***
темные пряди надоедливо лезут в глаза, сколько бы хёнджин ни старался завести их за ухо. профессор что-то монотонно рассказывает — действует не хуже снотворного на половину группы. парень искренне старался вникать в сказанное, но мысли безвозвратно завернули в воспоминания недельной давности, где отчетливо всплывал образ старшего, хван уверен, студента. мягкий голос незнакомца снова окутал всё в голове, заставляя слегка улыбнуться. осторожно кладет голову на руку, скрываясь на последнем ряду ото всех глаз и лекций, хёнджин упорно рисует в мыслях каждый изгиб прекрасного лица, выводя острыми линиями нос и скулы, втягивая себя в безвыходную пучину влюбленности. той самой, о которой пишут поэты, снимают фильмы, заставляющие трепетать сердца зрителей. возможно где-то наивность, где-то глупость, но слишком приятное чувство растекается внутри, слишком. корит себя за то, что никогда не интересовался другими курсами, а тем более факультетами. оказывается, незнание действительно мрак, заставляющий терзать извилины, в попытке придумать план, чтобы хотя бы узнать имя человека, поселившегося в мыслях. от части, парень действительно надеялся на судьбу, которая может невзначай свести в коридоре, невзначай столкнуть в столовой, ну или невзначай подарить встречу, где-то в кафе у университета. надежды оказались тщетными, а проверка доброй части социальных сетей однокурсников подарила сплошное разочарование. перспектива, жить с мыслью, что больше никогда не придется услышать медовый голос или заглянуть в очаровательные глаза, радовала так себе, откровенно. в коридоре слышится небольшая шумиха, оповещающая о конце пары, радующая несомненно души студентов. большинство моментально испаряются из кабинета, хаотично разбредаясь по всему зданию. хёнджин устало старается разлепить глаза, в которые упрямо светят солнечные зайчики, но желание не двигаться и отдаться грёзам о былом априори побеждает. усталость внезапно сказывается на организме, парень удобнее устраивается на собственной руке, подминая мягкую щечку и складывая губы уточкой, в лучших младенческих традициях. в голове шумят миллионы мыслей, не дающие особо услышать тихие шаги неподалеку и хлопок двери. хван не слышит посторонних звуков вообще, погружаясь в сон все сильнее, пока чья-то теплая ладошка не накрывает плечо, поглаживая большим пальцем. «такая теплая». — вставай, соня, — знакомый тембр заставляет медленно разлепить глаза, поднимая голову с руки, демонстрируя припухшую покрасневшую щечку, на которой отпечатались небольшие узоры от собственного свитера. — у моей группы сейчас тут пара, а ты можешь опоздать на свою. — ммм…? — хенджин старается точнее сфокусировать картинку в глазах, слегка прищуриваясь, но буквально за секунду ободряется, будто после трех банок любимого энергетика. перед ним сидит тот самый шатен, который неделю назад выступал со своим докладом, крадя десятки сердец, с хвановым в том же списке. — я говорю, что скоро начнется пара, — парень хрипло смеется, кладя свой рюкзак на поверхность рядом с джином, невесомо касаясь своей светлой шеи тонкими пальцами, — а сейчас история у третьего курса. младший быстро соскакивает с места, бросая все свои вещи в сумку, смущенно кусая нижнюю губу. ушки сильно краснеют, а руки сами собой подрагивают, выдавая сильное волнение. хватает быстро свой телефон, спрыгивая со ступенек между рядами, бросая тихое «спасибо», адресованное разбудившего его сердце и сознание парню. тот лишь долго смотрит на захлопнувшуюся за брюнетом дверь, переводя взгляд на деревянную поверхность, за которой ещё недавно лежал очень милый парень, напоминающий мышонка. — пожалуйста, растяпа, — ли ещё долго улыбается, вспоминая невинное выражение лица и красную щёчку. он помнил этого паренька ещё с того доклада, когда на него так изучающе смотрели.***
— ну зато я знаю, что он учится на третьем курсе, — в трубке слышится тяжелейший вздох феликса, который готовится высыпать на бедного друга кучу неблагородных обвинений. — умоляю, просто сейчас помолчи, я и так знаю, что тупица. — «замечательно, хоть в этом ты прав, хванни, — спокойно говорит блондин, постукивая, видимо, небольшими ноготками по экрану, — но это не освобождает тебя от моих подколов, знаешь?» — да, — хёнджин опирается на стену, скидывая рюкзак на пол рядом. — но ты точно не знаешь никого с третьего курса? мне нужна хотя бы малюсенькая зацепка. — «не уверен, я знаю только чана, но и у того уже выведал всю возможную информацию, — парень легко бьется головой о шершавую поверхность, ожидая ответ друга, — личностей схожих по описанию не найдено, пожалуйста, уточните запрос». хван грустно плетётся по узкому коридору после разговора с ёнбоком, осмысляя все произошедшее. раньше, когда парень наблюдал в любимых сериалах похожие сцены, то раздраженно кричал о глупости главной героини, а тут сам оказался на ее месте, не находя здравого объяснения своему поведению. боже, в конце концов, он ощущает себя тринадцатилетней девочкой, со своими настолько чистыми чувствами и эмоциями: казалось бы, поумнел к первому курсу, но любовь все равно возвращает на несколько ступенек ниже, в способности обдумать , перед тем как сделать. на выходе из университета встречает несколько преподавателей, учтиво кланяется, собираясь пойти на встречу холодному февральскому ветерку и закатному солнцу. медленно натягивает темную куртку, закрывая нос воротником с молнией. единственное, что не нравилось хвану в зимних месяцах: пробирающий холод, от которого не спрятаться, даже если ты обернёшься одежкой как капуста; в небольшой университетской аллее как всегда шумно, десятки студентов что-то громко обсуждают, изредка раздается рев машин от дороги неподалеку. хёнджин уже было собирается завернуть за небольшой переулок, ведущий к жилому району, но слышит резкое «подожди, подожди, парень в темной куртке, эй», а затем снова ладонь на плече. младший слегка вздрагивает, пялясь на подошедшего парня. — прости, я наверное резко, — виновато трет затылок, из-за чего небольшая плюшевая бежевая панама съезжает вперед, заставляя сердце хвана сделать прыжок в обрыв с именем парня, которого он к слову еще не знает, — ты забыл эти распечатки на стуле, когда выбегал. — а, — заторможено принимает в свои руки несколько листов со своим именем в углу, сводит брови в переносице, мило морща носик, стараясь придумать лучшее развитие диалога, чтобы не ударить лицом вновь, — спасибо, сонбэ. могу я вас так называть? — давай на «ты», меня зовут минхо, — ярко улыбается, протягивая ту самую теплую ладошку для рукопожатия, смотря на младшего с очевидной добротой. — хван хёнджин, — брюнет прижимает кое как к себе листы, обеими руками пожимая руки, слегка наклоняясь, на что хо осторожно смеется, похлопывая того по плечу. — приятно познакомиться, хван хёнджин, — ли хочет сказать что-то ещё, но на пару секунд застывает, как-то задумчиво осматривая парня напротив. у того щеки румянцем покрываются ещё сильнее, уже не только от прохлады, на что старший кивает, поправляя панаму ровнее, развязывает свой клетчатый шарф, закидывая заботливо на шею хвана, осторожно перевязывая небольшим узлом, — не ходи без шарфа и шапки, заболеешь. минхо быстро машет рукой, уходя вообще в другом направлении, оставляя хёнджина одного с марафоном, которое решило устроить его сердце. сейчас оно примерно в пятках, полностью отказывается функционировать. хван дышит полной грудью, вдыхая запах вещи, что была натянута на красный носик. шарф пах духами минхо, слегка сладкими, но приятно резкими: похоже на смесь ванили с чем-то невероятно терпким, как алкоголь. хёнджин сам пахнет фруктами и цитрусами, чем-то очень летним. минхо запомнил и из головы точно выкинуть не сможет. такой легкий и замечательный парень, заставляющий затаить дыхание, следя за небольшими ямочками при улыбке, за тем как длинные пальцы раз за разом убирают отросшие пряди за ухо. у хёнджина замечательная мимика и очень милые привычки, которые даже если бы очень сильно захотел, но хо не смог бы проигнорировать. младшего хочется читать как книгу, каждый раз заботясь о нем с ног до головы, слушая любые его размышления.***
кками громко гавкает на шарф, уложенный на кровати, не узнавая чужого запаха и, наверняка, чувствуя кошачий, о чем хёнджин пока и не догадывается. он осторожно подбирает собаку на руки, отводя подальше, чтобы не испортить дорогую вещь. имя старшего то и дело вертится на языке, заставляя бить тревогу внутри. — минхо, — тихо произносит хёнджин, улыбаясь тому, как мягко звучит его голос. собака непонятливо смотрит на хозяина, наклоняя мордашку в бок, — ты не поймешь, малыш, ты еще не встретил ту самую. хван весь вечер провел в поиске социальных сетей минхо, но из успехов: какой-то супер старый профиль в инстаграм, с единственной фотографией, кажется, выпуска из старшей школы, где ли самая настоящая кроха, с лохматыми волосами и такой же обворожительной улыбкой. «хоть что-то» — думает джин, отключая телефон. в мыслях бегущей строкой воспоминаний быстрые касания за плечо, сопровождающиеся нежным голосом. нет, точно, хёнджин — подросток в разгар переходного возраста, сгорающий от любой мысли о возлюбленном. настенные часы громко тикали, ещё больше не давая сосредоточиться на сне, а шарф в углу кровати невыносимо согревал душу. сон совершенно не хотел приходить в небольшую квартиру, заменяясь неописуемой бодростью. к утру хёнджин уже успел разболтать о всех подробностях феликсу, получая одобрительные смайлики и миллион расспросов о том, как брюнет собирается возвращать шарф законному владельцу. из планов: очень долго ждать у входа, игнорируя факт того, что минхо вообще может сегодня не прийти. нет, судьба не поступит с ним настолько жестоко, после недели страданий от неизвестности. точно нет. — хён! — достаточно громко кричит джин, замечая знакомую бежевую панаму, привлекая к себе взгляды людей рядом. младший сильно смущается, кусая пухлые губы, замечая как хо подходит ближе, — это твой шарф, спасибо. — и тебе привет, джинни, — ли принимает небольшой белый пакет, доставая от туда вещицу, тяжело вздыхая, — ты не понял, я отдал его тебе. потому что ты не носишь ничего такого. — но… — просто обвяжи его вокруг шеи и не болей. хёнджин попытался привести ещё несколько доводов, в конце концов, говоря о том, что ему неловко брать вещь старшего, к тому же малознакомого, парня. что привело к предложению поразившему младшего, а затем записи номера минхо в записной книжке.— если тебе неловко брать вещь у малознакомого человека, тогда я приглашаю тебя погулять после занятий. я знаю одну кофейню, в ней очень уютно, тебе понравится.
хёнджину понравилось. понравилось и в заведении, когда хён увлеченно рассказывал о детективе, который недавно прочитал, причитая на счет того, что брюнет даже не слышал о его названии. понравилось потом идти вместе домой, затем болтая по телефону, пока старший не зашел в свою квартиру. понравилось каждый раз после занятий искать минхо по универу, чтобы отдать ему любимую банку персикового йогурта. в конце концов: ему понравилось, что их общение зашло намного дальше обычной благодарности за теплый шарф. зародившаяся симпатия к студенту, как оказалось, журналистики, привела к волшебному началу одной из больших историй. минхо был ещё очаровательнее, чем показался на первый взгляд. он был поистине милым в своей странности: мог закричать, когда хотел, пугая хёнджина своей резкостью, а затем десять минут извиняться, обещая защекотать до икоты. у минхо в комнате целый стеллаж книг, заполненный всем: начиная от классики, заканчивая комиксами любимой серии — он невероятно любил читать, а после размышлять над прочитанным, приобщая джина к своим увлечениям, а тому просто нравилось иногда слушать голос старшего, в редкие моменты, когда минхо читал вслух, только для одного человека. под чехлом у него листочек со странным рисунком собаки, который хван набросал за несколько секунд, пока ждал конца пары — хён сказал, что этот рисунок для него самое красивое, как бы младший не ворчал. у хо три очаровательных котёнка, что любят облепить того во сне, из-за чего хо иногда плохо спит, бывая рассеянным на парах. у ли минхо нет раритетных пластинок, как думал хёнджин в первый раз, но зато у него есть доска фотографий, на которой есть полароид спящего мышонка. а еще, ли минхо любит называть хёнджина мышонком, наблюдая за красными ушками и щеками, сильно улыбаясь. — мышонок, — треплет по волосам, ставя на стол чашку с заваренным чаем. у хёнджина кухня небольшая, в нейтральных светлых оттенках. минхо тут был уже пару раз, хозяйничая за плитой, ругая хвана за пустой холодильник, а тем более — пустой желудок. между ними был уют и что-то совершенно трепетное, даже не беря тот факт, что они общаются близко лишь месяц. один просто влюблен, а второй просто ждёт, когда тот в этом признается. долго и терпеливо ждёт. — хён, ну перестань, — наигранно хнычет, поджимая под себя свою кружку, из-под отросшей челки смотря на хо, — я не мышонок, мне не нравится как это звучит. — но ты выглядишь как мышонок, — строго говорит хён, вызывая у джина заливистый смех, от чего тот становится похож на маленького ребенка. минхо нравится. — мышонок, настоящий мышонок. у брюнета снова всё сжимается от ласкового тона, а глаза становятся блестяще влажными — очень хочется трактовать слова хёна не как просто дружеское уменьшительно-ласкательное. на лице грустная улыбка, никак не сравнимая с недавним смехом, от чего сердце минхо бьется чаще, кидая несколько упреков в самого себя. кками где-то на фоне скулит, напоминая обоим о реальности, в которой не плохо было бы что-то решить или, хотя бы, сказать. опуская глаза, ли что-то шепчет себе под нос, медленно вздыхая. хван хочет переспросить, но встречается с впервые слишком серьезным взглядом невероятных карих глаз. такой минхо влюбляет ещё сильнее, захватывая каждый атом тела в свои владения. он кажется уверенным, но на самом деле самый беззащитный котёнок, рядом с таким манящим хван хёнджином, который когда-то забрал сердце. в той самой аудитории, где забыл идиотские распечатки по истории. — ты нравишься мне, хён, — резко говорит, замечая округлившиеся глаза минхо, который старался несколько минут собрать всю свою храбрость, решаясь на эти слова. мышонок оказался проворнее кота. хёнджину расплакаться охота, потом что ответа так и не следует, только пронзительный взгляд и тяжелое дыхание. — иди сюда, джинни. минхо тянет за руку, заставляя нагнуться вперед, чтобы прижаться своими губами к чужим пухлым. хвану очень хочется классифицировать это как «ты мне тоже», поэтому бутоны цветов внутри разрастаются с бешеной скоростью, заполняя всего. старший осторожно гладит ладошку, сминая губы, второй рукой держась за шею, фиксируя в нужном положении. у хёнджина губы вкусные, слегка искусанные, отдающие фруктовой жевательной резинкой и недавним чаем. желание сминать их становится всё сильнее, сдерживаться уже не имеет никакого смысла, поэтому хо осторожно тянет выше, заставляя усесться на стол, смыкая ноги накрест за своей спиной. немного дразнится, задевая укусами опухшие губы, кое где раздирая свежие ранки, от чего младшему до одури приятно. ли нежно и по-кошачьи ведет языком по губам, проникая внутрь лишь слегка, но уже замечая слишком яркую реакцию парня напротив. хёнджин млеет, дергает руками вперед, обнимая крепко за шею, плавится подобно льду на палящем солнце, только от одних поцелуев дорогого человека. медленно отстраняется, расцеловывая уже где-то у пылающих ушек, ощущая неприятную прохладу от золотой сережки. край хвановой футболки задирается, прохладные пальцы очерчивают поясницу, заставляя прогнуться. минхо осторожно гладит спину, сжимая за талию, прижимая теснее к своему телу, желая дарить все тепло, которое у него только есть. в животе порхают бабочки, заставляя чувствовать приятное напряжение и покалывание, дарящее понимание, что все происходящее абсолютно правильно. у хёнджина резко загораются глаза яркими вспышками, когда желание оставить несколько мокрых чмоков на шее становится сложно выдержать. ладошки сильнее сжимают худые бедра, стоит брюнету слегка опуститься к ключицам. приятно, слишком приятно. само присутствие хвана дарит огромное счастье, а его поцелуи и объятия срывают тормоза и подавно. старший осторожно касается чужого лба, ласково смотря в бездонные темные глаза. — мышонок. тихо и тепло шепчет минхо на ухо, снова держа крепко талию, поднимаясь выше к ребрам, немного царапая небольшими ноготками до мурашек. младший улыбается настолько искренне, что хочется прижать к груди и никуда не отпускать, целуя каждый сантиметр тела. в одном человеке смогла уместиться целая вселенная, наполненная самыми яркими и прекрасными эмоциями, заставляющая любить с каждой минутой только сильнее. — прекрасный, — дарит мокрые поцелуи от шеи до подбородка, — замечательный, — осторожно прикусывает ключицу, оставляя маленькое покрасневшее пятно, — желанный, — приподнимает край футболки спереди, ведя дорожку быстрых поцелуев от груди до пупка, кое где гладя осторожно, — самый любимый хван хёнджин, — сжимает коленку, возвращаясь к нежным губам, которые слишком много и счастливо вздыхали, — у меня язык не поворачивается сказать, что ты только красивый, джинни, ты невероятный. ты намного выше одного прилагательного, знаешь? — я так люблю тебя, минхо, — младший крепко обвивает за торс, прижимая голову к груди, сжимая туже ноги за спиной. слишком приятная тяжесть окутывает ли, даря самое приятное наслаждение. — знаешь? — знаю, — вдыхает запах мягких волос, поглаживая спину родного человека, в желании не выпускать из теплых объятий слишком долго. — я тебя тоже, растяпа.