила облака обычными небесными волнами, бегущими по перевернутой глади — без всяких выдумок или преувеличений. Вопреки отпечатку Ли Юэ, Шарлин была простой и понятной, в отличие от всех хитрых механизмов, что так жалует один из адептов Моракса. Шарлин была родной, любимой и очень нужной. Возможно потому Венти никогда не скупился на прикосновений к ней, а она, всё понимая, давала столько же в ответ. Венти помнит, как тогда поцеловал с улыбкой её в щёку — почти целомудренно и невинно. По-детски. Как они вместе делали чуть ли не всё. Но он всё равно равно знал, что позже обязательно напишет песню в честь неё и даже сквозь века будет воспевать образ Шарлин в своих песнях. Впервые ненавидя собственное бессмертие.