Красивый, зараза

Да Ваньке до этого момента никогда не приходилось участвовать в чем-то подобном. До перевода в новую школу ни возможностей, ни желания не было. Все время тратил на подработку, да помощь деду в делах по дому. А тут Наташа поставила перед условием, что, собственно, это традиция, Годжо — чудаковатый одиннадцатиклассник со странной кликухой — поддержал и сказал, что уважать его не будут. Так он и рад сходить, там ведь и Мир будет наверняка, можно будет его позвать на белый танец. По-дружески, конечно, смеется в разговоре. Причина ждать пятницы, кроме вечерних посиделок у турников была найдена. Стоит он весь такой красивый перед дверью в актовый зал, весь в предвкушении того как проведет вечер с подколками от Наташи и других одноклассников, но что более важно — реакция Мирки. Покраснеет? Ударит? Самое невероятное и, пожалуй, маловероятное: согласится? При этих мыслях сердце пропускало несколько ударов. Но его это вообще не удивляло. Разве можно вообще по-другому реагировать на Мирослава. В прочем, то, что Мирка ему нравится в именно том смысле Ваня понял еще тогда, когда они в первый раз встретились. Он ему тогда очень помог отбиться от толпы гопников. Не рассчитал силы и влез в слишком большую передрягу, спасая очередного обиженного жизнью, случайного попавшего под горячую руку. Он был удивлен, почему Мира вообще решил ему помочь. Казалось, что ему нет дела до этого, а нет дела, как говорится, нет тела. Но влез, всех разукрасил, что сбежали, пятками сверкая, а Ваня тогда звон колокольчиков услышал, сидя на холодной земле, смотря на этого невероятного парня. И дело было вовсе не в сотрясении. До больницы тоже помог добраться Мира. Он тогда и не успел спросить, как его зовут, исчез также быстро, как и появился, будто тень. Дед ему тогда плешь проел, чтобы он его нашел и отблагодарил, но не успел. Дед умер, пришлось переходить в новую школу. Справляться помогали только мысли о том, что нужно стать таким же сильным как тот парень. Войдя в новый класс, столкнулся глазами с ним, кого так часто вспоминал. Потом еще и оказалось, что живут буквально через стенку. Мирослав Федоров. Или просто Мирка. Между прочим, только Ване так позволял себя так называть. С этим именем он засыпал и просыпался, но только потому, что у него невыносимо горланили будильники в несусветную рань. Ну и как-то повелось так, что в классе они были такой неразлучной парочкой лучших друзей, выслушивая от Наташи, что они стоят друг друга и в принципе выглядят вместе так неплохо, что даже тошнит. Он помогал ему с тренировками, а Мир подтягивал его по учебе. Как мог, конечно, но подтягивал. Учителя хвалили, а они вместе их покрывали всем на свете за кучи домашки, сидели до ночи вместе. Мирка сонный выглядит очень притягательно, изо всех сил Ваня сдерживался, чтобы не сделать лишнего, только тормошил растрепанные волосы пятерней. Ну, вот он стоит, думает обо всем на свете, а ноги и руки дрожат. А чего стоит просто дверь открыть? А много, как понял уже Ваня. Собирает силы в кулак — что я как девчонка?! — и толкает дверь, немного прищуриваясь под волнами слишком громкой музыки, и делает шаг внутрь. Его не было. Все веселились, Годжо что-то кричал со сцены. Но его не было. А ведь ничего удивительного. Стоило ли ожидать, что этот замкнутый и закрытый человек придет на такое мероприятие как школьная дискотека? Глупо на самом деле. Но Ваня даже спросить не додумался, посчитал, что это, ей богу, для всех обязательное мероприятие. Видимо, Мирослав Федоров был большим исключением для всех и вся, который всегда сделает по-своему. Стоит у стенки, смотря на танцующих старшеклассников. У Наташки странный вкус в музыке. Что-то шумное, что-то про любовь. Сахарный сироп, не то, что у Мирки, вот у него классная музыка. Сам Ваня такое не слушал, но ему абсолютно нравился вкус Мира, как и он сам. Вздыхает, смотрит под ноги. Лучше бы в общаге остался, заварил лапши и прислушивался к звукам за стенкой в комнате Мира, всяко интереснее было бы. Может, простучал бы ему чего-то морзянкой. Тот бы просто крикнул, чтобы ему не мешали. Мимо пробегает Наташка, что-то кричит, но музыка заглушает. Ваня различает только «ждет» и «Мирка дуралей». Но этого абсолютно достаточно для того, чтобы сорваться с места и побежать на их место за школьной столовкой, где они тусовались каждую перемену. Прибежал, а этот стоит, на луну сквозь окно в коридоре смотрит. Красивый, зараза. Ваня еле-еле соображает, сердце стучит в ушах. После бега определенно. Наташка проболталась, нельзя ей доверять, ой нельзя, думает. — Ну и чего ты встал как вкопанный? — Мира как будто и не дожидался его тут. — Вроде как со мной потанцевать хотел. Вперед. И нажимает что-то на телефоне, раздается музыка из колонки на подоконнике. Он подходит ближе, крадясь будто, боясь напугать. Неужели так и не понял, что Ваня по уши в нем увяз? Провалился в глаза эти синие, запутался в волосах растрепанных. Он его за руки берет, аккуратно, уводя вглубь коридора. Музыка простая, но им достаточно. Мира улыбается, так светло и мягко. Музыка на втором плане все равно, на первом — стук сердца Вани, ибо нельзя быть таким, какой есть Мирка.