believe me

глубокой ночью не спят только влюбленные, одинокие, пьяные или те, кто включает в себя все вместе. хван не пьян, да и не любит пить, у него есть хорошие друзья и прекрасная собака, но... хёнджин смотрит в потолок, изучая его незамысловатые узоры. ответвление влево-вправо: кто вообще кладёт такую плитку в 21 веке? на съёмной квартире неприятно, одиноко и холодно, будто не хватает чего-то. переворачивается на бок и прикрывает глаза, в надежде наконец провалиться в глубокий и долгий сон: где попадёт в другой мир, где будет всё хорошо, где нет войны, где все друг друга любят. образ тощего темноволосого парня в узких джинсах с дырками на коленках и белой растянутой футболке возникает в подсознании парня самостоятельно. снова и снова возвращается в сознание и опьяняет. слишком запоминающийся. старается выбросить из головы, приподнимаясь на локтях и проверяя время на телефоне – 4:04, а есть ли смысл спать вообще? снова бессонница. блондин медленно поднимается с кровати, вздыхая и бурча какие-то однотипные ругательства под нос, плетется на кухню, где ставит чайник, чтобы заварить горячий растворимый кофе и окончательно погубить в себе желание уснуть. хочется выкинуть этого парня из головы хотя бы на несколько минут, оставляя разум пустым. мысли отправляются вслед за дымом, который хёнджин выпускает из лёгких прямо в открытое окно кухни. хозяйка, когда хван заселялся, говорила не курить в квартире, но что хенджину до неё? у хенджина одиночество на пороге стоит, хроническая бессонница приобнимает за плечи и, кажется, помешательство гуляет где-то под окнами, не решаясь зайти внутрь. сквозняк проносится с кухни до комнаты, откуда приходит сонный кками, хвану стыдно. стыдно, что он даже собаке не даёт спокойно жить, что уж говорить о жалобах друзьям о «том самом». встретились они по канонам глупых фильмов: неожиданно в одном из гей-клубов города. хёнджин – грубый и большой болван, но с большим и добрым сердцем, а он – хрупкий и стеснительный хикка, который ноги вместе сводит от смущения: и почему бы им не побыть вместе в этот благоприятный день? они пили, кутили весь вечер и с каждым бокалом юноша напротив раскрепощался, становился открытым для хёнджина полностью, как любимая книга, прочитанная сотни и сотни тысяч раз. и хикка оказывается вовсе не хиккой, а страстным парнем, который заигрывает своими глазками и облизывает губы, вовсе не от того, что они обветрились. доходит всё до пошлых и мокрых поцелуев, вперемешку со страстными обжиманиями в туалетной кабинке клуба, где в соседней кому-то очень громко делали минет. после глаза в глаза и ненавязчивое предложение поехать домой не со стороны хвана. хёнджин согласился, почувствовав себя героем фильма. согласился и проебался, когда его возбудили, но не дали. темноволосый парень оставил после себя прекрасный шлейф цитрусового парфюма и дорогого виски, что хенджин ему покупал, покинув жильё хвана на полном серьёзе проговаривая, что он просто с катушек слетел, не более. хёнджин его понимает, даже был бы рад заказать ему такси и продолжить ухаживания после, когда парень придёт в себя, ведь действительно в душу запал, но его обрывают на первой же мысли, вставив свое короткое и грубое: «я, вообще-то, не гей, хён». что же... хёнджин не спит уже третью неделю. в первую пытается найти парня по клубам, потом через знакомых в этих же клубах, но выходит херово, а точнее никак. темноволосый будто и не существует вовсе, призрак прошлого? у хёнджина не было такого прекрасного прошлого, лишь боль и мысли о скорейшей смерти. во вторую перерывает все соц. сети, но какая жалость – хёнджин даже имени прекрасного незнакомца не знает, потому что был слишком занят разговором и самим юношей. ищет через друзей, друзей друзей, знакомых, но ничего – снова пустота. как и на душе. может у хёнджина и правда сдвиг на нервной почве? видит всякое, когда напивается, – но ведь губы казались такими реальными, тёплыми и желанными... в третью неделю просто пытается забыть и забить, спать без мыслей о милом темноволосом парнишке, что плотно засел в голове, о его нежных горячих губах, томных стонах и маленьких ручках, что так мило хватались за края футболки хёнджина, когда тот слишком сильно давил. хван откидывает голову назад и шумно выдыхает – это не могло быть простым сном или вертолётами от выпитого, слишком реально, ведь чувствуется до сих пор на пальцах покалываниями. допивает кружку кофе и идёт на улицу «проветрить» мозги, ведь иногда это помогает уснуть, так уверяет его лучший друг сынмин. на улице утренний мороз заставляет поежиться и сильнее укутаться в кожаную куртку – кто вообще в таком виде выходит зимой? хван проходит ещё совсем тёмные переулки, заснеженные парки, потрепанные временем и людьми дворы – ничего нового, все такое же старое и обшарпанное, как и до этого, есть только новое граффити на стене переулка: «delusion» – хёнджин смеётся в голос, громко так, из-за иронии судьбы, что даже проходящий мимо пьяница косится странно; смеётся из-за своей ничтожности, ведь даже не смог заинтересовать понравившегося парня, как глупо. но вот жизнь привносит новые краски, доказывая, что хёнджин не просто помешался на выдуманном образе в своей непутевой голове, а был, все таки, прав. ведь вот ОН, тот самый темноволосый худой парнишка в чёрных дырявых джинсах, стоит в окружении каких-то парней, что говорят ему непристойные вещи, обзывают шлюхоподобным и мерзким. хёнджин не любит вмешиваться в чужие дела и уж тем более в драки, но сейчас... ноги сами направляются в сторону конфликтующей компании и ему почти затмевает разум ярость. хван не ждёт предупредительного слова, вопроса, да и просто не ждёт – бьёт со всей силы в нос парня, что так яро указывал на шлюхоподобность, бьёт, даже не разобравшись в ситуации, бьёт, не ища сторону жертвы и нападавшего. так сильно он хотел увидеть этого темноволосого малыша, так сильно хотел защитить и обнять. парень, пострадавший от хорошо поставленного удара хвана, встаёт с земли с хорошо читаемым вопросом в глазах: «какого хуя, чувак?». «действительно, хёнджин, какого ты творишь?», – на вопрос не отвечает, лишь хватает хрупкого парнишку, что все время стоял за его спиной, за руку и тащит подальше от уже насупившихся упырей, готовых напасть в любой момент. – педики, – сплевывает в сторону. на удивление хенджина, темноволосый идёт молча: не упирается, не кричит о том, что старший вообще не должен был лезть, лишь тихо шмыгает себе под нос и быстрее передвигает ножками, чтобы успеть за длинноногим хваном. на улице уже начинает светлеть, когда они залетают в тёплый подъезд и поднимаются на 5 этаж по лестнице, ведь лифт отключили ещё неделю назад. хёнджин успокаивается и устремляется прямо в рай, когда видит, что парень напротив прячет свою милую скромную улыбку в большом шарфе после тихого: «спасибо». выглядит как блядский милый мем с котиками, от которого лицо трескается, хван поплыл. блондин лишь коротко кивает и идёт на кухню заваривать чай для гостя – на деле же просто хочет спрятать свои красные щеки и уши от интересующихся и интересующих его глаз. но парень идёт за ним, к глубокому сожалению. хёнджину бы прямо в этот момент закурить и забыться. желательно в глубоких поцелуях где-то в районе кровати. маленькие ручки обвивают торс хвана, а голова укладывается между лопаток, слегка притираясь. блондин слышит учащенное дыхание и искренне не понимает, что нужно делать сейчас: радоваться, как влюблённая школьница, которой взаимностью ответили или рыдать, как последняя сука из-за непонимания ситуации. хёнджин не успевает решить, его мысли перебивает еле слышный шёпот: – я пытался, – жмется ближе, – я правда пытался, хёнджин... встать в ступор в данной ситуации будет очень тупо и даже бестолково, по скромному мнению хвана, но он и не утверждает, что блещет умом, поэтому просто стоит и ждёт, когда этот монолог продолжится и приведёт к чему-то, что поможет оттолкнуться и сделать рывок навстречу. – я пытался быть, как все... пытался полюбить девочек, но не смог... – громкий всхлип. – потому что встретил тебя, хён. и хёнджину бы поддержать своего недолюбовника слезами в захлеб, да историями о том, как ему было плохо эти три недели, да и вообще во все свои осознанные года, но не может он так сразу выдать, что та ещё плакса. поворачивается и прижимает дрожащее маленькое тело ближе к себе, поглаживая по ещё слегка мокрым от снега тёмным волосам. – зачем ты пытался полюбить девочек? – наконец подаёт голос хван, смотря куда-то в пустоту, – и кто, все таки, те парни? на что юноша в его руках лишь заливается новой порцией истерики и хёнджин даёт себе мысленную оплеуху за слишком длинный язык и неразвитое когда-то умение поддерживать людей в сложных ситуациях. а ведь сынмин говорил, что его тупость и незнание психологии людей до добра не доведут. сынмин вообще во многих вещах насчёт хвана прав. например что тот непросветный идиот, бессовестный сын и вообще самонадеянный надутый индюк. хёнджин трясёт головой, выкидывая образ наказывающего ему все это сынмина прочь. блондину буквально приходится тащить на себе плачущего парня, усаживая на кожаный диван кремового цвета. кажется настолько тяжело он себя ещё никогда не ощущал. ситуация действительно сос, но хёнджин не может позвонить киму, ведь тот пошлёт его в не очень приятное место за столь ранний звонок, а днем ещё и изобьет своей некрасивой красной шапкой с двумя потрепанными помпонами. в полиции не принимают это как покушение на жизнь человека и хенджин каждый раз уходит ни с чем. на кухне вскипает чайник и хван срывается с места, притаскивая с собой всё: чай, сладости, что покупает только из-за желания сынмина полакомиться «чем-то вкусненьким в этой твоей халупе», плед, подушки, успокоительное и себя, наконец-то. садится рядом и снова прижимает маленькое хрупкое тельце к груди – если бы он знал, что любить так сложно, то сделал бы это ещё в подростковом возрасте, чтобы хоть как-то в ситуацию вникать и понимать. чувствовать себя бревном не всегда приятно и безопасно. проходит пара минут и темноволосый затихает, заставляя хёнджина тихо, но облегчённо выдохнуть. он считает ровно до десяти, когда джисон снова начинает говорить. – я только закончил школу, хён, – и хёнджин не удивлён – он лишь в полном и конкретном ахуе. – та компания, мои одногруппники из колледжа... я думал, что они поймут моё влечение к парням, но... – тихий всхлип и хёнджин снова возобновляет поглаживания, наконец отмирая и открывая свои мысли. – но в этом же нет ничего такого, – вообще-то есть. хёнджину уже 26, а его некогда новому знакомому совсем недавно нельзя было даже пиво с друзьями дома попить. хван не хочет даже знать насколько недавно, лишь мысленно дёргает волосы на своей голове и удивляется тому, как часто он попадает в данные ситуации. – все считают, что это неправильно. неправильно любить кого-то своего пола. неправильно любить тебя, хён... – он снова обвивает талию хвана, который снова мысленно считает до десяти, заведомо задержав дыхание. – тебя так часто обижают? – хёнджин взрослый человек и просто не может вести себя как этот парень, который совсем-совсем недавно стал взрослым. он должен брать на себя ответственность, ведь влюбился по уши в этого хрупкого малыша. лишь поэтому кричащая девочка-анимешница грустно отходит на задние трибуны подсознания, давая проход состоявшемуся не очень сознанию. – да... меня часто обижали в школе. тушили сигареты, били, заставляли стоять на коленях, – у него интонация уже спокойная совсем, а у старшего сердце сжимается, да и вселенная рушится от того, как голос его на последнем слове всё же предательски дрогнул. это немыслимо! разве дети могут быть такими жестокими? куда смотрят их родители? хенджин снова злится. – я буду тебя защищать, – твёрдо и уверенно произносит хенджин, встречаясь с большими оленьими глазками, все ещё блестящими от недавних слез. – я больше не дам тебя в обиду. – ты даже имени моего не знаешь, хёнджин, – он снова прячет свое лицо, пуская тихий горький смешок. – так скажи мне его. расскажи мне о себе, я хочу, чтобы ты был счастлив, – хван мягко цепляется за плечи юноши и смотрит прямо в глаза, пытаясь разгадать мысли человека напротив. что в этих чёрных омутах творится? какие тайны, обиды, загадки? хёнджин мечтает узнать всё об этом парне, хочет погрузиться в его внутренний мир, мысли и исследовать все, до каждой малейшей детали. – сказок не бывает, хён, – снова горькая усмешка и парень быстро подскакивает с места. – прости, мне нужно уйти. хёнджин не понимает: себя, этого парня, всю планету. он так и остаётся сидеть в тихом недоумении, пока не слышит, как за его гостем тихо закрывается дверь. его окутывает тишина, что уже в ушах звенит, да в печенках сидит. хван сразу же к окну на кухне подскакивает и ищет глазами, пытается убедиться, что это правда не плод его слишком изощренного воображения, что этот парень правда реален. но вот ОН выбегает из подъезда, останавливается, чтобы оглянуться на окно квартиры, где только что был, и бежит прочь, когда встречается с обеспокоенным взглядом хвана. хёнджин в замешательстве, он снова не сказал имени, он снова ушёл и оставил в одинокой квартире, он снова исчезает. кажется, что в этот раз навсегда. блондин закуривает и делает глубокую затяжку, что кашлем заходиться начинает; смотрит заплывшими от слез глазами на улицу, где уже выползают из своих уютных домов люди на работу или по делам – хочется рыдать, навзрыд, чтобы весь подъезд услышал, даже злая бабка с первого этажа. сдаётся, снова плетется в комнату, укладывается на кровать и пытается выкинуть из головы абсолютно всё: этого парня, то, что случилось тогда, то, что случилось сегодня. абсолютно всё. и ведь почти даже выходит, пока на телефон не приходит сообщение. «неизвестный номер» джисон сегодня в 6:03 меня зовут джисон... сегодня в 6:04 и сразу глупая влюблённая улыбка лезет на лицо, а в животе все скручивает тугим узлом от счастья и лёгкого эффекта неожиданности. хенджин отвечает, что ему приятно и приглашает сегодня вечером к себе на чай, получая в ответ согласие и смайлик красного сердечка. блондин засыпает в обнимку с телефоном, со счастливой улыбкой и маленькой эйфорией на душе. его маленькая победа. кажется он умудрился влюбиться по уши и мечтает и снится ему, что это взаимно.