Хорошо, что ты рядом

      Глаза цвета небесно-голубого льда резко открылись, а непоколебимое тело пробило мелкой дрожью, словно тот холод, что раньше никогда не задевал, впервые ужалил своего же хозяина. Ледяной пот покрыл спину, постепенно впитываясь в дорогую ткань спальных одежд, что прикрывали мощное и крепкое тело второго по могуществу существа во всем демоническом мире.       Прошло уже пять минут после пробуждения ото сна, а молодой Владыка северных земель Мобэй-Цзюнь до сих пор не мог прийти в себя от странного чувства тревоги. Он даже не мог вспомнить толком, что такое ему могло присниться, от чего вдруг великого и ужасного демона охватила отвратительная нервозность. Единственное, что он помнил — темнота. Глубокая, мрачная — она поглощала его полностью, погружая в свой кошмарный мир, оставляя лишь тоску и давно уже не ощущающееся одиночество. В этом мире не было ничего и никого, обрекая Мобэя скитаться по темноте вечность.       Ледяной демон осознавал, что это всего лишь навсего кошмар, и что о таком даже не стоит задумываться. Кто он такой, чтобы убиваться по поводу незначительного страха, прокравшегося в его незащищенный разум. Он — суровый и непобедимый король севера. Ему подвластны снега и бесконечные льды своих земель. Он не боится снежных бурь, что норовят уничтожить любого, кто попадется им на пути. Его второй дом на поле боя, где проливается множество крови, как своей, так и вражеской, впитываясь в демонические земли, словно проливной дождь. Стоит лишь недовольно рыкнуть, как все мерзкие, лицемерные демоны начинают ходить перед королем по струнке, боясь за свои продажные и ничего не стоящие шкуры. Владыка Мобэй был суров и холоден, будто сам был куском непробиваемого льда; закрытый, надменный и никому не доверяющий. Только лишь двое смогли удостоиться верности и доверия Его Величества.       Один из таких людей — сам повелитель всего демонического царства Ло Бинхэ. Показав себя в бою один на один, на что мог быть способен полу-человеческий отпрыск, он сразу заслужил уважение демона и тот примкнул к его власти. Объединившись, они стали захватывать каждый уголок в демонических землях, провозглашая нового хозяина этих владений. В этом мальчишке был непоколебимый стержень, он всегда добивался чего хотел и даже завоевал расположение и любовь своего превосходного учителя, теперь уже его законного мужа.       Вторым же человеком к кому он имел не только уважение, но и — что самое удивительное — неизмеримую ничем привязанность стал, по иронии, его трусливый слуга — Шан Цинхуа.       Долгое время Мобэй-Цзюнь презирал Шан Цинхуа. Он считал, что под жалкой и трусливой оболочкой скрывается нечто эгоистичное и подлое, что рано или поздно этот человечишка нарушит свое обещание быть рядом до конца жизни. Все свое недовольство и злость он срывал на главе пика Аньдин, вколачивая его с размаху в очередную стену, что та порой покрывалась заметными трещинами. Так он доказывал свое превосходство над заклинателем и по демоническим меркам показывал небольшую долю расположения. Но видимо сам Цинхуа не был от этого в восторге, хоть и пытался все время выдавливать из себя улыбку и лицемерные слова, что выходили из его уст с неимоверной легкостью. Владыка севера понимал, что этот слуга всего лишь пытается спасти свою никчемную жизнь от смерти, но он не мог не замечать значительных деталей, которые раскрывали Лорда с другой стороны.       Например, Шан Цинхуа хоть и был тем еще трусом, но в опасной ситуации он действовал храбро, порой даже безрассудно, не сомневаясь и на секунду, прыгнул с обрыва за своим королем, спасая уже их двоих. Его остроумие и неиссякаемый запас знаний о многих монстрах, демонах и его же сородичей не раз спасали от скользких ситуаций, которые могли привести к плачевным последствиям. Он легко мог управляться с делами, бесконечно ноя, но беря на себя ответственность и за дворец Мобэя, и за пик Аньдин, при этом ему на протяжении долгих лет удавалось шпионить за всеми пиковыми заклинателями, добывая очень полезную информацию, оставаясь вне всяких подозрений. Говоря короче, в этом человеке скрывалось очень много хороших качеств, которых сам хозяин не замечал. К тому же, было что-то в Цинхуа такое, что отличало его от других людей, словно он был не из этого мира.       Первым тревожным звоночком стала истина, с которой поделился сам Шан Цинхуа, рассказывая и советуя самому Ло Бинхэ как завоевать любовь человеческого мужчины. Строить из себя жалкого и слабого было сущей нелепостью, никто не стал бы делать столь постыдные для такой могущественной расы вещи. Мобэй всегда думал, что пару затрещин по затылку и несильных пинков под зад было бы достаточно, чтобы уже доказать свою заботу и особенное отношение. Но даже сам правитель всех демонов призадумался, что-то сверяя и заключая в своей проницательной голове, делая выводы. Так Мобэй-Цзюнь понял, что все немощные потуги и слащавая лесть Шан Цинхуа были проявлением симпатии к нему самому.       После этого, Владыка ощущал странное томление при одном лишь взгляде на одного из пиковых Лордов. Его ледяное сердце от чего-то начинало биться чуть сильней, а желание обнять или наблюдать за своим подчиненным — узнавая все больше деталей (такие, как милые непонятные точки на щеках и носу, что проявлялись при солнечных лучах) — становилось сильней с каждым днем. Сначала Мобэй не понимал, что с ним творится, но последней каплей стало то самое разбивающее душу и сердце предательство, которого так ждал Лорд-демон и последующее за ним спасение от собственного дяди во время принятия силы необъятных северных земель и конечного становления королем. Тогда Мобэй окончательно убедился, что никуда не отпустит трусливого слугу и сделает все, чтобы тот остался с ним, даже если ему и придется притворяться слабым.       Помимо превосходных качеств, которыми обладал Шан Цинхуа, в его умной голове так же нашлось место и комплексам, из-за которых он до конца не мог осознать, что сам король севера пытается за ним ухаживать. В ход пошло абсолютно все: от каждодневной готовки лапши — что с каждым разом получалась все лучше и лучше — до откровенного и прямого флирта со стороны демона. В итоге, под натиском настойчивого короля, заклинатель даже не думал сопротивляться, отдаваясь всем своим существом в руки его лучшего творения.       Обычно, засыпая рядом после их долгих любовных игрищ — в этом, так же как и в готовке лапши, наблюдался довольно прогрессивный успех — Шан Цинхуа приникал к своему королю совсем близко, тихо скуля от холода и, закутавшись в многослойные шкуры, пытался согреться. Он словно хомячок, свернувшись в клубочек, засыпал под боком Мобэя, обдавая мускулистую грудь теплым дыханием. Однако с утра, несмотря на жуткий холод, до него нельзя было добудиться. Он всегда вставал поздно, когда не согревающее солнце светило в зените, а после страдал от бессонницы, что приходила к нему и не покидала до часа быка. Но когда накапливалась куча дел, Цинхуа вставал ни свет, ни заря, занимаясь бумажной волокитой дни напролет без сна, под конец очень уставая. Мобэй старался поручать дела только наивысшей степени важности, давая заклинателю немного продыху. Ему ведь самому доставляло какое-то непостижимое удовольствие наблюдать за сладко сопящим хомяком, что порой терся о уже нагретую грудь демона носом или выпирающими щечками и улыбался от чего-то хорошего во сне. Мобэй не замечал, но этот маленький человек приносил в душу ледяного короля спокойствие и умиротворение.       Но именно сегодня, когда владыка северных земель был весь напряжен, а в его сердце появился разлад, Шан Цинхуа, которого он так хотел сейчас увидеть больше всего на свете — не оказалось в кровати. Более того, вторая половина их царского ложа даже не была затронута, словно никто там и не лежал. Мобэй-Цзюнь напрягся еще сильней, а на красивом и утонченном лице нахмурились густые, темные брови. Это было странно как минимум, Цинхуа ничего не говорил про новые дела и не собирался сегодня вылезать из кровати до обеда.       Поднявшись с ложа и сменив ночные одежды на повседневные, Мобэй-Цзюнь пошел искать своего возлюбленного, горя желанием хотя бы увидеть своего человека и успокоить нервы. Однако дворец встретил его холодным одиночеством.       Северный король шагал по пустому коридору большого замка. Его тяжелые шаги эхом отдавались от стен, еще больше усугубляя некомфортную обстановку. В замке было пусто. Не встретилось даже одного несчастного демона, что обычно до пола склонялись перед своим господином. Обойдя всю резиденцию, Мобэй так и не нашел Шан Цинхуа. Однако если его нет во дворце, это не значит, что его не будет на своем собственном пике, где на него обычно наваливали большинство работы.       Телепортировавшись в место назначения, Мобэй-цзюнь хоть и сохранял на своем лице стоическое спокойствие, но в его голове творилась самая настоящая каша. Он не понимал, что происходит, и во что превратились пики известных школ. Все оказалось слишком плачевным на вид. Казалось, Аньдин больше и не являлся неотъемлемой частью целой секты, а просто гнил и пустовал, доживая свои последние годы. Ни учеников, ни самого главы не наблюдалось и в помине.       На душе начали скрести кошки. Демон заволновался не на шутку. Что могло произойти такого масштаба, когда он спал?       Он даже не хотел думать о том, что могло случиться с Шан Цинхуа. И тот, кто смог бы сейчас ответить на все его вопросы, близок с пиковым Лордом как никогда бы не смог быть близок сам Мобэй.       Отношения между Шан Цинхуа и Шэнь Цинцю с самого начала были особенными. Не романтическими, нет — душевными. Они могли вести себя друг с другом абсолютно не так как с другими, раскрываясь с неожиданных сторон. Их связывало что-то большее, чем просто узы шисюна и шиди. Но поводов для ревности никогда не было. Однажды Мобэй спросил Цинхуа, не влюблен ли он в великого мастера Сюя. На что сам заклинатель скривил лицо так, что в ответе отпала надобность. В любом случае, Шэнь Цинцю хоть и брюзжал на своего шиди, но все же был одним из немногих, кто слишком хорошо знал Лорда Аньдин. Поэтому, Мобэй немедленно направился на пик Цинцзин.       Но он не увидел зеленого и процветающего бамбуком пика. Там царила тишина. Только вот раньше мирная тишина сливалась с прекрасной музыкой, что часами юные ученики Шэнь Цинцю могли практиковать на музыкальных инструментах. Но сейчас это место точно так же как и пик Аньдин гнило, а тишина, наполняющая это место — угнетала, создавая загробную атмосферу ужаса. Это приводило в панику. Кто-то посмел уничтожить пик любимого мужа демонического Владыки! Наверняка, этого самоубийцу уже поймали, и Ло Бинхэ расправляется с ним самым нестандартным образом.       Мобэй-цзюня ни на минуту не покидала мысль, что здесь определенно что-то не так. Все это странно, ведь за одну ночь ничего не могло случиться такого масштабного. Да и ему бы давно сообщили, не дожидаясь утра. Может он все еще не пробудился? Застрял в царстве снов или его мог кто-то удерживать…       Король севера не на шутку разозлился. Его кровь забурлила, аккуратная маленькая жилка на белоснежной, крепкой шее вздулась, а гнилая трава под ногами покрылась инеем. Он хотел ответов прямо сейчас! Остался лишь один человек, который мог найти всему этому объяснение. Точнее, полу-человек.

***

      Дворец ХуаньХуа выглядел совсем иначе, не так как запомнил его Мобэй. Ему никогда не нравилось это место. Слишком многого он не может простить ни этому кишащему подлецами дворцу, ни его бывшему главе. Тем не менее, его никто не спрашивал, где будет основная точка правления Владыки Ло — приходиться мириться с неприязнью. Однако, несмотря на неисправный гнев, что кипел в крови, Мобэй-Цзюнь сейчас не мог узнать место, что отпечаталось в его памяти слишком хорошо. Замок (а по-другому не скажешь!) был вдвое, если не втрое больше. Вся резиденция тянулась не вширь, а ввысь — прямо к небесам, будто показывая, что скоро доберется и до небесных чертогов, ставя на колени самих богов. Множественные стражники, что демоны, что люди ходили караулами, охраняя своего повелителя, которому, в общем-то, и не требовалась охрана. Увидев знакомое лицо, все затрепетали в ужасе и тут же склонили головы, не смея поднять взгляд и встретиться с холодными глазами жестокого демона, что мог тут же разорвать их на части. Поэтому, им ничего не оставалось кроме как хором провозгласить:       — Приветствуем Мобэй-Цзюня!       Стражники разбежались с прохода словно мыши, что завидели большого и голодного кота. Недовольно фыркнув на данную сцену, Владыка севера немедля прошел внутрь, грозно вышагивая по направлению к главному холлу, где и должен был быть ключ ко всему происходящему.       Большой тронный зал выглядел довольно вычурно, он не очень-то и отличался от обычного зала ХуаньХуа. Но не это главное. Во многих углах и даже по центру на черном керамическом полу — лежали кучи золота. Его было много, образовывая небольшую горку по колени. Золотые кубки и драгоценные камни, были в этих кучах нетронутыми, блестя и переливаясь. Дорогие фрески и картины висели на стенах зала. По центру располагался трон, что был сделан самыми искусными мастерами для своего повелителя, предоставляя ему всю роскошь. На этом троне как раз и сидел Ло Бинхэ — повелитель демонов и несокрушимый алмаз, которого не смог сразить даже могучий бог войны Лю Цингэ. Настолько были безграничны любовь и преданность к своему собственному учителю, что доходило даже до одержимости. Так он его защищал.       Но единственное, что сейчас видит перед собой Мобэй-Цзюнь, так это многочисленных красоток, сидящих на большом ковре, что окружили ноги самого Бинхэ, только и пытались привлечь внимание невероятно прекрасного юноши. Некоторые из них даже были удостоены ласковой щекотки под тонкой шейкой, от чего девушки мурлыкали и прижимались к ногам еще плотнее, словно нетерпеливые течные кошки. Но сам повелитель всех земель не обращал на них внимания, обходясь лишь легкими ласками. Он смотрел прямо, направляя свой взор на идущего северного демона. Его красивые брови чуть нахмурились, но вид остался невозмутимым.       — Мы не ожидали увидеть тебя столь рано. Разве ты не должен сейчас штурмовать крепость, что так долго пыталась отстоять свою силу, не подчиняясь Нам?       Мобэй застыл. После сказанных слов он и не подумает подойти ближе. Он не боялся человека напротив, но и рисковать было лишним делом. Демон не знал, что происходит на самом деле, поэтому северный король решил не спешить выкладывать всю правду. Он пошел другим путем:       — Ша Хуалин взялась разобраться с этим сама.       Он старался быть немногословен, но от упоминания этой демонессы, ситуация не стала легче. Он мог просчитаться и на самом деле, Ша Хуалин могла быть и здесь — во дворце. Однако бушующее непонимание в глазах Ло Бинхэ после этих слов исчезло, а на лице появилась озорная улыбка или же оскал.       — Ну что ж, пусть будет так. Этот Лорд не смеет сомневаться в своей столь храброй и преданной жене. После всего, Мы обязательно наградим ее, — от его слов многие сестрички надулись, выказывая свое возмущение, но как только на них посмотрел центр их обожания и погладил парочку девчушек по головкам, те сразу же забыли все обиды, тая словно льдины под палящим солнцем.       Это было довольно вульгарное поведение, однако не это сейчас интересовало Мобэй-Цзюня. Жена? Что значит, жена? Ша Хуалин?! Все становилось еще страннее, чем казалось. Все эти женщины, что крутились вокруг их Лорда, да и титул «жена» никогда не выходил из уст Ло Бинхэ. Но не успел он даже осторожно спросить, что тут, черт возьми, происходит, как ему выказали:       — Однако, ты тоже хорошо постарался, можешь отправляться обратно в северные земли. А теперь, оставь Нас. Мы хотели бы еще немного провести время с Нашими прекрасными женами. Ведь им тоже нужно внимание Этого Лорда, — уже почти лежащие в ногах девушки пропищали, покрываясь ярким румянцем, видимо им уже не терпелось пасть в сильные руки своего мужа, ища в них нежности и любви, что конечно же, хватит на всех здесь присутствующих.       Казалось, Мобэй-Цзюнь должен был сейчас развернуться и уйти восвояси, туда, откуда и начался весь этот кошмар, но все еще стоял на месте, не в силах сдвинуться с места. Постояв так еще немного, он решил задать самый важный вопрос, чтобы проверить теорию о происходящем здесь хаосе.       — А как же Шэнь Цинцю?       Весь зал погряз в глухой тишине. Даже девушки, что щебетали и ворковали друг с другом и со своим любовником вмиг замолчали, а в их искрящихся до этого глазах появился страх лишь от имени, произнесенного ранее. Они переводили испуганный взгляд со своего мужа и снова смотрели с презрением на глупца, который посмел сказать нечто, что не следовало произносить перед Лордом всех и вся.       Ло Бинхэ уставился на Мобэя тяжелым взглядом и, вздернув одну бровь, холодным тоном ответил:       — Признаться, Мобэй, ты застал Нас врасплох своим странным вопросом. Этот Лорд воистину не понимает, что с тобой сегодня происходит. Неужели тебя ранили в голову, и ты все позабыл? Тем не менее, Этот Ло отвечает тебе: за все, что сделал для Нас дорогой учитель, Мы лично отплатили ему сполна. Теперь, его место там, где он заслужил быть. Ты сам все видел.       Как ледяной демон и предполагал. Это место слишком странное для его дома. Видимо этот Бинхэ никогда и не был замужем за Шэнь Цинцю. Он не понимал, что сделал такого мастер Сюя, но осознавал, что тот поплатился многим и встретил печальный конец. Этот Ло Бинхэ так же понятие не имеет, что случилось с Мобэем, значит и он не виноват. Тогда, что происходит? Но ситуация была опасной и он поспешил убедить полу-демона:       — Прошу прощения за грубость. Я не хотел напоминать об этом, просто не мог вспомнить, видимо, меня, и правда, чем-то приложили. Пожалуй, вернусь в свои земли, чтобы осмотреть раны.       Такой ответ вроде бы удовлетворил Ло Бинхэ и поэтому, он снова надел на лицо милую улыбку, за которой пряталось настоящее чудовище и, немного наклоняя голову в сторону, вздохнул:       — Хм, похоже, это действительно так. Мы давно тебя отпустили, так что ступай.       Сестрички, которые все это время практически не дышали, вздохнули с облегчением, они снова увидели своего милого А-Ло.       Однако вспомнив еще об одном вопросе, северный демон поспешил его озвучить:       — Еще раз прошу прощения, но этот демон хотел бы спросить про Шан Цинхуа.       Ло Бинхэ не придал значения этому вопросу и просто с презрением ответил:       — Разве эта шавка не в твоем дворце находится? Мы и понятия не имеем где он еще может быть. На твоем месте, Мы давно бы уже избавились от столь бесполезного ничтожества.       После столь жестоких слов, Мобэй-Цзюнь чуть вздрогнул, но император даже не заметил этого, уже посвящая все свое внимание страстным женам. Владыка севера повернулся и все-таки решил вернуться в свой дворец.       В этом мире все было совсем не так. Ло Бинхэ убил своего ненаглядного учителя, пики Аньдин и Цинцзин были разрушены, а Шан Цинхуа так и не нашелся. Мобэй был не глуп и сразу понял, что это точно не то место, где он жил. Но что это может быть? Плохой сон? Все же реальность? У него не было ответов на все эти вопросы. Ему ничего не оставалось, кроме как снова прийти в свой дворец и искать решение в собственной голове.       Но когда он прибыл, то сразу же услышал холодный голос. Он был не громкий, но его жестокость раздавалась от стен ясным громом. И этот голос, что отдавал пренебрежением, ему был до боли в сердце знаком. Быстрым шагом он поспешил наверх, к переполоху. И когда открылись двери зала, где все и происходило, он остановился, вслушиваясь в ругань, того, от кого никогда такого не ожидал.       — Сколько раз мне повторять, бесполезная кучка жалких демонов! Вы сделали все абсолютно не так, как я приказал. Каждый свиток должен быть аккуратно сложен и внимательно переписан! Вы даже на это не годитесь мерзкие, плешивые бесы. И что в вас этот демон находит такого, вы же ни на что не годны!       Эти едкие слова были произнесены с чистой надменностью. Фигура, из чьих уст вылетали столь высокомерные ругательства, стояла посередине зала вместе с тремя демонами, чьи головы успели срастись с плечами. Человек плевался ядом, однако был спокоен. Руки заложены сзади на пояснице, держа один из тех злосчастных свитков, а спина — прямая, словно тростник бамбука. Длинные каштановые волосы были аккуратно собраны в короне и доходили практически до пояса. Самого лица не было видно, но Мобэй и так мог понять, кто был перед ним.       На этот раз Властитель севера шел не спеша, подкрадываясь к человеку, что все продолжал брюзжать на дрожащих демонов. Увидев, кто приближается к ним, их тремор увеличился, а в глазах наблюдался неподдельный ужас и мольба о пощаде.       — Вы вообще слушаете, что я вам говорю?! Хах, какие же вы непроходимые остолопы! Чтобы я еще раз опирался на поддержку этого северного….       Не успели оскорбления завершиться, как на неширокое плечо опустилась прохладная большая рука, чуть сжимая. Человек сначала лишь немного повернул голову, оценивая прибывшего, но стоило ему признать своего господина, как он тут же развернулся лицом к лицу демона, выдавливая из себя искусственную улыбку. Лишившиеся внимания демоны тут же исчезли, спасаясь от двух Лордов как от какой-нибудь чумы.       — Ваше Величество, какой «приятный сюрприз», разве вы не были заняты походом?       От столь слащавого тона и ненатурального интереса, Мобэй даже на секунду перестал дышать.       — Цинхуа, что с тобой?       Вопрос вызвал у человека напротив лишь сухой смешок и поднятую вверх бровь.       — О чем это Вы, Ваше Величество, я не понимаю, — с этими словами, небольшая кисть руки накрыла ладонь Мобэя, все еще лежащую на хрупком плече, затем, лишь тремя пальцами подняла ее и, со всей еле скрывающейся брезгливостью, скинула с плеча, покрытого темно синими одеяниями, — Наверняка, Вы безумно устали. Этот презренный думает, что вам нужно отдохнуть в своих покоях.       Хоть это и были слова беспокойства, но в них не было и капли тех эмоций, которые они должны вызывать. Исходили лишь отвратительная усмешка и лицемерие, которые так презирал Мобэй.       Мобэй-Цзюнь уставился на свою отвергнутую руку, а потом снова перевел взгляд на Шан Цинхуа, только смотрел он на него уже со всей своей злостью и недоверием.       — Кто ты такой?       Внезапный вопрос заставил даже носящего маски Лорда Аньдин врасплох.       — Простите?       Неожиданно, его жестко схватили за горло, поднимая над полом.       — Кто. Ты. Такой?! Ты не Шан Цинхуа! Сейчас же отвечай, тебя кто-то подослал? Ты демон или же что-то другого типа?       Несмотря на удушье, заклинатель все равно сохранял спокойствие и ловя каждый глоток воздуха, продолжал ухмыляться. Маска, что скрывала всю желчь, вмиг распалась, раскрывая после себя всю мерзкую сущность.       — Да, давай…кх, убей меня, раздави на части или снова откинь в стену. От тебя лишь этого и можно ожидать, ведь такая тварь как ты только и знает, что решать проблемы подобным образом… Т-тебе нужен любой предлог… даже такая чушь, какую ты несешь сейчас, подойдет. Ублюдок, который даже не знает каково чувствовать что-то большее, чем пусто…       Не успел слуга закончить, как его желание столкнуться со стеной исполнилось. От самой стены пошли заметные с большого расстояния трещины, доходя прямо до потолка, а с головы человека стекала теплая кровь, капая прямо на красивые одежды.       — Хах…гадкий демон, такой же как и все. Лучше я сдохну, нежели останусь гнить с тобой. Я предпочту смерть, даже если она будет от твоей...вон-нючей кха...руки...       Изо рта человека медленно потекла алая густая жидкость, сразу же остывая, как только покидала тело. Жизнь в глазах медленно угасала, оставляя лишь бездыханный труп.       Глаза Мобэй-Цзюня расширились, он снова покрылся холодным потом. Уже подбегая к хладному телу Лорда Аньдин, он со всей осторожностью, что у него имелась, обнял Цинхуа. Его руки дрожали, он боялся причинить еще больше травм. Все, что сказал заклинатель правда. Он самый настоящий монстр, чудовище, что за всю жизнь так и не смог познать человеческие чувства. Он смотрел на лицо Цинхуа, такое же, какое он видел каждый день. Только слова были холодны, в них не присутствовало и капли того, что вкладывал в них его возлюбленный. Вдруг из глаз полились слезы, они шли без остановки, попадая на закрытые глаза мертвеца. Когда же это закончится? Это не его мир, не его Цинхуа. Он хочет снова быть счастливым, исполняя все капризы и желания своего такого странного, но самого лучшего человека. Мобэй сделает все, лишь бы снова увидеть ту неловкую, теплую и искреннюю улыбку.       Не успел он еще сильнее сжать обездвиженное тело в своих руках, как демона снова поглотила непроглядная темнота. Она была готова пожрать северного короля, оставляя его наедине со своими грехами…

***

      — …оль…       — …король…       — Мой король!       Глаза цвета небесно-голубого льда вновь открылись, только теперь, вместо белоснежного потолка вид открывался на симпатичное, но слишком взволнованное личико.       — Мой король, тебе приснился кошмар? Ты сильно метался во сне и…ты плакал.       Теплые и нежные пальцы прошлись по прохладной скуле, стирая след от пролитых слез. Это был Шан Цинхуа. Живой, родной и никуда не исчезнувший. Все это было лишь бесконечным кошмаром, что наконец-то закончился. Но Мобэй не мог успокоиться, пока сам не проверит все ли действительно нормально.       В один миг Владыка севера опрокинул заклинателя на простынь, силой прижимая своего человека, не терпя сопротивления или же отказов. Сейчас ему нужен лишь этот неловкий, но любимый хомяк, чтобы излечить всю боль, пришедшую в сновидении. В панике от таких действий, Самолет, Пронзающий Небеса затараторил:       — М-мой к-король! Прошу вас, этот слуга просит пощады! Сжальтесь, умоляю, мы же ночью с вами целый марафон устроили. Утреннего захода этот слабый человек не выдержит! М-мой король…       — Помолчи.       Король обвил талию Цинхуа руками, плотно прижимаясь к открывшемуся, белому животу человека. Мобэй потерся об него носом, вызывая мурашки от холода. Затем, он поцеловал местечко ниже пупка, нежно проходя губами, немного прикусывая и оставляя новый, очередной засос. Сверху послышался резкий писк, переходящий в стон.       — Цинхуа.       — Да, мой король?       — Хорошо, что ты рядом.       Сян Тянь Да Фэй Цзи вздрогнул. Такое откровение с утра, тем более от своего обычно молчаливого и отстраненного демона было приятным сюрпризом. Сердце забилось с новой силой, наверняка и Мобэй услышал. Шан Цинхуа осторожно поглаживал черные пряди волос на макушке демона, что отдавала морозной свежестью. Он вообще не понимал, что сегодня нашло на его творение, но он был уверен в одном — Мобэю что-то приснилось, и сон этот был неприятным.       Немного наклонившись, Лорд Аньдин поцеловал голову Мобэй-Цзюня. Он не мог избавить демона от кошмаров, что иногда лишали его сна, но заклинатель всегда будет рядом, чтобы успокоить своего ненаглядного и убедить короля, что он здесь, он рядом.