Дьявол внутри

      В наушниках играла «Another love» Тома Оделла на повторе. На самой высокой громкости, чтобы заглушить все, что происходило вокруг. Блум забилась к месту у окна, которое, слава Дракону, было свободно. Ей нужен был воздух и не в прямом смысле, даже в самом узком пространстве она могла его найти, лишь бы оказаться подальше от реальности.       Оплатив проезд, Питерс прижалась головой к стеклу и не решилась проверить, смотрит ли Он. Она за дверьми автобуса, так что не так важно, какая опасность за его пределами. Валтор остался в Магиксе, а она скоро окажется за стенами непроходимой Алфеи. Блум её недолюбливала, с первых дней, но сейчас была готова вырастить машине крылья, лишь бы скорее оказаться за барьером. Который уже могли поднять.       «Да-да, Валтор, говори ещё, я ведь никуда не спешу, давай съедим еще пиццы, мне же никуда не надо! — Её глупое выражение лица с кривляющейся интонацией возникли в голове».       Блум закрыла глаза, почувствовав в уголках глаз слезы. Она добивала себя музыкой и постоянным возвращением к тому, что происходило — предательство, Дафна, превращение, встреча в Магиксе. Калейдоскоп, крутящийся в эти два дня, превращал жизнь в бесконечное и бессмертное месиво, но не давал никаких гарантий на «завтра» и «спокойствие». Где-то на столе в комнате лежит недоделанная кружка из глины, которую она решила подложить под основу одного старья, в шоппере черновик рисунка, она обещала его Терре. У Лейлы скоро день рождения, они договорились подготовить ей что-то особенное, по истории магического мира послезавтра сдавать курсовую, а завтра защищать переделанный проект по цветологии. Она к нему не прикасалась, и это после неуда на прошлой неделе. Кто-то вообще полезет к ней после того, что открылось? Потерянная принцесса уничтоженного Домино… Несуществующая аристократка без королевства и липовым титулом. Надо было спросить у Валтора, наплевать на желание хотя бы полчаса побыть в спокойствии, отдыхе, надо было… Всё надо, но она никогда ничего из этого не делала.       Бесполезная, неуравновешенная, нелюдимая, нелогичная, испорченная, плохая, злая, агрессивная       В голове крутились слова матери, урывки воспоминаний из школы: Митси подговаривала всех в классе, чтобы они перестали общаться с дурочкой-Блум. Они специально называли не те адреса, когда приглашали её на праздники, подставляли на контрольных, подговаривали старшеклассников приглашать её на свидание, а после не приходить. Митси и её компания в лице половины школы всегда её ненавидели, но она продолжала с ними дружить. Они её в грязь, а она улыбалась, но в какой-то момент все переросло в вспышки агрессии, попытки подраться.       Блум отогнала вспоминания о настолько далеком прошлом. Все нынешние проблемы она оценивала, как вину тех, кто насолил ей в прошлом, чтобы не сойти с ума от груза вины: Валтор не сам вытащил себя из Преисподней, и не Айси силком тащила её в заброшенную церковь. Или куда они там ходили? Все случилось в результате её настоящих решений, желаний. Стыд кусками покрывал сердце и низ живота, вызывая тошноту и боль в голове. Все в Алфее готовятся к войне, пытаются закрыть глаза на её предательство, хоть и по наивности, а она наступает на те же грабли и несется в Магикс. Её словно что-то туда само за крылья вытянуло. Навязчивая мысль о том, что если не сейчас, то она больше его не увидит. Никогда. Эти невыносимо пустые и холодные глаза, которые загораются, когда он говорит. Длинные волосы. Скулы. Его голос. Он был огромной хрестоматией древних знаний, его хотелось поставить на полку и ежедневно открывать, считывая все, что было. Может, хотя бы тогда Блум что-нибудь узнала о себе.       Он хотел вернуть Домино, как и она. Это грело душу и на один шаг приближало к дьяволу, но за этим «у нас одна цель, Блум» стояли тысячные жертвы, платы за его услуги и явно грязные дела. Прежде чем он возродит Домино, сначала перевернет весь мир. Иначе пришел бы к сестре, в Алфею, предложил бы союз всем — и феям, и специалистам, но он был отцом всех ведьм, их покровителем. Стоит ей принять его ящик Пандоры, открыть, как все хорошее, что он твердит, обратится в истинное зло. А обратного пути уже не будет, дома больше не будут ждать…       Может, выйти из автобуса и поехать домой? К маме в объятия под одеяло. Папа сделает кофе и тосты. Только у него они получаются такими вкусными, а масло невообразимо сливочным. Они вместе посмотрят фильм. И забудут о таинственной школе…       Сердце сжалось от количества воспоминаний и событий, связанных с волшебным миром. Они разорвут её на части, если она вернётся в Калифорнию.       Девушка вытерла рукавом слезы, текущие по щеке. Еще две. Закинула голову назад, но они все равно лились, и она успокоилась, вглядываясь в мелькающие деревья за окном. Местами слепили фонари, а мимо ехали другие машины. Слезы отпечатывались на стекле и падали на одежду. Девушка плакала бесшумно, выводя из себя грязь и тоску, скопившиеся за это время. Почему нельзя дружить со всеми? Почему кому-то обязательно нужно плести интриги и лгать? Она сама считала себя лучшим лжецом и порой врала похлеще любого преступника, но все не выходило за рамками до поры… Как понять, кто ты — добрый или злой человек? Почему Беатрикс убила человека, заперла её тогда, а после улыбалась и была заодно? Почему Валтор сначала поддерживал её, улыбался, помогал, а потом столкнул с обрыва на самое дно, почти убил? Почему Стелла дарит ей подарки, а в компании обидно шутит? Даулинг мечтает ей помочь, тянет руку, указывает путь, но также врёт? Чем Валтор отличается от Фарагонды в своём вранье? И как далеко по степени тяжести его зло от зла Даулинг?       Почему я люблю их и ненавижу? Я плохая из-за того, что не могу вычеркнуть их из своей жизни? Разве я виновата, что мой мир намного проще, чем то, что возомнила себе политика? Жизнь заставляет меня участвовать в шпионских играх, выборах на смерть, но из чего я должна выбирать, если Валтор не убивает меня, а Стелла, несмотря на эту желчь, на самом деле хорошая и тоже любит меня? А Даулинг лучшая учительница на свете. И Беатрикс не убийца. Она просто запуталась…       Может, оказаться принцессой затерянного королевства не так уж и плохо. Нет его — нет и обязанностей. Блум узнала свое прошлое, и никто не проповедовал или предрекал ей спасение уже мертвых родителей, от неё ничего из этого не требуется. Есть Майк и Ванесса, и они любят ее. Зачем возрождать планету и искать тех, кого не знала? У неё появилась сестра, которая любит её. Друзья. Огромная сила, способная защитить любимых и выделить из толпы. Куда еще больше? Стать пешкой в руках матери, как Стелла? Или безропотно следовать отцовским указам, ждать вечной похвалы, как Скай? Любить только равных себе по титулу и каждый день думать, что надеть, чтобы не опозорить царскую семью? В мире все намного проще, чем в голове Блум.       Все уже забыли о том, что она сделала и простили ее, на учебе дадут отсрочку, мелкие дела сами собой решатся, а Валтор не найдет её. И она не будет его искать, потому что счастлива. Потом получит энчантикс и снимет его проклятье. Они не смогут встретиться, через неделю он забудет её, она его. Их больше ничего не будет связывать.       Огонёк внутри колыхнулся, вызывая трепет. Почти ничего не будет связывать.       Блум разблокировала телефон, но не стала переключать песню. Уже минут двадцать одно и тоже. Палец дернулся и включилось кое-что менее грустное, но все равно до ужаса лирическое и печальное. Девушка проверила сообщения, потому что уведомления с восьми вечера отключались сами собой, только парочка тиктоков от Терры в общем чате и изменение в расписании на завтра. Не будет трансформации. И обидно, что не тыкнуть Гризельде на крылья за спиной, но и отдохнуть пару лишних часов в столовой зато можно.       В Инстаграме всё наоборот оказалось намного пугающе. На профиль подписалось около ста тысяч человек, что уж говорить о её пяти жалких фотографиях — одна с Кико, другие в Алфее с вечеринки, фото с Текной — косплей. Хорошо, что она всё земное удалила, прежде чем поступить. Тысячи комментариев и словесных баталий по поводу ее происхождения, прав на эту жизнь, внешнего вида и комплексов, которые одни обнаружили, а другие оправдали её трудным жизненным путём. Блум хватило лишь на несколько сотен, и она перестала читать. Популярность неприятно сжала сердце. И страх, и волнение, всё неприятно. Она использовала соцсеть, как фотоальбом, но наличие сотни тысяч человек в подписчиках не входило в этот формат.       В ленте мелькнуло интервью Стеллы. Она давала его из их комнаты, и всё про Блум. Фея выключила музыку и включила видео:       — Ваша подруга когда-то говорила вам, что в ней есть что-то особенное? Что она чувствует эту силу? — Женский взрослый голос отзвучал в ушах. Стелла перекинула волосы на другую сторону и цинично улыбнулась.       — Она никогда не умела колдовать, между нами говоря. Никто из нас не делал ставок на фею с Земли, думаю, вы и сами понимаете. — За кадром послышалось «да, да, конечно, Ваше Высочество». — Но когда её огонь раскрылся, я видела это своими глазами, у меня не возникло сомнений — это ОНО. Вам стоит увидеть, только тогда вы поймете, о чем я.       — Как только принцесса Блум даст нам минутку на аудиенцию, мы обязательно попросим показать её что-нибудь. — Женщина появилась в кадре с другого ракурса. — Только представьте, беженка с Земли оказалась принцессой, каждая из нас мечтает о такой судьбе. — Она приложила руку к груди. — А что насчет Валтора, Ваше Высочество? Нам сказали, что вы лично принимали участие в сражении.       — Да, верно, я была там… И вам не стоит беспокоится. Армия Солярии в состоянии противостоять ему. Он слаб. Моя лучшая подруга, принцесса Блум, одним изящным взмахом сбила его с ног. — Стелла искусственно рассмеялась, и Питерс наконец поняла, что за чушь она слушала. Это откровенная постановка, прописанная её матерью. Королева Луна, мудрейшая и наглейшая из всех. Она использует дочь, как рекламное лицо. И пиарит совершенно не то.       Блум хотела перелистнуть интервью, но остановилась на середине, удержав его пальцем. Да, она не пиар-компания королевства, но на её профиле куча людей, которая собралась за сутки, еще через неделю их может стать миллион. Чем не трибуна для вещаний? Она может собрать целую кампанию против Валтора, рассказать правду, открыть глаза жителей планеты и под корню вырвать ложь королевы Луны. Питерс не сможет возродить королевство, но она заставит людей слушать себя, если начнет вести страницу правильно. Так, как это делают политики. Народу нужен враг, и они его и без неё получат, чего же не рассказать правду? Люди должны знать, к чему готовиться.       Текна выложила косплей на популярную игру, в её ленте ничего не менялось, словно предшествующих дней не было. Во время сражения она, видимо, параллельно и контент снимала. Терра вываливала на всех истории о своём дне, Лейла опубликовала лишь один пост — у неё был научный блог. Муза молча листала ленту, в ней отображались только её лайки, а Флора публиковала старые фото и делала ответные комментарии на скандальные моменты. Странно, что она ещё не дала разоблачающий комментарий по поводу интервью или ситуации с происхождением Блум.       Питерс вздрогнула от пришедшего сообщения: «Почему не спишь?». Блум опустила экран и увидела, что оно от мамы. Они не созванивались уже два дня. Девушка просто не знала, что отвечать на вопрос «как дела?». Нормально, но я не ваша дочь, а еще фея и принцесса. В целом, все как обычно.       Когда объявили нужную остановку, Блум подорвалась первее всех и выбежала из автобуса. На часах уже за десятый час. Фея летела, а не бежала на ногах, настолько быстро она неслась по плохо освещенной тропе, лишь бы Алфея не исчезла. И, о, великие силы! Школа была за теми же деревьями, где и раньше. Здание горело слабее, чем обычно, школьный двор вообще не освещался, только окна горели.       Прокравшись вдоль забора, Блум вошла так же, как и вышла. В темноте перемещаться было еще легче. Она заскочила в коридор и пошла медленнее, в сторону кабинета директора. Дафна наверняка заждалась.       Коридор освещался приглушенно, с флёром таинственности и поэтики, прямо здесь можно было располагаться и рисовать до утра. Не хватало теплого пледа и стаканчика латте с карамелью. Стало интересно, какой кофе любит Дафна, и могли бы они настолько неформально общаться? Ей столько лет… Она жила, когда ещё было Домино. У неё были фрейлины, обязанности, как у Стеллы, строгие родители.       Блум открыла дверь и зашла в кабинет, перестав мучить себя. Она за все эти часы езды устала от себя до ужаса. Тошнило от мыслей и самокопания. Всё будет так, как будет. Опозорится перед Дафной — так не впервой. Не вина Блум, что она не знает, как у них тут принято общаться с сестрами.       — Привет. — Фея, несмотря на решительность в голове, застряла у входа, видя стройную и выпрямленную фигуру сестры. — Я задержалась. Не хотела, прости. — Дафна молча обернулась к ней, и Блум покраснела. — Я… Мы же можем перейти на «ты»? — Девушка неловко усмехнулась, обнимая себя руками. Она выглядела достаточно растрёпано после своих приключений, но в голове Дафны внешний вид ассоциировался с принцем Скаем. — Когда ты позвонила, я так растерялась…       — Всё хорошо, Блум. Подойди сюда. Выпьем чаю? — Блум посмотрела на расставленный сервиз и робко кивнула, подходя ближе. Она положила рюкзак на пол и села напротив директорского места, туда села Дафна. Питерс частенько была здесь на дополнительных и воспитательных беседах, так что все вокруг было по-домашнему. Основной свет был выключен, горели лампа на столе и несколько канделябров у стены. Огромные окна пропускали свет с улицы, бросая лучи на пол сплошными кусками. Интересно, а любимые конфеты в вазе — это случайность или сестре действительно настолько небезразлично то, что между ними?       — Что говорит королева насчет Домино? Вы что-то решили? — Им не о чем было говорить, кроме как об одном, что их пока связывало, так что Блум сразу перешла к делу. Жаль, что с Валтором так не смогла, восхитившись его удивительной человечностью и возможностью оплатить им студенческий ужин. Пережив эти мысли и погасив удивление, это стало обыденным, и она не понимала, почему так удивилась тогда. Их связывало слишком много воспоминаний, чтобы так просто перечеркнуть их и возненавидеть его.       — Прыть — украшение для юной леди только в том случае, если она четко уверена в том, чего она хочет. — Прокомментировала Дафна, вызвав на лице сестры хмурое выражение. — Каждое королевство согласилось выделить нам по части своих владений. Солярия пожертвует армию, Линфея поможет с возрождением мертвых земель, они тоже передаются в наши владения. И многие… Многие детали и подпункты к концу недели будут связывать всех нас. — Дафна потянула немного чая из кружки и почти беззвучно отставила фарфор на тарелку. Здесь не хватало огромных кружек Блум, без них чаепитие было не столько душевным.       — И… У тебя будет свой замок? Я видела на фото Стеллы, на Солярии он огромный и…       — У нас будет, Блум. Я стану королевой, а ты принцессой. Мы вместе будем жить там, как только ты окончишь Алфею. — Как само собой разумеющееся, с нажимом сказала Дафна. — Будешь допущена до всех государственных дел и станешь хранительницей Домино, как, соответственно, хранительница Огня Дракона.       — А Валтор? Он тоже хранитель, как так вышло, что у нас одна сила? — Дафна настороженно посмотрела на Блум и, поджав губы, решила рассказать.       — Он, как говорят, порождение тьмы, дьявол, неизвестно сколькими легионами демонов он владеет, кто-то говорит, что его создали Три Древние Ведьмы, но я уверена, что та тьма, которая его породила, случайно получила дар Дракона. Что-то откололось от него, когда он создавал Вселенную, и это попало в руки зла. Так появился Валтор. — Дафна устало потерла висок, облокотившись рукой о стол. — Наши родители многие годы пытались разгадать, от чего он происходит, чтобы уничтожить, и они поняли это, но поздно, тогда они исчезли вместе. Никто иной из команды Света, только он и наши отец с матерью. — Дафна говорила, смотря мимо Блум. Питерс рисовала перед глазами возможные картины происходящего.       — То есть Валтор последний видел их? — Дафна кивнула. — Они могут быть живы, он ведь остался в живых, Дафна! — Эта мысль родилась сама собой. Сестра по-доброму рассмеялась, от усталости и наивности.       — Даже если и так, Блум, он никогда не расскажет тебе, где они. Они были очень сильными волшебниками и его помехой между собой и престолом Домино. Когда наше королевство было целой планетой, он хотел заполучить власть. И все планеты пали перед ним, одни из самых сильных, только Домино никак не поддавалось. Он так и не смог его захватить, пришлось разрушить — так не доставайся же ты никому! — Она хмыкнула и встала. Чай в горло не лез. Женщина предполагала, что их ждет именно такой разговор, но не с порога. Блум, прибитая новыми обстоятельствами, сидела, как затравленный грызун. Может, уже и хорошо, что они не поговорили про родителей, он бы такого ей наплел… А она бы и поверила… Прямо с места решила бы Домино возрождать, преспокойно пошла бы с ним прямиком в какую-нибудь Облачную Башню, он бы запер её и… Почему он не воспользовался её беззащитностью? Валтор мог молча, еще на дороге, одним ударом и без магии вырубить её и забрать куда угодно.       — Какие они были? Мама с папой? Ты помнишь? — Рассматривая ногти, аккуратно спросила Блум, решив переключить тему.       Дафна обернулась и, взмахнув рукой, создала голограмму перед Блум. Питерс встала и отошла в сторону, разглядывая счастливую семейную пару, яркую, как огонь, впечатляющую, величественную. Их наряды были странными и по истине королевскими, все-таки нынешняя монархия одевается по меркам двадцать первого века.       — Марион, мама, — Дафна приблизила её лицо. Блум обняла себя, грустно улыбаясь. — Вы похожи. У тебя такие же волосы. Когда ты родилась, папа сразу сказал, что ты будешь дочерью своей матери.       — Они очень красивые. — Блум посмотрела в глаза сестры, продолжая улыбаться. Она не чувствовала к ним безграничной любви, но родственной тягой веяло даже через картинку. Что бы они сказали, если бы познакомились сейчас? Как бы они выглядели на общей фотографии? На что тогда была бы похожа жизнь, проживи она всю жизнь на Домино?       — Орител, он был прекрасным воином. Именно он отправил Валтора в Преисподнюю. Тот охотился за его мечом постоянно, ни на минуту не оставлял его голову, насылая кошмары, чтобы король оступился. Но отец удержал меч до последнего и сгинул вместе с ним. Может, вся тайна именно в мече? — Дафна пожала плечами, расстроенно улыбаясь. — Нас ждут тяжелые времена, Блум, тебя в особенности. Валтор коварен и теперь будет вечно следовать по твоим пятам. Он великолепный манипулятор, стратег и сильный колдун. Не знаю, что у него на уме, но одно ясно точно — ты и твой дар. Я уверена, вы встретитесь, даже если ты станешь затворницей в школе, он найдет способ. Но как только увидишь его, не решай все сама, приди ко мне, и мы вместе ответим ему. Я всегда буду рядом.       — Дафна, это… — Блум неловко улыбнулась. — Меня это смущает. — Голограмма витала в воздухе, Питерс подошла ближе, касаясь изображения, пальцы проходили сквозь картинку. Так ли это теперь, когда она их увидела, что не будет искать? Неужели не спросит, если увидит Его?       — Нам нужно больше времени, чтобы привыкнуть друг к другу, это нормально. — Женщина смотрела на Блум, она вызывала в ней чувство щенячий радости. Как же она любила её ещё тогда, когда сестра только родилась, хотела научить всему, помочь родителям воспитать, а она стоит совсем взрослая. Ей уже не нужны воспитатели и учителя. Она ни у кого не спрашивает мнения.       — Можно мне конфет? — Дафна не заметила, как Блум подошла к столу. — Мы ели пиццу, но десерта мне не досталось. — Фея перекрыла лицо Валтора образом Ская. Теперь этот вечер в её голове был не с дьяволом, в кафе был принц. Добрый, всеми любимый.       — Конечно. — Женщина одобрительно раскрыла ладонь в сторону и облокотилась о стол бедром. — Принц Скай очень надёжный молодой человек. Он приглянулся мне сегодня, по нему сразу видно, что он любит тебя. — Блум сдержалась от стеснительных отрицаний.       — Это громко сказано, Дафна… Мы пока что друзья… — Блум закинула в рот конфету, цепляясь взглядом за обложку книги на столе, взгляд замылился.       — Можно быть врагами и любить друг друга. От друзей до любимых не так уж и далеко, да? — Сестра пыталась пошутить, но фея лишь подавилась на это заявление. Дафна приняла реакцию за смущение. Она вспомнила, сколько Блум лет. Недавно шестнадцать исполнилось, а принцу за двадцать. Женщина забыла, что раньше, когда опыт отношений небогат, все воспринимается по-иному.       — В самое яблочко высказывание. — Фея не смотрела в глаза сестре, оценивающе выпячив губу вперед и отрезав рукой конец фразы. Никакого Валтора. Никаких свиданий. Ошибка, ошибка, ошибка...       Между ними повисло неловкое молчание. Блум расфокусировалась от усталости, поэтому немного потеряла нить повествования и причинно-следственных связей. Например, связанных с тем, где она и с кем.       — Тебе, наверное, пора отдыхать. — Дафна отвлекла от узора на столе. — Сильно устала? — Блум посмотрела на сестру и ощутила, насколько.       — Сейчас почувствовала… Сильно. — Питерс улыбнулась и слегка потянулась. — Мы на связи, верно? Я могу тебе иногда писать… Это уместно? — Дафна рассмеялась и махнула на сестру рукой.       — Мой кабинет будет напротив Фарагонды, пока что я здесь в качестве гостя. Там и моя комната. Приходи в любое время. Мне нужно привыкнуть к электронике и нововведениям этого времени, но я уже приловчилась. — Женщина вытащила смартфон из кармана пиджака, Блум довольно улыбнулась.       — Тогда доброй ночи. — Девушка подхватила рюкзак, но Дафна ее окликнула и попросила подойти поближе. — Что такое? — Сестра открыла ей ведомости с копией личных дел учеников.       — Ты хотела пойти спать и устала, я тебя понимаю. — Она положила руку на плечо Блум, пытаясь поддержать. — Но сегодня на совете, когда королева покинула кабинет, Даулинг подняла вопрос о твоем отчислении. — Блум одним взглядом показала, как не согласна. Серьезно? Даже смешно звучит, как угроза для младшеклассника. — Все твои долги за семестр закроют, учитывая твоё превращение и психологическое давление, которое оказывал на тебя демон.       — Ну, там не было давления, как таково…       Блум замолчала, понимая, что это не тот момент, когда надо было спорить и рассказывать об их упоительных вечерах с Сатаной.       — Да, я поняла, спасибо мисс Даулинг за великодушие. — Питерс приложила пальцы к губам, клянясь молчать.       — Но преподавательский состав и управляющие звенья, даже королева, все ждут от тебя конкретных действий. Увлеченность учебой, интересы, соответствующие твоему возрасту и статусу ученицы. Делай то же, что и все, развивай магию.       — Но я уже все умею. — Перебила фея. — Я же превратилась. Там все просто. — Дафна рассмеялась и похлопала девушку по плечу.       — Приходи завтра на занятия по трансформации и убедись в обратном, моя дорогая. — Дафна вздохнула и убрала руку. — Я не приверженец культа идеализации королевской семьи, но ты только стала принцессой, все тщательно будут следить за тобой. Мы не подпустим прессу, но от тебя требуется максимум инкогнито в телефоне…       — Соц.сетях. — Подсказала Блум. Дафна кивнула.       — Именно. Никаких фото, вольностей. Не общайся и не отвечай никому незнакомому там. Если Валтор может отследить тебя по силе, то и Алфею найдет легко. Укажет своим ищейкам… Алфею не готовили к войне, это была школа, а вот Облачная Башня напротив… — Блум кивнула. На самом деле, все не так плохо. Надо было достаточно приблизиться, чтобы почувствовать друг друга. — Побудь примерной ученицей, не нарушай правила и поживи спокойно хотя бы месяц. Дальше — больше, я тебе обещаю. Я выведу тебя в свет, но сейчас надо воздержаться от всех мероприятий и вызывающего поведения. Пока мы не подпишем договор с другими королевствами, пока они не поймут, что ты не опасна.       — Дафна, я поняла. Я обещаю, что не подведу. — Питерс кивнула и сделала шаг в сторону выхода. — Доброй ночи.       — И тебе, Блум. — Дафна кивнула сестре и отвернулась к столу. Питерс медленно поплелась в сторону своей комнаты. Обещание, данное Дафне, она собиралась выполнять, но с завтрашнего дня. Нет сил… Цветологию можно прогулять, никто же не заметит?