Мы не будем вместе, как бы сильно не любили друг друга

      - Вы слышали? К нам переводится новенькая. Говорят, она стоит на учете за воровство и избиение, —сказала темноволосая девчонка с последних парт.       -А мне мама говорила, что ее мать убила человека, - Поддакнула отличница класса.       «Какие они глупые. Разве по слухам можно судить человека?» - я убрала рыжую прядь за ухо, в этот момент дверь отворилась, и на пороге появилась учительница, следом за ней зашла бледная девочка с осветленными волосами.       Шепот прекратился на пару секунд, а после послышались смешки и едкие слова в адрес новенькой.       -Знакомьтесь, ваша новая одноклассница. Кто хочет сидеть с ней? – старая женщина посмотрела на класс из-под очков, увидев, что желающих не оказалось, она кашлянула и спросила еще раз. Тишина.       Девочка стояла, смотрев в пол. На мгновение она подняла глаза, наши взгляды пересеклись, в груди что-то кольнуло.       -Может ты сядешь со мной? - неуверенно произнесла я. Класс захлестнула новая волна шепота. Блондинка обошла пару и села с правой стороны.       Она молчала. Я тоже. Почему-то чувствовалась стена. Она будет всегда. Непреодолимая. Вечная.       Закончились уроки. Мы последние вышли из класса. Я ушла вперед, она плелась сзади. Ко мне подбежала одноклассница, громко сказав, чтобы новенькая слышала.       -Тебе не страшно, что уголовница идет позади тебя? Я бы на твоем месте почаще оборачивалась, - и важно шагая каблуками спустилась с лестницы.       -Не слушай их. Они слишком глупы, — это - первая фраза, которую я сказала ей.       Спустя месяц она начала говорить первая. Спрашивать домашку, какие-то незначительные вещи. Однажды, она не пришла в школу. Ее не было коло двух недель. Учителя сказали, мол, она заболела. Но я чувствовала ложь.       В один из дней я услышала, как одноклассник, который считал себя тем самым «популярным» мальчиком, сказал: «Хорошо мы ее тогда напугали да? Потому что нехер возле моей парты ошиваться. Точно хотела что-то спиздеть»       Я стояла совсем рядом, слышала, что они говорят, как избивали ее после школы. И молчала. Это ведь не мое дело, не так ли?       я долго думала, почему она не выходит у меня из головы. Почему у меня так екнуло сердце, когда она пришла? Почему ее голос меня так успокаивает?       На следующий день я поймала учительницу в классе и выпросила адрес новенькой, обосновав это тем. Что хочу передать ей домашние задания. Она посмотрела на меня свозь огромные стекла очков немного попыхтела и написала адрес.       Подчерки учителей по русскому и литературе отдельное искусство. Буквы выведены аккуратно, плавно. Ручка будто плывет.       Жила она в часе езды от меня. Почему она не выбрала школу поближе к дому? У меня была лишь ее страничка в одной социальной сети, но написать я не решилась.       По адресу находился один дом на два хозяина. Достаточно старый и пугающий. Если бы ходила тут ночью, я бы обходила его всеми путями.       Сердце бешено колотилось, не то от нежданного визита, не то от эмоций, переполнявших меня. Я позвонила в звонок. К двери долго никто не подходил. В какую-то секунду мне захотелось, чтобы никто не открыл. И именно в эту же секунду щелкнул замок, и дверь отворилась.       На пороге стояла она. С растрепанными волосами, пластырем на переносице и щеке, в небрежно накинутой рубашкой на футболку и джинсах. Немного опухшие глаза смотрели на меня изумленно и напугано.       -П-привет, - она заговорила первая.       -Привет, - лишь смогла вымолвить я. Сердце колотилось с бешеной скоростью, наверное, она его могла услышать, если бы не проезжая часть перед домом. – Я попросила у Марии Викторовны твой адрес, ты давно не появлялась в школе, тебе передали домашку учителя. Собрав последние самообладание в кулак, я передала бумаги, тут же убрав предательски дрожащие руки. Она забрала листки и бегло пробежалась по строчкам.       -Спасибо, - улыбка. Устала улыбка, которую она смогла выдавить для меня. я уже собралась уходить, но меня остановило желание сказать, что я знаю все о ее избиении.       -Мне жаль, что они так поступили с тобой. Ты рассказала об этом кому-нибудь? – она покачала головой с грустной улыбкой.       -Мне не привыкать. Это уже не первый и даже не пятый раз, когда меня избивают одноклассники, - она сказала это так спокойно, будто мы обсуждали книгу или фильм.       Только сейчас я заметила ее запястья. Перебинтованные. Она проследила за моим взглядом и быстро натянула рукав рубашки. Задавать вопрос в порядке ли она – глупо. Но и молчать я не могла.       -Если вдруг что-то произойдет, ты всегда можешь мне написать. Я хотя бы выслушаю, если не смогу помочь, - я сама с трудом улыбнулась. Искренняя улыбка стала неподъемной ношей, как и эмоции.       Уже давно эмоции стали чем-то притворным, для настоящих не хватало событий и сил. В классе меня часто называли роботом, я умела лишь отстаивать свое мнение и выполнять приказы. Но чувствовать я была не способна. Поэтому меня очень интересовала эта девушка. При одном ее виде сердце начинало биться сильнее, и душа расцветала.       В автобусе я задумалась и чуть не проехала свою остановку. Все кроме нее казалось таким бестолковым и пустым.       Мне снилось, как она плачет и зовет на помощь, я стояла рядом и ненавидела ее. Она падала на колени, кричала, молила, о том, чтобы не быть одной. я села на корточки и провела пальцем по ее губам. А после просто засмеялась ей в лицо.       Я резко села на кровати, еле переводя дыхание. Не то чтобы я верила в послания через сны, но это казалось слишком реалистично.       Три ночи. Очень рано для сбора в школу. Но и спать уже не смогу.       Так странно, что незнакомый человек стал постоянной пищей для ума. Я открыла телефон и зашла в привычную Соцсеть. Она онлайн. Онлайн.       Не знаю, какой черт меня дернул ей написать, но я это сделала.       -Почему не спишь?       -Да, что-то домашки много делать, вот, сижу разгребаю твои записи.       Немного помолчав, она добавила.       -У тебя резкий и грубый подчерк. Подчерк нервных или успешных людей)       Она часто использовала смайлы и скобочки, я не очень любила эту эмоциональность, но пыталась казаться дружелюбнее.       -Надеюсь все понятно       -Да, у тебя понятный подчерк, не то, что мои каракули       Честно сказать, я даже не видела ее каракули. Но почему-то, представляла их округлыми, мягкими.       На этом наш диалог закончился. я лежала и пялилась в потолок. Даже мыслей не было. Ко мне прыгнула кошка, пристроившись в ногах. Тихонько подозвала ее к себе, очень лениво, но она подошла. Под тихое мурчание я задремала.       Каждый день я с нетерпением ждала, когда приду в класс, а она незаметно сидит за партой, а потом привычно скроет радостную улыбку и скажет: «Приперлась»       Но этого не происходило. Я одиноко сидела за столом и закрашивала квадратики на задней стороне тетради. Через некоторое время я заметила, как пишу ее имя в каждой тетради.       На следующей неделе она пришла. Еще более закрытая и тихая. В этот день мы не говорили. Наверное, нет, точно, ей было страшно здесь находиться. Зато придя домой, мы общались больше, чем обычно.       Я узнала, что у нее в толпе людей, от переживаний срабатывает защитная реакция. Для себя я решила, что постараюсь не давать ей лишний раз пищу для ума.       Ей было комфортнее, если ее не трогали. Из моих личных наблюдений, я заметила, что при долгой улыбке или смехе, она закрывает рот рукой. Мне так было грустно на это смотреть, прекрасная улыбка теряется в длинных хрупких пальцах.       Через полгода я смогла разговорить ее. Могу считать это достижением. Мы стали ходить вместе на остановку, я провожала ее, и сама пешком шла до дома. все время думая о дне, проведённом с ней.       Но один момент навсегда оттолкнул нас друг от друга.       Голубоглазая приехала ко мне в гости для совместного проекта по биологии. Она увлекалась ботаникой, психологией и анатомией. Поэтому я, не раздумывая, взяла ее в напарники.       В доме кроме меня и ее никого не было. Только кошка спала где-то на антресолях. Она сидела напротив меня и раскрашивала края тетради в тетради, при этом слушая мою очередную историю. В дверь начали скребтись это была – кошка. Гордо зайдя в комнату, грациозно прыгнув на мой диван, и нагло устроившись на моих коленях, всем видом показывая, что тетрадь, лежащая на моих ногах явно тут лишняя.       Тут же хлопнула входная дверь. Пришла мама. Обычно в это время она еще работает. Пройдя в мою комнату, она увидела гостью. Ее глаза округлились, веся ее аура показывала, как ей не нравится моя новая подруга.       — Это про нее говорит вся школа? девочка, стоящая на учете полиции, - громко сказала мама. Новенькая опустила лицо, стала рассматривать руки.       -Ма, выйди, пожалуйста. У нас проект и мало времени.       -Привела в дом преступницу, - буркнула мама, выходя из комнаты.       -Прости. Боже, прости, пожалуйста. Она максимально не этично поступила. Мне жаль.       - Наверное, будет лучше, если мы не будем общаться, - после недолгого молчания, хриплым голосом сказала собеседница.       «Какую чушь ты несешь…замолчи. Хватит»       Я взяла ее за подбородок и развернула к себе, взглянув в мокрые от слез глаза.       -Это мне надо извиняться. Из-за меня в школе на тебя косо смотрят. Твоя мама против нашего общения. Я уверена, ты и сама понимаешь, что я ничтожество, - она пыталась убрать мою руку и снова опустить голову, но я была настойчивее.       -Ты не ничтожество. Ты самый милый, прекрасный и крутой человек, которого я встречала, - я не знала, стоит ли говорить это, но собрав последние силы в кулак, произнесла, - Ты мне нравишься.       Воцарилось молчание. Гробовая неловкая тишина. От страха хотелось забрать свои слова назад. «Вдруг ее это испугает?»       Она убрала мою руку с подбородка. И легким движением положила свою руку на мою щеку и медленно приблизилась к губам. между нами оставались пара сантиметров. Последнее расстояние преодолела я. Осторожный, нежный и в какой-то мере виноватый поцелуй, заставил проснуться всех бабочек в животе.       Моя кошка будто озверела, она начала активно царапать мои запястья, до царапин, до алой крови, окрашивающей белую рубашку. Но я не прекратила поцелуй. Мне было так страшно, ее отпугнуть. Отстранивших от меня, она первым делом прогнала кошку.       -Она всегда такая? – спросила спутница, рассматривая запястья.       -Я в первый раз ее такой вижу. Обычно она очень спокойная и лаковая.       Она нежно провела по руке. Обработав раны, она принялась за перевязку. Руками было сложно двигать, сильно щипало и жгло от спирта.       -Тебе бы переодеться, - сказала девушка. Но оценила мое положение, сама начала расстегивать рубашку. Аккуратно сняла ее с плеч и помогла втянуть руки.       Мое сердце трепетало. Я никогда не понимала фразы: «казалось сердце выпрыгнет из груди», но сейчас именно это и ощущала. Тело окутало чувство эйфории. Мне было мало ее губ, ее прикосновений. Я хотела еще.       Мне принесли футболку, так же с ее помощью натянула одежду. Мозг не соображал. Я всеми силами пыталась привести себя в чувство, но мысль о том, что, я хочу еще, сильно притупляла сознание.       -Может прогуляемся? – быстро и встревоженно произнесла я. Очень надеюсь, это поможет собрать себя в кучу. Она точно не ожидала такой реакции, но кивнула. Мы быстро собрались и вышли на улицу.       Легкий весенний ветерок трепал ее волосы. Она казалась, такой близкой и такой далекой.Я хотела взять ее за руку. Будь моя воля я бы никогда не отпустила ее руку.       Будто прочитав мои мысли, она слегка прикоснулась к моим пальцам. Новая порция бабочек в животе, снова потупила сознание, но я быстро справилась с приливом эндорфина.       Мы зашли в торговый центр. Там было много людей. На ее лице отразилась тревога. я неловко взяла ее за руку. она сжала в ответ мою ладонь, сжала, как маленький ребенок, который боится потерять мать в толпе.       Мы прошли в малолюдный отдел. И тут сзади подошел какой-то парень и хлопнул ее по плечу.       -Хей, привет! Давно не виделись! Какими судьбами ты в этом районе? – парнишка обнял ее. Она отпустила мою руку….       Я почувствовала себя максимально одиноко. Мне стало страшно. Теперь я ощущала себя ребенком, потерявшемся в толпе.       Она что-то ему ответила. Улыбнулась. А потом он притянул ее к себе и поцеловал.       Во мне что-то треснуло. Я чувствовала, как рушиться мой мир. Каждый кирпичик, выстраиваемый годами, падал в пропасть. В бездну отчаяния и боли.       Мне стало так мерзко от них. Ничего не сказав, я ушла. Шла долго, куда глядят глаза. Я почти бежала. Дойдя до подворотни, где не было людей, я оперлась на стену дома и поняла, что задыхаюсь. Слезы хлынули из глаз.       Так не привычно чувствовать спустя долгое время безразличия. Боль полностью поглощает тебя. Настолько неожиданно, душа не подготовлена к такому количеству эмоций.       Спустя какое-то время я пошла домой. Честно, я не знаю где была, я не помню, как дошла до дома. Но после сильной истерики в подворотне, появилось опустошение, смешанное с горечью.       Дома я сразу же легла спать, абсолютно забыв о порезах. Физическая боль казалась больше успокоением, чем наказанием.       На утро я с трудом встала и заставила себя умыться. Так хотелось спать. И хотелось ее не видеть. Мое сердце не выдержало бы ее силуэт.       Но, к сожалению, психологическое состояние мало кого волнует и не считается уважительной причиной для прогула адского места.       Она сидела на своем месте. При моем виде она так же скрыто улыбнулась и сказала: «Приперлась»       «Может это все мне приснилось?» пронеслось в моей голове.       «Но порезы реальны и боль при виде ее лица тоже. Тогда почему она делает вид, будто ничего не было?»       Меня почему-то очень взбесило ее поведение. Ноющее ощущение сменилось гневом.       -Ничего не хочешь сказать? – грубо поинтересовалась я.       - Да, нет. А что должна?       -Не хочешь обсудить вчерашнее? – я начинала еще больше вскипать.       -А что было вчера? Я ничего не помню.       «Не помнишь, значит» как хотелось ей врезать. Так хотелось накричать, сказать все, что думаю. «Зачем было это делать? Она знала, что я ее люблю? Это все был специально? Ненавижу. Бесит. Бесит. Не помнишь, да? Значит, и для меня ничего не было.»       Я молчала следующие часы, проведенные с ней. Злость не проходила, ее сменяла лишь ломающее чувство боли. Она несколько раз спросила; все ли нормально. ПО МНЕ РАЗВЕ НЕ ВИДО, ЧТО НЕНОРМАЛЬНО?! И в этом виновата ты. Ты.       Мы вышли последние. В коридорах уже никого не было. Гулкий звук каблуков эхом отдавался по коридору. Я шла снова впереди, она плелась сзади.       Неожиданно она схватила меня за руку и сказала:       -Я тебя люблю. Прости.       -Ты чего?       -Сказала, что чувствую.       -За что ты извиняешься?       -Кажется, в твоем эмоциональном настрое виновата я.       -Эй, не извиняйся. Все хорошо.       -Не думаю)       Мы смотрели друг другу в глаза. Молчание.       -Даже если мы будем любить друг друга до гроба – вместе быть не сможем. Мы не сделаем друг друга счастливыми. Мы слишком разные, и никогда не поймем друг друга, - она грустно улыбнулась.       Я так боялась допустить эту мысль. Это была правда, но ужасно горькая. Надо что-то сказать, но я не могу. Хотелось исчезнуть.       -Да, — это был мой максимум. Ресурсы закончились. Как и чувства.