*несколько дней назад*
— М… мне домой уже пора… — робко прошептал Чимин, аккуратно отстраняясь от парня. (своего ли?) — Я довезу тебя. Подожди пару минут, я закрою студию. Я догадываюсь, что ты сейчас скорее всего начнёшь отнекиваться, но со мной этот трюк не сработает. Поздно уже, Чимин. — Юнги говорил слишком спокойным голосом. И хрен знает, хорошо это или плохо. Поездка до дома оказалась незаметной. Возможно это из-за того, что каждый из них был в своих мыслях и разговаривать ни у кого не было желания. Чимину жутко трудно. Ему трудно понять Юнги. Он сам по себе человек сложный, но когда начинает говорить загадками, то становится ещё труднее. Это как загадать загадку, на которую ответ сам не знаешь. Что-то из разряда: «это то — не знаю что». Стоять на пороге квартиры и осознавать, что ты потерял ключи, а дома никого — такое себе удовольствие. Кажется, сегодня Чимин проведёт свою первую ночь в подъезде, будучи абсолютно трезвым. Самый логичный вариант из всех возможных — это спуститься вниз и попросить Юнги переночевать у него, но отчего-то Чимину становилось от этого немного неловко. Не то чтобы неловкость была его спутником в жизни, скорее даже наоборот, просто этот парень делаем с ним что-то из ряда вон. Сначала Чимин весь из себя такой daddy, но стоит Юнги появится в поле зрения, а ещё хуже, пресечься с ним взглядом, так всё. Куда подевалась вся эта энергетика? В сундук мертвеца, что лежит на дне морском, туда она и подевалась. Чимин сел прямо на холодный пол, не заботясь о том, что он возможно жутко грязный, спиной облокотился о дверь, устало прикрывая глаза и тяжело вздыхая. Его, если честно, уже порядком подзаебало это всё. Что именно? Да хрен знает, просто иногда хочется отдохнуть от всего дерьма, что происходит и почувствовать себя по-настоящему свободным от повседневной рутины, которая просто давит на гланды и не даёт лишний раз вздохнуть свободной грудью. А так хочется… Хочется уехать куда-нибудь далеко, на море например и, не заботясь ни о чём, жить как Робинзон Крузо. Только, вероятнее всего, он там сойдёт с ума буквально за неделю от одиночества, потому что не привык к нему, ведь его постоянно кто-то окружает. Он практически никогда не бывает один. С одной стороны, это очень даже хорошо, но с другой… хочется же хоть на пару-тройку дней забыть обо всех, просто наслаждаться одиночеством, чтобы ни одна мысль в голове не принадлежала кому-то или чему-то. Утром Чимин проснётся с больной головой и ужасно отёкшей, из-за неправильного положения во время сна, спиной, но об этом уже никто не узнает.***
— Юнги, с тобой всё хорошо? — Чонгук сказал это с нотками беспокойства в голосе — Ты то грустный, как будто тебе на голову помойное ведро надели, то в радостный, будто тот свет увидел? Скажи мне честно, что ты употребляешь? Я конечно пробовать не стану, не до конца ещё опридурковался, но просто интересно стало. Или это у тебя такое снятие напряжения — убиваться, а потом радоваться? Если да, то у меня для тебя плохие новости, дружище. — Ты можешь помолчать немного. — огрызнулся Юнги, потому что уже был не в силах слышать бред, который несёт этот ненормальный. — Честное слово, я отдам тебя на соревнования по болтовне. Ты займешь там первое место. Болтать — это твой чёртов талант, от которого у меня уже уши вянут. Ещё хоть слово, и я тебя на тот свет отправлю, чтобы ты посмотрел, что там в конце туннеля, понятно говорю? — Вполне. — Ну, значит, мы друг друга хорошо понимаем. — вздохнув, Юнги потянулся к гитаре, чтобы немного отвлечься от навязчивых мыслей. — Спасибо, Чонгук. — как бы невзначай начал говорить, — Ты конечно та ещё заноза в моей прекрасной заднице, но не знаю, чтобы я делал без твоей вечной болтовни. Она меня успокаивает, наверное. Не знаю, как это правильно назвать, но мне становится легче, когда ты начинаешь нести бред. Это конечно не помогает мне получить ту волну, о которой я постоянно говорю, чтобы начать делать что-то полезное, но… — Я понял тебя, Шуга. — похлопал по плечу, давая знак, что и правда понимает. — Я знаю, что являюсь ахуенным другом, можешь не напоминать мне об этом. Сейчас у тебя происходит очень важный момент в твоей жизни, и что-то внутри говорит мне о том, что я должен быть рядом с тобой. Серьёзно, чувак, ты вообще видел себя, когда ты раздражен? Мне не по себе становится. — обхватил себя за плечи, словно и правда боится. — В тебя будто сам Сатана вселяется. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, что с тобой происходит. Ты как открытая книга, вот только сейчас, — наклонился немного вперёд, чтобы смотреть прямо в душу. — я понять не могу, что с тобой происходит. Может тебе стоит взять небольшой отдых. Не отнекивайся, Юнги. Вспомни, когда в последний раз ты нормально отдыхал? Год назад? Ты слишком много работаешь, оттого, что ты отдохнешь несколько дней, земля не перестанет крутиться, а вот ты — вполне вероятно. Я не говорю тебе, что ты обязан это делать, просто… просто прислушался, окей? Обещай, что хотя бы подумаешь над этим. — Ты серьёзно собираешься на мизинчиках клясться? — с усмешкой на губах, прошептал Юнги, а увидев довольное лицо друга, протянул палец. — Обещаю, придурок.***
— Тэхён, куда ты снова собираешься меня брать? У меня настроение ни к чёрту, чтобы идти куда-то, ещё и спину, кажется, застудил. — отмахивается Чимин, прекрасно понимая, что с его другом такие трюки не сработают. — Я не надену это, Тэхён. — строго проговорил, глядя на то, что ему протянули. — Я не девка, чтобы перед другими своей задницей в этой кожаной фигне светить. Если они тебе так нравятся, то сам надевай, а меня в это не впутывай. — Ты наденешь это, Чимин. Можешь потом не удивляться, если ты через пару минут не будешь стоять в них, то я сам натяну их на твои блядские ноги. Ты же прекрасно знаешь, что я не очень люблю насилие, поэтому, давай обойдёмся без него. Всё должно пройти тихо-мирно. — Сначала скажи мне, — протянул руку, чтобы забрать то, что было лишь похоже на одежду — точнее ответь на два моим вопроса. Куда я в них пойду? — скривился — и где ты их достал? В моём гардеробе подобного никогда не было. — Первое — это секрет, который я не могу тебе сказать, а вот где достал… Я купил их. Я-то в отличии от тебя, знаю, куда мы с Хосоком сейчас поедем. — подмигнул и повернулся к выходу из комнаты. — Про рубашку не забудь, она будет ахриненно подчёркивать твою талию. Жду через пятнадцать минут. — Заебись… Тяжело вздохнув, Чимин принялся рассматривать свой образ. Он был неплох, даже очень хорошо, и он уверен, когда оденет его, то будет выглядеть в нем очень привлекательно, но блять, кожаные штаны… Он их отроду не носит, а тут… Чимин естественно гордится своими подкаченными ногами и ягодицами, но не привык выделять их настолько сильно. Ничего не остаётся, кроме как смириться с тем, что подобрал для него друг (вкус в одежде у него просто отменный). Перед ним лежали эти кожаные штаны, которые он надел, и те, будто бы стали второй кожей, но вот рубашка… она и правда была будто бы сшита специально для него. Чёрная, с вертикальным полосками золотого цвета, свободного кроя, она дополняла его образ своей аурой невинности. Если бы не чокер, хотя признаться честно, Чимин обожал носить чокеры, то можно было бы подумать, что он собрался идти в библиотеку, например. Ага, блять, библиотека… Зная Тэхёна, это далеко не она. С волосами Чимин не стал особо заморачиваться. Просто немного уложил их феном и был таков. Признаться честно, было приятно смотреть в зеркало и видеть, насколько он красив. И это не высокомерие говорит за него, это просто факт. — Воу, я же говорил, что ты будешь выглядеть как элитная порнозвезда. Ким Тэхён всегда говорит истину. — просвистел Тэхён, как только Чимин вышел из комнаты. — Ты, блин, любого гетеро парня заставишь усомниться в своей ориентации. Ну-ка, — покрутил пальцем в воздухе — покрутись, хочу рассмотреть свое творение со всех сторон. Да не стесняйся ты. У меня немного другой типаж. Блин, мне даже завидно стало. Эти штаны просто афигенно подчёркивают твой зад. — его прервал телефонный звонок. — Да, хорошо, сейчас спустимся. Вперёд, — проговорил Тэхён, показывая рукой на выход. — нас уже ждёт наше персональное такси. За то время, пока они стояли в гостиной, Чимин тоже успел оценить образ друга. И честно говоря, был им очень доволен. Несмотря на то, что ему нашел классные вещи, так ещё и себе успел всё подобрать. Он и правда впечатляет. Хотя, Пак догадывается, для кого он так принарядился, даже использовал свой любимый парфюм, Чимину, он, кстати, тоже нравится. Банданы Тэхён одевает не так часто, как хотелось бы. В них он выглядит просто умопомрачительно. На его открытый лоб можно только молится, даже если ты не верующий. Рубашка, что открывала вид на его ключицы, определённо ему очень идёт, и если бы он надевал её почаще, то Хосок давно бы клюнул. А вот, кстати, и он, стоит, облокотившись на машину, нервно глядя в сторону, задумываясь о чём-то своём, ему только известном. Он даже не заметил, как двое парней вышли из подъезда и направились в его сторону, пока Тэхён не подошёл и не обнял его так нежно, что Чимин почувствовал себя здесь пусть и немного, но лишним. Эта парочка сейчас выглядит настолько милой, что даже не верится, что когда-то на ней собирались поставить крест. — Может быть, мы уже поедем туда, куда нам нужно? — тихо спросил Чимин, стараясь особо не отвлекать пару, давая им немного времени, чтобы насладится друг другом. — Не знаю, во сколько нам нужно быть в назначенном месте, но не думаю, что кто-то будет рад, что мы опоздаем. — Да, ты прав, нас убьют, если мы опоздаем хоть на минуту. Залезайте, — кивнул Хосок в сторону машины. — Кстати, Чимин — обратился, отчего тот остановился на месте в момент, когда почти сел в машину — потрясно выглядишь.*за день до этого*
— Эй, дружок, я сюда вход кое-как выбил, а ты сидишь и губы дуешь. — сложив руки на груди возмущённо проговорил Тэхён, параллельно с этим косясь на напитки, которые несколько минут назад принёс официант, кажется, только для вида, по потому что к ним никто так и не притронулся. — В чем проблема? Может тебе дать дружеского подзатыльника, чтобы ты очнулся и вернул мне себя прежнего? Чимин, — обратился уже со смягченной интонацией в голосе, которую проигнорировать было невозможно, потому что видно, что тот за него и правда переживает, иначе не стал бы устраивать весь этот цирк, а просто предложил бы посидеть дома и на крайний случай, попросил бы Хосока принести им пива, а не вот это вот всё. — ты можешь рассказать мне всё, что только захочешь, я выслушаю любой твой бред, пусть это будет даже какая-нибудь сказка про трёх поросят, которые в конечном итоге будут съедены волком. — с очаровательной улыбкой на лице он протянул ему один из коктейлей, который, скорее всего, был безалкогольный, потому что напиваться сегодня никто из них не планировал. — Бред говоришь… — с искривлённой улыбкой на пухлых губах, прошептал Чимин, мечтая скорее оказаться в егообъятиях. В них тепло, в них он чувствует себя защищённым. Это то, ради чего он готов ждать неделями, чтобы потом оказаться в крепких и тёплых руках, что будут обнимать трепетно и нежно. — Тебе не кажется, что если бы я хотел тебе обо всём рассказать, то давно бы уже сделал это? — потягивая из трубочки сладковатую жидкость с приподнятой бровью Чимин смотрел в упор на Тэхёна. — Детка, — последовал его примеру Ким и теперь тоже перевёл внимание на его глаза, которые, кажется, буквально через несколько минут начнут слезиться, потому что парень уже явно не выдерживает всего того, что с ним происходит. — давай начнём с малого. Ты мне никогда и ничего не рассказываешь. На моей памяти нет таких моментов, когда мы бы сидели в твоей или моей квартире и разговаривали, как это там говорят, — задумчиво потёр подбородок, — по душам? — и получив утвердительный кивок, продолжил, — Так вот, начнём с самого начала. Почему? Мы же вроде как лучшие друзья. Я тебе это не один десяток раз говорил, а ты всё стоишь на своём и пытаешься доказать мне, что сам справишься со своими проблемами, которые льются на тебя так, будто ты в прошлой жизни короля всех стран зарезал кухонным ножом и кинул его в печь. — послышался смешок, но это не остановило Тэхёна от его нравоучений, которые готовы вылезти из него ручьём. — Это в Юнги проблема? Фи, — скривил лицо и махнул в воздухе рукой. — забей ты на этого мудака. Давай тебе нового найдём? — Ты меня сейчас успокоить пытаешься или сподвигнуть на новые приключения на мой приключенческий зад? — немного расслабившись Чимин поставил свой недопитый коктейль на стол и пододвинулся ближе, боясь, что кто-нибудь услышит, хотя из-за слишком громкой музыки сделать это просто физически невозможно, только если ты не вампир или оборотень какой-нибудь. — На самом деле, я не знаю, с чего бы начать. Если верить твоим словам о том, что я тебе никогда ничего не говорю, то говорить мне сегодня придётся много. Как же я это не люблю, — проговорил на выдохе и облокотился спиной на диван. — Начнём с того момента, как я познакомился с загадочным Агустом. Наше общение было интересным, я бы даже сказал, что мне ахуеть как нравилось, когда он писал мне по всяким пустякам или желал сладких снов, когда мне нужно было ложится спать, чтобы идти в эту чёртову, которая не приносит мне никого удовольствия от слова «нихуя», школу. — провел пятернёй по волосам, избавляясь от утренней укладки, — Я, блин, честно не понимал, что этим отдаляюсь от тебя. Вокруг меня всегда было много людей. Куда бы я не пошёл, с кем бы я не заводил знакомства, я всегда был душой каждой компании, вот только… — огорченно вздохнуть, при этом не подавать виду, что сейчас ахринеть как плохо, получилось не очень, — Никто ведь и не замечал, что за всей этой очаровательной улыбкой кошки, блять, скребут. У меня, блять, скулы сводит от этих милых и дружелюбных разговоров, потому что нахуй хотелось всё это послать и в закат спокойно уйти. Даже ты, Тэхён, как ты выразился, мой лучший друг, не замечал, какая же поеботина со мной творится. — Чимин, я… — Заткнись, Тэ. Ты ведь так сильно хотел всё узнать. Так вот, слушай, солнце, а до тех пор, будь так любезен, не перебивай меня. На чём я остановился? А! На том, что ни одна живая душа не понимала, что творится в моей голове. Иронично, не так ли? Каждый заботиться только лишь о собственной шкуре, а на остальных ему тупо плевать, даже, если это окажется твой близкий человек, который в итоге тоже, заботясь о собственной выгоде, кинет тебя где-нибудь, и останешься ты один у разбитого корыта, которое, скорее всего, заберут коллекторы из банка. А я ведь просто хотел, чтобы меня понимали, как обычного человека, а не как звезду школы. Агуст был тем, кто был хоть и груб, но всегда говорил мне правду, пусть она и была горькой. Он показал мне, что люди могут быть как преданными и любимыми, так гнилыми и жалким. Потом ты набросился на меня с обвинениями, что я, якобы забил на тебя большой и толстый. В тот день я и узнал, что Агуст — это Юнги. Я сначала был в небольшом шоке. Ну знаешь такой шок, когда ты просто застыл на месте, и как рыба в воде молчишь, потому что слова в глотке застряли, ну либо ты просто забыл, как разговаривать. Тогда-то это всё и началось. Мы вроде и встречаемся, но вроде бы и нет, у каждого из нас на этот счёт своё представление. Но… — уже тише проговорил Чимин, — разве он стал бы вести в место, где в буквальном смысле находится его душа? Он даже дал мне послушать то, что он написал, а ведь он обещал, Тэхён. Обещал, и сдержал своё слово. — уже не в силах сдерживать слёзы, Чимин дал им свободу, о которой сам мечтает. Тэхёну стало так погано на душе, что самому захотелось разреветься от безысходности. Как же так… Как он мог не замечать того, что с его другом творится вот это вот всё. Как он может после этого назвать себя его лучшим другом? Разве он имеет теперь на это право? Недолго думая, он встал со своего места и подошёл к Чимину для того, чтобы крепко его обнять, давая ему возможность забыться хотя бы на эту минуту, чтобы он наконец смог почувствовать, что не один, что они справятся со всем вдвоём. Тэхён не оставит его со всем эти дерьмом. Он готов начать всё с чистого листа, лишь бы Чимин снова начал доверять ему, рассказывать о всех проблемах, что происходят с ним. Да блять, просто чтобы о чём-то говорил, зная, что его выслушают и поймут.***
— Так вы мне скажите, куда мы всё-таки едем? — прервал тишину Чимин, — Мне даже интересно стало, что это за сюрприз такой, о котором мне никто говорить не хочет. — Скажу одно, — Хосок посмотрел в зеркало заднего вида и столкнулся с ним взглядом, — там будут все наши. — от этого «наши» на душе становилось тепло, и сердце кровью наливалось, улыбка сама по себе на лице появлялась, а руки начинали дрожать от предвкушения. Спустя чуть больше получаса езды в машине, которую Хосок хрен знает где откопал, потому что машины у него отродясь не было, они приехали в назначенное место. Это здание было похоже на обычный клуб, в котором в основном зависали такие же подростки, как и сам Чимин, но отчего-то ему всё равно было немного не по себе. То ли чувство тревоги, которое не отпускает его ещё с того момента, как он посмотрел на себя в зеркало и оценил свой внешний вид по достоинству, то ли просто организму делать нечего, и он решил выбросить лишний адреналин подобным образом. Глубоко вздохнув и собрав всю свою оставшуюся волю в его пусть и маленький, но достаточно сильный, кулак, которым он не один раз разбивал носы, зашёл в здание, что уже пропахло запахом табачного дыма и горького алкоголя. Внутри было шумно и тесно из-за людей, которые уже смогли выпить определённое количество алкоголя, чтобы чувствовать себя птицей свободного полёта и танцевать так, как душе угодно. Но среди всех них, Чимин с лёгкостью распознал четыре знакомые фигуры и одну, пусть и худощавую, но очевидно натренированную, фигуру. Их было трудно не заметить, ведь они выделялись не только своим внешним видом, но и создавали вокруг себя соответствующую ауру. Но глядя на Юнги, который пусть и подавал вид, что с ним всё в порядке, Чимин видел, как сильно он нервничает и нуждается в крохотной, по мнению Чимина, поддержке, но для него она будет самой большой, с которой по размерам сравниться разве что солнце. — Мы тут. — сообщил Хосок, как только они подошли к барной стойке. — Мы заметили. — сказал Юнги своим обычным голосом, от которого холодок по сне прошёл, но вид нельзя подавать. Чимин же не стал терять время и подошёл к своему брату, с которым давно не виделся, чтобы обнять и дать понять, как сильно соскучился по нему за всё это время. Не без внимания остался и Сокджин, который держал Намджуна под руку и, казалось, что его это ничуть не смущает. Чонгук, судя по всему, пришёл не один, а с каким-то парнем. Чимин видел его несколько раз в коридорах школы и смутно вспоминает, как ему говорили, о том, что новый ученик перевёлся сюда по обмену из Японии. Заводить новые знакомства пока не особо-то и хочется, поэтому Чимин подарил ему лишь рукопожатие и повернулся в сторону, где недавно стоял Юнги, которого и след простыл, зато со сцены послышался его бархатный, немного шепелявый голос. Кажется, Чимин наконец-то понял, куда его привезли и что здесь будет. Первые слова и ноты, с которых началась песня, он узнал моментально. Это была именно та песня, которую Юнги позволил Чимину услышать самым первым. Тот момент был таким личным, что Паку не хотелось, чтобы кто-то ещё мог услышать эту песню, но Юнги написал её для всеобщего прослушивания, а Чимин не имеет прав претендовать на неё. На сцене он был уже не Мин Юнги — обычный школьник, что репетирует днями и ночами, для того, чтобы исполнить свою мечту, на сцене он был тем самым Шугой, про которого все говорят. Холодный и рассудительный. В зале стояла мертвая тишина до того момента, пока не прекратились слова, и не перестала играть мелодия. После неё молчание было лишь секундным, а после крики, визги и оглушительные аплодисменты, от которых хотелось закрыть уши. Юнги улыбался как чеширский кот, но потом стал оглядывать толпу, пока не встретился с Чимином взглядом, и что-то второму от этого стало немного не по себе. Предчувствие его не обмануло, потому что то, что сказал Шуга, повергло его в больший шок, чем тот, что был у него в студии несколько дней назад. — Я — Шуга, и вы только что услышали песню, над которой я пахал как лошадь, но всё равно остался немного недовольным, потому что это не совсем то, чего я ожидал от себя, но то, что я буду исполнять сейчас, — ему потребовалось несколько секунд молчания, чтобы собраться с мыслями, — Чимин, пожалуйста, слушай и улыбайся, ладно? «Всё это не случайно. Просто, просто я чувствую, что весь мир другой, чем вчера, просто, просто от твоей радости.» — его голос настолько завлекал, что отвлечься, пусть даже где-то бы взорвалась атомная бомба, было бы просто невозможно. — «Когда ты мне позвонил, я уже ждал тебя, словно ты мой цветок. Мы расцветаем в холода. Возможно, это провидение вселенной, и просто так и должно быть. Ты знаешь, я знаю, что я это ты, а ты это я.» — у Чимина чувство дэжавю, потому что, что-то подобное он уже говорил ему. — «Я волнуюсь, мне очень страшно, ведь судьба нам всегда завидовал. Так же, как и ты, я тоже боюсь. Когда ты видишь меня, когда ты прикасаешься ко мне.» — в этот момент, когда воздуха в лёгких уже хватало, а слезы поступали к глазам, Юнги начал медленно спускаться со сцены глядя прямо ему в глаза. Чимин пытался взглядом остановить его, но тому, кажется, было абсолютно всё равно на мнение окружающих. — «Вселенная движется для нас без всяких противоречий. Наше с тобой счастье давно с нами, потому что ты любишь меня, и я люблю тебя. Ты моя синяя плесень, ты спас меня. Мой ангел, мой мир. Я для тебя трёхцветный кот. Встреть меня, люби меня сейчас, прикоснись ко мне сейчас.» — почему-то на этих словах Чимину захотелось сплести их пальцы вместе, но Юнги как будто бы научился читать его мысли и сделал это за него. Прямо здесь, посередине танцпола, там, где стоят десятки людей. Где Намджун ахриневает от происходящего, Сокджин уже плачет, Чонгук со своим спутником, имя которого Чимин так и не узнал, стоят с такими же лицами, как и Намджун с Тэхёном, и только один Хосок улыбается и гордо смотрит на друга. — «Просто позволь мне любить тебя. Просто позволь мне любить тебя. С самого начала, как только возникла Вселенная, всё уже было определено. Просто позволь любить тебя. Позволь любить, Позволь любить тебя. Позволь мне любить, Позволь мне любить тебя.» — последние строчки Юнги пропел уже без микрофона, так, чтобы было слышно лишь одному Чимину. Никто не решался начать что-либо делать. Казалось, что в помещении даже ни кто не дышит. — Чимин, послушай, что я тебе сейчас скажу и ни в коем случае не смей меня перебивать. — было видно, что он не готовился говорить речь, после того, что только что тут исполнил, и слова давались ему нелегко, — Ты — это то, что заставляет меня двигаться дальше. Ты — моя муза, моя душа, моё вдохновение и моя личная заноза в заднице, — куда же без обыденно лексикона от Шуги, — но несмотря на последнюю твою особенность, без тебя этот мир станет пустым и абсолютно безнадёжным. Без тебя я стану таким. Поэтому, останься со мной. Не отпускай мою руку. Слышишь, никогда не смей отпускать её. Для меня жизненно важно идти с тобой рука об руку. Для меня жизненно важно, чтобы ты всегда был онлайн. Я люблю тебя, Чимин. Я люблю тебя, Baby mochi. И пусть я сейчас звучу как какой-то додик, что клянётся в любви под окнами, но, блять, как же это всё сложно. Чимин больше не мог сдерживаться и подошёл уже к своему парню. — Я понял тебя, Юнги, — он окольцевал его руками и упёрся носом в его шею, — я тоже тебя люблю. Их заинтересованность началась с момента падения одного тела на другое. Их дружба началась с той вечеринки, на которую Тэхён повёл Чимина, их любовь началась с обычного разговора на балконе, а продолжится она до тех пор, пока вдохновение внутри Юнги не исчезнет, а Чимин перестанет быть его музой. Замкнутый круг, получается.