Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый.
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы!
Приходите учиться —
из гостиной батистовая,
чинная чиновница ангельской лиги.
И которая губы спокойно перелистывает,
как кухарка страницы поваренной книги.
Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!
В. Маяковский, Облако в штанах
— Мне кажется, или у всей школы окончательно поехала и без того изуродованная ультраромантическими сериалами для подростков крыша? Звезды, что ли, не так сошлись, ретроградный Меркурий там опять проштрафился, ну или как это у вас называется? Хотя нет, я знаю — помутнение в не обремененных мыслительными процессами мозгах девчонок наступило сразу после того, как на горизонте (стоило лишь перевернуть одну-единственную страницу календаря) замаячил этот, надо сказать, поистине умопомрачительный праздник! — раздраженно буркнул Джоночи, провожая долгим взглядом прошмыгнувшую мимо него стайку радостно щебечущих одноклассниц. — Да ладно тебе, не будь таким категоричным. Обыкновенный праздник — подобных ему сотни. Так, очередная свистопляска, которая, впрочем, ничем особо-то и не выделяется на фоне остальных. И потом! Разве оно того стоит? Сам посуди: да, ты злишься, но — ах, вот незадача! — на тех ли? А ведь, охваченные скачком гормональной эйфории, девушки, в свою очередь, являют собой лишь неизбежное последствие такого социально-экономического явления, как разразившийся в умах жителей современной Японии «любовный кризис». То есть, пытаясь сопротивляться назойливому очарованию девственных (но страстно желающих сие недоразумение исправить) нимф, ты, в конечном итоге, лишь понапрасну распаляешься на тех, кто должен был неизбежно пасть жертвой маркетинговой глобализации. Короче! Относись к нему, скажем, чуть проще. В конце концов, один день в году можно и... перетерпеть, — небрежно привалившись спиной к окну, Юги лишь равнодушно (вопреки столь эмоциональной тираде) хмыкнул в ответ и, продолжая упорно игнорировать направленные в адрес его скромной персоны взгляды девушек из параллельного класса, тут же демонстративно уставился в книгу, пытаясь тем самым укрыться от них в глубине своего бумажного щита. — Ха, проще, говоришь? Да я бы с радостью! Просто... ты и сам знаешь, как я не люблю всю эту бестолковую суету, которую девчонки устраивают буквально каждый год. Все до одной! Они становятся абсолютно непредсказуемыми, стоит лишь делу коснуться... — увы, но договорить юноша так и не успел, ведь, опрометью выскочив из-за угла (да так, словно бы произошло это по мановению судьбы), в него случайно врезалась старшеклассница, чей воистину разрушительный пыл чуть было не снес и без того закипающего в приступе негодования блондина. Растерянно хлопая глазками, она первым делом несколько раз потерла ушибленный о широкую грудь парня миниатюрный и притом, надо сказать, крайне симпатичный носик, а затем уж, раскрасневшись до самых кончиков ушей, принялась беспорядочно извиняться за сию маленькую оплошность. Казалось бы, на этом их своеобразный конфликт должен был полностью сойти на нет, однако, наивно полагая, что в преддверии столь романтичного праздника благородный рыцарь (по закону жанра) обязательно прижмет юную деву к себе и, охваченный прямо-таки мучительным беспокойством, ласково поинтересуется, все ли у нее хорошо, не сильно ли она пострадала — ну и так далее, и тому подобное — старшеклассница не особо-то горела желанием уходить. А потому, стыдливо уставившись в пол, девушка лишь беспокойно переминалась с ноги на ногу и, честно стараясь не поднимать глаза каждую секунду, что, кстати говоря, удавалось ей с огромным трудом, ибо природное любопытство то и дело заставляло ее украдкой пробегаться взглядом по заманчиво-шоколадной радужке, терпеливо ждала, когда же «прекрасный незнакомец» в лице Джоночи соизволит осчастливить свою «не менее прекрасную незнакомку». Только вот... — Собственно, что я и говорил тебе пару мгновений тому назад — они все чокнутые! Не успел праздник толком свершиться, как они уже вмиг растеряли свои без того забитые россыпью детских сказочек головы! А дальше что? Окончательно лишившись рассудка, и вовсе начнут воображать себя героинями приторно-сладких, как по мне, романов о любви? Ну, знаешь, тех, что в подавляющем большинстве предпочитают неискушенные логикой читатели женского пола. Помяни мои слова, Юги, вскоре они и в тебя врезаться начнут, а тут уж, знаешь ли, перевернутым вверх ногами учебником не отделаешься! — К сожалению, вместо чистосердечного признания в любви, парень лишь пренебрежительно фыркнул, ограничившись пускай и коротким, но притом весьма красноречивым относительно всего произошедшего комментарием, что, стоит заметить, вовсе не помешало ему в приступе молчаливого раздражения насупить и без того хмурые брови. Смущенный (и поди разберись — виной тому был произошедший в столь неподходящей для «интимной» обстановки конфуз или же подчеркнуто многозначительное замечание лучшего друга), Юги так и вовсе решил промолчать. Нервно отвернувшись к окну, юноша отложил злосчастную книгу на подоконник и, увлеченно рассматривая, вернее, только делая вид, что рассматривает внутренний дворик школы, продолжил все также старательно игнорировать теперь уже откровенно флиртующую с ним группку старшеклассниц — должно быть, с падением «книжного барьера» девы-воительницы решили наконец перейти в активное наступление. Тем временем, порядком разочарованная, заложница любовных обстоятельств решительно подняла голову и, окинув парня жуть как недовольным взглядом, мысленно приготовилась не только обозвать его пещерным дикарем, но и для профилактики дальнейших грубостей хорошенько так съездить по лицу своей нежнейшей, под стать истинной леди, ладошкой. Однако поймав на себе, как ей тогда показалось, угрожающе лютый для такого красавчика взгляд, девушка заметно стушевалась и, перепуганная до чертиков его суровым выражением лица, жалобно пискнула, так и не решившись высказать накопившиеся претензии. — В следующий раз, когда будешь идти по коридору, пожалуйста, внимательно следи за тем, как именно ты это делаешь! Иначе можешь сбить кого-нибудь с ног или, что еще хуже, упасть сама. А я не хочу, чтобы в конечном итоге так все и получилось! Не хочу, чтобы одна из вас, необычайно хрупких созданий, падала и разбивалась вдребезги по моей вине, не хочу потом весь оставшийся день слушать вопли поранившейся девчонки... Все поняла? — порывисто ухватив девушку за плечи, Джоночи притянул несчастную к себе и принялся сердито отчитывать, то ли действительно не замечая, то ли намеренно игнорируя охваченный неподдельным страхом и одновременно с тем же подернутый рябью предательского восхищения взгляд оной. И лишь после того, как старшеклассница растерянно кивнула ему в ответ, парень наконец-таки остыл, сменив гнев на милость. Широко улыбаясь, тот сразу же принялся ободряюще хлопать перепуганную девушку по худеньким, а от испуга и вовсе поникшим плечам. — Ну, вот и чудесно! А теперь беги давай, тебя вон уже подружки заждались. И вправду! Притаившись неподалеку, в точности за поворотом на лестничный пролет, дружная компания хихикающих школьниц чуть ли не с замиранием сердца наблюдала за тем, как их дорогая подруга мучается и сгорает в неистовом пламени унизительного стыда. Таинственно перешептываясь, они жадно внимали происходящему, хватаясь взглядами за каждое — неважно, будь то взмах густых ресниц или же попытка в очередной раз коснуться своей жертвы — движение парня, который, впрочем, прекрасно это видел. А потому, недобро прищурившись, подросток одарил сплетниц нарочито убийственным взглядом, на что сами шпионки отреагировали предсказуемо визгом. Понимая, что их своеобразное укрытие обнаружено, а сами они между тем позорно застуканы, девушки показательно раскраснелись и под аккомпанемент задорных смешков друг друга отчаянно кинулись врассыпную. Между тем, решив последовать их примеру, виновница сего торжества скромно поблагодарила Джоночи за проявленную (если, конечно, варварский клич да посягательство на личное пространство можно назвать таковой) заботу и, окинув его напоследок томным взглядом, убежала вслед за подружками. — Вот же... девчонки. Одна только любовь на уме! — проследив за тем, как несостоявшаяся героиня мыльной оперы благополучно скрывается за поворотом, парень лишь раздраженно цокнул языком ей вслед и, преисполнившись вдруг откровенным скептицизмом, театрально закатил глаза, что в его наивном понимании должно было окончательно расставить все точки над любовными злоключениями с участием вышеупомянутых приспешниц Амура. Однако стоило ему лишь чуточку расслабиться и тем самым утратить остатки бдительности, что покинули его на конце облегченного вздоха, как вдруг за спиной юноши раздался оглушительный взрыв неописуемого в своем диапазоне восторга. Вспыхнув, подобно лесному пожару, Джоночи порывисто обернулся и, пригрозив кулаком для пущей убедительности, сердито выкрикнул девчонкам: — Хватит сплетничать у меня за спиной, я стою прямо здесь! Увы, но его отчаянный выброс накопившегося раздражения не только пролетел мимо девичьих ушей, но и возымел ровно противоположный задуманному эффект — вызвал у старшеклассниц очередной приступ восхищения. Глядя на всю эту любовную драму, что развернулась прямо у него на глазах (вернее сказать, прямо за его спиной), Юги не удержался и сдавленно захихикал. — Поздравляю, теперь мы точно знаем, кто преподнесет тебе одно из этих якобы тайных «сердечек»! Оно и не удивительно, девушкам нравятся такие парни, как ты — неисправимые хулиганы, прячущие свою в действительности романтичную натуру за маской чрезмерной грубости. Да, они просто без ума от подобного! Так что готовься, любовные записки, они же являют собой нечто среднее между продуктом жизнедеятельности современного языка и шедеврами классической литературы, будут преследовать тебя еще до конца года, — уже и не пытаясь сдерживаться, громко рассмеялся парень. — Эй, да кто бы говорил! Можно подумать, девичье признание, удостоенное в образе картонного символа любви, пускай и бесполезного по сути, но в действительности столь же хрупкого, сколь и реальное сердечко прелестной девы, это чуть ли не смертный приговор. И вообще — погоди злорадствовать. Как ты думаешь, кого же из нас двоих ждет многочасовое преследование влюбленных школьниц и, как следствие, традиционный марафон в попытке спастись от них по всей школе? Кто, загнанный собственными фанатками в кабинку мужского туалета, будет позорно отсиживаться там весь день? А? Что ты говоришь? Кто-кто? Ах да, совершенно верно! Это же наш легендарный Король Дуэлей! — расплывшись в озорной улыбке, юноша принялся беззлобно подкалывать друга, наблюдая, тем не менее, с превеликим удовольствием за тем, как вся его уверенность в благоприятном исходе событий тает буквально на глазах. — Ах, вот как? Ну, тогда я вызываю тебя на дуэль! Получай-получай-получай! — Юги вдруг ловко извернулся, схватил забытый на подоконнике учебник и, заливисто хохоча, принялся беспощадно (пускай он и выглядел крайне угрожающе, что, впрочем, не соответствовало действительности, это было не так уж и больно как могло показаться на первый взгляд) лупить им задыхающегося от смеха друга. — Сначала догони меня, копуша! — мастерски уклоняясь от натиска вражеских атак, Джоночи шутливо хлопнул себя по заднице и, не дожидаясь, когда его в очередной раз треснут книжкой, сорвался с места, предпочтя как можно скорей ретироваться в другой конец коридора. Расценив это в качестве вызова, неприкрытого и дерзкого, Юги тотчас же рванул за ним. Как бы то ни было, после непродолжительных догонялок парни все же немного успокоились и решили негласно заключить перемирие — пытаясь как следует отдышаться, враждующие стороны устало привалились к стене, поддерживая друг друга плечами. Разумеется, и эта маленькая шалость не укрылась от пытливых взглядов фанаток, наблюдавших за ними буквально отовсюду: прячась за ближайшим углом, выглядывая из соседнего кабинета, толкаясь друг с другом на лестнице и даже стоя на расстоянии вытянутой руки — того гляди и щелкнет по носу изящным пальчиком. Более того! Образовав несколько хищных стаек, девчонки продолжили театрально вздыхать и, оживленно перешептываясь между собою, кокетливо постреливать глазками в сторону будущих мишеней для ядовитой стрелы Амура. Многозначительно переглянувшись, объекты всеобщих терзаний вдруг синхронно поморщились и, дернувшись от собственных мыслей, произнесли на томном выдохе: — День святого Валентина.⦁ ⦁ ⦁
— Может, лучше вернемся обратно в класс? Здесь становится чересчур шумно, — тяжело вздохнув, Юги, вопреки нахлынувшей усталости, все же заставил себя горделиво распрямиться. Джоночи, однако, стремлений этих не разделил, и потому, решительно схватившись за воротник его пиджака, юноша утянул страдающего от наигранного переутомления друга за собой, в сторону их класса. Предсказуемо безлюдный (что в разгар обеденного перерыва условно является нормой) кабинет встретил их, к превеликой радости, полным отсутствием любопытных глаз... не считая крохотного исключения — вернувшись, парни обнаружили внутри одну лишь Анзу. Низко склонившись над тетрадью, девушка сидела за своей партой и, судя по характерным движениям порхающих над страницей рук, что-то увлеченно писала. Только вот, услышав, как неожиданно гулко хлопнула закрывшаяся дверь, она вдруг нервно подпрыгнула и, спрятав изрисованный сердечками лист бумаги в ладонях, растерянно обернулась к неизвестным. — Ах, это всего лишь вы. Не пугайте так, у меня чуть сердце в пятки не ушло! Я уж подумала... Впрочем, неважно, что я там подумала, забудьте, — понимая, что вошедшими оказались ее друзья, старшеклассница облегченно выдохнула, но все же страницу из тетради решила на всякий случай вырвать. Повисло неловкое молчание... Наблюдая за тем, как поразительно молчаливые (для таких-то любителей распускать язык) парни стоят у входа и недвусмысленно переглядываются друг с другом, Анзу сразу поняла — она сболтнула лишнего. И потому, дабы скрыть эту весьма подозрительную оказию, девушка решила прибегнуть к излюбленной тактике — «быстренько сменить тему», ослабив бдительность врага потоком непринужденной болтовни. — М-м-м, как думаете, куда же подевались все остальные? Ну, там Хонда, Бакура, например... Кажется, мы разминулись на прошлом перерыве, да и вообще, они вечно где-то пропадают вместе. Надо же, почему-то с недавних пор все ученики нашей школы ходят парочками. Забавно, не находите? Наверное, поэтому здесь так пусто... Короче говоря! Я вроде как случайно зазевалась и упустила момент, когда все ушли, поэтому и сижу тут одна. А вы? Уже встречались? С ними, я хотела сказать. С ребятами. Ну, в смысле... Эм, где все? — невольно смущаясь, хлопала глазками девушка. — Они в столовой, разумеется. Где же им еще быть в обеденное-то время? А у тебя, как погляжу, секреты от нас завелись? — Подобно хищнику, что терпеливо выслеживает свою жертву из укрытия, Джоночи неотрывно следил за движениями подруги, скрупулезно подмечая чуть ли не каждую мелочь: взгляд, опущенный в пол, трясущиеся ладошки, нервная улыбочка и отчаянные попытки затолкать клочок смятой бумаги в карман пиджака. Секунда на размышления, и вот парень уже расплылся в коварной улыбке, которая, увы, не предвещала ничего хорошего... — На-адо же, а что это у нас такое? Никак любовное письмо в честь грядущего праздничка сочиняешь? Ну, колись, кто же этот счастливчик? Хотя нет, дай-ка я лучше сам посмотрю! — рывком подскочив к старшекласснице, блондин попытался отнять у нее злосчастную бумажку, но, вовремя среагировав, девушка успела лихо развернуться к нему спиной, отбивая тем самым импровизированное нападение. Впрочем, отступать завоеватель чужих тайн даже не собирался — юноша вдруг обхватил подругу за талию и, прижавшись к ней сзади, повадился нещадно щекотать девичьи бока. Анзу истошно заверещала, принялась шлепать наглеца по рукам, всячески протестовать и, насколько вообще позволяли физические особенности вкупе с нравственно-этическим воспитанием, отбиваться всеми руками и ногами. Затем, когда и это не помогло, отважно ринулась вперед, предприняв хоть и не самую успешную, однако вполне достойную попытку к бегству, что, в свою очередь, лишь раззадорило парня. И вот, наблюдая за тем, как его друзья чуть ли не в обнимку носятся по всему кабинету и заливисто хохочут (даже несмотря на то, что в текущих обстоятельствах смех девушки был, мягко говоря, вынужденным), Юги и сам заметно повеселел. Чувствуя небывалый прилив радости, юноша подумывал о том, чтобы взять да присоединиться к дурачащейся парочке, как вдруг дверь кабинета с шумом распахнулась, и на пороге явился вечно недовольный Сето, лицо которого, и без того не выражающее ничего, кроме постоянного раздражения, теперь и вовсе стало кислым — настолько, что у смотревших на него едва ли не свело зубы. Как бы то ни было, появление юноши сыграло на руку как минимум изнемогавшей (если не сказать, и вовсе задолбавшейся) от приколов Джоночи Анзу — воспользовавшись тем, что друзья невольно отвлеклись на пришествие голубоглазой бестии, девушка тотчас же выпуталась из ослабевшей хватки своего мучителя, юркнула за спину Сето, а затем и вовсе благополучно скрылась в коридоре. Только вот потеря нынешней жертвы никак не отразилась на твердом решении Джоночи и дальше валять дурака. Напротив, эффектно затормозив перед самым носом извечного соперника, парень горделиво распрямился и с нескрываемым вызовом посмотрел в затянутые коркой ледяного равнодушия глаза теперь уже новой мишени для своих издевательств. — А ты, Кайба, уже обзавелся подружкой? Смотри, впереди праздник. Оно ведь несолидно как-то получится, без подружки, — расплывшись в широченной улыбке, крайне «тактично» поинтересовался юноша. Ответ последовал не сразу... Презрительно сощурившись, голубоглазый одарил Джоночи глубоко уничижительным взглядом, и лишь после сего нехитрого ритуала соизволил изречь: — Кто дал тебе право разговаривать со мной? — не утруждая себя любезностями (впрочем, как и всегда), парень грубо отпихнул блондина в сторону и затем направился к своей парте. — Ой, да брось ты! Кто-то же должен тебе нравиться. Ну... или хотя бы раздражать чуть меньше остальных. Нет, честно, между нами девочками — кто она, твоя избранница? Или, быть может, речь идет о прекрасном юноше? — ловко перепрыгнув через пустующую в обеденный час парту, блондин вновь оказался у самого носа одноклассника, решительно препятствуя его дальнейшим телодвижениям, что, в свою очередь, моментально вызвало у Кайбы вспышку неконтролируемого гнева. Потому, силясь хорошенько так проучить горе-шутника, юноша попытался ухватить того за шиворот — благо Джоночи успел вовремя отскочить назад, помешав тем самым воплощению праведного самоуправства. И пускай реакция Сето была весьма предсказуемой в своем неминуемом однообразии, Юги все же успел подметить, как за секунду до приступа бешенства старшеклассник едва заметно покраснел, метнув затем в его сторону какой-то странный взгляд, объяснить который можно разве что неосознанной мольбой о помощи... — Юги! — игнорируя подле себя наличие раздражающего субъекта, голубоглазый повернулся лицом к парнишке и неожиданно (даже по меркам самого Кайбы) громко выкрикнул его имя, заставляя оного не иначе как испуганно подпрыгнуть на месте. Казалось, еще секунда, и собственный нрав Сето раздраконит его настолько, что рожденная злодейски прекрасными устами витиеватость словотворческих процессов отзовется многократным эхо даже на противоположных концах этажа, однако! Сето вдруг прикрыл глаза, сделал глубокий, полный титанических в масштабе столь несносного характера усилий вдох и, наконец, после всего та-ак очаровательно улыбнулся. — Юги, — продолжил он куда спокойней, — ты не мог бы урезонить для меня своего друга, пожалуйста? Иначе, клянусь, я вышвырну его прямиком в окно! — прозвучало это, впрочем, столь угрожающе, сколь и всегда... Хотя и здесь не обошлось без сюрпризов. Выдержав сперва небольшую паузу, юноша вдруг демонстративно приблизился к однокласснику и, тактично делая вид, будто произошедшего выброса адреналина только что не было, как бы невзначай поинтересовался: — К слову, Юги, ты не занят на следующей неделе? Ну, там, четырнадцатого числа, например? Окончательно растерявшись, Юги мало того, что не смог ответить ему по достоинству, так еще и напрочь застыл в глубоком ступоре, пытаясь лихорадочно сообразить, как ему вообще реагировать на столь недвусмысленный вопрос. Однако, заметив, что парень тем временем собирается в кои-то веки сесть за свою парту, моментально пришел в себя. Подскочив к однокласснику, юноша не только мастерски опередил его, но еще и умудрился ловко пристроиться на столе, нагло занимая собой по идее личное пространство. — Помнится, у нас, жалких смертных, нет права разговаривать с тобой, верно? Быть может, это у меня так воображение расшалилось, или же с некоторых пор я действительно обладаю какими-то поистине уникальными привилегиями? — нарочито растягивая слова, якобы под видом игривой задумчивости, столь же невзначай полюбопытствовал Юги, сим намереваясь легонько поддеть друга. Только вот... реакция на подобную колкость оказалась вовсе не такой, какую планировал вызвать у него юноша — вместо ожидаемых судорог презрения на лице голубоглазого появилась улыбка, что была обворожительней прежнего, и улыбка эта заставила Муто как минимум сжаться от дурного предчувствия и как максимум пожалеть о сказанном. Положив руки на колени мальчишки — что само по себе выглядело как угроза — Кайба вдруг решительно дернул их в стороны, заставляя оказавшегося аккурат между его разгоряченным телом и неприступной поверхностью стола нарушителя границ в самых пошлых среди множества значений этого слова раздвинуть перед собой ноги. Попытки оказать интенсивное (если, конечно, возмущенный полустон и сдвинутые для пущей наглядности бровки можно назвать таковым) сопротивление желаемого результата, увы, так и не дали, и потому, нахально пристроившись меж «сокрушенной преградой», Сето наклонялся к лицу юноши до тех пор, пока тот не сдался под напором абсолютной власти и, прекратив наконец увиливать, не оставил между их губами сущие миллиметры... — Тебе можно все, Юги, — хищно ухмыльнувшись, прошептал юноша и, вопреки томительным ожиданиям некоторых, тут же порывисто отстранился. — В-вот как? И почему же? — вновь обретая потерянную способность к здравомыслию, жалобно пискнул старшеклассник. Однако, беспомощно распластанный на деревянной столешнице он, похоже, не особо-то и стремился покидать насиженное место... — Как это — почему? Потому что ты Король Дуэлей, разумеется! Таким образом я не только выказываю уважение к твоему официальному статусу, но и признаю тебя как достойного соперника, — облокотившись на стоящую позади него парту, голубоглазый лишь чинно сложил руки на груди и, смерив Юги подчеркнуто холодным взглядом, равнодушно пожал плечами, мол, ты что, думал, будто я дам какой-то другой, адекватный ответ? Лицо его как ни в чем не бывало приобрело извечную невозмутимость, вместе с тем возвращая и ошеломленных подростков (одному из которых пришлось молча наблюдать за происходящим в сторонке) к реальности. Проворно вскакивая, Юги демонстративно повернулся к голубоглазому спиной и, стараясь подавить нотки разочарования в голосе, раздраженно буркнул: — Ах да, как же я мог забыть про свой титул! Ведь меня всего-то по сотне раз на дню в него лицом тыкают... — опомнившись, Юги проворно вскочил с парты и, стараясь подавить в голосе нотки явного разочарования, принялся раздраженно бурчать себе под нос. Впрочем, желанного покоя ему это так и не принесло, поэтому в качестве акта неповиновения он еще и демонстративно отвернулся. — Так что скажешь? Ты свободен в следующее воскресенье... ну, то есть четырнадцатого? — откровенно игнорируя сие театральное недовольство, перебил его Кайба. — Если ты спрашиваешь меня только затем, чтобы устроить очередную дуэль, то — нет. В этот раз я буду вынужден тебе отказать. На то есть свои причины... И вообще! Какой дурак устраивает дуэли в День святого Валентина? Лучше потрать грядущие выходные на того, кто тебе действительно нравится, Сето. У тебя ведь есть возлюбленная? Ну, или там... не знаю, симпатизирующая «уточненному вкусу» девушка? — Почему-то когда речь вдруг зашла о таких вещах, Юги ощутил патологический укол ревности, да еще и в отношении кого — своего извечного соперника! Необъяснимое чувство не иначе как случайно зародилось где-то в области сердца и, укоренившись там за считанные мгновения, начало стремительно разрастаться, что, впрочем, юноша предпочел категорически отрицать. А в голове у него тем временем крутилась на повторе одна и та же фраза: «Вздор! Быть того не может, чтобы я...». — Допустим, есть. Этот человек... она... в общем, да, мне нравится девушка! И что с того? — нехотя признался Сето. — А то! Разве ты не хочешь провести столь романтичный праздник с этой... счастливицей? Сделать ей подарок, сходить куда-нибудь вместе? Неужели кроме дуэлей тебя совсем ничего не интересует? — Интересует! В День святого Валентина я хотел... хотел порадовать ее дорогим шоколадом и букетом экзотических цветов. Ну и, конечно же, позвать на свидание. Не в моих правилах все ходить вокруг да около — я предпочитаю идти напролом. Уверен, она непременно согласилась бы! Разумеется, это при условии, что мои намерения будут истолкованы верно, и что меня для начала хотя бы выслушают до конца, не пытаясь сделать ложных выводов еще до того, как я, собственно, закончу свою мысль. Да, Юги? — прошипел голубоглазый, делая смысловой акцент на последней фразе, что намеренно придало ей этакий недвусмысленный оттенок. К сожалению, охваченный все той же смесью ревности и бурного негодования, мальчишка сей намек так и не уловил. — Шоколадки и букетик цветов? Свиданка в День всех влюбленных? Фу, как банально! То есть, хочешь сказать, фантазии на создание дуэльного диска у тебя хватило, а на то, чтобы придумать нормальный способ как понравиться девушке — нет? — обернувшись к старшекласснику, Юги надменно вскинул подбородок и, нарочно скользнув по лицу Кайбы насмешливым взглядом, торжествующе улыбнулся. Что интересно, но даже победы в дуэлях не доставляли ему такого удовольствия, какое он всегда мог получить в этаких перепалках с ним. Только вот на сей раз удовольствие приобрело какой-то извращенно-злорадный окрас... — Банально?! — чуть ли не багровея от злости, вскричал Сето. — Ты что, хочешь сказать, я скучный? — Да, именно это я и хочу сказать! — рывком приблизившись к голубоглазому, Юги схватил того за воротник школьного пиджака и, дернув на себя, заставил наклониться так низко, что их носы невольно соприкоснулись кончиками... Дверь тихонько приоткрылась, и, стараясь лишний раз не привлекать внимания, внутрь осторожно заглянула Анзу. Услышав доносящиеся из кабинета крики, девушка здраво рассудила, что хорошо бы вернуться и проверить, все ли там нормально, однако развернувшийся в масштабе легкой катастрофы скандал не оставил ей и шанса на дальнейший побег. Потому, так и не решившись как-либо передвигаться под страхом обеспокоить препирающихся друг с другом Сето и Юги, девушка обескуражено замерла на пороге. Надо сказать, отношения этой парочки и раньше были крайне напряженными — между ними вечно проскакивала то пламенная искра скрытых чувств, то разрушительный всполох ненависти... — Что здесь происходит? — незаметно подкравшись к Джоночи, спросила девушка. — Честно? Понятия не имею. Я вообще плохо разбираюсь в любви, знаешь ли... Поэтому давай-ка мы лучше поскорее уйдем отсюда и, например, еще раз пообедаем? Лучше поддаться греховному обжорству, чем сгинуть праведником в сакральном огне любовных разборок, — устало вздохнув, старшеклассник лишь растерянно пожал плечами, но к выходу, тем не менее, пятиться начал усерднее. Прекрасно зная, чем обычно кончаются такие перепалки, парень все это время судорожно пытался замаскироваться под молчаливый элемент декора. То, что разговор о грядущем празднике завершится, мягко говоря, плачевно, юноша понял еще с первых его минут, когда одной лишь своей репликой Сето умудрился подарить Юги крошечный огонек надежды, а другой беспощадно этот же огонек уничтожить. Поэтому, стараясь как можно реже попадаться им на глаза, Джоночи твердо решил не встревать между воюющими сторонами, ибо чуть что, а достается в итоге как раз ему! Но что, пожалуй, раздражало его в этой ситуации больше всего — так это то, что за столь продолжительное время ни один, ни второй в своих чувствах и не разобрался, предпочитая вместо этого тянуть интригу и взаимно страдать от неразделенной, но весьма сильной привязанности друг к другу.⦁ ⦁ ⦁
Остаток учебного дня враждующие провели решительно порознь. Они-то, конечно, и раньше стремились по возможности избегать друг друга, но только в этот раз стремления их приобрели наглядно-демонстративный характер, который в итоге доставил хлопоты не столько разругавшейся парочке, сколько всем тем неудачникам, кому не посчастливилось оказаться в непосредственной близости с ними. Ограничиться стандартным в рамках подобной ситуации арсеналом испепеляющих взглядов на сей раз, увы, не получилось, так что вскоре после того, как стороны закончили обмениваться любезностями, конфликт вышел на следующий уровень, а именно — «боевые действия», проводимые на летающих чуть ли не по всему классу записках. Погруженный в стратегические наблюдения (и пусть хоть кто-то скажет ему, что слушать вообще-то нужно было учителя) за противником, который, будучи этаким воплощением прилежного мальчика, тем временем усердно записывал каждое слово учителя в свою тетрадь, Юги надменно поморщился и хотел было оставить голубоглазого наедине с «увлекательными» конспектами, как вдруг его светлую голову посетила одна гениальная, но при том весьма коварная идея... Первый снаряд, выполненный из тестового материала под названием «лист с каракулями» и представленный в форме бумажного шарика, угодил прямо в лоб старшеклассника. Беспокойно встрепенувшись, Кайба немедля схватил записку, развернул, всмотрелся и, предсказуемо неудовлетворенный своей находкой, тотчас принялся выискивать нарушителя общественного спокойствия, который, впрочем, не особо-то и скрывался от него. Потому, дождавшись, когда жертва провокации заметит его недвусмысленный взгляд, Юги кокетливо помахал ему ручкой и, не забыв напоследок выкинуть откровенную шалость, она же лишенный всяких угрызений совести (да чего уж там — стыда у него тоже не было) воздушный поцелуй, сразу же отвернулся, равнодушно уставившись в тетрадь. Тем самым юноша не только обнаружил себя как потенциальную угрозу гордости дуэлянта, но и положил начало холодной войне на ближайший час. Собственно, ответная реакция ждать себя не заставила. Спроектированный по всем законам аэродинамики бумажный самолетик угодил точно в цель, случайно запутавшись в длинных звездообразных локонах Юги. Ха, это еще что! Ибо хуже всех пришлось только многострадальной Анзу, которая сидела между этими двумя и на протяжении всего урока вынужденно терпела перебрасывания... скажем так, извращениями бумажного искусства. К счастью, вскоре учебный день подошел к долгожданному завершению, освободив несчастных старшеклассников от необходимости и дальше терпеть это безобразие. Честно говоря, за прошедшие несколько часов Муто и сам порядком устал от непрекращающихся стычек между ним и Сето (хотя тот факт, что весь этот сыр-бор начался как раз таки по его вине, он предпочел опустить), поэтому, наскоро затолкав учебники в рюкзак, бедняга поспешил как можно скорей убраться из школы. Распрощавшись с друзьями, юноша, в искренней надежде оставить голубоглазую бестию далеко-далеко позади, выбежал прочь из класса, да так, что напоследок только пятки его и сверкали. Все бы ничего! Однако уже перед самым выходом его вдруг неизбежно окликнул знакомый голос: — Юги, подожди! Оборачиваться катастрофически не хотелось, но, все же обернувшись, словно бы наперекор злой судьбе, парень увидел, как, перескочив несколько ступенек подряд, Сето бегом спустился по лестнице, устремившись прямо к нему. Впрочем, толпа лениво разбредающихся по домам старшеклассников все равно не позволила ему «окрылиться» в безграничном толковании этого слова, так что вместо крыльев пришлось чуточку активней поработать локтями. А потому, глядя на остервенело пробирающегося сквозь массив людской преграды нахала, Юги лишь печально вздохнул да и подумал — ничего хорошего этот внезапный порыв социальной страсти не предвещает. — Что тебе нужно? — стоило голубоглазому приблизиться, как мальчишка тут же заметно помрачнел. Нахмурив свои аккуратные бровки, он метнул в Сето презрительный взгляд и, прекрасно зная сколь взрывной темперамент у его собеседника, мысленно приготовился к тому, что сейчас может начаться очередная перепалка. Но... вместо этого юноша лишь задумчиво улыбнулся и произнес: — Знаешь, я тут подумал над твоими словами. Ну, про то, что я скучный. Собственно, подумал и решил все же пересмотреть некоторые приоритеты... Короче говоря, есть у меня одна идея, назовем это «неожиданный сюрприз для моей возлюбленной», только вот помимо идеи есть и проблема, тоже одна. В общем... скажу честно — я не умею целоваться. — Допустим... Но я-то здесь причем? — чувствуя в этом некий подвох, старшеклассник вмиг насторожился и на всякий случай принялся, как он думал, незаметно продвигаться к выходу. — Как это, причем? Я прошу твоей великодушной помощи! Что-то мне подсказывает, ты весьма подкован в этой теме, и если не имеешь отточенный навык, то хотя бы располагаешь неким опытом. Хорошо, не хочешь так, я сформулирую чуть проще — окажи мне услугу. Понимаешь? Научи меня целоваться! — ослепительно улыбнувшись, голубоглазый сделал вид, будто вовсе не замечает, как юноша стратегически пятится в сторону двери, пути отступления к которой он, тем не менее, решил на всякий случай преградить собой. Осознав, что теперь уж деваться ему просто некуда, Юги лишь тяжело вздохнул, произнося: — Чего-о, помощи?! Но почему ты просишь об этом именно меня? Неужели все настолько плохо, что другой, более подходящей для таких занятий кандидатуры попросту нет? А как же твои... кхм, друзья? У тебя ведь они есть? Я имею в виду, близкие друзья. Уверен, кто-либо из них с готовностью протянет нуждающемуся товарищу руку помощи. Или лучше сказать губы? В общем, это не так уж и важно! Главное, что ты можешь попросить о помощи кого угодно. Обратись хотя бы к нашим одноклассникам! Тебе не откажут, уж поверь мне. Например, ты можешь поговорить с... — С кем? С Джоночи? Ха, размечтался! Хочешь, чтобы он мне губы откусил? Или, что в разы хуже, опозорил на всю школу, разболтав о моем воистину крошечном недостатке? — Упоминание одной лишь фамилии блондина заставило Сето передернуться в брезгливой гримасе. — Нет уж, спасибо! Как-никак, но я безмерно дорожу своей репутацией. Да и губами, знаешь ли, тоже. И потом, куда уж ближе, Юги? Когда речь заходит о друзьях, можно с уверенностью сказать — ближе, чем ты, у меня никого и быть не может... Ведь мы с тобой оба чемпионы! Разве этот статус не приближает нас друг к другу? В конце концов, даже третьесортные дуэлянты стараются по возможности держаться кучкой, тогда что уж говорить о таких легендах, как мы! — На секунду взгляд мальчишки смягчился. Преисполнившись робкой надежды, он счастливо улыбнулся голубоглазому, который, так или иначе, умудрился мастерски стереть его улыбку буквально следующей же фразой. Чуть ли не зарычав от подступившей к горлу досады, юноша предостерегающе закатил глаза и, чудом сдерживая рвущееся наружу желание убивать, отнюдь не ласково толкнул Сето в грудь, не только заставляя его отойти, но и завершая весь этот бессмысленный диалог решительно немногословным отказом. Избавившись от преграды, мальчик пнул входную дверь и тут же стремглав кинулся на улицу. Пытаясь как можно скорей покинуть территорию школы и скрыться где-нибудь в переулках, Юги двинулся к воротам, однако, будучи весьма упертым как по характеру, так и по жизни, Кайба и не думал сдаваться. Выскочив следом за парнишкой, голубоглазый быстренько отыскал того взглядом и на своих умопомрачительно длинных ногах сумел догнать беглеца еще до того, как тот, собственно, приблизился к воротам. — Не знаю, почему ты вдруг разозлился, но мне и вправду некого больше просить о такой сокровенной вещи, как поцелуй! Точнее, урок. Урок поцелуев. Прошу тебя, Юги, это ведь не займет много времени, — стараясь держаться чуть позади, взмолился старшеклассник, и его притворно искренний голосок не смог оставить мальчика равнодушным. Остановившись, юноша резко повернулся и, недоверчиво сощурившись, принялся сверлить Кайбу пристальным взглядом. — Хм-м, для обладателя столь чудовищно раздутого эго ты слишком уж легко пришел к тому, чтобы взять и попросить меня о помощи. Подозрительно это... А потому знай — я считаю эту затею как минимум необдуманной глупостью и как максимум лишенной здравого смысла дуростью, но... ты ведь не отстанешь просто так, верно? Поэтому черт с тобой, приходи ко мне сегодня вечером, после шести. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, но, увы, ничего конкретного обещать не могу. Слышишь? Не слишком-то уповай на эту, прежде всего, дружескую помощь. Договорились? — Мысленно юноша уже не раз отругал себя за мягкотелость, но, даже несмотря на осознание мучительных, как он предчувствовал, последствий, отказать голубоглазому все равно не смог. — Спасибо! Вот увидишь, я тебя не разочарую, — сияя от радости, парень лучезарно улыбнулся и, нагнувшись к лицу Юги, легонько поцеловал того в щеку. — Пусть это будет нашим с тобой контрактом. Все официально, так сказать. — Мальчишка хотел было смущенно распсиховаться, но, очаровательно подмигнув ему, парень вдруг развернулся и убежал, оставив Юги наедине с отчаянным и одновременно до того сладостным осознанием — ему придется целовать Сето Кайбу.