Увы, любовь, хотя она слепа, Без глаз найдёт, какими ей путями Дойти до нас и властвовать над нами. © Уильям Шекспир
***
Наступил вечер. На осеннем небе забрезжил закат, разукрашивая облака богатыми оттенками золота, и только движущиеся чёрные точки, коими были птицы, сбившиеся в чёткий клин, портили общий вид чарующей картины. Поднялся лёгкий ветерок, отчего одетые в алое убранство ветви деревьев со стуком соприкоснулись со своими не менее роскошно украшенными соседями. Шорох цветных листьев, расположившихся на земле пёстрым ковром, оживлял царившую в лесу тишину, создавая собственную мелодию во славу приходящего холода. По протоптанной лесной дороге шла девушка. Она, прекрасно ориентирующаяся в лесной местности, удерживала на поводке чёрно-белого бобтейла и размеренным шагом приближалась к показавшейся из-за деревьев кирпичной постройке. — Сара! — до неё донесся голос, в котором зазвенели стальные нотки. Она ускорила шаг, опасаясь получить нагоняй от хозяйки дома, которая нетерпеливо постукивала носком лакированной туфли по деревянной поверхности. Сара поднялась на крыльцо старинного особняка по скрипучим ступенькам — туда, где её дожидалась женщина преклонных лет с туго затянутым пучком пепельных волос на затылке и осанкой благородной леди, взращённой, как ей было известно, в строгости и беспрекословном послушании своим родителям. Ещё пара шагов — и на деревянных поручнях, обвитых сочными стеблями винограда, загорелись фонарики, приманивая теплом пухлобрюхих светлячков, что были твёрдо настроены провести эту ночь рядом с источником света. — Добрый вечер, бабушка, — сказала Сара, подтягивая за поводок прихрамывающего Мерлина. — Ты опоздала на два часа, Сара, — вздохнула Абигейл. — Будь добра, следи за временем. — Ну, не будь такой строгой, я же не виновата, что в эту глухомань такси почти не ходит, — пропыхтела Сара, оттянув край завязанного шарфа, что приличное количество времени сдавливал ноющие мышцы шеи. На слове «глухомань» бровь Абигейл вопросительно приподнялась, в то время как глаза с осуждением оглядели топчущуюся на одном месте Сару, отчего у последней от подобных телодвижений пересохло во рту. Сара зарделась, выдавив из себя смущённую улыбку, и большими невинными глазами умоляюще посмотрела на свою бабушку. — Ладно, заходи скорее, — махнула рукой Абигейл, приглашая Сару внутрь. — И чтоб такого больше не было. — Как скажешь, — взбодрилась Сара. — Хорошо хоть, ты меня больше Эби не называешь. — Почему же хорошо? — хихикнула в кулачок Сара. — Тебе же это нравилось. — Мне это нравилось, когда тебе было пять лет. — Уголки губ Абигейл приподнялись, отчего у неё появились едва заметные ямочки. — А сейчас тебе почти восемнадцать. Негоже молодой женщине обращаться к старшей подобным образом. — Строгость во плоти, — проворчала себе под нос Сара, развязывая надоевший шерстяной шарфик. Абигейл, даже в свои великие шестьдесят восемь, обладала отменным слухом, и от неё не укрылось язвительное замечание, сказанное почти что шёпотом. Она оглянулась через плечо, давая Саре понять, что иногда разумнее держать язык за зубами. Стоило им пересечь металлический порог, как Абигейл поспешно закрыла входную дверь на замок и тяжёлый железный засов. Она прошла мимо снимающей уличную обувь Сары и юркнула в первую дверь слева. — Оставь пса в прихожей. Чуть позже я отведу его в комнату, — раздалось строгое указание. — Ладно! — крикнула в ответ Сара. Разувшись, Сара сбросила с себя клетчатое пальто и повесила его и шарф на винтажную вешалку. Оглядев знакомый интерьер, она по-доброму усмехнулась. Всё осталось прежним — таким, каким она запомнила это место. Поблекнувшие детские воспоминания заиграли новыми красками. Мебель, ранее казавшаяся такой большой и высокой, более не походила на неприступные горы, на которые, будучи крайне озорным ребёнком, Сара пыталась залезть, в ходе чего постоянно получала ушибы и царапины. Она вспомнила, как сурово её могли наказать за разбитую вазу или опрокинутый цветочный горшок. Тогда всякое наказание, будь то протирание полов во всём доме или зубрёжка десяти, а то и больше страниц из сборника стихов английских поэтов-классиков, представлялось Саре не столько пыткой, сколько концом её маленькой жизни. Улыбнувшись своим мыслям, Сара стянула резинку с волос, распустив высокий конский хвост, от которого неприятно саднило кожу головы, и проскользнула в просторную гостиную. Она шагнула на петельный ковер с узором из абстрактных растений и направилась прямиком к трапециевидному двухстворчатому окну с красивыми ажурными занавесками, у которого располагались два кресла и журнальный столик. Не успела Сара занять свое излюбленное место на скрипучем кожаном кресле, как в мгновение ока получила от Абигейл горячую кружку ароматного чая. Она повертела в руках керамическую ёмкость, с блаженством ощущая, как замёрзшие кончики пальцев начали потихоньку согреваться и возвращать ускользнувшую от них чувствительность. Запахи цветов ромашки и листьев мяты с лёгкостью разморили её. Сара откинулась на спинку кресла, позволив всему телу расслабиться, и вернула свое внимание на Абигейл, которая давным-давно отвела Мерлина в положенную для него комнату и расположилась напротив Сары в кресле-качалке. — Удивительно, — фыркнула Абигейл. — Как я понимаю, твой отец решил пренебречь приглашением и моим обществом в частности. Сара подавилась отпитым глотком чая и закашлялась. — Бабушка, ты же прекрасно знаешь, что это не так. У отца много дел на работе, он в последнее время не справляется. Сара со стуком отставила кружку на стоящий неподалеку стол и со всей серьёзностью уставилась на Абигейл, которая, в свою очередь, красноречивым выражением лица дала понять, что ей с трудом верится в сказанное. — Эм, ну да... работа, — пролепетала Сара и затем прочистила горло. — Сара. — Во второй раз за этот день в голосе Абигейл зазвенела сталь. — Да? — встрепенулась Сара. — Ты забыла, чему я тебя так усердно учила? Какое важное правило есть в нашей семье? — Никогда не лгать членам семьи, — сглотнула Сара, побелев, как бумажный листок. — Именно. — Абигейл подпёрла ладонью подбородок и скрестила ноги, по-царски восседая на плетёном кресле, которое мгновенно прекратило своё размеренное движение. Сара смущённо уставилась на свои руки, теребящие скромную серебряную цепочку, которую она стянула с запястья до того, как начать рассказ, объясняющий нежелание Роберта приехать и навестить свою мать. Сара с особым усердием подбирала слова для своего повествования, старательно избегая точной передачи диалога отца и Ирен во избежание нежелательного кровопролития. — Понятно. — Абигейл положила руки на подлокотник и облокотилась на спинку. Кресло качнулось назад. Около минуты или чуть больше они сидели в полной тишине. Абигейл задумчиво уставилась в окно, изучая глазами нежно-сиреневые цветки астры, которые постукивали по стеклу, медленно раскачиваясь. Можно было подумать, что она озадачена и даже обижена подробностями, которые раскрыли причину отказа её единственного сына, однако это было не так: Абигейл считала правильным беспокоиться лишь о вещах, угрожающих её физическому или финансовому состоянию. Такой пустяк, как обида, никогда не был движущей силой её поступков, за исключением того раза, когда её первый супруг сознался в многочисленных изменах и был выставлен из дома без гроша в кармане. И когда неловкое молчание порядком затянулось и повисло в воздухе, как Дамоклов меч, Абигейл вернула взгляд на Сару, которая как ни в чём не бывало продолжала посасывать душистую сладкую влагу. — Ладно, я-то, конечно, не умру без его внимания, — наконец продолжила Абигейл. — Но он мог бы приехать сюда с тобой, чтобы хотя бы отпраздновать твоё восемнадцатилетие. Даже в эти времена день совершеннолетия — важная дата для девушки. Сара отвлеклась от полупустой чашки чая. Она вздохнула с отстранённым выражением лица и закусила нижнюю губу. Не то чтобы Сара не горела желанием видеть своего отца на празднестве, просто она не задумывалась о том, что это может быть чем-то крайне важным, а вследствие и жизненно необходимым. Она не утонет в пучинах печали и не скончается скоропостижной смертью от отсутствия папеньки при её вхождении во взрослую жизнь. Этот день она хотела провести в тишине и спокойствии, без громких поздравлений и пожеланий долгих лет, богатства и, в частности, многочисленного и здорового потомства, которого желали всем её подругам их родственники. У Сары по спине пробежал холодок от мысли, что когда-то ей будет суждено выйти замуж. Вот уж куда она не торопилась — так это туда. Большие планы по завоеванию кинематографа полностью занимали мысли Сары последние три года. Всё было решено, и сворачивать с намеченного пути она не собиралась ни под каким давлением. Словив себя на мысли, что её раздумья ушли в абсолютно другую сторону от обсуждаемой темы, и заметив взгляд вопросительно смотрящей на неё Абигейл, которая, судя по уж очень недовольному виду, ждала её ответа достаточно долго, Сара переспросила: — Прости, пожалуйста, ты что-то спросила? — Сара съёжилась под пристальным взглядом Абигейл и лишний раз мысленно ударила себя по лбу за то, что с такой лёгкостью погрузилась в свои мысли, переставая слышать, что происходит вокруг неё. — Я спросила, будешь ли ты ужинать. Возможно, ты голодна. — А, да нет. Если честно, у меня нет аппетита. — Как пожелаешь. Главное, чтобы отсутствие аппетита не означало проблем со здоровьем. — умозаключила Абигейл, поднявшись со своего места и разгладив образовавшиеся на платье складки. — Надеюсь, ты не проснёшься ночью от голода. Уж чего, а кусочничать по ночам я тебе не позволю. — Я и не собиралась, — надув щёки, пропыхтела Сара. — Поверю на слово, — ухмыльнулась Абигейл и подошла к выходу из гостиной. Сара тоже поднялась и направилась к двери, ведущей в коридор. — И ещё кое-что. — Абигейл резко остановилась. — Сара, ни в коем случае не покидай дом с наступлением ночи. — С чего бы мне выбегать посреди ночи в лес? — в недоумении поинтересовалась Сара, чуть не врезавшись в спину своей бабушке. Абигейл оглядела Сару со строгостью, с которой обычно отчитывают непослушных своевольных детей. На долю секунды Сара заметила промелькнувший в глазах Абигейл страх и, как ей показалось, что-то отдалённо напоминающее печаль. Но эти эмоции так быстро улетучились из её серых глаз, что Сара предположила, что всё это ей померещилось вследствие долгой и утомительной поездки. — Я говорю это на всякий случай. Я тоже считаю, что тебе там нечего делать в такое время. Это было сказано столь безоговорочно серьёзно, что Сара застыла на месте, не понимая, по какой причине выходить из дома в сумерки стало запрещено. — Не смотри на меня так, — с сожалением прошептала Абигейл и протянула руку к Саре, заправляя ей за ухо выбившийся локон. — Ты же знаешь: я всегда за тебя очень волнуюсь, а сейчас, ко всему прочему, ты под моей опекой. Я не переживу, если с тобой что-то случится. — Не беспокойся, бабушка, — произнесла Сара, не позволяя руке Абигейл отстраниться, и прижала её ладонь к своей щеке. — Обещаю, после наступления темноты дом я не покину. — Хорошо, — вздохнула с облегчением Абигейл. — Пора спать, ступай к себе. Сара распрощалась с Абигейл и отправилась в приготовленную для неё спальню. Она поторопилась избавиться от одежды и рухнула на пуховую перину, укрывшись с головой мягким, но достаточно увесистым одеялом. Уже через десять минут она погрузилась в крепкий сон, который принял её в свои чертоги с распростёртыми объятьями. Наступила тишина. Свет в доме погас. Погас везде, кроме одной-единственной комнаты, освещаемой одинокой свечой. Абигейл настороженно вглядывалась в сумрак ночи, пляшущий меж толстых стволов за деревянной оградой. Она погладила кольцо с камеей на указательном пальце, ощущая глянцевую поверхность изображения, вырезанного из иссиня-чёрного агата. С улицы послышалась сладкая мелодия лиры, перебившая назойливый стрекот сверчков. Она звучала тихо, едва заметно, словно не предназначалась для смертных ушей, которые будут не в состоянии оценить её красоту и изящество. Меж деревьев засияли ослепительные огоньки — светящиеся белым золотом бабочки. В зарослях терновника промелькнула серебристая шаль, извивающаяся подобно змеям в страстном танце, и скрылась из виду так же быстро, как и появилась. — Когда же они угомонятся..? — прошептала Абигейл, не скрывая своего презрения, и, обхватив трепещущую свечу пальцами, задула её.***
Новый день начался с записки, выведенной безупречным каллиграфическим почерком:Дорогая Сара. Мне пришлось срочно отправиться в город по делам, не терпящих отлагательств. Не беспокойся, я прибуду обратно к обеденному часу. Завтрак в холодильнике, турка с кофе стоит на плите. Проведи это утро с пользой. Вечером мы отпразднуем твой день рождения.
С любовью, Абигейл
Недолго думая, Сара забрела в старую библиотеку, прихватив с собой чашку кофе и держа зажатую в зубах свежеиспечённую булочку с корицей. Она провела первую половину дня зачитываясь Даниэлем Дефо и, представляя себя на месте главного героя, осознала, что недели бы не выжила на необитаемом острове. Не выдержав боли в пояснице от долгого положения в согнутом состоянии, она приняла решение прогуляться и размять уставшие косточки. Сара вышла на крыльцо и полной грудью вдохнула свежий утренний воздух. Она накинула на плечи тёплый платок, но через минуту посчитала правильным укутаться в него по пояс во избежание простуды, которую она по непонятным причинам переносила крайне затруднительно. Обласканный тишиной лес начал заполняться весёлым птичьим щебетом. Раздался собачий лай. Полуприкрытая дверь распахнулась, и мимо Сары пронёсся Мерлин. Похоже, не только Сара была очарована и воодушевлена яркими красотами осени. Она, засмеявшись, спрыгнула с крыльца следом за псом, который резвился в куче листвы. От её приземления на каменную плитку вспорхнули хороводом багряные листья клена. Повернувшись наполовину, Сара отступила на несколько метров и оглядела место своего пребывания незаинтересованным взглядом. Ветхая изгородь, простоявшая подобно бравому солдату более ста лет, казалась лишним элементом на фоне двухэтажного особняка, сурово заявляющего свои права на нахождение на этой земле, словно именно он — кирпичный гигант — выбрал своё расположение, а не люди, которым была отведена роль в его возведении. Из-за угла здания имелась возможность разглядеть сияющий белыми искорками кусочек озера. Для обитателей особняка оно было настоящим спасением в знойные дни, когда столбик термометра превышал отметку в тридцать восемь градусов, а старый кондиционер был не в состоянии справиться с непосильной для него жарой. Однако после несчастного случая бабушка Сары строго-настрого запретила ей приближаться к манящей холодом влаге. Да и сама Сара в свои недавно приобретённые восемнадцать лет не могла забыть ужаса, охватившего её, когда лёгкие начали заполняться водой, а злосчастная коряга упрямо удерживала её за ногу, принуждая девочку навеки остаться в водных пучинах. Сара, перестав разглядывать давно изученный до мельчайших деталей пейзаж, повернула голову и воззрилась на стучащего по древесной коре краснолобого дятла. Птица была увлечена охотой на насекомых и не заметила, как Сара, ступая на цыпочках, подкралась вплотную к дереву, разглядывая увлечённого своей работой лесного санитара. Вдоволь насмотревшись на повторяющиеся из разу в раз действия птицы, Сара собралась вернуться в особняк, попутно планируя захватить запыхавшегося Мерлина, которого, несомненно, нужно было вымыть до возвращения Абигейл. Сара уже развернулась к дому, полная готовности сделать шаг вперёд, как по левую руку от неё, где-то в изогнутых ветвях орешника, послышался громкий хруст. Сара дёрнулась в сторону от резкого звука, машинально схватившись за висевший на ней платок. Краем глаза она уловила молниеносное движение чего-то светло-фиолетового. Этот цвет достаточно сильно выбивался из общей картины, чтобы его можно было заметить на дереве, расположенном в нескольких метрах от неё. — Что это? — Сара протёрла глаза, но, даже присмотревшись, не увидела ничего, кроме остроконечных листьев. Распиравшее любопытство подтолкнуло её подойти поближе и узнать, что же за таинственного посетителя скрывала от неё позолоченная крона дерева. Она вплотную приблизилась к бревенчатой изгороди и оперлась двумя руками на шероховатое прясло, которое немного прогнулось под её весом. «Я ни разу не видела здесь птиц с таким оперением. Как интересно». — Сара притаилась и сконцентрировала всё своё внимание там, где она впервые увидела таинственное создание. В листве кто-то закопошился. Сара затаила дыхание. Неожиданно послышался писклявый голосок, затянувший веселую песенку.《Сны, как пушинки, в небе кружатся, сны не хотят к земле приближаться》.
Сара с силой клацнула зубами и прикрыла рот дрожащей ладонью: один из листов, за которым вновь появилось интересующее её создание, отвалился. Сара покрылась холодным, липким потом. На ветке сидело существо. Оно, не обращая никакого внимания на ошарашенную Сару, срезало маленьким ножичком кусочки коры и отправляло их в тряпичную сумочку, которая болталась у него на плече. Из одежды на нём висело подобие сарафанчика из крапивы, обвязанного на талии бархатным красным ремешком. Его длинные острые уши немного подрагивали, а в моменты, когда ветка под ним пружинила, слегка разворачивались и прижимались к его вискам. Тоненькие пальчики с надетыми на них колечками, сплетёнными из травы и разноцветных ниток, имели по четыре фаланги и были непривычно длинными.《Снов чудеса доступны любые, мир погружаю во сны голубые》.*
В этот момент Сара решила скрыться подобру-поздорову и не искать приключений на одно интимное место. Она отшатнулась назад, в результате чего споткнулась о торчащий из промёрзшей земли булыжник и полетела вниз, со всей дури шлёпнувшись на пятую точку. Она почувствовала сырость осенней почвы и уже представила, какое необычайно огромное пятно грязи украшало её длинную юбку. Маленькое создание повернулось в сторону шума и, склонив голову, осмотрело уставившуюся в ответ девушку, которая потихоньку начала отползать назад, прикидывая пути отступления в случае, если крохотный незнакомец решится на нападение. Сара нащупала камень и со всей силы сжала его в руке, готовая в любой момент нанести ответный удар. Существо клыкасто улыбнулось, сузив миндалевидные глаза, похожие на сияющие камушки янтаря, и прижало крючковатый указательный палец к губам, приказывая Саре хранить молчание. — Сара! — раздался возглас Абигейл. Сара обернулась у видела стоящую поодаль от калитки бабушку. — Почему ты сидишь на земле? — Абигейл быстрым шагом поспешила к развалившейся на земле Саре. — Что это за безобразие? Сара вскочила на ноги, как ошпаренная. Тяжело дыша, она оглянулась на дерево, которое мгновение назад облюбовало неведомое создание. Пусто. — Сара. — Абигейл скрестила руки у груди. — Я жду объяснений. Сара начала быстро придумывать правдивое оправдание. Не могла же она поведать своей бабушке о существе из сказки, будто это было что-то обыденное и не стоящее её внимания? Очень вовремя Саре на глаза попался Мерлин, до сих пор веселящийся в куче жухлой листвы. — Ничего серьёзного, — сказала Сара, отряхивая сырую землю с одежды. — Мы с Мерлином заигрались, и я подвернула ногу. — Да уж, — выдохнула Абигейл, проведя рукой по волосам. — Ты сущий ребёнок. Перестав с осуждением осматривать Сару, которая старательно пыталась привести себя в божеский вид, Абигейл подняла глаза к небу на сбившиеся в плотную кучу облака. Поднимался порывистый ветер. Наблюдая за небесным парадом серых туч, Абигейл сделала предположение, что в любой момент мог пойти сильный дождь, попасть под который ей определённо не хотелось. Она подошла к Мерлину и схватила его за ошейник, отчего пёс тут же перестал вести себя, как маленький шкодливый щенок, и покорно последовал за ней в особняк. — Может начаться дождь, нужно поторопиться, — сказала Абигейл, оглянувшись на Сару, которая не торопилась вернуться в дом, вместо этого неподвижно уставившись на раскачивающиеся ветки орешника. Абигейл нахмурилась. — Тебя что-то беспокоит, Сара? — серьёзно спросила она и остановилась, отчего Мерлин также замер на месте, ожидая разрешения двинуться дальше. — Нет, — спохватилась Сара, осознав, что опять смотрит на дерево, словно баран на новые ворота. — Уже бегу. Сара понеслась вслед за Абигейл, перед этим ещё раз оглянувшись в страхе, что непонятное существо просто притаилось и теперь в любую секунду могло броситься их преследовать. Но всё было тихо. Абигейл посторонилась, пропуская Сару вперёд, благодаря чему её внучка не увидела взгляда строгих серых глаз, в которых читалось подозрение и искреннее беспокойство. Дверь захлопнулась, и вновь послышался лязг железного засова.***
Смеркалось. Сара лениво расставляла тарелки на праздничном столе под весёлый треск огня и тихое посапывание пригревшегося у тёплого камина Мерлина. Стол ломился от множества угощений: разнообразных салатов, изысканных закусок и, конечно же, аппетитно поблёскивавшего в собственном жире и подливе мясистого гуся. Сара озадаченно осмотрела многочисленные блюда, обеспокоившись, что треть из них, несомненно, будет отправлена в мусорную корзину, и никак не могла взять в толк, зачем Абигейл всё это наготовила. Сара завершила сервировку как раз к возвращению Абигейл со второго этажа, где она переоделась в праздничное платье цвета тёмного изумруда, которое невероятно шло её серебристым волосам, как и прежде, заколотым в строгий пучок. В руках у неё оказалась красная бархатная коробочка, в которую, как было принято, умещались дорогостоящие ювелирные украшения. Глаза Сары тут же загорелись от предвкушения такого подарка, и девушка, неприлично разинув рот, наблюдала, как Абигейл вальяжно, с присущей ей кошачьей грацией, подошла к столу и положила на него полностью завладевший вниманием Сары предмет. — Не стой как вкопанная, Сара, присаживайся, — скорее скомандовала, чем попросила Абигейл. Сара поспешно заняла предложенное ей место. Абигейл пододвинула к себе два вытянутых бокала на тонкой ножке и наполнила их дорогим шампанским, схожим по цвету с перьями канарейки — яркими, как солнечный свет. Жемчужные пузырьки, весело заплясав, взлетели на поверхность, и Абигейл протянула Саре игристый напиток. — Спасибо, бабушка, — радостно проговорила Сара, принимая наполненный бокал. Абигейл устроилась на кованом стуле и сделала небольшой глоток. — Сара, сегодня твой восемнадцатый день рождения, — озвучила очевидный факт Абигейл. — Ты стала взрослой, а для взрослой девушки подарок должен быть соответствующий. Сара сглотнула. Последняя фраза была сказана, словно нечто крайне серьёзное — то, от чего зависит что-то жизненно важное. Это был отнюдь не тон, с которым преподносят добрые поздравления, не говоря уже о непроницаемом и в каком-то смысле обеспокоенном выражении лица Абигейл. Абигейл передала коробочку Саре. Именинница с нетерпением подняла приятную на ощупь крышечку. На подушечке такого же цвета, как и коробка, красовалась элегантная серебряная цепочка с нанизанным на неё медальоном. В центр медальона был помещен овальный кусочек Муранского стекла, который был впаян в ажурное сплетение. В нём соединялись воедино все цвета радуги. К её удивлению, присутствовали даже непроглядно чёрный и безупречно белый. Она завертела украшение, рассматривая его со всех сторон, и на задней стороне заметила искусно выполненную гравировку.《~FORTUNAM SUAM QUISQUE PARAT~》**
— Спасибо, — еле выдавила из себя Сара. — Оно... прекрасно. Абигейл поднялась и взяв цепочку из рук Сары, встала внучке за спину. — Это украшение мне очень дорого. Когда-то давно оно принадлежало моей бабушке, после чего перешло моей матери, а затем мне. — Замочек защёлкнулся у Сары на шее. — Теперь оно по праву твоё. Сара, словно находясь под гипнозом, прикоснулась к ожерелью, которое теперь украшало её хрупкую шею и еле заметно холодило кожу. Она улыбнулась, ощущая вес бесценной подвески. — Сара, — произнесла Абигейл, заставляя Сару отвлечься от любования притягивающим её взгляд украшением. — Это не просто красивая побрякушка, коей она кажется на первый взгляд, это также оберег. В камине затрещало яркое пламя, и из него вылетела пара искорок, мгновенно погасших при соприкосновении с полом. — Оберег? — Сара с нескрываем удивлением в голосе обернулась на стоящую позади неё Абигейл. — И от чего он защищает? — От опасностей, что таятся за пределами твоей главной крепости и обители — дома. — А, — воскликнула Сара. — Это как заячья лапка, что приносит её владельцу удачу? Брови Абигейл поползли вверх от наивного и игривого тона, с коим Сара описала свой подарок. — Можно сказать и так... — не пытаясь переубедить внучку, прошептала Абигейл. — Я рада, что ты решила подарить мне столь дорогую твоему сердцу вещь. Я буду беречь её, — радостно сощурив глаза и улыбнувшись, сказала Сара. — Да. Я на это надеюсь. — Абигейл сжала руки в замок и улыбнулась краешками губ. — Сара, пообещай мне, что всегда будешь надевать его перед выходом на улицу. — О, хорошо, если это для тебя столь важно. — Спасибо. — Абигейл поблагодарила Сару и вернулась за стол. — Давай есть, пока не остыло. Закончив ужин и распрощавшись, они вернулись в свои комнаты. Сара развалилась на кровати, полюбившейся ей много лет назад, и уткнулась носом в подушку, сшитую из лоскутов разноцветной ткани. — Бабушка назвала это оберегом... — сказала она себе под нос. — Возможно ли, что оберегом от них? Сара замотала головой, отгоняя беспочвенные подозрения и появившийся перед её глазами сказочный образ. — Ха, да нет, с чего бы. — Хохотнув, она упрекнула себя в излишней мнительности. Сара в который раз повертела украшение в руках, любуясь кропотливой работой ювелирного мастера. Дорогое и изысканное. Это определенно был лучший подарок из всех возможных, о таком она и мечтать не смела. Но спустя мгновение она заметила крохотный замочек на боковой стенке кулона. — А это что? — Сара вопросительно изогнула бровь и почесала затылок. «И как я могла раньше его не приметить?» — подумала она и попробовала расковырять ногтем замочную скважину. Напрасно. Никакого результата. — Похоже, я ничего не могу с этим поделать, — расстроившись, подметила Сара. — Как бы то ни было, я займусь этим завтра. Сара положила кулон на прикроватную тумбочку и выключила светильник, что начал нещадно резать сонные глаза. Комната заполнилась убаюкивающим мраком и звёздным светом, что сочился сквозь тюль штор, ознаменовывая конец утомительного дня. Она заснула беспробудным сном, в иной раз не услышав, как нежной и тягучей мелодией по ночному лесу разливалась магия.