за тебя

— стой, где стоишь! — рявкнул уголёк. он наконец мог выпустить на волю всю ярость, что испытывал столь долгое время. — уголёк, что ты творишь? ты же враждуешь с ежевикой, они ни в чём не виноваты! — значит, ты не знала, какую боль причиняла мне? я не держу зла на ежевику за то, что он связался с неверной и лживой кошкой. он просто глуп. как и ты, видимо. думаешь, кто заманил огнезвёзда в ловушку у озера? если бы не ежевика, он был бы мёртв, как я и хотел!       белка отшатывается, хотя казалось бы куда дальше — везде огонь. в глазах уголька он тоже есть, но вот только белке кажется, что это не отражение. холодный взгляд уголька полон той самой невысказанной боли и ненависти. — неужели ты думаешь, что я полюблю тебя, если ты позволишь им сгореть? — ты даже глупее своего отца, белка. я позволю им сгореть, чтобы ты прочувствовала всю боль, через которую прошёл я! _"давай, уголёк, сделай это"_       уголёк бросил взгляд сквозь огонь. пламя почти поджигало шкуры молодых котов. его это позабавило. — тогда глупец здесь ты. мне плевать на этих котов. они _не мои_ дети.       уголёк открывает глаза и видит звёздные угодья, бабочек, а ещё не чувствует боли. бросает взгляд на грудь, но там не оказывается рваной раны от зубов остролистой. лишь тёплый ветерок шевелит мягкую шерсть. уголёк огляделся: вдали виднелись пустоши. вероятно, это была территория ветровых предков. ближе находился еловый лес — территория теневых котов. у подножия холма, на котором он очнулся, возвышались дубы, скрывая плотной листвой территорию грозовых воинов. лапы сами понесли уголька вниз, отбивая дробь и пуская пыль. только оказавшись в тени деревьев он остановился. в кустах то и дело промелькивали полупрозрачные шкуры звёздных котов. на клочке земли, куда смогло пробиться солнце, спиной к угольку лежала кошка. воин чуть наклонил голову вбок и сощурил глаза. шерсть кошки казалась ему смутно знакомой, родной. подняв вдруг ставшую тяжёлой лапу, он не опустил её обратно. _чернобурка_ уголёк бросился к ней. в груди затрепетало давно забытое чувство. это его мать. вот она, лежит в траве и вылизывает лапки. нет никакого смрада псин, крови и звездоцапа. кошка подняла на сына свои прекрасные светло-зелёные глаза и мягко улыбнулась. — не надо, уголёк. у нас будет ещё много времени. я знаю, чего ты хочешь. иди, он тебя ждёт.       серый кот в недоумении остановился, не добежав практически целого хвоста до матери, а потом просто кивнул ей. она всегда его понимала. всегда знала, что его гложет. даже не находясь рядом, но наблюдая с небес.       снова бег, снова нехватка кислорода спирает лёгкие, но вот только теперь уголёк знает, зачем он бежит. _к кому он бежит._ он ждал этой встречи, казалось, целую вечность. мысли путались, не желая собираться воедино. вдали уже виднелись красноватое свечение. уголька это не озадачило, он доверял матери.       быстрый темп сменяется шагом, хвост подрагивает от нетерпения, глаза выискивают знакомую, _родную_ фигуру. запах кота уголёк почувствовал раньше, чем увидел его. — давно не виделись.       уголёк прижимается к коршуну, как в последний раз, зарываясь носом в тёмную шерсть и вдыхая любимый запах. — я так скучал по тебе. — я знаю и прекрасно представляю, каково тебе было всё это время. — я стольким должен с тобой поделиться, столько рассказать! — тогда пойдём, — коршун кладёт свой пушистый хвост на плечи угольку, мягко подталкивая его за границу, подальше от звёздных угодий. — но почему не в звёздном племени, коршун? — не строй из себя мышеголового. ты знаешь _кто_ попадает в сумрачный лес после смерти. — знаю, — не стал спорить уголёк. — и всё ещё искренне не понимаю, почему ты ведёшь меня туда.       _"наверно потому что ему там самое место?"_       уголёк не понял, посетила его такая мысль или же какой-то дух решил «просветить» его. — ты же не хочешь сказать, что- — да. знаешь, я сделал достаточно всякого дерьма в жизни, чтобы попасть сюда. — но как же я? неужели я не делал всего, чтобы всегда быть рядом с тобой? — если ты не хочешь идти со мной, то нет. — но коршун. — никаких «но».       возможно потом коршун и задумается о своей излишней грубости в этом разговоре, но это будет потом. сейчас его слова были наполнены непонятной угольку ненавистью, а холод и напряжение между ними, казалось, можно было потрогать. уже собираясь уходить, коршун бросил чуть более смягчённый взгляд на уголька. — уголёк, я всё понима- — нет, коршун, ты не понимаешь. это не ты бросался на всех, лгал своим соплеменникам и хотел убить ни в чём не повинных. возможно ты осознаешь, что делал я это отнюдь не ради белки. если так, то я безмерно за тебя рад! — уголёк сам не замечает, когда срывается на крик.       коршун отводит глаза. — я мстил только за тебя, мышиные мозги, слышишь? я жил чтобы ты знал, что умер не напрасно. — мне жаль. — что? — мне жаль тебя и твои чувства.       в глазах коршуна тьмы больше, чем за его спиной. — хоть о чём-то ты жалеешь, — выплёвывает уголёк и разворачивается. — это изначально было бессмысленно, ты же понимаешь.       уголёк останавливается, не пройдя и хвоста, но лишь на секунду. в следующую лапы уже несли его прочь. прочь от безразличных чёрных глаз, гнетущей темноты и бесконечного безразличия. прочь от _вновь_ разбитого сердца.