В объятиях.

Среди высокопоставленных людей ходит молва, что в квартале красных фонарей есть девица прекраснее кувшинок лотоса. Среди женщин в квартале красных фонарей ходит слух, что сорняк обратился нежным цветком. В самом популярном чайном домике не прекращают вопрошать у хозяйки, кто же та девица, что забрала сердца всех мужчин, посетивших ее однажды, на что хозяйка называет цену и отправляет заплатившего посмотреть на сокровище свое. Сукуна облачился человеком, скрыл свою истинную сущность в поисках веселья и забрел к Йошивару, прознав про прекрасную куртизанку. Он кидает хозяйке мешочек с золотом и ждет, пока маленькая служанка покажет ему дорогу, как хозяйка начинает разговор: — Вы не найдете в комнате никого, если действительно верите в то, что там Вас ждет красивый лотос, — хрипит она подсчитывая деньги, — это ядовитый цветок, не будете осторожны падете перед ним так же, как и все кто был до Вас. — До меня были люди, ведомые своей похотью, Я же существо иного рода, перед которым падают ниц даже Боги, — смеется демон, облизываясь и предвкушая ночь. Он следует за девочкой по узким коридорам, что так и кричит «Это лучшее место, другого такого не найдешь!». А ведь это просто здание, в котором люди придаются своим низменным желаниям и продают себя за гроши. Дитя садится на колени и оповещает хозяйку комнаты: — Клиент прибыл, — далее она нежными ручками раскрывает сёдзе, наконец приоткрывая ту самую тайну. В комнате стоит сумрак, лишь одна свеча проливает свет на белоснежную кожу, почти неприкрытую богатыми одеждами. Тело дергается, когда слышит звуки раскрывшихся дверей — Сукуна глядит на юношу с темными, не знающими ничего глазами. Его лицо красиво, изящнее любой другой девицы в этом районе, оно хрупкое и источает невинность, хотя демон уверен, мальчика изрядно потрепали похотливые мужчины. Хозяйка роскошно обставленного помещения оказалась Хозяином. — Его имя Рюу, — спешно тараторит девочка и убегает. Юноша смотрит на демона и мягко улыбается. «Фальшивка», — думает Рёмен, заходя в комнату. — Добро пожаловать, благородный Господин, — голос у мальчика совсем тихий, словно тот и не говорил ничего, — этой ночью я стану Вам и женой, и любовницей, кем только пожелаете. — Ну развлеки меня, — вторит ему двуликий с неким сомнением, — Попробуй отравить меня, как сказала твоя хозяйка, посмотрим далеко ли я ушел от животных, что так и норовят сожрать яд. Той ночью шел дождь, но ни тот юноша, ни демон не нашли утешения в друг друге. Не было ни чувств, ни страсти, ни даже обычной похоти. И все же Сукуна вновь стоит перед чайным домиком и ждёт, когда старушка посчитает деньги. — Я рад, что Господин соизволил вернуться ко мне, — Рюу тянет руки, словно просит о жалости, о помощи, — позвольте этой ночью позаботиться о Вас. Поцелуи вдруг стали такими отчаянными, прикосновения жадными, всхлипы и стоны громче, а ночь намного короче. Двуликий сидит у окна и наблюдает как медленно поднимается солнце за горизонтом, а после вновь смотрит на юношу, свернувшегося словно маленький котенок среди разбросанных подушек и одеял. Его тело не покрыто следами ни от губ, ни от зубов, ни от рук — оно все так же чисто и прекрасно. Таково условие для тех, кто желает испробовать Рюу. Ведь ни один мужчина не любит, когда его имущество выглядит так, словно оно уже использовано и не раз. Один лишь Сукуна хотел бы видеть, как льнет к нему парень преисполненный болью и печалью, сломанный и податливый. — И отчего ты хотел так сбежать, что плачешь так долго? — Сукуна не понимает, почему ему так жаль его, ведь он видел людей страдающих сильнее, — отчего плачет Глициния, подчиняющая и убивающая своего кормильца? Юноша поднимается с постели и с неловкостью в движениях, подходит к своему клиенту; садится рядом и обвивает чужой торс своими тонкими руками, пряча лицо на груди мужчины более сильного. — Правда ли, что я не могу плакать, потому что живу красиво и ни в чем не нуждаюсь? Правда ли я не имею права желать большего, раз другие страдают сильнее, чем я сам? — Сердцебиение клиента, что всегда спокоен и незаинтересован в Рюу, было громким, но никогда спешным — оно словно говорило, что поддавшись навстречу к этому человеку, никто более не посмеет обижать его, — Матушка говорила мне, что когда-то давно жила девушка. Такая прекрасная, что дракон влюбившись, жестоко надругался над нею и расплатился за это обратившись цветами глицинии. Матушка ненавидит меня, но я не могу пойти против нее. Я — дитя того, кто безбожно надругался над женщиной, которой завидовали даже богини. — Так почему она не убила тебя? — Не знаю. — Знаешь ли ты хоть что-нибудь? — Я знаю лишь то, что я дитя монстра. — Монстра, говоришь… Да, люди действительно просто ужасные монстры, — ухмыляется Сукуна выпивая чашку рисового вина. — Вы не подумайте! — вскакивает Рюу, — Матушка хороший человек и я не строю из себя страдальца! В конце концов, я жив, не голоден и мне не холодно! Мысли о несправедливости посещают мое сознание и не редко, но в моем случае… Все ведь правильно. Слишком нежным оказался цветок. Настолько, что двуликому впервые хотелось не уничтожать, а защищать. Йошивара горела адским огнем, крики доносились отовсюду. В ту же ночь были убиты многие высокопоставленные люди, не брезговавшие днями напролет развлекаться с проститутками. — Теперь ты свободен, никто более не станет пререкаться с тобой, коли ты захочешь поплакать, — шепчет на ухо Сукуна, наслаждаясь видом дрожащего, шокированного юноши, чьи слезы сверкали в свете алого пламени, — теперь мой прекрасный Дракон может наслаждаться всем, чего пожелает. Так говорил двуликий, что впервые был так одержим человеком, запирая свою новую игрушку глубоко в горных лесах, куда даже опытный охотник не сунется. Рёмен был терпелив, бессмертная жизнь и вечная скука научили его ждать, так что Сукуна не торопил мальца, не принуждал его ни к чему. Однажды юноша сам кинется к нему, неспособный более выдержать одиночества. — Если Господину угодно, я стану Вам и женой, и любовницей, и даже слугой на веки, — со смиренной улыбкой, после нескольких месяцев молчания, говорит он, кланяясь в ноги демона. Тогда Сукуна кидается на него, жаждущий истерзать прекрасное тело. Он целует его всего, оставляет метки, не может насытиться, потому что за все это время изрядно изголодался. Мягкая, белоснежная кожа так и просит быть искусанной и расцелованной, алые губы раскрываются в наслаждении, малец под демоном выгибается и действительно получает удовольствие, ведь он уже смирился со своей участью, ведь теперь не нужно волноваться ни о чем. Так проходят годы: весной Рюу поет вместе с птицами о потеплевших днях, летом бродит по лесу, собирая травы, о которых он читал в книгах, осенью ходит с Сукуной в ближайшую деревню за запасами на зиму, а холодными снежными днями греется у очага в объятиях любимого человека. Рюу знал, что он яд и не хотел травить возлюбленного, потому он стал убивать сам себя. Болезнь настигла его в дождливый день. Кровавый кашель не прекращался ни на секунду, так же как и неловкая улыбка не спадала с его губ, что лишь сильнее злило Сукуну, которому не хотелось отпускать свою игрушку. Рюу принадлежал двуликому и без его разрешения не смел покидать его и все же… Рёмен разрывает кожу на своем запястье и заставляет юношу глотать кровь демона. Либо Рюу выживет и получит в награду силу и бессмертие Сукуны, либо умрет мучительной смертью, в наказание за то, что посмел своевольничать. Двуликий смотрит на мучающегося парня, которого изнутри сжигает проклятая сущность Сукуны и ждет, уверенный в том, что тот выкарабкается, не посмеет покинуть его. Но все предельно ясно, когда лежащий в окровавленной постели Рюу все с той же мягкой улыбкой просит у демона прощение. Смерть парня расстроила Проклятие, что уже было готово отбросить свою прежнюю жизнь — Рёмен недовольно рычит. Люди слишком слабые. А раз так, то он больше не повторит своей ошибки — Сукуна станет уничтожать их прежде, чем они посмеют умереть. Так меньше разочарований.