Бездна.

Он смотрит в эту бездну. Она манит своей темнотой, своей неизвестностью. Он любит исследовать неизвестное. Он подходит к краю и внезапно очень остро понимает, что если пойдёт дальше, то упадёт и разобьется. Ведь крылья у него отобрали, как и половину его всего. Половину злую, безжалостную, хитрую и изворотливую, но всё же его половину. Жизнь с тех пор очень поменялась. Он разучился врать, разучился совершать зло, разучился причинять людям боль. Разучился быть живым. Марионетка, которую Даркар пытался сделать из его злой половины получилась и из него. Вот только он служит свету. Странное чувство, будто ты у себя за спиной, уже привычка. Авалон резко разворачивается, забывая, где он. Падение продолжалось три секунды, а потом его ловят за руку, вытягивая из пропасти. Бездна не получила сегодня свою добычу, ведь если бы пропасть поглотила одного, умер бы и второй. Даркар знал об этом, поэтому Авалон жил. В самых худших условиях, но жил. А он узнал это только тогда, когда вернулся в логово Даркара. Тогда, Авалон чувствовал, впервые за всю его отдельную жизнь, его злая половина испытала шок. Ведь он был уверен, что он отдельный, независящий от основного существа, маг. Но реальность оказалась жестока, да и основного существа уже не было. Были лишь две половины, тёмная и светлая. - Решил заделаться ангелом? - в голосе звучит издевка. Может просто потому, что он не умеет разговаривать иначе? А может и правда издевается. Он ведь может летать. Он может испытать радость полёта в небесах. Оторваться от этой бренной земли и взлететь. Ради этого Авалон готов отдать всё, даже жизнь. А он всё сильнее сжимает руку. Ненависть? Злость? Да. Всё это и даже больше. Но он ли виноват, что он теперь воплощение всего зла одного человека? Нет. Так же как и сам Авалон не виноват, что он теперь весь свет этого же человека. И, возможно, он так же, как и сам Авалон, хочет, чтобы это всё прекратилось. Не зря ведь он каждый день приходит к нему. Он опускает руку мага и отворачивается. Их жизни связывают их намного прочнее, чем какое-то прикосновение. - Мы не ангелы, - так странно слышать грусть в его голосе. Но через минуту он принял прежнюю яростную окраску, и, ударяя кулаком воздух, прорычал: - Мы не ангелы и никогда ими не будем! Уже... - безнадёжно. Я так уже не умею говорить. Теперь я только оптимист и привык верить в лучшее. Но иногда это даже раздражает. Но лишь иногда, ведь я не могу быть раздражённым. Не умею. Тогда я чувствую, что мы начинаем снова быть единым целым. Но этот момент так краток, что даже не успеваешь заметить. Он в такие моменты начинает ненавидеть всё: себя, меня, мир, Даркара. Последнее время он много думает. Думает о том, какие ещё способы воссоединения существуют. И ищет их. Он хочет вернутся, стать одним целым. Но ему-то это зачем? Хотя, как-то раз он обронил фразу: "Ненавижу ненавидеть этот ненавистный мир". Видимо, ему и вправду всё это так надоело, что он хочет всё вернуть и стать нормальным. А что значит это "нормально"? Мы ведь уже не помним, каким человеком мы были раньше. Так откуда нам знать, что такое "быть нормальным"? - Знаешь, мне кажется, что мы когда-то были ангелом. И крылья у нас были больше, чем у меня сейчас. И он наверняка был таким же добрым идиотом, как ты сейчас. Но всё таки зло ведь присуще каждому, поэтому появился я. Но я слабее тебя, ведь тебя было в нём больше. Раньше мы наверняка были ангелами. Но сейчас... Мы глупые тени былого себя, - ненависть, презрение и боль в голосе заменяют ему сострадание и сожаление. А может это всё лишь затянувшийся дурной сон? Просто надо наконец проснуться и всё закончится? - Я нашёл ещё один способ соединения, - шёпотом произнёс он, зная, как я отношусь к подобным заявлениям. Я соглашался, лишь из сострадания, но был уверен, что эти попытки не будут успешными. Но сегодня... - Когда мы вернёмся в себя, первое, что мы должны сделать, это перелететь эту бездну, - уверенно сказал я.