Скованные одной... тентаклью

— Только не сопротивляйся, — как можно спокойнее произнёс Рудбой, но Фаллен его не слышал. Вернее, слышал, но как можно не сопротивляться, когда... такое?! Небольшая комната сейчас напоминала декорации к фильму ужасов. Фаллен даже понять ничего не успел: только что они с Рудбоем трахались, как вдруг откуда-то полез чёрный туман — плотный, осязаемый. Чертыхнувшись, Рудбой столкнул Фаллена с себя, вскочил, но поздно: туман материализовался окончательно, завис в воздухе, напоминая гигантского монстра в плаще с капюшоном. Из-под «капюшона» скалилась белозубая улыбка — непохожая на человеческую, жуткая. И вся тьма — пугающая, клубящаяся потусторонней угрозой — тоже источала ужас. От неё потянулись какие-то нити или щупальца, и оба неудавшихся любовника мгновенно оказались опутаны ими с ног до головы. Фаллен забился в этих толстых отростках, но они, казалось, лишь крепче затягивались. Дьявольские силки, твою мать. — Ванечка, зам-ри. — Рудбой выделил тоном последнее слово, и это подействовало. Фаллен повернул к нему лицо — злое, растерянное, испуганное. — Что это, блядь, такое? — Моя вина, — сокрушённо вздохнул Рудбой. — Я забылся, не уследил, он и вырвался. Не дёргайся, пожалуйста, — попросил почти умоляюще. — Тогда всё пройдёт быстро... и аккуратно. Иначе будет больно. Фаллен даже рот приоткрыл. Изумлённо уставился, спрашивая взглядом, правильно ли всё понял. Рудбой стеснённо пожал плечами, насколько мог, весь оплетённый такими же щупальцами. — Ты мне хочешь сказать, — сглотнув, сипло уточнил всё же Фаллен, — что сейчас вот это... нас выебет?! — Он скосил глаза вниз, с тревогой глядя, как одно щупальце — тонкое и гибкое — обвивается вокруг его члена, сжимает несильно, но чувствительно. Гладкое, влажное на ощупь, хер знает, в какой смазке или слизи. Фу. Он снова рванулся, но безуспешно, и теперь в ужасе наблюдал, как второй отросток, потолще, вслепую потыкавшись в живот и пах, скользнул назад и ввинтился, будто гибкая змея, между ягодиц, надавливая на сжавшийся от страха сфинктер. Фаллен задохнулся, вытаращив глаза. — Рудбой, оно в меня лезет, блядь! Что делать? — Отдаться, — мрачно отозвался тот, и Фаллен снова кинул на него взгляд. Тот стоял спокойно и расслабленно, только красное лицо выдавало напряжение. Его член тоже стягивало тонкое щупальце, оно сокращалось, создавая имитацию дрочки. И задница явно не осталась без внимания — судя по тому, как громко и прерывисто Рудбой дышал, запрокидывая голову, как дрожали его раздвинутые и зафиксированные за щиколотки ноги. Сквозь сюрреализм и дикость ситуации Фаллену пришла мысль, что выглядит Рудбой очень красиво: высокий, бледный на контрасте с чёрными тентаклями по всему телу. Пиздец, это возбуждало. А может то, что самого Фаллена блядские тентакли обрабатывали не менее старательно — у него вставало помимо воли, в голове мутилось. Он ещё противился из чистого упрямства, но внутренне уже сдался, смирился. Когда не можешь повлиять на ситуацию, надо расслабиться и получать удовольствие — вот его принцип. Громко вздохнув, он перестал трепыхаться, покорно замер, сжал губы, когда в его анус начал протискиваться скользкий отросток. Негрубо, почти бережно, прокручивался, стараясь смазать этой своей липкой дрянью получше, толкался мелко, ритмично, раздвигая неподатливые мышцы и стремясь вглубь. А когда проник в самое нутро, запульсировал, то утолщаясь, то сужаясь и почти не двигаясь. Из горла непроизвольно вырвался низкий грудной стон. Отдуваясь, Фаллен кое-как перевёл дыхание, неловко переступая с ноги на ногу. — Всё... хорошо? — запнувшись, с беспокойством спросил Рудбой напротив. — Как сказать, — выдавил Фаллен. Распахнул глаза, которые крепко зажмурил, пока переживал самый экстремальный свой опыт анального секса. — Вань, расскажи мне, — попросил сквозь зубы, ёрзая и охая от наползающего жгучего удовольствия. Дыхание начало сбиваться. — Ч-что происходит? Кто это? Или что? Рудбой помолчал, так же шумно сопя и постанывая, то сжимая кулаки, то растопыривая длинные татуированные пальцы. — Это... ох, блядь! Это... Охра. Я... потерял контроль. Всё из-за меня... Прости, что втянул... — Охра?! Ай, сука!.. — Ваня резко выдохнул. — Ч-чё, серьёзно? — продолжил с трудом. — Я думал, это выдумка, твоё альтер-эго, для понта. — Хуй там, — прохрипел Рудбой. Кажется, он был уже на грани: по мокрым вискам стекали капли пота, он тяжело дышал, невменяемо закатывая глаза и кусая губы. — Эта хтонь со мной с детства, он... как бы продолжение меня, моих эмоций. А сейчас мы с тобой... трахались. Мне стало так кайфово, что... Вот он и... — Он тебя не в первый раз ебёт? — не удержался Фаллен, почти теряя нить беседы: пульсация внутри снова разрасталась, заставляя всхлипывать без остановки. В висках застучало, член окаменел, подрагивая в чутких щупальцах. — Бывало. Да, — выдавил Рудбой, вскинулся и застонал на одной ноте, кончая прямо на щупальца и потираясь о них членом. Обмяк, опуская голову и безвольно повисая в своих путах, но сразу поднял взгляд. — Давай, Ванечка, — шепнул вкрадчиво. — Сейчас ты кончишь, и он сразу исчезнет. Тебе будет хорошо. Потому что я этого очень хочу. Давай, кис... — Заткнись, блядь! — Отросток внутри вдруг раздулся до невероятных размеров, растягивая, расширяя стенки, заполняя до предела и часто пульсируя. Фаллен заорал в голос, толкаясь пахом и крупно дрожа. — Блядь, блядь, сука! — почти прорыдал, заходясь резким, почти болезненным удовольствием, хватанул ртом воздух, ничего не соображая и не видя, дёрнулся, насаживаясь на щупальце, и опять заорал, кончая так, что в ушах заложило. И почувствовал, что больше не скован, путы исчезли. Покачнулся на ватных ногах, едва не падая, но тут же оказался в чужих сильных руках. — Тихо, Вань, — шепнул Рудбой, осторожно потянул его за локоть. — Давай на диван. В первый раз всегда сложно. Там ещё феромоны какие-то убойные. Голова не кружится? — Кружится, — подтвердил Фаллен, моргая в попытках восстановить зрение. Хохотнул, мотнув головой: — Так вот, значит, какой твой «самостоятельный монстр». Реально самостоятельный, дядь. — И заржал во всё горло. Потом накатило осознание, он заткнулся так же резко, как начал, вытаращил глаза: — Пиздец! Это точно всё было? Мы ничего не дунули накануне? — Было. М-м... Ванечка? — после паузы с запинкой начал Рудбой. — Ты же... Ты не свалишь теперь? От меня? Я виноват, но клянусь, больше такого не повторится, я буду тщательно следить... — Ой, всё, молчи, — отмахнулся Фаллен, закатывая глаза. — Странно, конечно, но... вроде ничего. Хотя я в начале пиздец пересрал. На лоб Фаллену легла шершавая ладонь, погладила нежно. Фаллен усмехнулся: как трогательно. Рудбой нашарил его руку, переплетая пальцы. — Идём на кухню, — позвал негромко. — Курить хочу, сдохну сейчас. — И расскажешь всё подробно? — Расскажу. Всё. Самым подробнейшим образом, — пообещал он и подмигнул, улыбаясь с облегчением. Фаллен улыбнулся в ответ.