Мой сосед придурок.

Конец недели выдался солнечным, но с севера дул нещадный, совсем не весенний ветер, вырывая из рук листы и забираясь под футболки спешащих к общежитию ребят. В воздухе так и витало предвкушение приближающихся выходных. У входа в Университет толпились студенты, обсуждая грядущую вечеринку, на которую не шел разве что самый ленивый. Веселый смех так и пузырился в воздухе, заряжая всех положительными эмоциями. Всех, кроме Кенмы, которому предстоял еще один урок. Физкультура и долгожданная свобода. Он еще никогда так сильно не ждал выходных. Кенма не смог сдержать вздоха, идя на стадион в компании Бокуто и Куроо — неделя выдалась напряженная. Отдохнуть от повседневной рутины хотелось больше чем обычно. Но предстоящая вечеринка немного меняла планы, и пока что Козуме не мог сказать — был ли этому рад. С одной стороны — лишняя возможность побыть с Куроо, с другой — компания неизвестных людей, в которую он явно не вписывается. Но звонок Хинате убедил в правильности решения. — Попытка не пытка, — говорил друг, солнечно улыбаясь с экрана телефона, которого звонок застал за приготовлением позднего перекуса. — Ты ведь ничего не теряешь. — хрустя капустой, Шое внимательно смотрел на экран, и Кенме казалось что он заглядывает прямо в душу. — Наверное. — неуверенно отозвался он. Хината больше других надеялся что Кенме рано или поздно удастся влиться в социум. Поэтому он всячески старался успокоить переживающего, и сомневающегося во всем Козуме. За что тот был предельно благодарен. Шое лишь подмигнул, прерывая неуверенные благодарности. — Там ведь будет этот горячий парень, который так тебе нравится! — и пожалуй этот аргумент был самым убедительным. Вспоминая вчерашний разговор, Кенма не мог не улыбнуться. Пока шли до противоположного конца поля, Кенма рассеянно прокручивал в голове прошедший день, то и дело теребя браслет на левом запястье. Несмотря на то, что на всех парах компанию ему теперь составлял Аки, жадный взгляд так и жег спину, заставляя вжимать голову в плечи, чувствовать напряжение каждой клеточкой тела. В коридоре, столовой, и даже на парах этот раздражитель преследовал его, не давая ни на чем сосредоточится. Напрягал и, как бы не хотелось в этом признаваться, пугал. Неизвестно чего хочет от него этот парень, но чрезмерный интерес, который тот излучал, не вызывал ничего, кроме негативных эмоций. Неизвестность всегда пугает, а в особенности таких людей как Кенма. Спасало то, что Куроо, кажется, чувствовал этот страх, и старался держаться рядом. Вот только предчувствие скорой беды не отпускало. Стоило выстроиться в шеренгу, учитель, поправив очки, велел разбиться по парам. Куроо, кивнув Бокуто, пошел к Кенме, тут же сталкиваясь с Иори, возникшего буквально из под земли. — Проблемы? — оттолкнув парня, рыкнул Тецуро, автоматически прикрывая Козуме собой. Этот парень начинал его бесить. — Он все равно будет моим, — хмыкнул Иори, и огладив ноги Кенмы взглядом, отошел. Кенма же, ощутив этот липкий, грязный взгляд, сморщился. Куроо сжал кулаки, провожая этого идиота тяжелым взглядом. Выполняя комплекс упражнений на растяжку, Кенма то и дело дергался. Иори встал прямо за ними, и так и гипнотизировал тонкую фигуру взглядом. Отвратительно. Пока девушки из их группы выполняли прыжки на скакалке, парням дали немного времени отдышаться. Всем скопом они отправились в сторону турников, у которых худо бедно, но росла трава, на которой уставшие студенты блаженно развалились, давая ноющим мышцам расслабиться. Куроо с Бокуто предусмотрительно увлекли Кенму подальше, плюхаясь в траву. Козуме хотел было последовать их примеру, но был остановлен рукой Тецуро, который жестом попросил подождать. В недоумении наблюдая как Тецуро стягивает с себя олимпийку, которую секундой позже расстилает рядом с собой, он переминался с ноги на ногу, не понимая что от него требуется. А потом Куроо вскинул голову: — С твоим здоровьем сидеть на не прогревшейся земле опасно. — и похлопал по олимпийке, приглашая присесть. Когда красный, словно маков цвет, Кенма опустился, из под спортивок на миг показались изящные щиколотки, и несмотря на то, что Кенма тут же скрестил ноги по турецки, скрывая волнующие линии, взгляд Куроо потерял всякое выражение. — Ну и жарища! — ухнул довольный Бокуто, возвращая на землю впавшего в прострацию друга. Куроо тряхнул головой. — Куколка, ты не передумал идти? — Тецуро спрашивал нарочито небрежным тоном, не желая принуждать, но Кенма отчетливо видел просьбу на дне темных глаз. И смотря в эти темные омуты, был не в силах отказаться. *** Когда они приехали, казалось, вечеринка началась уже давно. В висках пульсацией отдавался один из новейших треков. Полумрак огромного дома освещался мириадами неоновых гирлянд и неяркой подсветкой бассейна. Ощутимо пахло виски и сигаретным смогом. Свет мигал в такт музыке, отовсюду слышался смех и звон стекла. А за панорамными окнами танцевало людское море. Огромный дом, расположенный на утесе и подпираемый сваями с одной стороны, смотрел окнами на бескрайний океан. Вид открывался изумительный. Кажется Аято не солгал, когда сказал, что дача у Джо размером с универ. Бокуто уверенно шагал по дорожке, пока Кенма ругал самого себя за опрометчивое решение. Хотя стоит признать — противостоять Куроо он вряд ли когда-то будет способен. В любом случае менять что-то поздно, поэтому оставалось лишь послушаться совета Хинаты и просто расслабиться. Но идя по тропинке, выложенной камнем, его нет-нет да настигало жуткое желание немедленно развернуться и умчаться домой, туда, где тишина и покой. Однако шедший рядом Куроо, из-за которого, собственно, Кенма и был здесь, задвигал все эти мысли в дальний ящик. Не хотелось терять такую возможность. Стоило открыть дверь, выпуская на улицу грохот музыки и голосов, как из толпы людей выскользнул страшно довольный Джо. — Здаров! Бокуто и Куроо подались вперёд, пожать руки, но этой чести первым удостоился Кенма, руку которого неожиданно мягко пожали. — Привет, Кенма. Рад что ты пришёл. Козуме, не привыкший к такой реакции на самого себя, настороженно кивнул и ответил: — Привет, Джо. — Если что-то понадобиться, — продолжал улыбаться парень, — смело обращайся. Ещё раз кивнув, Кенма невольно отступил в тень Куроо, подсознательно отыскав самое спокойное место в ближайших двух метрах. Пока парни обменивались приветствиями и последними новостями, Кенме удалось осмотреться, насколько было возможно в столь большой толпе людей. Неужели в их универе учиться настолько много ребят? Уму не постижимо. Дом представлял собой сочетание традиционного стиля и намеки на современный хайтек, цепляя взгляд минималистическим дизайном и дорогой мебелью. Свет в очередной раз сменился на кислотно-зелёный, звон стекла стал громче, а в прихожей, у подножия лестницы заканчивалось людское море, забесновавшееся в такт басам. Бокуто, радостно восклицая, нырнул в это море, подавшееся навстречу общительной сове раскинутыми руками. Кенма последовал за Куроо в гостиную, полную диванов и кресел, где у панорамных окон в ряд лежали кресла-мешки. Но как бы заманчиво они не выглядели, он не рискнул оказаться в центре этого сумасшествия. А потому, вздохнув, Козуме привстал на носочки, выискивая самое тихое место. Безбашенно танцующая напротив парочка скользнула в сторону, открывая обзор на широкий подоконник в дальнем углу. Кенма поспешил к нему, неловко пробираясь сквозь толпу, постоянно на кого-то наталкиваясь, и не заметил как потерял Куроо. Тецуро затерялся в толпе, как корабль в шторме. Стало неуютно. Кенма вытягивал шею, пытаясь рассмотреть его в толпе, но темной макушки нигде не было видно. Захотелось уйти. Он лишний на этом празднике молодости и веселья. Не успел он схватиться за приставку, рядом возник изрядно выпивший Аято, покачивающийся в такт песне. — И ты здесь! — приветливо улыбнувшись, и не заметив в руке Кенмы стакана, парень предложил выпить. — Я не пью, — смутился Кенма. А вдруг скажут, что раз не пьет, то зачем вообще приперся? Кенма и сам не знал ответа на этот вопрос, поэтому инстинктивно напрягся. Но Аято понимающе кивнул: — Принесу тебе лимонад. И не успел Кенма отказаться, скрылся в толпе, оставляя наедине с ворохом мыслей. Еще раз оглядевшись и не найдя ни одного знакомого лица, вздохнул. Неужели Куроо совсем про него забыл? Чувство обиды резануло по живому. Прижавшись спиной к холодному стеклу, и постаравшись дышать глубже, он почти сумел расслабиться, как резкий окрик в самое ухо чуть не заставил словить инфаркт. — Охренеть кого я вижу! — голосил Аки похлеще Бокуто. — Акихиро, — выдохнул Кенма, — зачем же так пугать? — Прости-прости. Просто рад тебя видеть. — Сегодня все через чур рады меня видеть, — недовольно сказал Кенма. Подошедшая следом Нанами рассмеялась на его слова. — Просто ты милаха, вот люди и реагируют подобным образом. — видя что ее слова его совсем не убедили, Нанами решила сменить тактику. — Просто расслабься, никто тут не желает тебе вреда. — Кстати о птичках, — отставив пустой стаканчик на ближайший стол, вскинулся Аки. — Где телохранители? Кенма как можно безразличнее пожал плечами. Акихито однако не купился. — Я найду этих олухов. — Держи, — довольно улыбаясь вернулся Аято, и Кенма чуть улыбнувшись, взял принесенную бутылочку колы. Нанами улыбнулась и вручила чистый пластиковый стаканчик. — Не из горла же пить. Подрагивающими пальцами Кенма подцепил крышечку и перелил лимонад в предложенный стакан. — Спасибо. — Обращайся! — махнул рукой Аято и утанцевал к какой-то девчонке в коротком платье. — Ты неважно выглядишь, Кенма. — присаживаясь рядом, сказала Нанами. — Просто… — как вообще можно описать тот хаос, воцаряющийся в душе каждый раз, стоит ему оказаться в толпе? Нормально ли это? Или он вконец сумасшедший фрик, который не в состоянии поладить со сверстниками, сколько бы не старался? Так ничего и не решив с ответом, Кенма вымученно улыбнулся. — Просто… Не люблю шум. Нанами, казалось, все поняла, и успокаивающе сжала плечо. — Могу посидеть с тобой, пока Аки не найдет твоего главного телохранителя. Если хочешь. Смущенно кивнув, Кенма лихорадочно размышлял о чем можно поговорить, и в итоге выпалил первое, что пришло на ум: — Кажется, вы с Аки неплохо поладили. Нанами выглядела смущенной. — Прости! Мне не стоило спрашивать. Ты можешь не отвечать. — Да нет, — крутя в руках стаканчик, девушка улыбнулась. — Мы действительно неплохо ладим. Особенно когда он не ведёт себя как полный придурок. Нанами рассмеялась, и Кенма чуть запоздало присоединился. *** Кенма смеялся. Нанами как раз заканчивала рассказ о первом знакомстве с Аки, когда ее до ужаса напугала эта шапка розовых волос, перепутавшая женский туалет с мужским, когда предмет разговора подошел. — Только не это! Зачем ты рассказываешь о моем позоре?! — хватаясь за сердце под смех ребят, воскликнул парень. — Это Кенма, ему можно, — всё ещё посмеиваясь, просто ответила Нанами, и глаза ее тут же загорелись. — Ну не может быть! Вынырнувший из толпы Куроо, с глазами как блюдца, подлетел к Кенме и сжал в крепких объятиях. — Как хорошо что ты в порядке! Козуме поражено выдохнул в крепкую шею, наслаждаясь ощущением крепких рук, огладивших лопатки. — Хочешь потанцевать? — предложил Тецуро, обдавая легким запахом виски. В его глазах сверкали отблески гирлянд, от чего темный бархатный взгляд выглядел еще более глубоким. Влажно возбужденным. У него даже голова закружилась. Кенма сглотнул, невольно поведя плечами. Боже. — Н-нет… Вокруг все веселились, танцевали, пили, рассевшись по креслам и вместительным диванам, кто-то безудержно обнимался, либо целовался, но большая часть просто весело гомонила, нет-нет да прикладываясь к веренице разноцветных стаканчиков. Кенма видел здесь людей, то и дело мелькающих в коридорах Университета, но и новых лиц было предостаточно. Спасало только осознание того, что он здесь ради Куроо, который стоял рядом, уперевшись бедром в подоконник, в опасной близости от ног Кенмы. Ему до ужаса хотелось прижать ладони к горящим щекам. Куроо, что же ты делаешь? Почувствовав на себе чей-то взгляд, он вскинул голову. На противоположной стороне зала стоял Иори. Он был таким же высоким и надменным, как в классе, и смотрел прямо на него тяжёлым, холодным взглядом. Как хищник, заметивший беззащитную добычу. Кенме стало не по себе, но, к счастью, он почти сразу отвернулся и скрылся в толпе. Облегченно вздохнув, он обернулся, и сердце пропустило удар: Куроо сидел рядом и внимательно оглядывал его с ног до головы. Вот только в отличии от пожирающего взгляда Иори, взгляд Тецуро был мягким и любопытным. Он словно изучал реакцию Кенмы на самого себя. К их убежищу подлетел Бокуто, держа над головой бутылку рома, и за ним, словно привязанная, хлынула толпа. — Хэй Хэй Хээй! Скучаем? — С тобой заскучаешь! — рассмеялся Аки, чокаясь стаканчиком об полупустую бутылку. — Домой тебя не потащу, — наблюдая как друг приложился к горлышку, максимально серьезно предупредил Куроо. А Кенма с улыбкой наблюдая за ними, получил долгожданную передышку от внимания Тецуро, из-за которого сворачивало внутренности. Бокуто что-то ответил и все рассмеялись. На маленьком столике добавилось стаканов, перемешанных с разномастными бутылками и блестящими фантиками конфет. Продолжая болтать, Куроо закинул руку на тонкие плечи, и заглянул в глаза. Кенма пискнул, но шум толпы сумел затереть этот странный, крайне смущающий звук, вырвавшийся из горла. — Ты в порядке? И Куроо так близко, что он ощущает его улыбку кожей — горящей смущением щекой. И это так запредельно, что нереально. Не дождавшись ответа, парень нахмурился и склонился к самому уху, перекрикивая гром битов. От него пахло одеколоном и виски, и этот запах был таким дурманящим, напрочь вышибающим все пристойные мысли. Совсем не помогающий наскрести в пустой голове хоть какие-то задатки речи. — Можем уйти если хочешь. А Кенме бы вздохнуть. Воздуха! Его так мало в этой прокуренной комнате. Не глядя схватив свой стаканчик со стола, он залпом осушил половину, прежде чем мозг прошила страшная истинна — это не лимонад. Это что-то, от чего мгновенно плывет картинка, и становится трудно дышать. Куроо, лишившись ощущения слабого тепла, потянулся было следом, но передумал, и протянул собственный стакан Котаро, в который тот щедро плеснул рома. Вот только выпить не успел. Кенма рядом с ним замер, и Тецуро, забеспокоившись, опустил руку на плечо, показывая что все в порядке. Вот только этого касания Козуме не ощутил. Сознание плыло. Его глаза испуганно остекленели, тонкие пальцы сжали стаканчик с такой силой, будто бездушный пластик был единственным, что удерживало его в этом мире. Куроо что-то говорил, но он не разбирал слов. Свет пульсировал в такт битам и странно мерцал по краям, смазывая реальность. Сюрреалистично пугающе. Тецуро, смущенный безразличием Кенмы, неловко склонился ниже, заглядывая в глаза, и тут же подался назад. Столь сильный испуг был в глазах напротив, что он невольно отпрянул. — К.. Кенма? Голос Куроо — лишь шёпот в этом пульсирующем свете, и так душно. Было чертовски душно. Трясущимися пальцами найдя молнию, Кенма попытался избавиться от кофты, но руки не слушались. А в следующее мгновение запястья мягко перехватили. — Куколка, что такое? От этого голоса, прозвучавшего вдруг так близко, сквозь мутное сознание, захотелось разреветься. От собственного бессилия, глупости и наивности. Несмотря на плывущий мир, и мутное сознание, голос Куроо подействовал как пощечина. Истерика, с каждым вздохом подбирающаяся все ближе, схлынула. Трясущейся рукой он протянул злосчастный, наполовину пустой стакан склонившемуся над ним Тецуро. Тот сначала не понял что от него требуется, но после панического взгляда, бегающего от стакана к его лицу, медленно пришло осознание. Осознание, которое холодом сковало грудь. Забрав напиток из несопротивляющихся рук, осторожно отпил, и тут же сплюнул обратно. Даже в выпившем состоянии, мозг подсказал ответ. Экстези, разбавленный виски. Куроо поднял взгляд, в котором читалось холодное, лютое бешенство. Смех, висевший над столиком, тут же погас как спичка. — Броооо, — предупреждающе протянул Бокуто, заметив сжавшиеся кулаки друга. В самые напряженные моменты эта сова умела слушать голос разума. И даже сейчас, здорово накидавшись, успел перехватить взбешённого Куроо, удерживая на месте. — Не сейчас — позже. Объясни, в чем дело? Резким движением скинув чужие руки с собственных плеч, он сделал шаг в сторону притихнувшей толпы. Нутро ревело раненым зверем — требовало найти и прибить мерзкую тварь, подстроившую это дерьмо. Сколько себя помнил, он всегда был таким — агрессивным и импульсивным. Входил в раж и не думал ни о чем и ни о ком. Всё казалось неважным, плоским, кроме стучащего в висках сердца и жжения в ободранных костяшках. Он ни на секунду не поверил, что это лишь досадная случайность. Хотелось крови — возмездия. Но сейчас что-то изменилось. Бунтарская часть рвалась в гущу, в болото ярости, в драку. И в то же время новая, незнакомая доселе частичка, маленькая, но такая ощутимая, удерживала на месте. Потому что важное неожиданно появилось на горизонте — это важное прижималось к нему холодным комочком лихорадки и слез, вкусно пахло яблочным пирогом и обожало играть в приставку. Кенма в его руках был намного важнее выяснения того, кто должен ответить за содеянное. Бокуто был прав. Всё могло подождать. Все, кроме Кенмы. Стоило повернуться к Козуме, как дыхание перехватило. Тому, кажется, стало гораздо хуже. Крупная дрожь била тело, а тонкие пальцы ухватились за подоконник в поисках опоры. Стоящая рядом Нанами что-то говорила, пока он бессмысленно качал головой, не в силах сфокусировать взгляд. Широким шагом оказавшись рядом, Тецуро передал стакан Бокуто, без раздумий подхватывая парня на руки. Кенма было напрягся, но знакомый запах расслабил, и он неуверенно ткнулся холодным носом в плечо, хватаясь за шею. Котаро же в задумчивости принялся изучать содержимое стакана, принюхиваясь. Толпа расступалась перед ними. Откуда-то сбоку выскочил изрядно подвыпивший Джо. — Куроо… Резкий, ледяной, режущий слух голос прозвучал как выстрел: — Ему плохо. Джо выглядел растерянным, но в ту же секунду кивнул на лестницу, вмиг взяв себя в руки. — Пошли. Плечом к плечу с Куроо шел Бокуто, а за ними Аки, и побелевшая от испуга Нанами. В мрачной тишине поднявшись на второй этаж, Джо остановился у светлой двери. — Здесь вас не побеспокоят. Куроо прошел в комнату, аккуратно присев на широкую кровать, не выпуская из рук Кенму. — А теперь объясни что случилось. — шагнув следом, потребовал Джо, с беспокойством смотря на Кенму, состояние которого оставляло желать лучшего. Непривычно молчаливый Бокуто присел на край кровати, поднимая стакан как трофей: — Вот в чем дело! Аки нервно хохотнул, тут же потирая затылок от прилетевшей оплеухи. Нанами, стоящая рядом, потряхивала рукой. Чугунная башка. Джо выхватил стакан, и со знанием дела поднес к настольной лампе. На дне белел осадок. — Вот дерьмо… Потерев переносицу, повернулся к Куроо: — Чувак, отвечаю, наркоты не было. Я ненавижу эту дрянь. Тецуро был в бешенстве. Сквозь зубы он произнес: — Тогда какого черта происходит?!! — Кенма в его руках вздрогнул и все невольно понизили голос. А Куроо переложил парня на подушки, неловко коснувшись прохладного лба. Резкая смена температуры не сулила ничего хорошего. Джо потерянно огляделся, и на секунду прикрыв глаза, промолвил: — Я думаю стоит вызвать полицию. Нанами, шагнув ближе, покачала головой. — Нет. Проблемы будут не только у тебя, но и у Университета. На нее в непонимании уставилось четыре пары глаз. — Сами подумайте. Толпа несовершеннолетних, алкоголь, сигареты, и что еще хуже — наркотики. Репутация Универа автоматически опустится до дна. Нам этого не простят. Аки, до этого молчавший, неуверенно предложил: — Мы должны сами найти виновного. Джо кивнул: — Я разберусь. — и вышел из комнаты. Воцарившуюся тишину разрушил слабый голос Кенмы: — Куроо… Того словно током ударило. Упав на колени перед кроватью, он протянул руку к чужому лицу, уже холодному как лед. — Как ты? — Холодно… Наблюдавшая за этой картиной Нанами неловко кашлянула в кулак. — Я думаю наша помощь тут не требуется… Аки перебил: — Требуется. — секунду парень боролся с внутренними противоречиями, но еще раз посмотрев на Козуме, вздохнул. — Был у меня один неприятный опыт. Алкоголь и наркотики одинаково влияют на организм — отравляют. Лучший способ сбавить отравление — избавить желудок от остатков. Его должно стошнить. Нужна вода. Много воды. — Останься с ним. — поднялся Бокуто. — Я принесу воду. Несколько минут прошли в тишине, прерываемой сбитым дыханием мечущегося по кровати Кенмы. Куроо, глядя на него, испытывал всепоглощающее бессилие. А потом вернулся Котаро, нагруженный бутылками воды. Куроо подхватил Кенму на руки и прошел в смежную со спальней ванную. Бокуто притащил пуфик, на который Тецуро и упал, усадив Кенму между ног, и поднес к пересохшим губам стакан. — Давай, Куколка, просто выпей. Трясущийся Кенма мотнул головой, вцепившись в предплечья Куроо, от чего часть воды выплеснулась на джинсы. Тецуро с панической болью посмотрев на Кенму, перевел растерянный взгляд на Бокуто. Котаро вздохнул, и, приблизившись к ним, четким движением разжал челюсть Кенмы, тут же вливая в раскрывшийся рот воду. Кенма давился и кашлял, от чего у Куроо сжималось сердце. Непривычно серьезный Котаро, однако, не обращал внимание на душевные переживания друга, отточенными движениями продолжая свое неприятное занятие. Кенму и ему было жалко до слез, но лучший способ избавить его от мучений — вот, гребаная вода. Поднося в очередной раз стакан, Бокуто в растерянности замер. Кенма резко замахал рукой, отталкивая, и склоняясь над унитазом, в который его тут же обильно вырвало. Глядя на это, Куроо чувствовал как дрожат руки, словно дрожь Куколки передалась и ему. Но, совладав с собой, наклонился к нему, ловко убирая длинные пряди за очаровательные ушки. Дрожь в крохотном тельце лишь усилилась, и не думая утихать. Общими усилиями они помогли Кенме прополоскать рот и умыться, после чего Куроо унес его обратно в комнату. Хороша вечеринка, ничего не скажешь. Когда трясущийся в холодной лихорадке Кенма наконец уснул, намертво вцепившись в рубашку Тецуро, за окном уже была глухая ночь, а гром музыки стих. Хмыкнув, и что-то прикинув в уме, Куроо неловко улёгся на кровать, утягивая за собой безвольное тельце, и накрываясь одеялом. Кенма был холодный как лёд, и тянулся к его теплу как путник, долго блуждающий в зимнем лесу к костру. Прижимался к нему доверительно и трепетно, как к ласкающим тёплым всполохам, ведь вокруг были лишь холод и тьма.