believe me

на улице накрапывает маленький мерзкий дождик, пытаясь намочить и без того мокрые конверсы, протоптанные в лужах. чонин смотрит в хмурое небо, ловя мелкие капли дождя лицом, слегка жмурясь. парень не знает, зачем бежал на вокзал сломя голову и стирая подошву обуви, ведь ему не рады. как бы он не старался почувствовать себя любимым, карабкаясь вверх и преодолевая бесконечные стены безразличия раз за разом, приходил лишь к одному исходу – он не важен. сынмин достаёт сигарету и пытается поджечь, но холодный стремительный ветер и промозглый дождик стараются избавить чонина от этого зрелища. ведь чонин ненавидит, когда сынмин курит. ненавидит запах табака, – даже если тот самый, вишнёвый; ненавидит эту красную зажигалку, которую сынмин носит везде с собой в заднем кармане джинсов; ненавидит сынмина, который за столько времени так и не смог бросить курить и чонина. у сынмина есть кто-то другой и чонин об этом прекрасно знает где-то месяц, но терпит ради любви, надеясь всё же изменить чувства старшего к себе. ну не глупец ли? чонин ждёт чуда, когда каждый раз соглашается на прогулку с кимом. ждёт свиданий, походов в кафе или парки аттракционов, но получает лишь прокуренные подъезды с вишнёвыми сигаретами и бутылкой гаража с таким же вкусом, и пару пьяных мокрых поцелуев возле подъезда младшего. чонин любит ким сынмина в надежде получить такую же любовь в ответ: сладкую, тянущуюся по лёгким освежающим вкусом, и сжигающую дотла, но… сынмин уезжает. просто бросает всё и уезжает в большой город, оставляя прошлое чонина позади. надеется на новые взлёты и падения, удачные знакомства и счастливые отношения. возможно, именно там парня ждёт тот, ради кого он сможет бросить эту пагубную привычку. ветер всё никак не даёт закурить сынмину и чонин хочет сам выхватить эту ненавистную им (но всё равно такую любимую) сигарету из рук, поджигая собственной зажигалкой бардового цвета – в цвет спелой вишни и только для кима. ведь у парня, с его таким-то огромным багажом знаний о сигаретах, никогда не получалось зажигать их на ветру. наверное именно такая цель в жизни у чонина? наконец получается поджечь кончик сигареты, которая тут же мерцает последней искрой надежды на то самое прекрасное, чего чонину не удалось испытать. – сынмин, давай расстанемся? – чонин тут же, как сынмин в тишине докуривает, кидает чужой бычок на землю и тушит носком старых конверсов. – я думаю, мы оба в этом нуждаемся. может стоит перестать верить в сказки и смотреть на мир сквозь розовые очки-сердечки? но чонин всё ещё надеется, что сынмин одумается. диктор объявляет о скором отправлении поезда и время будто останавливается в этом моменте. – давай, – спокойно отзывается ким, будто ожидал этих слов. надежды рушатся и очки всё же достигают своего предназначенного для них места – мокрого асфальта, где-то рядом с потухшей вишнëвой сигаретой, разбиваясь вдребезги и больно царапая осколками уже израненное сердце. – я давно хотел это сделать, – парень разворачивается и направляется ко входу в поезд, который увезёт его далеко-далеко от чонина и его разбитого сердца, – пока, может ещё когда-нибудь свидимся. чонин недолго смотрит на чужой худой силуэт, который скрывается в вагоне поезда, так и не развернувшись хотя бы посмотреть в глаза, после разворачиваясь и направляясь к ближайшей мусорке. ему не нужны такие отношения, полные лжи и невзаимной любви; ему не нужны вещи, которые будет напоминать о ким сынмине; ему не нужна эта чёртова зажигалка в цвет спелой вишни и ещё новая пачка вишнёвых сигарет, как сынмину не нужны были эти отношения. ему просто нужно начать жизнь с нового листа.