***
Дорогой Деку, Я стану лучшим героем! Ты знаешь, что я никогда не позволял небольшой работе мешать мне быть лучшим, так что я не позволю и этому удерживать меня, ясно? Я стану лучшим человеком, так что я смогу стать перед тобой и извиниться за все то тупое дерьмо, через которое ты прошел из-за меня. Я собираюсь приложить дохера усилий, потому что я обещал тебе, что стану лучшим героем, и я намерен сдержать это обещание, понял? И если я действительно серьезен по поводу того, чтобы стать лучше, мне, наверное, стоит избавиться от этой тупой клички, не так ли? Я стану лучшим героем… Изуку. Увижу тебя, как только смогу, КаччанЧасть 33. Стремление
28 июня 2021 г. в 06:00
Примечания:
У Кацуки появляется больше позитивного влияния.
После того тупого признания в прошлый раз, Кацуки ожидал, что Огава больше с ним не заговорит. Это имело смысл, ведь такой как он будет просто тянуть их вниз, пока они стараются стать лучше. Так что, понятно, почему Кацуки был немного зол, когда этот чертов идиот помахал ему с широкой усмешкой на лице, в тот же момент, как Кацуки зашел в комнату.
Он стремительно пронесся прямиком к Огаве, сидящему, как и в прошлые несколько раз, рядом с Маки и Акико, и чуть, по привычке, не схватил его за воротник, чтобы выглядеть устрашающе. Вместо этого, он просто злобно на него уставился:
— Что ты, блядь, делаешь? После прошлого раза, я думал, стало довольно ясно, что я буду просто тянуть вас на дно, так что пойди и найди еще кого-нибудь, кого можно подоставать, чертов кретин.
Огава просто рассмеялся и встал со стула, приобнимая Кацуки за плечи:
— Чел, у тебя должно быть какие-то проводки в мозгах спутались, Бакуго, это вообще не было ясно. Может, тебе стоит поработать над своими навыками общения?
— А что случилось в прошлый раз? — спросила Акико, лопая пузырь из жвачки.
Огава мистически улыбнулся:
— Мы разгадали загадку!
— О, мне нравятся загадки, — Маки наклонился ближе, что выглядело немного пугающе из-за его размера. — И какую же тайну вы разгадали?
— Не твое дело, черт подери! — Кацуки скинул с себя руку Огавы. — А теперь оставьте меня в покое, чертовы статисты!
Он начал уходить, но остановился когда услышал голос Огавы за спиной:
— Мы узнали, почему Бакуго устроился сюда волонтером.
Кацуки застыл. Он на самом деле не знал, чего он ожидал. Ну да, не то что бы он сказал Огаве сохранить это в секрете, но он подумал, что это итак понятно. Огава, конечно, еще ничего не сказал, но он точно это сделает. Как вообще остальные отреагируют? Что подумает Усилитель, если случайно услышит это? Что если она расскажет UA? Что если из-за своего идиотизма он потерял любые шансы на становление лучшим героем? Кацуки стоило держать свой тупой рот на замке.
— Ты чего такой напряженный, Бакуго? — посмеялась Акико. — Мы уже знаем, что ты сделал что-то мутное, так какая разница, знает Огава что это, конкретно, или нет?
Кацуки резко развернулся и зыркнул на нее:
— Заткнись! Ты нихера не знаешь!
— Эй, успокойся, чел! — Огава положил руку ему на плечо. — Я не скажу им ничего, если ты не хочешь. Но я действительно думаю, что тебе стоит им рассказать. Это поможет.
Маки кивнул:
— Поверь мне, кто-то на твоей стороне может иметь решающее значение в драке.
— Ага, и секреты на самом деле не принесут никакой пользы, — добавила Акико. — Если пойдешь на ограбление с неполной информацией, умрут люди. Если хочешь, чтобы мы помогли, тебе стоит быть честным.
— Не просил я вашей помощи! — Кацуки напрягся и попытался выглядеть устрашающе. Только слабым людям нужна помощь и если хотел стать героем, то не мог позволить себе быть слабым. Кацуки должен сделать это сам, даже если это и невозможно.
Огава лишь сильнее сжал руку на его плече:
— Может ты и не просил нашей помощи, но даже ты должен признать, что так будет легче. Это не просто так именно группа реабилитации. Никто не должен проходить через это в одиночку.
Кацуки нахмурился. Может, в словах Огавы и был смысл, но Кацуки все равно не заслуживал их помощи. Они должны стереть свои записи об арестах и не могут позволить, чтобы их тянул вниз тупой школьный задира.
— Отлично, все в сборе! — усиленный причудой голос Усилитель эхом раздался по комнате. — Пора начинать, так что займите свои места.
Кацуки начал плестись к своему месту у стены, но Огава схватил его за руку и потащил его к стулу, прямо рядом с его собственным, потом наклонился и прошептал ему:
— Мы поговорим об этом позже, но просто подумай об этом, хорошо?
Кацуки усмехнулся и закатил глаза, затем сложил руки на груди и ссутулился на стуле, пока Усилитель начинала встречу. Он все равно не заслуживал этого. Он не мог ничего сказать.
— Сегодня каждый из вас возьмет обязательство измениться, — сказала Усилитель. — Сказать, что Вы изменитесь потому что вас заставляет государство, это одно, а взять это обязательство полностью на себя — совсем другое.
— Ага, — прошептал Маки. — Изменения с этим и придут, никто не может заставить тебя стать кем-то другим.
— Заткнись, — шикнул на него Кацуки. — Мне не нужна твоя тупая помощь.
Усилитель либо не услышала их, либо, что более вероятно, решила не обращать на это внимания:
— Хорошо, Бакуго, поможешь мне раздать немного бумаги?
Кацуки буркнул в подтверждение и встал, с радостью уходя от группы злодеев, которые, судя по всему, решили его усыновить. Он взял стопку пустых тетрадных листов со стола, на которые указала Усилитель, пока она передавала стакан с разнообразными ручками.
Хоть он и выполнял работу волонтера, для которой он, технически, здесь и находился, он все еще чувствовал себя как дерьмо. Это не его вина, что эта тупая бумага напомнила ему о тупых тетрадях Деку, которые напомнили ему о тупом Деку и других статистах, которым он навредил за все эти годы. Еще одна причина не сближаться ни с кем в этой группе. Если он с ними не сблизится, он не сможет им навредить.
Как только у всех было по листу бумаги с ручкой, Усилитель жестом указала Кацуки сесть на свое место, на то самое место, рядом с Огавой, так что у него даже не было возможности дистанцироваться. Он злобно на нее уставился, но она ответила быстрой улыбкой. Эта сука точно знала, что делала. Он раздраженно выдохнул и тяжело плюхнулся на стул, когда Усилитель вернулась в начало комнаты.
— Хорошо! Это индивидуальное задание, но вы можете свободно общаться между собой, если хотите, — Усилитель улыбнулась Огаве, который ответил тем же. — Вы будете писать письмо. Оно может быть самому себе, кому-то важному для вас, или никому вообще, но в этом письме вы должны выразить, что вы станете лучше. Будьте как можно более искренними и не давайте никаких обещаний, которые не сможете выполнить. Все готовы? Начали!
— Не удивительно, что ее постоянно нанимают, чтобы что-то объявлять, — Акико громко лопнула пузырь из жвачки. — Ей для этого даже стараться не нужно.
— Ну, может из-за своей причуды она просто привыкла так говорить все время, — предположил Огава.
— Имеет смысл, — признала Акико. — Эх, вот бы мы жили в мире, где наше положение не определялось нашей причудой.
— Я выпью за это, — посмеялся Маки. — Ну так, пацан, кому ты напишешь?
Кацуки нахмурился:
— Кто сказал, что я вообще собираюсь что-то писать?
— Чувак, так ты себе только в ногу выстрелишь, — указал Огава. — Эти упражнения нужны, чтобы помочь нам стать лучше. Ты не можешь не выполнять работу и все равно ожидать, что ты достигнешь своей цели.
— Почему вы, статисты, так помешаны на том, чтобы мне помочь? — побурчал Кацуки. — Я не хороший человек.
— Как и мы, пацан, — Маки положил свою огромную руку ему на плечо. — В этом вся суть.
— Да, Бакуго, никто из нас не получит «Человек года», или типа того, — Акико пожала плечами. — Поэтому мы должны держаться вместе. Нам нужен кто-то, кому можно доверять в этом безумном, поломанном мире, верно?
Кацуки нахмурился и уставился на всех троих, но больше всего раздражало то, насколько искренне они звучали. Будто они на самом деле верили, что он может стать лучше. Но, ну, может Акико и права. И она, и Огава, стали злодеями потому, что их к этому подтолкнули важные для них люди. И Кацуки раньше бы осознал, насколько он ужасен, если бы не его тупые учителя и одноклассники, которые говорили, что он был лучшим. Может, если у него будут люди, которые тоже стараются не быть мудаками, тогда было бы и не так плохо, верно?
Он выдохнул и взял ручку:
— Пофиг. Так кому вы собираетесь писать?
— Бывшему, — она варварски улыбнулась. — Это, по сути, будет гигантское «пошел нахер».
Кацуки с удивлением обнаружил, что смеялся вместе с остальными:
— Ага, нахуй его. Что насчет вас, парни?
— Я пишу своему отцу, — сказал Маки. — Он умер несколько лет назад, и я не смог с ним увидеться, когда он был в больнице, из-за того, что сидел в тюрьме. Я больше всего сожалею, что не привел себя в порядок для него. Очевидно, письмо ничего не исправит, но знаете, это кажется подходящим.
— Вы все тут выбрали важных для вас людей, — надулся Огава, — а я тут сижу и пишу сам себе.
Кацуки стукнул его по голове:
— Заткнись. Ты стараешься стать лучше потому, что именно тебе это нужно, верно? Так с чего бы тебе писать это чертовое письмо кому-нибудь еще? Идиот.
Огава несколько раз моргнул:
— Я не подумал об этом в таком ключе. Думаю, писать самому себе не так глупо, как я думал.
— Конечно же, — Маки нежно улыбнулся. — Это же твое стремление, не так ли?
— Думаю да, — посмеялся Огава. — Так что насчет тебя, Бакуго? Кому ты напишешь?
Кацуки на минуту задумался. Его первой мыслью было написать Всемогущему, но почему-то, это казалось неправильным. Да, он хотел быть как Всемогущий, но тот был знаменитостью, которую Кацуки никогда не встречал. Если он собирается писать кому-нибудь еще, это должен быть кто-то важный, кто-то, ради кого он хочет стать лучше, кто-то вроде…
— Деку.
— Деку? — Акико нахмурилась. — Странные у тебя друзья, Бакуго. Какие родители называют своего ребенка бесполезным?
— Родители его так не называли, — Кацуки не смотрел никому в глаза. — Я называл.
— Я не понимаю, — сказал Маки. — Он твой младший брат или что?
— Нет… аргх, черт! — прошипел Кацуки. — Знаете, как вы говорили про то, что причуды определяют наше место в жизни?
— Да? — Акико странно на него посмотрела. — Не понимаю, какое это имеет отношение к теме.
Кацуки вздохнул:
— Как думаете, в каком положении окажется беспричудный?
Ее глаза расширились, когда последний кусочек пазла встал на место:
— Ох…
— Он был ребенком, над которым ты издевался, не так ли? — мягко спросил Огава.
— Одним из, — буркнул Кацуки. — Но с Деку было хуже всего. Мы были друзьями до того как наши причуды проявились. Моя была сильной. Все говорили, что она просто идеальна для героя, и, думаю, они все покрывали меня, чтобы у меня не было проблем, какое бы дерьмо я не сотворил. Я не знаю, о чем я думал, но он должен был быть слабее меня, и я, по какой-то причине, был уверен, что должен поставить его на место. В конце концов, из-за этого он ушел из школы.
— Воу, — вздохнул Маки. — И никто не останавливал тебя?
Кацуки издал сухой смешок:
— А с чего бы им? Деку ведь просто был беспричудным слабаком. Он не мог принести школе честь или славу, так какая разница, если такой ребенок получит пару синяков или ожогов? Честно, моим учителям эти занятия нужны куда больше, чем вам.
— Ты с ним виделся недавно? — спросила Акико. — С тех пор, как ты начал сюда ходить?
Кацуки покачал головой:
— Я даже не буду пытаться с ним встретиться до тех пор, как я смогу извиниться и на самом деле иметь это в виду. Все остальное, скорее всего, еще сильнее ему навредит, и я думаю, что уже достаточно натворил.
— Вот об этом ты и напишешь! — Огава улыбнулся и похлопал Кацуки по спине. — Ты скажешь ему, что станешь хорошим человеком, чтобы однажды лично принести ему извинения.
Он подвинул лист бумаги ближе к нему, и Кацуки глянул на их лица, перед тем как начал писать. Они выглядели странно, будто они гордились им или вроде того. Наверно, ему кажется.