--
- Чýдно выступил. Деньги у нас, она прислала даже больше. Картина ей понравилась, - усмехается Дейдара, присаживаясь на соседний стул у барной стойки. - Картина? - Кровь на снегу, ну ты понимаешь. Ох уж эти женщины, - Дейдара жестом подзывает бармена и заказывает стакан лимонада из фейхоа. - Что за хер там был? В чем была проблема быстро его оттуда убрать? – с нотками раздражения спрашивает Какузу. Его это бесит до сих пор, на самом деле. - Да черт знает, шпана. Еще и уговаривать пришлось, хм. Я ему сказал… - Не хочу знать. Меня это уже бесит. - Да тебя все бесит. Надо учиться управлять гневом, Какузу. Удивляюсь, как ты умудряешься так метко стрелять, хм, когда тебя трясет от любой незначительной херни. - Даже объяснять не буду, - бубнит Какузу, но его нервы успокаиваются. В конце концов, Дейдара обладает способностью его заболтать и отвлечь, стоит признать. - Если честно, мне этот парень показался подозрительным, - Дейдара серьезнеет, сводит брови к переносице, - Ну типа, откуда он там взялся? Как специально встал. И уходить не хотел. Хоть и не похож на… - А как нужно выглядеть, чтобы быть похожим? Он выглядел как ты – неприметно, ты сейчас даже не вспомнишь его лица. - Почему же, я запомнил, что у него волосы седые, хм. Но лица не вспомню, это да… - Случайность, стечение обстоятельств. Будто тебе ни разу не мешали... - Какузу выдерживает паузу, позволяя Дейдаре переключиться на другой разговор, - В общем. Ты видел новый заказ? - Горе-горе, я на заборе! – внезапно выкрикивает Дейдара, поднимая руки, и смеется. - Блядь, что за детский сад, - Какузу усмехается, отпивая чай из чашки, - Ты когда последний раз заказ брал? Опять мне работать? - Следующий возьму, честное слово. Еще недельку отпуска, ну пожалуйста. - Три следующих подряд – твои. Не отвертишься, - Какузу хоть и выглядит сурово, уже совсем не злится. Привык к этой непосредственности, Дейдара – как ребенок иногда, ей-богу. Но стреляет уж получше многих, пули его поют, как соловьи, а цели умирают беззвучно. Распрощавшись с коллегой, Какузу уходит. Он не отказался бы как следует отдохнуть, но сперва нужно разобраться с планировкой. Составление плана – самая муторная часть его работы, но без плана она не была бы так идеальна. Точный расчет до секунды, подбор оружия и средств, поиск нужных людей и устранение ненужных – с этим можно прокопаться долгое время. У него впереди неделя, этого вполне хватит. Какузу незаметно смотрит по сторонам, заходя в подъезд. Оборачивается, заходит в квартиру. Только здесь он чувствует себя в безопасности, хотя, зная, что существуют такие люди, как он, в безопасности себя чувствовать нельзя нигде. Он включает что-то из классической музыки, разогревает оставшуюся со вчера пасту и устраивается у компьютера с чашкой чая. На этот раз требуется убрать какого-то политика. Неудачное место – открытие парка развлечений на окраине города. Ни высоток, ни укромных домов поблизости. Занять высоту негде – в распоряжении только колесо обозрения, но это категорически не подходит. Открытая местность, куча охраны, да и народу тоже будут толпы, подобраться очень сложно. Винтовка здесь не подойдет, нужно выбирать другой способ. Подстроить несчастный случай – возможно. Неисправность аттракциона, неверно закрепленные конструкции, упавшая вывеска… Все это неплохие варианты, но не его конёк. Он больше по части тихого убийства своими руками, диверсии непривычный метод. Выстрел из пистолета с глушителем с небольшого расстояния нравится Какузу больше. Но в этом случае придется действовать по обстановке, подбирать место и момент прямо там. Нестабильность, случайность… Это раздражает. Но иного способа не находится.--
Отточенные движения. Раз за разом, Какузу не изменяет привычкам ни на йоту. Лезвие проходит по коже, сбривает едва отросшую щетину. Он критически осматривает себя в зеркало – ни единой лишней царапины. Достойная проверка для рук – лезвие наточено настолько идеально, что прорежет кожу, как топленое масло, стоит допустить хоть одно лишнее движение. Он готов. В этот раз не берет с собой никакого громоздкого оборудования, ничего лишнего, кроме липовых документов и пистолета с глушителем во внутреннем кармане пиджака. Внешний вид намеренно строгий и скупой, чтобы слиться с охраной. Этих дуболомов будет столько, что едва ли они запомнят в лицо даже своих. Обстановка у парка праздничная. Надо же, как быстро умудряются политики устроить праздник на ровном месте, когда им это нужно. На этих аттракционах наверняка отмыли немеряно бабла, ну и неразумному люду скормили очередную развлекаловку, чтобы не было времени на возмущения. Какузу, конечно, до этого нет никакого дела. Он не относится к этому городу, да даже к этой стране. Он вообще ни к чему не относится. Как говорят, дом там, где твоя шляпа, а у него дом там, где он сам. Весь мир – его дом и рабочее место. Как и ожидалось, ажиотаж невероятный. Господин политик вещает что-то с наспех сколоченной невысокой сцены. Не сейчас. Слишком много глаз направлено на него. Какузу решает дождаться момента, когда он будет уходить. В толкучке его будут защищать со всех сторон, но охранники не будут смотреть друг на друга. А значит, он сможет занять место одного из них и подарить своей цели пулю в сердце. Тихо и незаметно. Ждать приходится недолго. Люди медленно, как чертово стадо пингвинов, разбредается кто куда – за билетами на аттракционы, за приторной сахарной ватой или выигрывать бесполезных плюшевых медведей. Какузу надевает темные очки, поправляет на лице маску, и не спеша идет вперед, догоняет оцепление. Еще пара шагов, он сдвинет одного из охранников в сторону, подойдет ближе… - Эй, чувак, стой! Конечно, это не ему. Здесь все друг другу что-то кричат, галдеж стоит неимоверный, играет музыка. Но этот голос очень громкий, резкий, как стрела, почему-то заставляет коротко обернуться. Никого знакомого в поле зрения, никакого движения в его сторону. Просто не обращать внимания. С каких пор подобное отвлекает его от цели вообще. Какузу делает еще пару шагов, снова слышит этот голос, но уже ближе. Еще шаг, и его дергают за руку. За ту руку, которую он держит за пазухой, касаясь пальцами рукояти пистолета. Недопустимое внезапное движение, пистолет выскальзывает из кармана и падает на землю у его ног. Какузу просто останавливается и смотрит на человека, стоящего рядом. Переводит взгляд на пистолет и благодарит вселенную за этот многолюдный праздник. Никто ничего не замечает, жители загипнотизированы яркими вывесками. - Ты не видишь что ли, чел? Люк же открытый! Какузу медленно переводит взгляд с парня на землю – и правда, перед ним открытый канализационный люк. Что за бред? Он готов поклясться, еще пару минут назад крышка была на месте, ведь иначе кто-нибудь в него обязательно упал в такой-то толкотне. Это невозможно не заметить. И все же… он не заметил. Чушь какая-то. Замешательство. Всего секундное, но успевает сбить с толку. Какузу снова смотрит на парня перед собой, и понимает, что это тот же чертов кретин. Тот же самый, который мешал ему сделать выстрел на прошлой неделе. Это просто не может быть совпадением. Одним движением Какузу хватает его за ворот свободной кофты. - Какого хрена ты здесь делаешь, - рычит он, окончательно прекращая держать себя в руках. - Ты че?! Отпусти, блядь, слышь, - парень вырывается, и Какузу чувствует, как что-то уперлось ему в бок в районе ребер. Уж неужели нож? Как мило. Он знает, что с этим делать. Выбить нож из рук одним движением, уложить придурка мордой в асфальт, поднять пистолет и свалить отсюда, пока есть время. Ему на это секунд десять нужно, не больше. Но вдруг раздается выстрел, громкий, совсем рядом. Начинается паника, люди бросаются в рассыпную, охрана сжимается кольцом вокруг оседающего на землю политика. Один из охранников замечает Какузу, лежащее на земле оружие и тут же уверенно указывает на него пальцем. Из стоящей неподалеку машины гурьбой вываливаются сотрудники охраны в полном обмундировании и бросаются в его сторону. Что за ахинея творится?! - Твою мать, - Какузу ориентируется моментально, хватает пистолет с земли и срывается с места, стараясь затеряться в толпе. Однако люди на удивление быстро покидают парк, и он резко выделяется на их фоне, скрыться не удается. - А я причем!? Вы охуели? Эй ты, погоди! Какузу слышит этот голос позади, неужели чертов идиот увязался за ним? Не хватало еще тащить за собой хвост. Провал полнейший, что за день сегодня. Все, что могло пойти не так – пошло не так, просто нонсенс. - За мной, - парень обгоняет Какузу, ему гораздо проще бежать в свободных спортивных штанах и кроссовках. Какузу, конечно, бегает быстро, но чертовы узкие брюки и жесткие ботинки сковывают движения. Да и пиджак, мать его – он быстро расстегивает пуговицы на бегу, чтобы хотя бы легче дышалось. Похоже, пацан знает дорогу. Сворачивает за одним из ларьков так резко, что Какузу едва за ним поспевает. Прыгает через забор, бежит между деревьев, петляет, выворачивает на улицу и несется во дворы. Совсем не смотрит на светофоры, проносится через двухполосную дорогу и, бог свидетель, это настоящее везение, думает Какузу, что ни одна машина их не сбила. Узкий просвет меж домов, длинный проулок, тупик, они останавливаются. Седой сдвигает в сторону тяжелую доску, в стене открывается небольшой проход в подвал. Он пропускает Какузу вперед, заходит сам, и задвигает доску обратно. В тишине пустого подвала слышно только их тяжелое дыхание, да вода капает с труб. Где-то шуршит кошка, или крыса, черт его знает. Какузу упирается в стену рукой, дышит глубоко, пытается восстановить дыхание и пульс. Он, если честно, здорово устал. Так херово дела еще не шли, это рекордный проеб на его памяти. И все из-за одного идиота, который в итоге ему помог. Но на благодарностях Какузу склонен не зацикливаться, тем более что обмен получился совсем не равноценный. - Какого хрена произошло? Того чувака че, убили? – подает голос седой, усевшись у стены на грязный цементный пол. На его лице какое-то искренне недоумение и ни капли страха. - Какой ты наблюдательный. - А почему гнались за нами? Это ж не мы. Какузу смотрит на него уничтожающим взглядом. Поразительный идиотизм. Он хочет начать свою гневную тираду, но его перебивает звонок. Точно, о его проебе уже наверняка все знают, особенно заказчик. Как это все объяснять… - Ты че там творишь!? – Дейдара говорит слишком громко, он, похоже, невероятно поражен происходящим. - Потом объясню, - на выдохе отвечает Какузу, не сводя взгляда с седого, сидящего у стены. Он сбрасывает звонок и раздумывает, что теперь делать. Этот парень может быть идиотом, а может прикидываться идиотом. Может, он действительно оказался не в том месте, не в то время, а может, это часть чьего-то плана. В любом случае, нужно это выяснить. Снаружи слышится визг полицейских сирен, совсем близко. Разумеется, на уши подняли всех, весь город будет гудеть несколько дней. Какузу будут искать, как и этого придурка. Он свидетель, он может Какузу узнать, а свидетелей оставлять нельзя. Какузу достает из кармана пистолет, подкручивает глушитель. - Эй эй эй, - парень поднимает руки, - Я никому ниче не скажу. - У каждого слова своя цена. А мертвые не разговаривают. - Да погоди! Ты б без меня не убежал, сечешь? И в люк бы ёбнулся, забыл? Это благодарность твоя?! Какузу сжимает зубы, отводит пистолет в сторону. Черт знает, что делать, но пацан прав. Какузу убивает людей, разных, любых, даже попавшихся под горячую руку, но чтоб вот так… Даже для него слишком. Но и отпускать этого типа тоже нельзя. Кто знает, чего ему стоит сдать его при первой же возможности. А если он угодит в лапы полиции… Там не чураются любых методов. - Забери нас, - коротко говорит Какузу, стоит Дейдаре ответить на звонок, - Кину тебе локацию. Только быстро и тихо, тут копов в округе, как собак не резанных. - Вас? - Давай быстрее! Ух, как же бесит. Сидя в машине, Какузу нервно крутит глушитель. Не знает, чем занять руки. Изредка он бросает взгляд в зеркало, проверяет сидящего на заднем сидении парня. Тот выглядит довольно беззаботно для своего положения. Он удобно развалился, поднял подлокотник, одобрительно присвистнул, увидев пару банок пива. Дейдара тоже на миг взглянул на него и усмехнулся. Какузу смурнел. - Может ты был и прав, - говорит Какузу, обращаясь к Дейдаре, - Как видишь, он опять попался мне под руку. И с этого момента все пошло наперекосяк. - Я тебя спас ваще-то! – подает голос седой и наклоняется вперед, чтобы принять участие в разговоре. - У меня под носом оказался открытый люк, Дейдара. А мою цель прибил кто-то другой. Это как вообще возможно? - Может ты не заметил люк? - Ты прикалываешься? – Какузу убирает наконец пистолет во внутренний карман и скрещивает руки на груди, - Я точно видел, он был закрыт. Если только кто-то не открыл его прямо передо мной. - Выходит, конкуренты, мм? – Дейдара тоже принимает серьезный вид, не сводя глаз с дороги. - Похоже, что так. Остается только один вопрос, - Какузу поворачивается, впиваясь своими жуткими глазами в парнишку позади, - Кто, черт тебя дери, ты такой? - Я Хидан, - морда у седого расползается в придурковатой улыбке, но Какузу чувствует, что это просто видимость. Этот тип совсем не такой дурак, каким хочет казаться. Но, похоже, и совсем не тот, за кого Какузу его держит. Какузу хмурится - борется с внутренним спором. Он не может сказать ему, почему он его подозревает. Если этот Хидан действительно не причем, то и знать, что того мужика в кафе убил Какузу, ему совсем не обязательно. С другой стороны, не сказав об этом, нельзя объяснить, почему он кажется Какузу подозрительным. Все же, придя к выводу «меньше знаешь – крепче спишь», он решает промолчать. Но что делать с этим парнем все еще не ясно. - И что будем с ним делать? – Какузу спрашивает так холодно и небрежно, что у Хидана мурашки по спине пробегают. Фразы таким тоном обычно заканчиваются одинаково – тебе вешают на шею камень и сбрасывают в реку. Нужно срочно придумать, как выторговать себе жизнь, но в голову ничего не приходит. Да и чем он может быть полезен? Обычная шпана с улицы. - Помнишь, ты… ээ… - Дейдара начинает как-то нерешительно, и тихо посмеивается, - Ты говорил, что людей не хватает… - Нет. Даже не думай, - Какузу категорически перебивает, и отворачивается к окну. - Но ты ж сам говорил! Да и сколько можно самому по заказам мотаться, ты не тот уже, Какузу… Одного взгляда достаточно, чтобы у Дейдары появилось желание откусить собственный язык. Но все-таки он уже привык, знает, что все эти страшные взгляды ни к чему не ведут, побухтит-побухтит, да успокоится. Главное, он посеял эту мысль в чужой голове. И она прорастет с минуты на минуту во что-то здравое. Требуется минут пятнадцать тишины, пара скуренных сигарет и нетерпеливое сопение с заднего сидения. - Вот ты им и занимайся. Дейдара досадливо цокает языком – это не совсем то, что он имел ввиду. Теперь ему спасать этого парня как-то резко расхотелось, но что сказано, то сказано. - Я думал, хм, ты сам захочешь себе замену обучить… - с толикой надежды говорит Дейдара, хитро улыбаясь. - Ты не в себе что ли? – удивляется Какузу. Он других вариантов даже не рассматривал, непонятно, на что Дейдара вообще расчитывал. - Ладно, ладно, понял… - А я нихрена не понял! Че вы тут мутите? – подает голос Хидан, снова высовываясь между передних сидений. Хидан переводит взгляд с Дейдары на Какузу, нетерпеливо кусает губу и царапает обивку сидения. Оба молчат, как воды в рот набрали, даже внимания не обращают. Он фыркает и откидывается на спинку, угрюмо уставившись в окно. В принципе, у него времени вагон. Да и дел никаких нет. Так и быть, посмотрит, че там эти мужики странные удумали. Он считал, что понял, кто они. Ну, по крайней мере, имел некоторые догадки. Обычные ребята по улицам с пистолетами не шастают, а значит, они опасны в любом случае, не важно, на чьей они стороне.--
Разбираться с последствиями провала пришлось Какузу. Очередная нервотрепка, но заказчик, как ни странно, претензий не имел. Хотя, откуда бы им взяться, цель же убита. Пусть и не теми руками… Денег, Какузу, конечно, не получил, что раздражало. Но и никаких жалоб тоже не было, что радовало. К черту это все, в конце концов, он просто решил стереть из памяти свой досадный проеб, это же все равно не его вина. Только теперь стоит быть бдительнее. Про недоразумение в лице Хидана он вообще забыл. Изредка получал от Дейдары смски в духе «Это пиздец», «Еще не поздно отказаться?», но хладнокровно их игнорировал. Ну, пожалуй, он слегка злорадствовал. Вообще он правда хотел бы отойти от дел, да и последнее задание наглядно показало, что не в его возрасте уже бегать от полиции по закоулкам. Но чтобы брать себе замену с улицы, какую-то первую попавшуюся шпану? Просто нелепо. Какузу великодушно отдавал все заказы Дейдаре. Тот, конечно, не был рад, но ведь тренировать нового сотрудника надо. Какузу упивался свободным временем и чужими страданиями. Он подготавливал для Соловья планы, подгонял нужные контакты, составлял расписание, чтоб хоть как-то облегчить ему участь, но скорее просто от безделья. Без работы ему было скучно. Почти полгода спокойствия, он даже привык заниматься бумажками и общением с заказчиками. Можно сказать, ему даже начало нравиться. Утром в среду, чуть свет, Дейдара разбудил Какузу звонком. Он нервно кричал и перебивал сам себя, не давая Какузу и слово сказать. - Забирай, я сделал, что мог! Это невыносимо, все равно что кошку учить приносить игрушку по команде! - Кошки и так это умеют… - Какузу старательно скрывал улыбку, чтобы Дейдара не расслышал в его голосе эти веселые нотки. - Умеют, только когда захотят! И этот такой же! Короче, стреляет, как военный снайпер, ножи метает лучше меня, большего, я думаю, тебе и не надо. Так что мои полномочия все, неделю меня не будет как минимум. - Ладно, заслужил. Пришли его ко мне завтра. Нужно попробовать отправить Хидана на заказ одного. Риски осознаны, к последствиям Какузу готов как никогда. Конечно, это чревато… Но когда-то, и он шел на заказ впервые. Впервые убил человека. Пил после этого неделю, а теперь – пристрелить кого-то легче, чем мусор вынести.--
- Йо, старина! Какузу как-то резко теряет всю свою решимость, пока стоит в дверях. Хидан, разумеется, опоздал. Внешний вид его за эти полгода практически не изменился, только волосы слегка отросли. Даже шмотки те же. Какузу проводит внимательным взглядом по нему с ног до головы, приходит к выводу, что в целом его облик даже на руку. Все такой же неприметный человек, каких сотни. За исключением лица и волос. Не суть. - У меня есть имя. Хидан пропускает замечание мимо ушей и, не дожидаясь приглашения, заходит в квартиру. Какузу кажется, что он стал шире в плечах, похоже, Дейдара устроил ему настоящий курс молодого бойца. Что ж, надо будет его похвалить, после проверки, конечно. Какузу хмурится, но ничего не говорит. Как обычно мельком оглядывает подъезд и закрывает дверь на два замка. Бдительность излишней не бывает. Оборачивается и замирает, не находя от возмущения слов. Хидан уже успел залезть к нему в сумку, достать его винтовку и сидит, как ни в чем не бывало, готовится собрать ее на полу, попутно поедая спизженную с тарелки вафлю. Слова продолжают не находиться, Какузу даже и не пытается их подобрать. В пару решительных шагов оказывается рядом, вырывая из рук ствол и магазин, собирает все, что валяется рядом, убирает в сумку. Прикрывает от злости глаза, замечая на полу крошки. Сжимает руки в кулаки, втягивает носом воздух, считает до десяти. - Че психуешь, дядь? – вопрошает Хидан, жуя вафлю. Столько детской непосредственности, Какузу бы понял, если бы ему лет десять было. Но это взрослый человек, черт возьми. Ему почти двадцать семь! - У меня. Есть. Имя, - сухо выговаривает Какузу, открывая глаза. - Лан. Че психуешь, Ка-ку-зу? – по слогам произносит Хидан, качая головой, будто издевается. Какузу убеждается, что он это нарочно. - Я собираюсь отправить тебя на заказ завтра. Но если ты продолжишь себя так вести, я вышибу тебе мозги прямо сейчас, - в угрозе сомневаться не приходится, голос Какузу достаточно убедителен. Хидан жевать перестает и замирает с недонесенной до рта вафлей. Он встает с пола, отряхивается, возвращает на тарелку надкусанную вафлю. У Какузу подергивается глаз. Хидан оглядывается вокруг, стоя у стола, заметно, что ему хочется сунуть нос всюду, что-нибудь потрогать и рассмотреть, но он старается спокойно стоять. Правда старается. Для убедительности смотрит Какузу прямо в глаза, сохраняя спокойное выражение лица. Какое-то время Какузу ждет. Испытывает терпение. И свое, и чужое. - План уже есть. Ничего сложного, с недостроенного здания отличный обзор. Цель будет одна, место не многолюдное. В целом, ерунда, но именно на таких заданиях новички частенько теряются. - Пф, пришел, выстрелил, ушел, че теряться, - Хидан небрежно отмахивается и улыбается, опирается на стол бедром. - Ну вот и посмотрим. На экране, - Какузу кивает на монитор, - Подробный снимок со спутника, все рассчитано за тебя. В следующий раз сам будешь это делать. Хидан садится за стол, вникает в карту. Какузу гремит на кухне посудой, готовит себе очередную чашку чая. Усаживается на диван, берет со стола книгу. Он убежден, что Хидану понадобится много времени, чтобы впитать информацию, распланировать свои действия, запомнить траекторию. Тот выглядит сосредоточенно, но совсем недолго. Гораздо меньше, чем ожидалось. Хидан залипает в окно на пару минут, постукивает по столу пальцами. Чувствует сквозняк, холодящий ему шею, подтягивает ворот худи повыше. - И много человек ты убил? – спрашивает он, замечая Какузу на диване. - Не помню, - Какузу не отрывает взгляда от книги, и не слишком задумывается над ответом. - А кого ты убиваешь? - Все равно. - Мужчин, женщин? - Ммхм. - Стариков? - Ага. - Детей? - Бывало. - Серьёзно? Какузу поднимает взгляд. Он слышит в чужом голосе удивление, и совершенно его не понимает. Хидан, не дождавшись ответа, быстро оказывается рядом и бесцеремонно усаживается на диван, не утруждая себя соблюдением чужих личных границ. - Расскажи, - взгляд у него до ужаса воодушевленный. - Ты уже закончил? – скептически говорит Какузу, взглядом указывая на компьютер. - Да там все понятно, - Хидан небрежно взмахивает рукой, - Рассказывай. - Хмм, пару лет назад был заказ на устранение наследника какого-то олигарха. Пацану лет шесть было, вроде. - И тебе ваще пофиг? – Хидан округляет глаза и подается вперед, будто он и есть пацан шести лет. - «Ваще», - передразнивает Какузу, - Раз ты справился с планом завтрашней задачи, можешь идти. - Куда? - Домой к себе, куда, - Какузу забирается на диван с ногами, усаживается поудобнее. На сегодня его дела закончены, самое время посвятить свое внимание этой вот новой книжке. Очень интересной, между прочим. Очень хотелось бы прочитать ее в тишине и покое. Но, похоже, тишина и покой наступать пока не собираются. - Не хочу домой. Я жил у Дейдары все это время. - Да ну? Тогда к нему и иди. - Хе, это вряд ли. Он меня назад не пустит, - Хидан улыбается коварно и хитро, Какузу понимает, что он истрепал Дейдаре все нервы. Не удивительно. - От меня ты что хочешь? - Ну у тебя хата большая, могу и тут остаться, не? Какая поразительная, обезоруживающая наглость. Какузу снова ловит себя на мысли, что был таким же. Этот Хидан заставляет его обернуться на свое прошлое уже второй раз за день - непозволительно много. Он даже зависает на минуту, испытывая былое огорчение – когда он был таким, у него не было никаких наставников типа Дейдары, да и жить ему было негде вообще, не стоял вопрос хочу-не хочу. Эта работа стала его жизнью, спасением и одним вечным, непростительным грехом. А теперь он втянул в это еще одного молодого дурачка. Должно быть стыдно, но Какузу с трудом помнит, что это такое. Может, для Хидана это тоже единственный шанс. Может, последний. Может, он так же одинок, может, брошен. Но у него по крайней мере есть дом, в который он не хочет возвращаться. Какузу слегка улыбается былым временам, из которых смог выбраться. Проникается к Хидану сочувствием. Смотрит на него, не скрывая улыбки, Хидан улыбается в ответ. - Нет. Иди домой, - Какузу снова превращается в того же сурового и скупого на эмоции мужика, Хидан перестает улыбаться. Он встает с дивана, бурчит что-то сам себе и идет к двери, спрятав в карманы штанов руки. Какузу немного жаль его огорчать. Почему-то. Потому что он похож на тебя? Он не ты. Успокойся. Дверь тихо щелкает, нужно встать закрыть замки. Но Какузу вдруг становится так лень это делать, в конце концов, закроет чуть позже, не страшно. Он возвращается к книге, отпивает остывший чай... …Открывает глаза. В комнате совсем темно, за окном уже ночь. Книга, похоже, не такая уж оказалась и интересная - судя по открытой странице, он вырубился, едва прочитав всего треть. Какузу завалился набок, на подушку, спина напрочь затекла, ноги тоже. Он пытается выпрямиться, но дается это как-то слишком тяжело. И так тепло, на плечах, кажется, его шерстяной плед. Он снова пытается подняться. Плед не может быть таким тяжелым. Какузу выпускает книгу из рук, роняя на пол, протягивает руку и до него начинает доходить. - Ты охренел?! – Какузу рывком скидывает с себя непрошенного гостя, сбрасывает на пол плед, подрывается с дивана и идет к выключателю. Ноги ватные, как песком забило, но сейчас его не остановило бы даже их полное отсутствие. Его догадка верна – на диване Хидан жмет к груди колени, сонно трет глаза и в целом не понимает причину кипиша. - Че ты орешь? Я вернулся через пару часов, телефон у тебя забыл. А ты дверь не закрыл, спишь тут, окно нараспашку. Ну я и типа… - Блядь… - Какузу хватается за голову, тормошит спутанные волосы, достает сигарету и идет к окну. Он не курил в квартире. Но сейчас даже не задумывался над своими действиями. А если бы это был не Хидан? Какая беспечность! Как он мог позволить себе лениться в такой момент, черт подери. Ложное чувство безопасности? С чего бы? - О, есть еще? – Хидан мгновенно цепляется за сигарету взглядом. Он так быстро переключается с одного на другое, Какузу не успевает отследить ход его мыслей. Он еще не отошел от своего потрясения, а этому уже все равно, он уже на другой волне. - Ты, - Какузу откладывает сигарету на край пепельницы и идет к Хидану, - Невоспитанный идиот! Хватит! Проваливай! - Погоди-погоди, ну че ты завелся так, Зу? Я же тебе считай помог, дверь закрыл, - Хидан смотрит недоуменно, так искренне на этот раз, что сомнений не возникает, он действительно не понимает. - Я тебе ясно сказал – проваливай! Мысли Какузу слишком быстро сменяют друг друга, но одна бьется ярче других – черт подери, он же опять прав! Он помог, закрыл дверь, не сделал ничего плохого. Ну давай, еще скажи ему спасибо. Он снова смотрит в окно. Похоже, уже совсем ночь. Сколько они проспали? На часах оказывается почти полночь, транспорт уже не ходит, вызывать Дейдару забрать эту бесстыжую морду бесчувственно даже для Какузу. По отношению к Дейдаре, конечно же. - Черт с тобой. Спи на диване, - Какузу поднимает с пепельницы сигарету, затягивается. Бросает на подоконник пачку, прекрасно понимая, что Хидан не упустит случая ее прибрать к рукам. Да и ладно уже. Все и так через жопу. - Улёт, - довольно выдает Хидан, тут же заматывается в плед и идет, разумеется, курить чужие сигареты. Какузу выключает компьютер, забирает пустые чашки и сгружает их в раковину. Подбирает книгу. Вздыхает, снова заметив не убранные с пола крошки от вафли. Идет к двери в спальню, собирает в хвост волосы. Погоди-ка... Как он тебя назвал? Хидан стоит у окна и хихикает над какой-то ерундой на экране своего мобильника. Какузу медленно оборачивается, вглядывается. Этот тип выглядит так, будто живет здесь всю свою жизнь. Его ни капли не волнует чужое пространство, чужое мнение и вообще, в целом, нихрена походу не волнует. Но все же. Есть же предел наглости? - Как ты меня назвал? - А? – Хидан оборачивается, выглядит даже слегка удивленным. Похоже, он не обратил внимания, что Какузу еще здесь. - Ты слышал. - Зу? - Боже… - А че? Просто придумал тебе погоняло, че такого, - у Хидана такое выражение лица, будто он объясняет что-то совершенно элементарное. Но ему это совсем не в тягость, даже, скорее, наоборот. - У меня не настолько сложное имя, чтобы… А, к черту, - Какузу не находит в себе сил снова спорить. Слишком много споров за последние сутки. Он обязательно вернется к этому позже. Может, завтра.--
Хидан совсем не нервничает. Ему выходить через час, а он спокойно поедает собранный из чего попало бутерброд, пялясь в телевизор. Какузу поражается его невозмутимости. Ну это же не нормально? Из задумчивости его вырывает Дейдара очередным внезапным звонком. Он почему-то выбирает тактику давить на жалость и извиняться, хотя он просто передает чужие слова. Знает, что Какузу будет недоволен. И совсем не хочет навлечь на себя чужое недовольство. - Так, условия изменились. Цель заказа будет не одна, хм, нужно убрать двоих. - И ты, надо полагать, думаешь, что Хидан один не справится? – обреченно спрашивает Какузу, уже понимая, к чему все идет. - Я, конечно, отлично его натаскал, Какузу, но не настолько. - А сам не хочешь оказать поддержку? - Слушай, я бы с радостью, хм, но дел по горло, ни минутки лишней, - Дейдара отвечает торопливо, будто чем больше слов он скажет, тем убедительнее получится его отмазка. - Я тебя понял, это моя карма. - Че там? – мгновенно включается Хидан, переводит взгляд с телевизора на Какузу. И как он только успевает за всем уследить. - Придется идти с тобой, целей стало двое, - обреченно отвечает Какузу и идет собираться, не теряя времени зря. Хидан присвистывает и откусывает бутерброд. Какузу качает головой – ну что за простак. Он все сильнее напоминает Какузу самого себя, такого же беззаботного молодого дурачка, которому море по колено. Почему Какузу стал таким, каким стал? Из-за работы? Ну, из-за нее он определенно стал хладнокровным и равнодушным. Из-за нее же у него почти не было времени на… жизнь? Люди жили, гуляли, напивались, а он убивал. Ты тоже напивался. Ну, да. Бывало. Только повод обычно был не такой радужный, как у остальных. Сейчас, задумавшись на миг, Какузу понимает, что вообще все – из-за работы. Он один – из-за работы. Да и кому вообще можно спокойно сказать, что он киллер? Кто спокойно с этим станет жить? Можно сказать, что Дейдара его друг, но Дейдара – это тоже работа. Не будь они коллегами на одном поприще, стали бы общаться? Едва ли. Хидан вот этот теперь. Падает туда же, сам не зная, каким станет. Загубит свою жизнь, а ведь для него не все потеряно. Какузу наблюдал, видел, что Хидан общается с кем-то, переписывается. У него есть дом, возможно, родные. Но ты же не дал ему выбора, чего сокрушаешься. Действительно. Его ведь никто не спросил, хочет ли он стать таким, как Какузу и Дейдара. Но он и не спорил, мм?..--
- Как ты так держишь винтовку? – Какузу хмурит брови и удивленно смотрит Хидану на плечи. Они пришли на точку гораздо раньше, чем надо – ожидаемых пробок на дороге, как ни странно, не оказалось. Какузу думал залипнуть в книжном, или выпить кофе, но Хидан упрямился, выпрашивая скорее подняться на недострой и занять позицию. Надо же, какое рвение. Какузу ходил по пустому этажу, оглядывал окрестности – обзор замечательный, прямо под ногами весь город до самого горизонта. Недостроенное здание, брошенное, окруженное забором – лучшая точка для снайпера. Скелет из цемента и арматур, ни стен, ни окон, пустые лифтовые шахты – молчаливый памятник бюрократии и украденным деньгам. Иногда можно нарваться на тусовку молодняка, испытывающих свою удачу – не всем везет, скольких соскребали со дна той же сквозной шахты без лифта. Какузу оборачивается, отвлекаясь от созерцания городских просторов - Хидан уже занял свое место и залег с винтовкой в руках. Будто всю жизнь об этом мечтал. Будто только для этого и родился. Странно как… Он осматривался через прицел, иногда комментировал то, что видит, наблюдал за людьми. Похоже, ему нравилось видеть все, а самому оставаться незамеченным. Черт, ему это действительно нравилось. Какузу надоедает шататься поблизости, остается всего минут десять. Он ложится рядом, подкладывает под грудь пустую сумку. Настраивает прицел и краем глаза замечает, как Хидан держит винтовку. - А что не так-то? - Тебе отдачей по челюсти даст, - отвечает Какузу. Он кладет свою винтовку в сторону и тянется к Хидану, к его плечам, - Отведи плечи назад, одно ниже, упрись в него прикладом. Тебе Дейдара что ли не объяснял, что– - Ты че, ко мне пристаешь? – Хидан перебивает, елейно проговаривает слова и подленько лыбится. Какузу отдергивает руки, замирает, лежа на боку, и как-то теряется. Как назло, внутренний голос молчит, подсказывать не собирается, где же его “ценные советы”, когда они так нужны? Надо прислушаться к себе. Или просто промолчать? Отвечать ведь не обязательно, это же шутка. Ну так пошути в ответ? - Конечно, это было моей изначальной целью, - небрежно отвечает Какузу, ложится удобнее и берет винтовку, - Как увидел твою слащавую мордашку в прицеле, так и покоя найти не могу. Хидан почему-то замолкает, будто что-то очень напряженно обдумывает. Уж не принял он это за серьезный ответ? Какузу даже хочет быстро пояснить, что это шутка, но не успевает, Хидан начинает энергично говорить: - Так это был ты! Я так и думал! - Не понял?.. - Я видел, когда Дейдара тащил меня по улице, я видел тебя! - Ты не мог меня видеть, я был в двух километрах от вас… - угрюмо отвечает Какузу, а сам сомневается. Тогда и впрямь было чувство, будто Хидан видит его, а не что-то другое. - Ну что-то блеснуло, наверно, прицел на солнце. А потом тому чуваку вынесло мозги, и я понял – снайпер! - Ты не слишком догадливый для уличной шпаны? - Уж в снайперах я разбираюсь, моего батю–, - Хидан осекается, рефлекторно закрывая рот рукой. И молчит, хотя ведь уже поздно делать вид, что оговорился. - Твоего отца заказали? – Какузу не пропускает информацию и цепляется, хоть это и не совсем вежливо. Из этой же пресловутой вежливости он мог бы сделать вид, что не услышал, и промолчать. Он бы даже мог сказать, что это ему совсем не интересно. И соврал бы. Хидан вздыхает, понимая, что не отвертится. Но, вопреки ожиданиям, печальным он не выглядит, наоборот, глаза светятся энтузиазмом. Какузу даже кажется, что ему не терпится об этом рассказать. - Отец мой мудаком был. Его застрелили прямо у нас дома, - похоже, факт смерти отца Хидана не огорчает, а вот место этого происшествия – весьма, - Я это помню… Я видел. Снайпера пытались найти, обнаружили его точку, но никаких следов. - Какая захватывающая история, - Какузу со скучающим видом пялится в прицел своей винтовки, - Когда, говоришь, это было? - Лет десять назад, наверно. Мне было семнадцать. Пятое октября, это я точно помню. Какузу уставился в одну точку, взгляд замылился. Пятое октября… Осень, холодный мерзкий ветер. Гнусный дождь, капли, крошечные ледяные иголочки, попадают за ворот пальто. Почему это в памяти так свежо? - Кто был твой отец? - Кем он только не был, - угрюмо отвечает Хидан, - Инвестор, коррупционер, черт его дери, не знаю кто еще. Самовлюбленный ублюдок он был, купался в бабле, а меня за игрушку для битья считал. Туда ему и дорога. Пятое октября, заказ на коррумпированного чиновника, инвестора незаконно построенного яхт-клуба и торгового центра на месте природоохранной зоны. Какузу застрелил его идеально, в его собственном доме, единственное, о чем он не знал – что в доме был кто-то еще. По его информации, чиновник должен был быть один, сидеть в своем кабинете, разбирать бумаги. Ну надо же… Какузу утыкается в прицел лбом и смотрит в пол. Не знает, сказать, что он пришил отца Хидана или нет. Судя по настрою седого, гневаться он точно не будет. Может, будет даже благодарен. Никто никогда не говорил Какузу «спасибо» за его непосредственную работу. - Какое совпадение, - Какузу улыбается и старается выглядеть равнодушно, - У меня пятого октября был замечательный заказ на «инвестора, коррупционера и, черт его дери, не знаю, кого еще». - Я знал! – Хидан едином порывом тянется к Какузу руками, пытается обнять его, но лежа это не особенно-то получается. Он просто виснет у Какузу на шее и смеется, - Я знал, что найду того, кто это сделал! Ты лучший человек в мире! - Я бы так не сказал, - бубнит Какузу в ответ, но ему приятно, чего кривить душой. Его даже заказчики не благодарят обычно, а тут такое. Ему даже как-то неловко. - Если б ты этого не сделал, я б его сам убил, - злобно выдыхает Хидан, крепче сжимая Какузу руками, и переходит на шепот, - Когда пуля разнесла ему башку, я стоял у двери, он, как всегда, говорил мне, какой я бесполезный кусок дерьма. Я думал тогда – еще слово, и я задушу его, едва держался. И вдруг он заткнулся, не договорил. Он сдох, глядя на меня. Это был самый лучший день в моей жизни, Зу, благодаря тебе. Чем больше Хидан говорит, тем чаще хочется дышать. Какузу ловит себя на мысли, что волнуется, будто дух захватывает, настолько его накрывает этой яростной благодарностью. Только теперь он понимает, как ему не хватало чего-то подобного. Ты сделал что-то хорошее, прикинь? Ну, с какой стороны посмотреть… Вряд ли это хороший поступок. Но, похоже, счастья это принесло больше, чем горя, в конечном счете. Какузу не знает, что сказать. Хидан просто молчит, уткнувшись ему в шею холодным носом, да так и лежит с ним рядом, едва дотягиваясь руками до длинных волос. Им нужно работать, точно. Они же здесь не просто так. Какузу слегка шевелится, аккуратно пытаясь вырваться из захвата. - Что ж, полагаю, я ээм.., рад, что избавил тебя от твоего отца, - как можно спокойнее говорит Какузу, хотя ему, если честно, хотелось бы добавить голосу немного тепла, - Но у нас есть заказ. Так что соберись и не смей промахнуться. Хидан молча отодвигается, но с его лица не сходит улыбка. Что-то блеснуло в уголке глаз, но он смахнул рукой все свое наваждение, и прильнул к прицелу винтовки. Он не промахнется, не посмеет, не теперь. Он станет таким же метким снайпером, не знающим промаха, как Какузу. В конце концов, он мечтал об этом так долго.--
Удивительно, но все прошло как по маслу. Хидан старался, похоже, задействовал всю свою концентрацию, чтобы не подвести Какузу. А тот, в свою очередь, был этим вполне доволен. Пока они пешком спускались по ступенькам вниз, Хидан молчал, казался счастливым и спокойным. Тишина после отлично выполненного заказа – именно то, что Какузу любил. Но стоило им спуститься, выбраться через неприметную дыру в заборе и дойти до людной улицы, Хидана как подменили. Он начал нести какую-то ахинею в стиле «что вижу – то пою», задалбывать Какузу вопросами и в целом вести себя до крайности развязно. Какузу никак не мог понять, что пошло не так и что с этим делать. Им нужно дождаться такси, которое доедет до них, судя по пробкам, не скоро, а Хидан не унимался. Это выглядело так, будто он действительно решил Какузу довести до белого каления на ровном месте. Просто так, без причины. Может, он нервничает? Мимо проходят люди, Хидан намеренно громко спрашивает у Какузу, за что он с ним так жесток. Какузу же вообще ни черта не понимает, вопрос просто не имеет смысла. И совершенно никакого повода. Но прохожие неодобрительно на Какузу поглядывают, оборачиваются, а пара девчонок поблизости начинают шептаться. - Ты что устроил? – шипит Какузу, не поворачиваясь, - У тебя крыша поехала? Хидан достает из-под кофты серебристый амулет, навязчиво крутит его пальцами, пытается отразить от него солнечный зайчик и попасть Какузу в глаз. Но выглядит при этом обиженно и насуплено. - Хватит, - Какузу приходится прищурить глаз, потому что у Хидана все-таки получается. Седой игнорирует просьбу. Дуется еще сильнее и упрямо продолжает ловить солнечный лучик. Какузу нервно поглядывает на экран телефона – такси от них через пару домов, тут езды три минуты, но эта гребанная пробка… Он чувствует, что скоро сорвется. Хидан нарочно бесит его здесь, в таком многолюдном месте, это очевидно. И Какузу уже не в силах думать о причинах, о психическом состоянии Хидана, он просто закипает. - Прекрати, блядь! – он резко поворачивается и хватает Хидана за чертов амулет, с силой дергает к себе и вплотную смотрит ему в глаза, - Какого черта ты делешь?! Люди снова оборачиваются, и на этот раз Какузу чувствует, насколько неприязненно все смотрят исключительно на него. Черт бы их всех побрал, он ни причем! А Хидан… Хидан жалобно кривит брови, уголки губ подергиваются, будто он старательно сдерживает улыбку. Кажется, он краснеет, скулы покрываются румянцем, а пальцы подрагивают, пока он пытается разжать Какузу руку. - Не мог удержаться, - шепчет Хидан, а дышит как-то тяжело. Какузу замирает в недоумении, даже злиться перестает. Он отпускает амулет и делает шаг назад. Не может быть. О, как же он влип. Да ты посмотри на него! Да, он видит. Хидан нервно поправляет волосы, зачесывая их назад, убирает амулет под одежду. Его тонкие пальцы едва заметно подрагивают, он, очевидно, на взводе. Его одолевает какой-то мандраж, волнение, и Какузу счел бы это панической атакой, если бы не этот лихорадочный блеск в глазах и нервная улыбочка. Это так похоже на… Какузу проводит по лицу ладонью, отворачивается, не желая на это смотреть и думать об этом. Он слышит, что кто-то тихо интересуется у Хидана, в порядке ли он, нужна ли ему помощь. Ага, помощь. Помощь не помешает Какузу, он явно на полной скорости влетел в какой-то фетишистский ад. Нет, он, конечно, никого не осуждает, и ему все равно, кто с чего и как ловит кайф, но ему бы хотелось, чтобы его хотя бы предупреждали. Он решает не говорить об этом. Ни слова, черт возьми. Ага, сделай вид, что этого не было. Скукотища! Следовать совету своего внутреннего голоса, хоть и саркастичному, кажется неплохой идеей. Какузу снова смотрит в телефон – такси уже совсем рядом. Он выглядит спокойным, будто ничего не произошло. Будто он вообще тут один, и никакого напарника у него нет. Обычный денек, выполненный заказ, все как всегда. Хидан подходит и встает рядом. Слегка касается своим предплечьем Какузу, навязчиво напоминает, что он здесь, никуда не делся. Какузу втягивает носом воздух и выдыхает через сжатые зубы, принимается считать в уме секунды до приезда такси. У него нет предрассудков, он вообще в целом не против каких-нибудь извращений даже, но боже, как же он от этого всего отвык. Люди, отношения, их тараканы и заморочки, странные наклонности… Забыть об этом всем было очень легко, а столкнуться теперь – тяжеловато. Такси наконец останавливается неподалеку, не доехав пару метров, Какузу немедля идет к нему, открывает заднюю дверь. Даже не успел подумать, что лучше было бы сесть вперед, чтобы избежать… всего, чего стоило бы избежать. Но он действует по привычке, просто садится назад. И быстро осознает свою ошибку, когда Хидан падает рядом с ним, слишком, черт возьми, близко. Он чувствует, Хидан на него смотрит в упор, улыбается все так же нервно и слащаво. Какузу кажется, будто он с ног до головы покрыт сладкой сахарной ватой и его хотят сожрать. Ему сейчас очень не хочется ехать домой. Может, по магазинам пошляться, сходить в ресторан… внезапно купить билет в другую страну… Хорош страдать, наслаждайся. Хидан начинает ерзать, закидывает на сидение ногу, а сам спиной откидывается на Какузу. Ладно, его наглость уже перестает удивлять, Какузу старается воспринимать это как должное. Это же ненадолго, в конце концов, Хидан заработал денег сегодня, и немало, еще пара таких заказов, и он вполне сможет снять себе квартиру. Желательно, где-нибудь подальше. Какузу чувствует, как трясутся у Хидана плечи. Он слегка поворачивается, просто из любопытства – Хидан залипает в телефоне, листает что-то, похожее на чью-то страницу в соцсети. Он тихо посмеивается и быстро пролистывает фотографии. Вдруг резко останавливается на одной из них, долго всматривается, даже увеличивает. - Эй, это ж ты! – громко заявляет он и снова начинает вертеться, чтобы показать Какузу экран. - Не ерзай, я вижу, - Какузу щурится рефлекторно, чтобы разглядеть изображение, и с удивлением признает, что Хидан прав. Это действительно он. Фотография сделана в каком-то ресторане, за круглым столом сидят шесть человек, и Хидан в том числе. Похоже, это его семейство, и у всех, кроме него, весьма довольный вид. А Какузу идет на фоне, его лицо скрыто черной медицинской маской, но уж себя-то он способен узнать. Надо же, это было очень давно. Волосы были короче, собирались в совсем короткий хвост, пряди из него упрямо выбивались, спадая на лицо. Наверно, он собирал информацию о своей цели, близко подобрался. Хидан шмыгает носом, вероятно, он ждет какой-нибудь реакции. Но Какузу нечего сказать. Ну да, это он, что ж теперь? Судьба, как прозаично, не находишь? Какузу фыркает на свои мысли и отворачивается к окну. Хидан принимает это на свой счет, обиженно хмурится, но молчит.--
Становится интересно, заведет ли Хидан разговор первым. Попытается ли оправдать свое поведение, объясниться. Он молчит, закрывает дверь на два замка, разувается и убегает в ванную. Какузу чувствует исходящую от него обиду на, типа, неоправданные ожидания, что ли. Он хмурится и отбрасывает сумку с винтовкой в сторону слишком резко. И чего ты дергаешься? Верно, что за нервы? Он даже причин не видит для каких-то обид, да и вообще – ему-то какая разница? Хватит забивать голову ненужной херней. Хидан пусть делает все, что его душе угодно, пусть разбирается со своими проблемами, главное, чтобы это никак не касалось Какузу. К тому моменту, когда Хидан наконец выходит из ванной, Какузу успевает прикончить чашку чая и стакан лапши. И теперь даже не знает, чем себя занять, ведь он намерен оставить составление плана Хидану. Считай, сам себя без работы оставил, но он все же решает попробовать, каково это – нихрена не делать. Он заваливается на диван, замечает недочитанную книгу. Она нудная и неинтересная, но из принципа он решает ее дочитать. Хидан проходит по коридору взад-вперед, задумчиво покусывая ноготь на указательном пальце. Он будто придумывает, что сказать, прокручивает какой-то воображаемый диалог. Какузу подбирается – ну черт возьми, наверняка все это будет направлено на него. Он видит краем глаза движение в свою сторону, Хидан идет к нему и на ходу бросает скомканную кофту на спинку кресла. На его плечах висит полотенце, и Какузу подбешивается – полотенце должно быть там, где ему место, а именно в ванной. А не на чьих-то плечах вне пределов ванной комнаты. Он ждет. Хидан останавливается и уже собирается что-то сказать, но Какузу перебивает его: - Прежде чем ты начнешь, верни полотенце на место, - сухо произносит он, не поднимая глаз. Он сбил Хидана с толку, тот помедлил, но все же, красноречиво фыркнув, стянул с плеч полотенце. Размахивая им, он дошел до ванной и забросил полотенце туда, даже не глядя, куда попал. Он похоже действительно решил действовать Какузу на нервы. - Слушай, - решительно начинает Хидан, снова вставая перед Какузу, - Я могу все объяснить. - Это совсем не обязательно, - Какузу перелистывает страницу, старательно сохраняя видимость крайней ею заинтересованности. Хотя книжка дрянь. Он даже переворачивает ее, чтобы быстро взглянуть на обложку, пытаясь вспомнить, когда ее купил и что, собственно, им двигало. - Разве тебе не интересно? – Хидан же слегка озадачен таким равнодушием, но вдруг его лицо светлеет, - Или ты сам догадался? - Не понимаю, о чем ты. Но мне в любом случае это не интересно, - конечно, Какузу догадался. Ну, частично. И, черт, да, ему интересно. Но он решает дать Хидану волю, если хочет выговориться сам – пусть, так еще интереснее. - Все ты понимаешь. Просто я… Не удержался. Ты сделал для меня так много, сам того не зная, я надеялся, что смогу тебя найти, чтобы просто отблагодарить. Но ты оказался… Как бы это сказать… - Хидан садится на диван рядом с Какузу, задумчиво постукивает пальцем по подбородку. Не может найти нужное слово? Так Какузу может подсказать. Ну, подскажи, ты ж хочешь. Какузу вздыхает, и откладывает книгу. - Охуенный? - Охуенный, - Хидан поворачивается и начинает улыбаться, - Точно. - Легкое слово, чтобы так долго его вспоминать. - Я туго соображаю в твоем присутствии. - Да ладно прибедняться, Хидан. Ты отлично соображаешь для человека, первое впечатление о котором – кретин. Ты получил, что хотел, нашел меня, я твою благодарность принимаю, но мне нет дела до твоих фетишей. - Ооо, - Хидан переплетает пальцы, опускает руки между колен и так, согнувшись, замирает. Судя по его выражению лица, он рад, что Какузу догадался сам, но не потому, что теперь не придется что-то объяснять. Он рад, что Какузу понимает. - Мне просто нравится… - Нравится выводить людей из себя, да? - Пожалуй. - А я ненавижу злиться. И если ты в целом на что-то намекаешь, то нет, Хидан. Я не хочу сойти с ума от злости и поехать головой на этой почве. И ты явно не добавишь мне спокойствия. Нет. Это не ко мне. - Ну подожди, разве тебе не нравится быть главным? – Хидан наклоняется к Какузу ближе, разворачивается, будто подкрадывается осторожно, - Ты можешь делать со мной что угодно, а мне только в кайф. Прикинь? Взаимовыгодно. Какузу отклоняется в бок, стараясь соблюсти дистанцию, но она уже давно безбожно проебана. Он понимал, что разговора не избежать, но то, к чему он ведет, как-то не пришло ему в голову. На такой напор он совсем не рассчитывал, только вот трусливо сваливать от обстоятельств, поджав хвост, совсем не в его правилах. - Не боишься, что я тебя придушу? Ты меня не знаешь, а я ведь убийца. Может, мне и от тебя избавиться – раз плюнуть? Похоже, это заставляет Хидана задуматься. Он останавливается, кладет ладонь Какузу на бедро. Тот, пользуясь кратким замешательством, оглядывает Хидана внимательнее – замечает тонкие белые шрамики на руках, очевидно старые, след от амулета на шее, который он натянул, видимо, слишком сильно в тот момент. Хидан довольно бледный, но кожа кажется грубой, как и его нрав. - Не спеши, ты неправильно меня воспринимаешь, - говорит Какузу примирительно, пытается развить эту мысль, чтобы Хидан сам все осознал, - Я не твой личный спаситель, я просто делал свою работу. - Но я не… - Хидан непонимающе смотрит в пол, медленно переводит взгляд на стол, чашку чая, стену. Кажется, он действительно сбит с толку, - Что мне теперь делать?.. - Как что? Работать, мы научили тебя всему, что нужно. И ты вполне можешь заняться этим самостоятельно. - У меня была цель, я хотел… Хидан замолкает, взгляд становится каким-то пустым и холодным. Какузу начинает понимать. Хидан потерял смысл своей жизни, цель, хоть и достигнута, не оправдала ожиданий. Он вообразил, что обязан своему «спасителю» до конца жизни, что найдет его и останется навсегда рядом, отдаст себя в чужие руки. Возможно, это логично. Может, предсказуемо, но что теперь делать-то? Забирай. Ты же хочешь. Какузу морщится болезненно, сдавливает пальцами переносицу. Это так странно. Он не может сказать, даже самому себе, что он против. Но ему точно не хочется быть каким-то «божеством», к которому пробивались через тернии и звезды, только чтобы принести себя в жертву. Ему не нужны жертвы, он их сам приносит неизвестно кому или чему. Деньгам, наверно. Чутье говорит ему, что он не может отказаться. Не хочет отказываться, но не хочет, чтобы было так. Хидан выглядит потерянно. Он сгорбился, почти дотянулся пальцами до пола. Какузу долго смотрит на него, не решаясь что-нибудь сказать. Хотелось бы сказать что-то ободряющее, но звучать это будет снисходительно и жалко. И это явно не то, что Хидан хотел бы услышать. Вздохнув, Какузу кладет руку Хидану на спину. Чувствует ладонью выступающие позвонки, проводит по ним вверх, к шее, кончиками пальцев касается коротких волос на затылке. Ему не хочется никого мучить. Не хочется срывать злость, пользоваться добровольным согласием и все вот это, что Хидан предлагал. Хидан просто не знает, что еще может предложить, он зациклился на роли безмолвного агнца, который согласен быть игрушкой для битья. Защитная реакция психики заставила его этим наслаждаться, или он просто наделен способностью к этому изначально – неважно, но для Какузу это фатально. Если Какузу даст волю своему гневу, он в какой-то момент действительно перейдет черту. И это будет сильно отличаться от всех трупов, которые он оставил у себя за спиной – это не один из его заказов. Он сломает свой подарок, а на такое он не согласен. Подарки надо хранить бережно. Он пытается заглянуть в будущее. Просто представить. Смог бы он научить Хидана жить по-другому? И себя заодно. Его злость и наклонности Хидана должны сожрать друг друга, возможно, это потребует много времени. Ты готов тратить на это время? Серьезно? А чем еще заняться? Он хотел отойти от дел? Хидан займет его место, он ведь этого хотел тоже. И они оба будут тратить свое время на то, чтобы обрести хоть какой-то баланс. И постараться друг друга не убить. Да, пожалуй, он готов тратить на это время. Каждую чертову секунду. Хидан оживляется от прикосновения, выпрямляется, глядя в стену. - Можно же найти себе другую цель, - говорит Какузу, перебирая серебристую прядку волос, - Мне не нужны твои жертвы... - А как мне быть тогд– - …но ты можешь остаться. Хидан откидывается на спинку дивана, перехватывает руку Какузу. Смотрит, перебирает его пальцы как-то осторожно, опасливо. Он не совсем понимает, каковы условия. Ему нужны условия, он не умеет жить по-другому. Когда знаешь, куда идешь – идти гораздо проще, а теперь у него забрали путь. И разрешили идти туда, куда хочется ему. Все убеждения и установки дали трещину. - И что мне делать? - Ничего. Просто живи, - Какузу пожимает плечами и тоже смотрит на их руки. Ему вдруг стало как-то проще. Он не злится, совсем. Даже вспоминая Хиданову выходку на улице - не злится. - Жить с тобой? - Можешь со мной, если хочешь. - Но то, что я тебе предлагал… - Мне не нужно. Попробуй по-другому, - Какузу позволяет себе слегка улыбнуться, сжимает пальцы, сдавливая бледную ладонь, - Попытка – не пытка, мм? - Научишь? – Хидан подползает ближе, подтягивает к себе ноги, устраиваясь у Какузу под боком. - Я сам не умею. Но раз уж представился такой случай… У Хидана теплеют глаза, кажется, он понимает. Слишком рано, чтобы жить бесцельно, поэтому он принимает текущие обстоятельства как новую цель. Какузу уверен, он сможет избавиться от этих привычек. Удивительно, как все странно, но ладно сложилось. Как два кусочка пазла, и все еще так же взаимовыгодно, как и говорил Хидан. Какузу нашел новые возможности на ровном месте, что ж, не потерял еще хватку. - Сделаешь мне план на завтрашний заказ? – тихо спрашивает Хидан, обнимая руку Какузу. - А сам чего? - Хочу, чтобы ты делал планы. Ты придумываешь – я исполняю. Я буду чувствовать, будто ты со мной рядом, помогаешь. Типа присматриваешь. - Ты любитель искать скрытые смыслы, да? – посмеиваясь, говорит Какузу, и тоже откидывается на спинку дивана. - Ну, может, немного, - Хидан задумывается, на миг погружаясь в свои мысли, будто не решается сказать, - Я всю жизнь так жил. Наверно, это просто травма психическая из-за того, что батя на моих глазах сдох. Я как-то был уверен в том, что ты его из-за меня убил, и ты за мной присматриваешь. Ну, я не знал, что это ты конкретно. Просто абстрактный ты. Какузу ловит себя на мысли, что Хидан даже разговаривать стал иначе. Он больше не кажется ему невоспитанной шпаной, будто, это и правда была просто видимость. - Хидан, где ты учился? - В школе, как все. Потом на домашнем обучении, но в какой-то момент отец решил, что это бесполезная трата денег. Меня учила мать, пока не рехнулась из-за отца. Она жива еще, кстати, - Хидан грустно усмехается, - Но как ты уже мог догадаться, у меня нет желания возвращаться домой. - Почему ты себя вел так невоспитанно тогда? - В смысле? - Накрошил мне тут крошек, взял без спросу винтовку, вообще, знаешь, производил впечатление… - Ну извини, бля, меня особо никто и не воспитывал. Его голос звучит возмущенно, слегка обиженно. Какузу не сдерживает порыва схватить Хидана за шею, прижать к себе сбоку и растрепать ему волосы. - Теперь я этим займусь.