Проблемы находятся, когда их не ищешь

– Слушай, а что с Итачи? – набрался, наконец, смелости спросить, оглядываясь по сторонам и всё пытаясь услышать хоть где-нибудь скрип половиц, пусть и знал, что никто не придёт. Старший из братьев уже несколько месяцев не походил на себя. Его очень сложно было застать теперь дома, а даже если знакомая пара ботинок и обнаруживалась у стены в прихожей, то их хозяин абсолютно всё время проводил в своей комнате. Стучать в его дверь казалось чем-то неловким, а обнимать и вовсе неправильным. Итачи очень резко похудел, и Узумаки не смог не словить горькую параллель. В приюте тоже немногие способны были поддерживать здоровый вес, но те, кто скидывал его так стремительно, как правило, боролись с чем-то очень тёмным, очень реальным. Наруто всегда протягивал руку, даже если её в грубой форме отталкивали. Порыв этот сработал и здесь, но что такого может ребёнок сказать подростку, чтобы хоть как-то облегчить ему груз? На красивые слова он был точно не мастак, да и права лезть с личным у него, вроде, не было. На самом-то деле блондин был от парня безумно далёк: не знал, в какой школе он учится, какие предметы больше всех любит, ни разу не видел его друзей и не слышал ни единой истории из жизни. Учиха просто был рядом, улыбался до некоторых пор, задавал вопросы и внимательно слушал. Такой родной, но такой незнакомый. – Итачи – омега, Наруто, – протянул тогда Саске неловко. Сам ещё не очень понимал, что это значит, а Узумаки так и вообще мозг закоротил этой фразой. «Омега». Тема распределения только начинала подниматься на уроках, и была максимально стрёмной для восьмилетних детей. Многие уже знали, что такое «альфа», «омега» и «бета», особенно те, у кого были старшие братья и сёстры, но Наруто было некого об этом спросить. Саске, как ни странно, тоже. Тема родителей между ними не трогалась, но в тот раз чертовски захотелось спросить, где пропадают родители Учихи. Он, конечно, не спросил, но очень остро осознал, что в этой семье, что казалась ему идеальной, всё не так уж красиво, как кажется. – Тц, – Наруто уже пятый раз за последние полчаса поправляет этот галстук. И дело не в том, что он плохо сидит, а в том, что парень чертовски нервничает. Поэтому галстук бесит, костюм везде жмёт, а стакан с чем-то крепким на вкус, как вода. Всем нам, наверное, хочется того, чего у нас нет. Наруто, к примеру, всегда мечтал о семье. Маленькой, большой, спокойной, шумной – какой угодно, лишь бы своей. Представлял, каково это: ругаться с родителями, слушать уроки отца о том, как быть достойным альфой, отвечать на звонки от мамы и «звучать трезво», а не то ты мертвец… И, конечно, праздники. Стресс и суматоха, на которую люди нередко сетуют, не осознавая, что альтернатива тут разъедающее изнутри одиночество. Блондин не представлял, как себя чувствуют, когда всё это есть, но считал это верхом человеческого счастья. Всегда. Но не сегодня. Этим вечером ему было, где быть. В своеобразном кругу семьи, где он знает не всех, но большинство, рядом с лучшим другом, для которого сегодня – день чертовски особенный. Настолько особенный, что Учиха решил продублировать рождество, хотя не особо-то сильно их и любит. Клан Учиха собирался двадцать четвёртого полным составом в особняке Мадары каждый год. Приезжали даже те, кто жил на континенте. Ожидалось, что ты должен отложить все дела, хоть роды перенести на следующий день, встать с больничной койки, если ты умираешь, и притащить себя на этот праздник или пенять на себя. Звучит не очень по-семейному, но Учиха – это и не семья, это чёртова династия. Саске пытался притащить Наруто с собой для моральной поддержки не раз и не два, но вечер этот закрыт для посторонних, если они только не состоят с кем-нибудь в браке, посему блондин и не имел чести лицезреть лучшего друга по праздникам. Но в этом году… – Я собираюсь сделать Кими предложение, – выдал Саске две недели назад за тарелкой рамена. – Серьёзно? – он едва не засиял тогда от радости. Знать, что у твоего лучшего друга всё замечательно, чертовски приятно. Еще приятнее быть человеком, которому всё ещё доверяют, чему после всего, что произошло между ними месяц назад, Наруто действительно знал цену. – Когда? – На рождество. Он обожает этот праздник, – похлопав пару секунд по карманам на куртке, брюнет нашёл матовую коробочку. Кольцо было аккуратным, даже можно сказать деликатным: тонкий серебряный ободок, идущий плавной волной сверху, огибающей несколько белоснежных камней. Наруто в таком не очень разбирался, но посчитал, что омеге очень подойдёт. – Как тебе? – Уверен, ему понравится, – улыбнулся блондин, очень остро чувствуя чужие нервы, – но как ты собираешься проводить его мимо охраны? Я могу отвлечь парочку на себя, но едва ли моей скорости хватит против их количества, – рассудил он, прикидывая, как долго сможет маневрировать между теми верзилами. – Хах, нет, – усмехнулся брюнет, – на тот праздник попасть не судьба, да он и не захочет. Я предлагаю устроить наш собственный праздник вечером двадцать пятого. – На следующий же день? – уточнил Узумаки с сомнением. – Забыл, как долго ты от рождества каждый год отходишь? – Это да, – не стал спорить, – но один-то раз я могу пережить этот вечер трезвым. – Окей, – покивал парень, не словив в голосе друга и капли уверенности, – что требуется от меня? Не особо-то и важно, насколько Саске уверен в собственных силах. Наруто сделает всё возможное и невозможное, чтобы у лучшего друга было всё необходимое. Он закажет еду, украсит весь первый этаж не самого маленького дома, пригласит всех, кого надо, проследит, чтобы ни одна душа не помешала волшебной задумке снести Кикимаро с его тоненьких ножек. Одно лишь слово – Наруто это сделает. Только вот… – Итачи тоже будет, – предупредил Саске, и воздух словно наэлектризовался. – Хорошо, – выдох. Он готов, наконец, к этому разговору, который по какой-то причине так и не случился ещё, – я… – Мы не будем об этом говорить, – отрезал брюнет. – Саске… – Я уверен, что не хочу это обсуждать, – очень твёрдо. – Он прилетает двадцать четвёртого, улетает двадцать шестого, останется у Шисуи, – едва ли случайно, – он знает, что я хочу отметить ещё раз с друзьями, знает, что ты будешь, знает, что я с ним сделаю, если он хотя бы дёрнется в твою сторону, – медленный поворот головы, – и ты знай. – Поверь, я знаю, – заверил блондин, игнорируя свербящую дыру, в которой одним только именем омеги сейчас поковыряли так, что в пору волноваться о потери крови. Не ясно, каким образом Саске пытается оставить этот конфликт позади, не обсуждая его и не устанавливая новых рамок взаимодействия. Временами кажется, что у него получается, но стоит лишь упомянуть его брата, всё раздражение, что в нём ещё сидит, становится чертовски очевидным. Он серьёзно об этом даже с Итачи не разговаривал? Похоже, что так, иначе знал бы, что омеге угрожать не обязательно, он и без того планировал избегать блондина всеми доступными способами. Интересно, они когда-нибудь смогут общаться друг с другом нормально? Не как раньше, конечно, но без неприятных осадков? Чтобы Саске не рычал всякий раз за недостаточную дистанцию, чтобы Итачи не пропадал, потому что не знает больше, как разговаривать, и чтобы Наруто начал улыбаться искренне, так, как делал раньше. Можно? – Ну тебя к чёрту, – буркнул он, избавляясь от галстука. Плохо сидит да дышать не даёт. Резко распахнувшаяся дверь перепугала до чёртиков. Появившийся в проёме альфа выглядел очень помято. Он сегодня проспал, и виноват в этом был, конечно, Наруто, потому что сам на ногах был с утра и решил дать другу поспать пару лишних часов, чтобы хоть как-то отойти от вечера, на котором он ни капли не должен был пить. Но воспринято это было не так положительно, как Наруто надеялся. Саске бросил один лишь взгляд на часы, увидел на них не то, что хотел бы, и умчался в душ, чтобы всё успеть вовремя, хотя до прихода гостей было ещё часа полтора ну как минимум. – Не могу найти грёбаный галстук, – пробурчал брюнет, шаря по полкам в комнате, где сегодня спал Наруто, и где галстука по определению быть не могло. – Мой возьми, – указал на отброшенный за ненадобностью предмет, – ты в порядке? Твои нервы даже мне на нервы действуют, не представляю, как будет омеге. – Блять, – выдохнул он, путаясь в узлах, будто первый раз в жизни галстук надевает. – Иди сюда, – протянул Узумаки руку, уже примерно представляя, какие силы ему понадобятся, чтобы помочь другу пережить его свадьбу. Пальцы расправили ворот белой рубашки. – Вы с Кимимаро уже тысячу лет встречаетесь, он любит тебя больше кого-либо, нет ни шанса, что он не захочет быть твоим мужем. Вероятно, скажет «да» ещё до того, как ты успеешь задать свой вопрос, – смешок нашёл отражение в улыбке напротив. – Да я знаю, – тянет, терпеливо ожидая, когда друг перестанет поправлять хорошо севший галстук, – не знаю, почему я так нервничаю. – Ты хочешь, чтобы ему понравилось, – пожал Узумаки плечами, закончив с внешним видом лучшего друга, – и я обещаю, что понравится. Губы напротив тронула скупая улыбка. Целью было выразить благодарность, которую сложно завернуть в слова, но на деле лишь выдало нервы. Входная дверь распахнулась с таким грохотом, что парни услышали её даже на втором этаже. Наруто дёрнулся, не зная, как именно на это реагировать. Всё же, для гостей ещё рановато, да и дверь он после возвращения Саске запирал, стало быть, у этого «кого-то» должен быть ключ. Стоит ли начинать молиться, что это не Фугаку? – Шисуи, – пояснил Саске, прочитав сомнение по лицу, – он всегда заходит с ноги, – ну ещё бы. Вот тут вообще не удивил. – Не говори ему ни о чём, этот придурок не умеет держать язык за зубами, – покачал головой, пропустив на лицо слишком много задолбанности. Наруто тоже не был фанатом этого альфы, но присутствие согласен терпеть с учётом того, что это лучший друг Итачи. – Кстати, кольцо у тебя? – Да, – прошёлся пальцами по месту, где находился внутренний карман пиджака, чтобы подтвердить в миллионный раз, что, да, коробочка там. – Я отдам его тебе, когда ты успокоишься. Учиха мягко рассмеялся. – Саске, – гаркнул альфа из коридора нараспев, – мы привезли всё, что ты просил, и даже больше. – У него была работа? – уточнил Узумаки, дёрнув бровью. Он решил, что не будет недолюбливать придурка сегодня. Саске выглядит не совсем стабильно, а Шисуи очень умеет по нервам играть, посему Наруто обязан взять этого болвана на себя. – Он настоял на том, чтобы взять на себя напитки, – пояснил брюнет, прикрыв глаза. – Сходи проветрись, – хлопнул его парень по плечу, – я послушаю его болтовню и проигнорирую твоего брата столько, сколько понадобится. – Окей, – усмехнулся Учиха, – но я слежу за тобой. – Следи, – попятился в сторону двери, – но учти, если ты мне сегодня задницу надерёшь, это не будет считаться победой. – О, неужели? – тёмные глаза опасно сощурились. – Конечно. Не стану я бить в ответ человека, который делает предложение своему любимому, – развёл руки, оказавшись в коридоре, – но вот завтра, – предвкушающая победу улыбочка, – завтра я покажу тебе, кто тут альфа. – Пф, я тебе прямо сейчас скажу, кто здесь альфа, но до тебя же с первого раза никогда не доходит. О, чёрт, как же хочется ответить. Давненько они друг с другом силами не мерялись. Кажется, в последний раз занимались подобными ребячествами в средней школе. Это тронуло что-то очень родное и тёплое в воспоминаниях, и захотелось отправить эти пиджаки обратно в шкаф, нацепить что-нибудь спортивное и размять мышцы, как в старые добрые. – Саске-чан, – опять нараспев, и губы сжались, чтобы не выпустить на волю что-то нецензурное. – Я пойду, – кивнул он, прикрывая дверь и собирая внутри все свои силы и терпение. Шисуи выглядел статно, отрицать смысла нет. Тёмно-коричневый костюм подчёркивал всё, что следовало, а широкая улыбка придавала альфе невероятно уверенный вид. Узумаки и сам нередко использовал улыбку аналогичным образом, и только сейчас осознал, почему это некоторых раздражает. Не было в Учихе ничего по-настоящему плохого или отталкивающего, но он отчего-то бесил. Даже будучи в чудесном настроении. Взгляд мужчины был настолько пристальным и цепким, что блондин физически ощущал его, пока спускался по лестнице. – А, – протянул Учиха, присмотревшись к парню как следует, – Итачино солнышко, – слова кольнули, словно колотый удар под рёбра, Узумаки даже замер на пару секунд, пытаясь определить, почему бы он к нему так обратился, – не говори, я вспомню, – альфа перехватил коробку, что удерживал в руках, поудобнее и едва заметно сощурился, – Анко, данго, Удон… – щелчок пальцев, – Наруто! – улыбка преобразилась из дежурной в дружелюбную. Блин, вот теперь его действительно тяжело не любить. – В точку, – усмехнулся, перехватывая коробку, дабы гость смог избавиться от верхней одежды. – Итачи разве не с тобой? – Со мной, но ему с самого утра обрывают телефон с рабочими моментами, так что приближаться сейчас не советую, – Наруто весело подмигнули. – Не волнуйся, пока он матерится по телефону, он не замёрзнет. Так. В голове очень странный диссонанс. С одной стороны тот бестактный козёл, лицом которого очень хотелось пройти пару раз по асфальту, с другой стороны вот этот мужик, вполне себе адекватный, даже приятный. Чем продиктованы перемены в поведении? Блондин мусолил эту мысль, пока шёл в просторный зал, где, собственно, все закуски с напитками и нашли себе место. Если честно, сам бы Наруто подошёл к «семейному» празднику совершенно иначе. Поставил бы стол в самой середине, заказал бы какой-нибудь еды для души да пару видов алкоголя. В его представлении, уютный вечер для самых близких выглядел именно так, но Саске рос в одной из самых многочисленных семей Японии и мыслил соответствующе. В его представлении куда лучше устроить стол с миллионом маленьких закусок где-нибудь, где не будет мешать, и ещё один с миллионом разных вариантов напитков. Пространство, по его мнению, лучше оставить свободным, чтобы люди были вольны быть, где им угодно, и разговаривать в компаниях на собственный вкус. И вот эта атмосфера, созданная под удобную социализацию, но не под искренние разговоры, вписывалась в характер Саске чертовски красиво. Он любил людей, но не считал обязательным о них что-то действительно знать. Мог наслаждаться приходяще-уходящими знакомыми, не запариваясь на что-то личное, и иметь одного близкого друга и одного любимого человека плюс брат для всего жизненно-важного. – Так и знал, – рассмеялся Учиха, вскрыв коробку и выудив из неё минералку и бутылку вина, – та, что со взрослыми напитками, осталась у Итачи. Н-да, тянуть вино с этим кадром как-то не особо хотелось. Наверху у них было открыто что-то посерьёзнее, но Саске дёргать лишний раз тоже не очень идея. – Так, – протянул Наруто, выставляя бутылки на стол в какой-то лишь ему понятной последовательности, – вы с Итачи одного возраста, верно? – Хах, нет, – покачал он головой, – ты его солнышко, а он был моим солнышком. – Серьёзно? – рассмеялся, так и не сумев вообразить себе это. – Не могу представить Итачи маленьким. – Он не особо и изменился, – заметил Шисуи, – выше стал, но лицо было страшным всегда. Чёрт, почему так смешно? Входную дверь Итачи приоткрыл бесшумно, но выдал себя с потрохами своей телефонной руганью. – Плевать мне, как ты будешь разбираться с этим идиотом, – от родного голоса что-то болезненно сжалось внутри, – я вернусь через сутки, сделай так, чтобы дело не полыхало адским пламенем. – Ммм, кто-то хочет выпить, – коварно сощурился альфа, направившись в коридор за «взрослыми напитками» и, видимо, комментируя раннее появление омеги. Вернулся он с широченной улыбкой и игриво звенящей коробкой в руках. Одного взгляда на содержимое хватило, чтобы заключить, что вкус у этого альфы хороший. Кажется, сегодня один очень крепкий вывод даст трещину, ибо ненавидеть Шисуи давалось труднее с каждой секундой. – Да блять, – выдохнул Итачи, проходя в зал и монополизируя внимание. Задолбанный взгляд потолку. – Господи, ну пусть звонит, если ему принципиально, но я не ручаюсь за то, что скажу. Он всегда выглядел так обалденно? Забранные в хвост волосы лежали безупречно, тёмные рубашка и костюм сидели на нём идеально, взгляд хоть и был вселенски усталым, но обжигал по-прежнему сильно. Этот мужчина походил на дьявола: красота не от мира сего, что сожжёт тебя быстрее, чем успеешь прикоснуться. – Я понимаю, – пытается найти своё спокойствие, коршуном наблюдая за тем, как Шисуи наполняет стакан сорокоградусным золотом, – но, Конан, я исчерпал запас терпения на эту мразь ещё на предыдущем слушанье, – перехватывает стакан, выпив содержимое в три нормальных глотка и даже не заметив особо эффекта. – О нет, – усмехнулся он остро, – если он хочет мира, пусть машет белым флагом. Видит бог, я не буду, – грохотнул стаканом по столу и удалился на террасу с сигаретами, обдав перед этим нос знатной дозой кортизола. Первоначальный порыв у альфы всегда защищать, и давить его сложнее, чем кажется, особенно когда ловишь в воздухе нервы омеги. Поэтому блондин с благодарностью принял наполненный виски стакан. Саске понадобилось сорок минут, чтобы привести себя в норму. К тому времени, как он спустился, Наруто с Шисуи успели прилично так выпить, Итачи как минимум три раза повысил голос на Конан, а дом пополнился на Ли и Гаару. Те ещё со средней школы походили на парочку, но до сих пор упорно это отрицали. – В порядке? – уточнил блондин тихо, стоило альфе присоединиться к их маленькой компании. – Мм-хм, – кивнул Учиха, окинув взглядом разгорячённое обсуждение между Шисуи и Ли, – где мой брат? – всегда первый вопрос, когда парень нервничает. – На улице. Курит. По телефону, – постарался как можно ёмче. – Тц, – цокнул, метнув взгляд на стеклянную дверь, но за ней было уже слишком темно, чтобы различать силуэты. – Интересно, он заряжает его когда-то? Должен же заряжать, – окей, либо Саске в принципе всё раздражает из-за понятного стресса, либо Итачи действительно погряз в своей работе, и это не должно волновать, но волнует. – Если я заполучу в руки этот телефон, ты не ссыканёшь его ловить? – уточняет вполголоса, подарив блондину недобрый взгляд. – Я не встану между ним и телефоном, – покачал головой Узумаки. Его не многое в жизни пугало, но Итачи в бешенстве пугал однозначно. – Да просто сделай грустные глаза, и он всё бросит, – уж если и отвлечётся на кого-то, так это на младшего брата. – Это на нём больше не работает, – качает парень головой, – и в этом виноват однозначно ты. Тебя и принесём в жертву. Наруто смерил его осторожным взглядом. Отвечать или нет? Они ещё очень далеки от стадии юмора. Интересно, сколько он успел уже выпить? – Так меня в жертву или не подходить? – тонкий лёд, Наруто, не ходи туда. – Да я, блять, не знаю, – выдохнул Саске устало. Он раздобыл себе стакан со стола, но Наруто его тактично изъял перед тем, как друг двинется на свежий воздух. Тот раздражённо цокнул, но спорить не стал. Включив предварительно свет на заднем дворе, хозяин вечера вышел в холод. Итачи, как оказалось, уже ни с кем не разговаривал, а просто курил, устремив взгляд в бесконечность беззвёздного неба. Дёрнулся, услышав приоткрывшуюся дверь, подарил брату мягкую улыбку. Саске заключил его в крепкое объятие, и могло показаться, что это он пытается подарить успокоение, но на самом деле с точностью наоборот. Вдох. Выдох. Сложно представить себе момент, когда ему самому не захочется вот так же крепко держать в руках этого омегу. Что за закон такой подлости? Из всех незанятых омег надо же было влюбиться вот именно в этого… В того, кто сам отношений не хочет, и за которого твой лучший друг плюсом готов отправить тебя в адский котёл. Блестяще, Наруто. Как обычно напридумывал себе сложностей, которых очень легко могло бы не быть, но которые разгрести целой жизни не хватит. Настроение прыгнуло вверх с прибытием Инузуки. Тот был вторым человеком после Саске, которого блондин знал тысячу лет. Познакомился с этим альфой в спортивном клубе в средней школе, и теперь имел честь играть с ним в одной команде. Их в шутку даже называли братьями, потому что всё: от перманентно приподнятого настроения до завидного роста и юмора было похожим. Следом за Кибой подтянулись и Суйгецу с Карин, чьи отношения были ничем не проще тех, что между Гаарой и Ли. Эту парочку Наруто лично не очень знал, Саске познакомился с ними на подготовительных. Через них, собственно, и познакомился с Джуго, который в последствии представил альфу Кимимаро. Узумаки к той части жизни лучшего друга отношения не имел, и людей этих толком не знал, что, естественно, было не слишком приятно. Последние двое появились на пороге не многим позже, и вечер официально начался, хотя алкоголь начали распивать уже очень давно. Университетские друзья завели какой-то очень локальный разговор, Наруто нашёл себе место в компании Кибы, Гаара с Ли потягивали вино в стороне, Итачи с Шисуи исчезли из вида, а Саске успевал быть абсолютно везде одновременно, но каким-то образом всегда слушая, о чём говорит его любимый. Блондин был немножко не в своём элементе, поэтому в основном не говорил, а слушал, поглядывая на друга на случай, если тому помощь понадобится. Голубые глаза против воли искали старшего из братьев, но тот, видимо, решил вообще не пересекаться больше с альфой. Ожидаемо. Даже, наверное, хорошо. Но тем не менее больно. – Хей, ты в порядке? – задел его Киба плечом, подметив, что его не особо слушают. – Конечно, – растянул Узумаки улыбку, первый раз в жизни, кажется, выдавая чистейшую ложь и не сожалея ни капли об этом. – Праздники – не самое лёгкое время, – напомнил, понадеявшись, что на этом вопросы закончатся. – Дело в них? – уточнил Инузука с удивительно серьёзным лицом. – Ты уже месяца два сам не свой. Ну да, остальным-то ты можешь наплести сказок и отшутиться, но человеку, который знает, как ты херово теперь играешь, не докажешь, что проблема в сегодняшнем дне. Киба ни разу не спрашивал его о подобном так прямо, но всегда давал понять иными способами, что ему не плевать. Приятно, конечно, но время для этой заботы не лучшее. – Дело, конечно, не в них, – уронил взгляд блондин, – но я разберусь с этим, не сомневайся. – Знаю, – усмехнулся брюнет, – просто странно видеть тебя таким… – пощёлкал пальцами пару секунд в попытках подобрать верное слово, – потухшим, – удивительно точное описание того, что творится внутри. – Весь настрой портит, – поморщился альфа, дёрнув уголками губ. Знает же засранец, как провоцировать. – Вот это допьём, – протянул парень, подняв свой стакан, – и я поправлю твой настрой. – Достанешь голову из задницы? – хохотнул Инузука. – Ради меня? – Мм-хм, – улыбнулся вполне искренне, – твою тоже, так уж и быть. В карих глазах блеснул тот самый огонь, который горит в них во время изнурительных игр, и он не знает конкуренции в своей заразительности. Чужой азарт колыхнул воздух, тронул нос, пробрался в лёгкие и запустил ответный механизм. Как бы банально это ни звучало, но дышать стало легче. Настроение поднялось с морских глубин, зацепившись за чужое, и находиться в этом доме сегодня стало в миллион раз приятнее. Еда оказалась безумно вкусной, а история Джуго, с которым парню не доводилось доселе общаться, вышла настолько смешной, что Наруто не заметил даже присутствия человека, о котором были сегодня все его нервы. Да если бы не Киба, и дальше бы не замечал, но тот не смог не повернуть голову на 180 отдельно от тела, поймав в поле зрения красивого омегу, с которым ещё не знаком. Итачи с Шисуи, видимо, собирались по-тихому покинуть дом, т.к. курс был взят на входную дверь, и правильной реакцией было бы спокойно позвать, но это Итачи, последний человеческий разговор был чёрт знает, когда, а Саске ещё не сделал предложение, и блондин перенервничал. Пальцы поймали чужой локоть раньше, чем голова обдумала действие, и пожалел он об этом сразу. Итачи развернулся в своём привычном пассивно-агрессивном стиле, когда всё предельно нейтрально, но чувствуешь, что откуда-нибудь прилетит. Он уже даже ровно вздохнул, чтобы высказать парочку слов, но воздух покинул лёгкие совершенно бесшумно. Тёмные глаза зафиксировались на голубых, и альфе показалось, что время немного замерло. Интересно, он и правда не подозревал о том, что Узумаки здесь стоит, или наивно понадеялся, что поймал его кто-то другой? Скажи что-нибудь. Взгляд упал против воли на губы. Наруто буквально почувствовал чужое дыхание. – Ты не можешь уйти сейчас, – настолько ровно, насколько сердце позволяло. Хоть бы дополнительных вопросов не возникло, врать знакомым – это одно, врать Итачи – дело невозможное. Брови дрогнули. Кажется, попытка понять, откуда паника, но возможно его сейчас лишат головы. По этому лицу никогда не понятно. – Я не ухожу, у меня сигареты закончились, – протянул с долей привычной заботы. – Всё нормально? – рука как-то сама собой отдёрнулась. Всё ли нормально? А что-то между нами в принципе было нормально? Похоже, изменения в настроении заметны кому угодно, но не тебе. Парень мягко отступил, оказавшись возле Инузуки. Улыбкой он сейчас никого не обманет, но подарит её всё равно. – Все прекрасно, – лицо напротив было непроницаемо, но феромоны его отчего-то не слушались. Воздух тронуло неспокойным. – Будь там, где Саске тебя видит, – посоветовал альфа. Он честно готов был скрутить этого мужчину на полу, лишь бы тот был подле брата в самый нервный момент его жизни. И эту готовность должны были чувствовать. В любой другой день здесь стояло бы «или», но сегодня ему ответили: – Хорошо. Шисуи, наблюдавший за всем так или иначе с улыбкой, резко её потерял, и взгляд обрёл, наконец, вес. Узумаки оглядели, словно в первый раз, и поняли что-то очень интересное. – Вау, – прокомментировал Киба, глядя удаляющемуся омеге вслед, и зубы мгновенно свело. – Это брат Саске, верно? – Мм-хм, – глоток виски. – Младший? – господи, да отвернись ты уже. – Старший, – прикрыл глаза, выровнял дыхание. Иначе не только Шисуи сегодня здесь что-то поймёт. Успокойся. Это не твой омега. Никогда не будет твоим. Никогда, походу, не будет вообще чьим-то. Не твоё дело вообще. – Как сильно Саске разозлится… – протянул брюнет, так и не сдвинув свой взгляд с мёртвой точки, где Итачи уже точно не было, но где он обязан был на обратном пути появиться. – Если ты что? – уточнил появившийся из ниоткуда Учиха и перепугавший Инузуку до чёртиков. Наруто и сам, если честно, не отследил, каким образом друг здесь оказался, но по взгляду сразу же определил, что он в чудесном настроении. Компания Кимимаро всегда влияла на него крайне положительно. – Саске, блять, – выдохнул Киба, пройдя рукой над собственным сердцем, чтобы удостовериться, что оно ещё бьётся. Наруто, к слову, повторил движение, вспомнив, что коробочка с кольцом всё ещё у него. – Я не серьёзно, ты же знаешь. – Смотри-ка, он знает, – дёрнул бровью брюнет. Если бы Киба не был немного в шоке, до него бы, вероятно, дошло. Наруто покачал головой. Если хочешь, наконец, поговорить обо всём, только скажи, но не надо шутить шуточки и ждать, что их будут до конца времён оставлять без ответа. – А впрочем вперёд, – перевёл на вернувшегося брата взгляд, – мне любопытно, сколько секунд ему понадобится. – А? – не понял Киба. – Ставлю на две, – растянулся в улыбке Учиха. – Минимум пять, – покачал Наруто головой, – он не станет грубить. – Итачи-то? – хохотнул Саске. – Хей, – возмутился Инузука, – окей, вероятность отказа высокая, но не две, блять, секунды. – Тысяча йен говорит, что две или меньше, – склонил брюнет голову. – Тысяча йен – это фигня, – заметил Наруто. – Если знаешь, что выиграл, выше ставить не честно, – покачали ему головой. – Хорошо, по рукам. Киба флиртовать любил, и был в этом даже хорош, но сейчас выглядел несколько нервно. Направился к Учихе, как на собственную казнь. – Плевать тебе, да? – сощурился парень, запивая своё возмущение алкоголем. – У него нет ни шанса, – покачал головой, – о, а ещё хватило ума заранее спросить. Хватило, ага. Тебе повезло вовремя рядом оказаться. Да и что бы поменяло заранее спросить? Ты как злишься, так и злился бы. – Окей, с какого момента отсчёт? – сейчас чуть более важно. – С прямо сейчас, – растянулся в улыбке, стоило Кибе установить с омегой зрительный контакт, – раз, – протянул сладко Саске. Итачи смерил взглядом сокращающего расстояние парня. – Два. Рука поднялась в очень знакомом жесте, разве что вместо открытой ладони Кибу встретил указательный палец. – Блять, – выдохнул Наруто, понимая, что им действительно повезло, что цену установили дурацкую, но так или иначе празднуя про себя, что не придётся наблюдать за тем, как с этим мужчиной заигрывают. – Нет, – выдал омега твёрдо и в лоб. – Развернись и беги, пока я не сказал что-нибудь, что ты не сможешь стереть из своих нежных детских воспоминаний, – пальцы выцепили сигарету из пачки. Тёмные глаза провожали альфу недобрым взглядом до тех пор, пока не запнулись о смеющегося Саске и давящего в себе улыбку всеми силами Наруто. – Вам, идиоты, жить расхотелось? – поинтересовался мрачно, но угрозы в голос положить не смог. – Лёгкие деньги, – поиграл Саске бровями. – Ну, а этому приспичило влезть и доказать, что ты не последний козёл, – кивнул он на блондина, – ничего нового. Смешок. – А ставил сколько? – Тысячу, – рассмеялся Учиха, собирая свой маленький приз. – Ну точно идиоты, – покачал омега головой, исчезая по новой на улице. Первым в голос засмеялся Саске, Наруто подхватил, Киба включился последним. Нужно было срочно выпить, а ещё уточнить у Саске кое-что, да так, чтобы никто не услышал. – Кольцо? – шепнул он брюнету на ухо, подловив момент, когда Киба отвлёкся. Учиха кивнул в сторону стеклянной двери. Перед тем, как покидать тепло дома, решено было выключить внешний свет, что спровоцировало два очень вопросительных взгляда. Ветер на минусовой температуре хлестанул по лицу, заставляя жалеть о том, что куртки захватить забыли. – Блин, Итачи, как ты тут торчишь? – выразил недовольство Саске, на что ответили мягким смешком. – Дашь нам пять минут? – обратился уже к Шисуи, и тот ретировался под фразу «не вопрос», хотя вот-вот закурить собирался. Омега глубоко затянулся, окинув взглядом сначала Наруто, чтобы переключить всё внимание на Саске секундой позже. – Если вы, болваны, решили от меня по тихому избавиться, у меня плохие новости, – предупредил Итачи в шутку, но тем не менее сомнений в том, что он смог бы избежать печальной участи без единой царапины, ни у кого не было. Выворачиваться этот гад умеет, причём как в прямом смысле, так и во всех остальных. – Больно надо, – фыркнул Саске, – ты живой-то здесь почти не появляешься. – Хн, ну кто ж тебя знает, – протянул он зловеще, и блондин кожей почувствовал, куда ответный полетит, – тысячи йен же тебе для твоего идиотского спора хватило, – окурок улетел в темноту, – столько, кстати, стоит твоё разрешение? – дёрнул бровью. – Мог бы сразу сказать. – Воу, – встрял Наруто в этот больной монолог, пока самый чудесный день в жизни друга не окрасился уродливыми красками. – Скажи ему уже, может, пока он дальше тему не развил, – обратился к Саске. – Не волнуйся, – сощурился хищно Итачи, по которому обращение в третьем лице, видимо, слишком сильно проехалось, – мне ничего не стоит издеваться над тобой вместо него. Да что с ним сегодня не так? – Я собираюсь сделать Кими предложение, – выдохнул парень, поймав взрывоопасное настроение и не собираясь проверять, хватит ли им на троих зрелости не опускаться до грязных приёмчиков. – А? – не понял Итачи, потеряв за секунду весь ядовитый вид. Саске подарил Наруто продолжительный взгляд, и тот изъял из внутреннего кармана матовую коробочку, за которую готов был отдать сегодня хоть свою жизнь. Омега завис на секунду, глядя на этот феномен. Блондин даже дыхание задержал, не зная, чего ожидать. Итачи побродил рассеянно взглядом по брату, после чего зафиксировал его на полупустом стакане, что Узумаки прихватил с собой из дома. Рука протянулась медленно к объекту, и альфа передал алкоголь в руки более нуждающемуся в нём человеку. Учиха старший опрокинул стакан в себя залпом, вернув его обратно блондину, после чего несколько механически заключил младшего брата в объятие, и тот облегчённо выдохнул, едва не посыпавшись. Сколько это, верно, значило, с ума сойти. Наруто даже словил странную неловкость от того, что оказался свидетелем этой семейной сцены, но с места сдвинуться не мог. – Что, даже отговаривать не будешь? – выдохнул Саске сквозь смех, ведя носом по чужому виску. – Если брак – это то, что тебе нужно для счастья, я всеми руками «за», – усмехнулся Итачи, потрепав брата по голове. Дёрнулся чуть назад, чтобы прижаться губами ко лбу человека, что перерос его уже сантиметров на двадцать, но воспринимается всё ещё маленьким мальчиком. А вот Наруто зациклился на фразе, застрявшей на повторе в голове. Итачи не просто не хочет серьёзных отношений для себя, в принципе считает их глупостью. Неоднозначная реакция и то, как он произнёс слово «брак»… Ты выбрал себе одиночество. Не просто не хочешь того, что Узумаки ценит больше всего, не веришь даже, что это возможно. Вот этот цинизм порезал больнее всех ранее сказанных слов. Как человек, мыслящий на уровне гения и запросто делающий невозможное реальным, может быть таким слепым? Мысль эта не отпустила, когда они направились в дом. Он смотрел в спину этому омеге и не мог не думать, что случится, предприми он попытку растопить его лёд. Что он сделает, если вжать его в стену и поцеловать со всей любовью, на какую ты только способен? Что будет, пометь ты его ночью тысячу раз и не отпусти следующим утром? Что случится, если попробовать это всё заново, но на этот раз правильно? Тонкий шлейф феромонной базы тянется за омегой, перекрывая все остальные запахи в мире. Этот уникальный аромат там всегда, прячется под стрессом, перекрывается напрочь злостью, уродуется ревностью и приумножается страстью. Сладкий, тёплый, манящий, приходящий во снах. Тот самый, который только его. Стеклянная дверь задвигается за блондином бесшумно. Кажется, он её сам закрывает, он же входил в дом последним. Перед глазами переливы чёрных волос. Он так близко стоит, только нос опусти, и тот окажется у него на затылке. Вдох. Как же кружится голова… Саске что-то говорит, что-то праздничное. Узумаки честно очень пытается слушать. Чужие губы шевелятся, знакомые слова достигают ушей, но смысла в них нет. Серьёзно, о чем он сейчас? Секунды кажутся вечностью. Вдох. Выдох. Не хватает. Слишком много между ними кислорода. Какой этот запах на шее... Горячий и вязкий, топящий лёгкие, словно вода. Наруто помнит его до ужаса чётко, может представить на своём языке, перемешанный с привкусом крови. Ноги, кажется, перестанут держать. Рука хватается за что-то. Что-то человечески тёплое и знакомо угловатое. Черные глаза, вдруг, совсем близко. Они понимают. Он понимает. Всё ближе и ближе, пока спину не обдаёт уличным холодом. Чистый воздух обнимает сознание, но как бы ни кусал он лицо, уже поздно уповать на его эффективность. Мгновенья кажутся вечностью. Вечность кажется пыткой. Не понять, перед ним ли эти острые глаза, или только мерещатся: они то появляются, то пропадают. Цепкие пальцы очень знакомо обнимают плечо. – Иди, – этот голос значительно тише других, но альфе слышен так чётко, – иди прямо сейчас. Ноги несут, но он не то чтобы видит, куда. Прочь от людей, вверх по ступеням. Не к кровати, а в ванную, потому что сейчас однозначно стошнит. Желудок крутит достаточно долго, хотя время в этой реальности по-другому работает. Передвижение даётся с трудом, парень даже встречается носом со стеной, но каким-то образом понимает, куда ему надо. Подушка такая мягкая, он едва ли не стонет. На ней лишь его собственный запах – значит комнатой не ошибся. Сейчас главное спокойно заснуть и не ходить на поиски приключений. Вестибулярный аппарат до сих пор немного штормит, на войну с ним уходят все силы. Вязкий сон, наконец, накрывает конечности тяжестью. Попытка воспроизвести в ускользающей памяти имя проваливается. Нет смысла пытаться. Завтра детали вернутся к нему. И тогда он вспомнит, перед кем же он виноват.