Тьма наступает

Голубой камень будто бы источал свет, который видит только Лале. Подарок её отца для матери... Девушка чувствовала, что он – нечто большее, чем просто предсвадебный презент. Как только украшение коснулось её шеи, Лале вдруг ощутила себя цельной и невероятно сильной. Вместе с тем девушка стала замечать в людях нечто странное, какие-то сгустки темноты и света. В каждом окружающем её человеке: будь то Шахи-хатун или наложница из гарема, или Влад, стоявший прямо перед ней в эту самую минуту. — Он словно вечерняя звезда, — сказал парень едва улыбаясь,— и сейчас он на своём законном месте.    Лале залилась краской, но тут же за спиной Влада она увидела нечто, заставившее её вскрикнуть и попятиться. Она заметила того самого Таинственного Незнакомца, безмолвно наблюдавшего за ними в послеобеденном лесу. Его лицо было невозможно рассмотреть, однако и без этого было понятно, что Безликий смотрел прямо на Лале. Он вскинул тёмную руку, похожую на дымку, которая вот-вот растворится в воздухе, и немного поманил ею своего питомца. Огромный пёс с красными глазами и капающей слюной будто бы поднялся из земли и предупреждающе клацнул целюстями с окровавленными дёснами. Этот звук пронёсся будто бы над самым ухом Лале. — Что-то случилось? — Влад едва коснулся руки девушки, но тут же зашипел и отдёрнул руку, — в чем дело?    Лале бегала глазами от Незнакомца к Владу и обратно и чувствовала, как тревога постепенно заполняет всё её естество. Вместе с уже обычным чувством тревоги из глубины души наружу пытался вырваться будто бы тоненький лучик света. Новые ощущения заставили Лале сосредоточиться и мысленно попытаться схватиться за этот лучик. Шаг назад. Почти ухватилась. Ещё шаг. Вдруг Лале наткнулась спиной на что-то твердое, тёплое и, конечно же, живое.    Зов исчез, как и Таинственный Незнакомец с собакой за спиной Влада.    Лале обернулась и с облегчением заметила, что сзади стоял Аслан. — Я, конечно, плохо спал сегодня ночью, но, Лале, честное слово, ты будто приведение увидела, — рыжеволосый парень лучезарно улыбнулся, однако, оглядев друзей ещё раз, во взгляде промелькнула тревога, — Что у вас тут произошло?    Смотря в зелёные глаза Аслана, Лале видела в них свет. Девушка подозвала к себе гончую и друзья втроём вместе с Гузалик неспешно направились вглубь леса. — Вчера в гареме был вечер танцев? — голос рыжеволосого парня искрился радостью, — я слышал, Лале, что ты снова всех затмила! Хотел бы я на это посмотреть. А ты, Влад? — Аслан легонько толкнул локтем друга. — Боюсь, как бы ты не лопнул от зависти, Аслан. — С чего бы вдруг? — С того, что Влад не только видел, как я танцую, но и учил меня иностранным танцам, — Лале легонько прыгнула и оказалась прямо перед Владом. Парень успел резко остановился, едва не сбив девушку с ног. Лале задрала головку вверх, чтобы заглянуть ему в лицо. Влад улыбнулся рассматривая девушку. — Смотри, Аслан, — бросила Лале в сторону друга, потом снова посмотрела на Влада и шепнула, — как там было?   Влад приобнял Лале за талию и придвинул ближе. Второй рукой он обхватил ладошку Лале и начал считать под нос "Раз! И! Два! И!" Осторожно двигаясь по мокрой от летнего дождя траве, Влад и Лале стали кружиться и выполнять фигуры незамысловатого парного танца. Гузалик, велесо виляя хвостом, прыгала у ног. Сердце Лале радостно стучало в груди, она напевала тихую мелодию. — Я понял-понял! — Алсан выставил руки, — я, конечно, не такой искусный танцор, как наш дорогой Влад, но, кажется, я понял принцип, — парень засмеялся, — не окажете ли мне честь, Лале-хатун, станцуйте со мной.   Влад шагнул к другу, и Лале легонько порхнула в объятия Аслана, продолжая танец. Девушка рессмеялась, когда Аслан стал путать ноги и чуть ли не наступать на подол её платья. — Сделаем вид, что все так и задумывалось, — заговорщицки шепнул Аслан на ухо Лале, когда в очередной раз споткнулся.    Лале хихикнула. — Представь, что это тренировка, — шепнула девушка, — поймай ритм.   Аслан закатил глаза, но постарался прислушаться. Он обхватил Лале за талию и закружил в воздухе. Девушка залилась звонким смехом, сжимая пальцами белую рубашку друга. Влад наблюдал за ними с такой же светлой улыбкой.     Но вдруг со стороны дворца показался бостанджи, спешащий к друзьям. Мужчина в синем кафтане был сосредоточен, но взволнован. — Лале-хатун! — чуть громче, чем нужно сказал бостанджи.    Аслан опустил Лале на землю. Девушка попыталась придать лицу серьёзный вид, однако сердце продолжлало колотиться в груди от недавнего танца и заразительного смеха. Она постаралась отдышаться. Бостанджи поклонился, поднял на девушку серьёзный взгляд и произнёс. — Султан Мурад ожидает вас в покоях прямо сейчас. Мне велено привести вас немедленно, госпожа.    Лале бросила рассеянный взгляд на друзей и сделала шаг к мужчине. — Мы идём с тобой, — послышался голос Влада. — Не стоит. — Мы будем ждать у дверей,— упрямо сказал Аслан.    Девушка нахмурилась и посмотрела на бостанджи. Мужчина никак не отреагировал на слова парней и все вместе они направились во дворец.                                       * * *    В покоях султана было тесно и мрачно. Снова не хватало воздуха. Сжав челюсти, повелитель напряжённо сидел на троне. Его взгляд метал молнии. Лале стало не по себе. Неужели он зол из-за вчерашнего разговора о Явузе? Или снова решил надавить на девушку разговорами о Бекир-паше?    Но что-то внутри отметало все вопросы, предчувствуя нечто более серьёзное.    Лале снова заметила Явуза в том же тёмном углу, что и всегда. Он будто тень, всегда был подле девушки и следил за ней своими колкими глазами. Теперь же его взгляд был прикован к голубому камню на груди. Лале поклонилась. — Повели... — Что же ты делаешь, Лале?! — султан резко перебил девушку, — неужели всё, что я узнал – правда?! — Я не понимаю... — Тебе известны законы османской империи! А так же, что бывает если их нарушить. То, что поведал мне Явуз-Паша, меня шокировало! — падишах с трудом сидел на месте, порываясь подскочить, — Никто не смеет называть себя Всевышним! Никто не смеет создавать людей своими руками. Одному лишь Аллаху это дозволено. Но видимо ты, моя милая, возомнила себя Аллахом. Ты бездумно повторяешь мои ошибки. Нарушаешь все законы. Да не единожды!    Лале совершенно рассеянно смотрела на дядю Мурада, однако в глубине души она была готова к тому, что рано или поздно правда раскроется. И это произошло. Покрываясь липким страхом, девушка ждала следующих слов повелителя. — Ты пишешь портреты, Лале! Уму не постижимо! — Мурад вскочил на ноги, но тут же схватился за сердце и сел обратно. Он тихо продолжил, — Тебе известно, каким бывает наказание за нарушение запрета на изображение людей.   "Смертная казнь", — пронеслось в голове девушки, — "но ты этого не сделаешь, дядя". — Племянница султана! Османская госпожа! Какой грех! Это всё расплата,— бормотал повелитель, — это всё моя вина...    Лале окутала пустота. Отсутствие каких-либо эмоций. Она смотрела на султана, потом её взгляд переметнулся на пашу, потом немного дальше и она заметила как рядом с мужчиной кто-то стоял. Молодой парень виновато опустил голову и тупо глядел в пол. Раду. Он поднял быстрый взгляд на девушку, но тут же отвёл его.    "Сегодня вы писали портрет, Лале-хатун? "    "Такой туман, Лале-хатун. Я не заметил, как оказался здесь. " Он не должен был знать расположение домика Хюмы. Ни Влад, ни Мехмед ему не говорили. Это был Явуз-паша. Раду беспрепятственно наблюдал за девушкой, и обо всём докладывал мужчине? Знал ли об этом Влад? " Раду хочет остаться." Таким образом он хотел доказать свою верность османам? "Я изменю нашу страну. Уберегу её от предателей и нарушителей." — Убежище любви превратилось в обитель греха, — прохрипел падишах, — место, где когда-то было светло и безопасно, очернено! — Мурад поднял уставшие глаза на племянницу, — Милая моя, как бы я хотел уберечь тебя от всей темноты в этом мире. Но, оступившись раз, начинаешь совершать ошибки постоянно. Подойди.    Лале сделала пару неуверенных шагов к падишаху под прицелом взглядов Раду и Явуза. Переставлять ноги было невероятно сложно. Казалось, что земля разверзлась под ступнями Лале. — Что же ты молчишь? — выдохнул повелитель, — Скажи мне, что всё это ошибка! Что твой талант не порождение дьявола! Что твои руки не причастны к этому преступлению...    Лале опустила взгляд. — Дядя... — шепнула она, — что же в этом плохого?   Глаза султана болезненно сверкнули. Он отрешённо взглянул на фигуру паши в темноте. После этого взгляд повелителя наполнился обречённой решимостью. — Значит правда... На моей совести не будет больше смертей. — наверняка в этот момент перед глазами повелителя представали ужасающие картины гибели его сыновей, его любимой женщины, его сестры. Неужели он винил себя во всех этих смертях? — Однако ты должна понести наказание. — В голосе султана зазвучала жестокость. — Все портреты, созданные тобой, я прикажу уничтожить! Как и инструменты, которыми ты пользовалась! Завтра же ты покинешь столицу, Лале! Поедешь в Манису вместе с Шахи-хатун, где будешь готовиться к свадьбе. — Нет... Лале почувствовала себя так, словно её пронзили тысячью ножей. Мама... Влад... Аслан... Сафие... Хасан... Она сама. — Эти портреты не дьявольские создания, дядя! — голос девушки срывался от боли и напряжения. Уж лучше бы султан приказал казнить её. На полотнах были самые дорогие люди. Уничтожив их, султан уничтожит частичку самой Лале. Сотрёт воспоминания...— Позволь мне объяснить! — Не желаю слышать, — султан вскинул руку, давая понять, что он закончил разговор. — Дядя! — Лале-хатун, я прошу тебя покинуть покои!   Девушка рухнула на колени у ног повелителя и замотала головой. Глаза щипало от слёз. — Это не просто портреты! Послушай!   Лале почувствовала как кто-то коснулся её руки и требовательно потянул её. — Кажется, повелитель ясно дал вам понять, госпожа...— Явуз-паша крепко ухватился за локоть девушки, его лицо выражало недовольство. — Не смей прикасаться ко мне! — прошипела Лале. После чего резко поднялась на ноги, едва сдерживая слезы. Её взгляд блуждал от султана к паше, потом к Раду. Неверя, она покачала головой, — Раду... — шепнула девушка, стараясь заглянуть в глаза парню, но тот прятал взгляд. — Это несправедливо... — сделала шаг назад, едва не наступив на свой же подол платья. Тело била дрожь, — Несправедливо! — крикнула она и выбежала из покоев.