***
Миша уже спустился и ждёт Руслана у подножия. У брюнета, как обычно, всё получается идеально, а Кшиштовский снова падал через каждые два с половиной метра. Сейчас, стоя со скрещенными руками, он неосознанно хмурится, задрав голову и не спуская глаз с парня. Усачева это умиляет, но ему всё же хочется поднять настроение шатену, тем более в такой день. Поэтому, остановившись, он неуклюже подпрыгивает, размахивает руками и падает в сугроб, рядом с трассой. Миша засмеялся - миссия успешно выполнена. — Ладно, вставай, Шут гороховый, — Кшиштовский протягивает руку, чтобы помочь встать, но парень тянет его на себя и валит в соседний сугроб. “Вот же наглая рожа....но слишком милая” — успел подумать москвич, увидев хитрую улыбку на лице Руслана, который продолжал беспомощно лежать и смеяться. Оба остановиться никак не могут, становится по-дурацки весело. Поперечный, тем временем, уже спустился и со стороны наблюдал за ребятами. Он часто становился невольным наблюдателем подобных сцен. Ему кажется, что за столько лет знакомства с ними, уже можно было и привыкнуть к их мимолётным «кошачьим нежностям», как Даня про себя называл эти сцены, но он всё ещё не перестаёт тихо хихикать и по-глупому улыбаться. Как бы рыжему не хотелось им не мешать, надо двигаться на следующею трассу, иначе план сегодняшних покатушек останется не выполненным и кое-кто будет этим немного расстроен. Поэтому Даня зовет ребят: — Хорош валяться, голубцы! Если простынете – помогать не буду! Этот клич подействовал удачно, и оба парня кое-как, но смогли встать, попутно спускаясь с холма.***
— Да как у него это выходит, объясни мне! — Миша был в какой-то степени доволен и порой для вида возмущался, но сейчас его интересовало: как Усачев мог так плавно и красиво спуститься с горы, перестав "вилять хвостом". — Мне кажется, тебя больше интересует, не то, как он это делает, а просто сам Руслан, — Даня вновь стебался, хоть это и было беззлобно, но Миша тихо фыркнул, потому что признал его правоту.***
С тем, как постепенно время близилось к вечеру, тем больше неприятным теплом накатывала усталость в теле и духе. Солнце продолжало ярко светить, несмотря на то, что близится к закату. Все действия всё больше выглядели вяло и лениво, даже разговаривать между собой совершенно не хотелось. А когда наконец уходишь с гор, которые вы тысячи раз успели проклясть, как и дурацкие сноуборды, только тогда осознаешь жуткую чугунную усталость. Спасительный номер отеля уже очень близко и тратишь последние силы на то, чтобы открыть несчастную дверь. А ведь так не хочется снимать с себя кучу одежды, прям хоть в коридоре спи. Дверь со скрипом закрылась за спинами парней, изолируя их от холодного ветра. Вваливаясь в коридор, попутно пытаясь стряхнуть с себя снег и снять обувь, они наконец прошли внутрь дома. За ними оставались там и сям мокрые снежные следы. — Кто последний моет руки, тот готовит какао на всех! — успел воскликнуть Даня, скинув на пол куртку и убежав в ванную к спасительной теплой воде. Миша с Русланом только и успели, что цыкнуть, а затем в "честном" выборе, проиграл Кшиштовский. Кружка вызывала приятное покалывание в руках от холода, и казалось, что уже согрелись, но соприкасаясь с собственными пальцами, они были ледяными и красными. Это было очень странно, ощущать подобную разницу в температуре своей кожи и кружки горячего шоколада. Парень бы и продолжил так сидеть на диване, направив свой взгляд в дальнюю часть гостиной, замерев, пока не пришел и не сел рядом именниник. Он продолжал пребывать в водолазке, которую так и не снял с приходом в дом. —Тебе холодно?) — Мишино лицо и руки были красными, неестественный румянец от холодной погоды. Он улыбался, опустив медленно глаза на слегка дрожащие руки парня. —А ты как думаешь? — Руслан ответил с сарказмом, но также улыбался, ведь был невероятно рад за Кшиштовского, хоть они оба жутко выдохлись. —Ты лучше пей это, а не грейся, — парень ухмыльнулся, пододвигая кружку с напитком поближе к Усачеву, и тот сразу же сделал пару больших глотков и поставил обратно на стол. Внезапно Миша решил перехватить руки Руслана и резко потянул на себя, заставляя Вихлянцева сесть чуть ли не на колени к нему. —Миша, что ты делаешь?! У тебя руки холодные! — парень вздрогнул, дотронувшись носом до плеча бородача, и подняв голову, соприкоснулся с его носом. —Подожди, не дёргайся... — Миша крепко держал его за руки, не давая отодвинуться, и пока Руслан пытался не упасть окончательно ему на грудь, Кшиштовский переложил одну ледышку, под названием «рука» на лопатку брюнета, от чего тот сразу же покрылся мурашками. — Главное, руки и лицо холодные, а ты сам теплый.. — наконец устроившись, Вихлянцев положил одну руку на плечо бородача, а сам потёрся носом о его красную щёку. — Ты такой же, но это значит, что у нас теплые сердца, — Руслан получил холодный поцелуй в висок и послышался довольный "хмык". Немного странно чувствовать тепло друг от друга, но ваши лица буквально горят и щиплют от перепада температуры. —Думаю, это больше значит, что стоило надеть перчатки и повыше надеть шарф, — было приятно слышать короткий смех именниника, а затем получить родные поцелуи по всему лицу, хоть они практически и не ощущались от холода. Из-под спинки дивана Руслан достаёт большой тёплый плед и укутывает их обоих. Обнимать друг друга, укутавшись в шерстяной вязаный плед, сидя на диване, в тот час, когда за большим панорамным окном уже виднеются далёкие звёзды. Это одна из многих хороших вещей, произошедших за сегодняшний день. В этих объятиях было так уютно и спокойно, что вскоре ребят начало клонить в сон. Первым в сладкое царство Морфея провалился Руслан. С лёгкой улыбкой на губах, последнее, о чём он думал: «Пусть это будет ещё один год рядом с ним... А затем и все последующие». Всё это время Миша неотрывно смотрел на сонную мордашку брюнета. Он никому об этом не говорил, ведь желание нельзя рассказывать иначе не сбудется, но его желанием на день рождение было – провести с Русланом, сейчас крепко спящим у него на плече, как можно больше времени вместе. Хочется продолжать собирать совместные моменты, как маленькие кусочки огромной мозаики, размером в целую жизнь. С такой мыслью Миша закрыл глаза, приготовившись увидеть очередной шедевральный кинофильм сгенерированный его сознанием.