- Почему Сугуру-сан носит эти отвратительные султанки? - Нобара падает на траву рядом с Юджи.
Она тянет ладошку к его бутылке с водой, так как свою уже давно опустошила.
Уважаемые знатоки, вопрос на миллион: почему Сугуру-сан носит эти отвратительные султанки?
- Может он в них еду в кинотеатр проносит? - развалившись рядом от усталости, Итадори вглядывается в два приближающихся силуэта. - А вы как думаете, Годжо-сан?
Сатору смеётся. Его повязка стянута на лоб, как ободок.
Очередная тренировка окончена.
Становится тише, день вот-вот погаснет. Солнце неспешно прячется за горизонтом, последние лучи уносят вуаль облаков. С юга приходит прохладный ветер, уносящий духоту.
- В любом случае они ужасны, - Кугисаки хмыкает, осуждающе смотря на это преступление против моды.
- Не то слово, - Дори вяжет узелки из травинок. - Но мне нравится Сугуру-сан, - он крутой. Правда ведь, Годжо-сенсей? - Юджи принимает сидячее положение, запрокидывая голову, и смотрит на стоящего позади Сатору.
- Несомненно, Итадори-кун, - Годжо щурит небесные глаза, улыбаясь. - Несомненно.
Несомненно. Ведь ему действительно нравился Гето. Нравилось, как он шутит с учениками, нравилось, как он забавно пыхтит у зеркала, пытаясь собрать аккуратный пучок, как хмурится от очередной неуместной шутки Сатору, как делает онигири с Инумаки, как-
- Детский сад, время отдыхать! - Гето хлопает, привлекая чужое внимание.
Вымотанный Фушигуро плетется за сенсеем, потягиваясь.
Сатору разминается, вертясь из стороны сторону.
- Сейчас, дражайшие ученики, я покажу вам мастеркласс в техниках нападения. Сугуру, лови! - он вдруг срывается с места и бежит прямо на Гето.
- Годжо, нет! - шокированный поедатель проклятий едва успевает что-либо сообразить, когда на него прыгает белобрысое чудо.
Гето и так еле держится на ногах из-за гиперактивных первогодок, но у него все же получется сохранить равновесие.
- Черт тебя за ногу, Сатору! - он защищается от чужих рук, стремящихся защекотать его до потери сознания.
- Су-гу-ру! - Годжо вешается на него всеми конечностями.
Гето удаётся развернуть Годжо к себе спиной и заломить ему руки.
- Эй-эй, Сугуру, покружи! - шестиглазый по-детски смеётся. - Покружи!
Хэйтклуб штанов Гето заливается смехом, смотря на цапающихся сенсеев.
Гето вздыхает, ослабляя хватку. Он подхватывает Сатору под руки и кружит, словно маленького ребёнка. Тот смеётся ещё громче, и ученикам уже становится плохо от смеха.
- Женаты тысячу лет? - Нобара вопросительно смотрит на парней.
- Женаты тысячу лет, - Итадори одобрительно кивает в подтверждение простого умозаключения.
Мегуми ухмыляется, воздерживаясь от комментариев. Он поднимается, отряхиваясь, и протягивает руки Нобаре и Юджи, помогая им встать.
- Всё, Сатору, отстань, - Гето оттягивает ворот безрукавой водолазки.
- Неа, - Годжо запрыгивает ему на спину и снова смеётся.
- Только посмотрите на своего учителя, - Сугуру направляется к ученикам. - Покушается на меня!
- Ну я же тебя люблю, - Годжо дуется, обвивая Гето, как маленькая коала.
Сугуру лишь закатывает глаза от таких проявлений любви.
- Взаимно.
Снова это "ну я же тебя люблю". Словно оправдание. Каждый чёртов раз. "Взаимно". Это бесило. Чертовски бесило. Сколько между этими словами гребаных астрономических единиц? Как до ближайшей звезды на автомобиле. Глупые шутки. Флиртовать, зная, что между вами ничего не может быть. Или может?
Годжо систематически покушался на Гето, тискал за щеки, постоянно трогал плаги, мог запросто начать обыскивать карманы Сугуру в поисках леденцов, делал тысячи размазанных фотографий на чужой телефон.
Сугуру же был непоколебим. По крайней мере внешне. Носил в карманах леденцы, собирал фотографии в отдельную папку и проверял, на месте ли плаги.
"А поцелуй на ночь?" - Сатору клянчил почти каждый вечер, звонко смеясь и тыча пальцем в щеку. "Сколько тебе лет? Пять?" - Гето лишь отмахивался, ероша платиновую макушку.
Это слишком. Слишком. Тупик неспособности осознать, шутки это или нет.
Глупости.
Глупости.
Ужасные глупости.
Казалось, вселенная дрожала, готовая схлопнуться.
Они уже пересекли черту, или находятся в тысячах световых лет друг от друга по разные стороны от неё?
По кухне разливался тёплый медовый свет, за окном уже совсем стемнело. Годжо кладет две ложки натурального кофе в турку, не добавляя сахар, ведь Гето не любит сладкое. Сугуру корячился за столом вместе с Кугисаки, раскладывая карты под четырьмя вальтами. Она внимательно следила за тем, как он переворачивал бумажки, комментируя их значение.
- Вот этот любит тебя, но без гроша в кармане, - он тыкает в вальта бубен. - Этот заведёт любовницу...
Фушигуро и Итадори заползают на кухню, завершив очередную битву полотенцами. Юджи нависает над столом, пытаясь понять, что за колдунства колдует Гето:
- Что делаете?
- Сугуру-сан гадает мне на жениха.
- Серьёзно?
- Ну да, - Нобара закидывает ногу на ногу. - Можем и тебе на жениха погадать.
Итадори корчится, как старый изюм. Сенсеи смеются, и Фушигуро хихикает куда-то в кулак. Сугуру подходит к пританцовывающему у плиты Сатору:
- Как там кофе?
- Ещё минутку.
Гето опирается на гарнитур, вдыхая тонкие нити аромата из турки.
- Мои чувства пропали, ведь я не знал, как с ними обращаться... - Годжо мешает кофе. - Может, если бы я принял их, они бы не угасли... Сугуру, подпевай, ты же знаешь эту песню.
- Надеюсь они в безопасности, мечтательно поют песню, неподвластную мне... - Гето смеётся, доставая чашки.
- Но если бы я снова их нашёл, я бы попросил их вернуться ко мне...
"Потому что моя голова забита любовью,
Мои мысли лишь о любви,
Я должен хранить свою любовь у себя в сердце"
Они сталкиваются взглядами, вспоминая о том, как эта песня играла тогда, когда они решили отметить выпуск, когда были совсем юными, когда они запутались в себе.
Студентов еле удаётся раскидать по общежитию и уложить спать. Они напоминали постоянно разбегающихся котят, которых усиленно пытаешься собрать в кучу.
Мужчины устроились на футоне на веранде у своих так же совмещённых комнат, как и у их драгоценных учеников.
Ночь была тёплой, небо полно звёзд. Весенний ветер все никак не желал уходить вслед за погибшими лепестками отцветших сакур.
- Сугуру.
- М?
- Су-гу-ру.
Сатору проговаривал чужое имя, пытаясь раскрыть неведомые тайны вселенной.
- Сатору.
- А?
- Са-то-ру.
Гето его передразнивает.
- Сугуру.
- М?
- Я тебя люблю.
- Взаимно.
Годжо смотрит на рядом сидящего. Его глаза светятся, как голубые сверхгиганты. Что-то в лёгких вспыхивает, словно их заполняет космическая пыль.
- Сильно люблю. Сильнее, чем следовало бы, наверное.
Сатору подвигается ближе, оставляя невесомый поцелуй на чужой щеке. По телу Гето пробегают мурашки, как от внезапно закинутого за пазуху снежка. Он вглядывается в небесный свод, словно боясь смотреть на Годжо. Кажется, что ему относительно плевать. Но это не так.
Что-то внутри Сатору гаснет, подобно остывшему чёрному карлику. Он уже собирается уходить, тысячекратно жалея о содеянном, надеясь, что завтра они обо всем забудут, будто ничего не произошло. Гето цепляет край белой футболки Годжо, заставляя его приземлиться обратно, не давая вот так просто уйти.
- А как же поцелуй на ночь? - Сугуру наконец смотрит на меркнущие звезды в чужих глазах.
Сатору сглатывает, пытаясь сфокусировать взгляд на чужом лице. Предвещается вспышка сверхновой.
Сугуру улыбается, следя за тем, чтобы звезды в глазах Годжо не погасли, и берет его лицо в свои руки, целуя так нежно, насколько это вообще возможно. Губы Сатору холодные и сладкие, как нерастаявший сахар в остывшем кофе. Он млеет от чужого тепла, дыхание его сбивается, по телу пробегает дрожь, идущая откуда-то из солнечного сплетения. Сатору еле приходит в себя, чтобы ответить. Гето притягивает его ближе, неспеша углубляя поцелуй. Годжо готов поклясться, что вот-вот задохнется от переизбытка чувств. Кажется, что время замедлило свой ход. Момент длится вечно. Гето улыбается в поцелуй и чуть отстраняется, перебирая чужие волосы. Сатору рвано выдыхает.
- Сугуру..
Лунный свет (на самом деле солнечный, просто луна отлично выдавала его за свой) блестел на белых ресницах.
Гето убирает растрепавшиеся платиновые пряди, спадшие на глаза, берет чужие оледеневшие ладони, бережно потирая разбитые костяшки пальцев.
- Ты же сам хотел поцелуй на ночь.
"Потому что моя голова забита любовью,
Мои мысли лишь о любви,
Я должен хранить свою любовь у себя в сердце"
