***
А начиналось все довольно мило. Януш (тогда еще обычный английский Гарри) проснулся в больничном крыле с первыми лучами заката. Потянулся, улыбнулся. Вспомнил, что несколько часов назад покончил с недобитым заклятым врагом. Улыбнулся сильнее. А потом на соседней койке с громким хлопком материализовался домовик с сообщением от Дамблдора. Вечер переставал быть томным — главным образом потому, что величайший светлый маг, Альбус Персиваль И Так Далее Дамблдор был мертв без малого год. От просьбы подняться в кабинет, притом быстро и незаметно, веяло странностью, необъяснимостью и опасностью. Разумеется, Гарри помчался к директору со всех ног. В кабинете и в самом деле находился Дамблдор, довольный, цветущий и ни чем не напоминающий человека, прошлым летом совершившего свободный полет с Астрономической башни. Предложив Гарри присесть, директор без просьбы и без лишних вступлений (что было удивительней даже самого факта его живучести) разъяснил происходящее. Если в двух словах, то Гарри — не Гарри Поттер. Он и.о. Гарри Поттера. Если поподробнее, то вырисовывалась преинтереснейшая картина. Несколько лет назад Марта и Вроцлав с годовалым сыном Янушом переехали в Британию с материка — откуда-то, где фамилия Гавранек звучала более органично. И молодые супруги не увидели лучшего варианта для трудоустройства, чем присоединиться к быстро развивающейся компании с талантливым топ-менеджером и оригинальными корпоративными традициями. К Пожирателям, то бишь. Видимо, не сразу поняли, что сфера деятельности немного выходит за рамки организации досуга аристократов. В любом случае, серьезных дел Гавранеки наворотить не успели, ибо через пару месяцев на семейный очаг напали. То ли бравые авроры, то ли приспешники Волдеморта, недовольного новичками. Впрочем, в те времена было немало товарищей, сочетавших обе эти ипостаси. Вроцлав погиб, а Марта с сыном предстали пред очами светлейшего и мудрейшего. Дамблдор радовался неописуемо. Дело в том, что пророчество Трелони существовало на самом деле. («Дамблдор, Вы реально верите, что ее гадания — правда? — не выдержав, вскрикнул Не-Гарри-А-Януш. — Не думали, что это пьяные бредни?» «Естественно, это пьяные бредни, мальчик мой. Но почему они не должны быть правдой?») В общем, чем бы ни был спонсор Сивиллиных видений — фамильным даром или изрядной порцией огневиски — пророчество было произнесено, услышано и растиражировано. Волдеморт, с легкой руки Снейпа, поверил безоговорочно. Что еще хуже, поверил и Дамблдор. И сделал странную и несвойственную ему вещь — поступил разумно. А именно: спрятал реального Избранного с семейством подальше, чтобы не рисковать единственным оружием. А чтобы Волдеморт повелся на аферу, семейство Поттеров заменили Мартой, Янушем и амбициозным аврором-добровольцем под обороткой и посадили в коттедж в Годриковой Впадине в качестве наживки. — В хэллоуинскую ночь Волдеморт прибыл в Годрикову Впадину, ворвался в дом, убил аврора в образе Джеймса. Увы, вечная память храбрецу… э-э… — директор безуспешно пытался вспомнить имя погибшего. — Ну да не важно. А твоя мать защитила тебя магией любви, сделав неприкосновенным для Лорда. Потому он и пал. И мы подумали: раз так вышло, то тебе стоит побыть Гарри Поттером подольше. Самую чуточку дольше. А больше рассказывать нечего, следующие семнадцать лет ты видел своими глазами. — Правда? — устало переспросил Януш. Сейчас своими глазами он едва видел сидящего перед ним директора — так раскалывалась голова. — Честное слово. Ну, за исключением того, что Рон и Гермиона все знали и дружили с тобой по моему приказу… А еще Джинни, Фред, Джордж, Молли… Ох, проще сказать: все Уизли. А также Сириус, Ремус, Тонкс… — Проще сказать: все, кто мне дорог, — глухим голосом проговорил Януш, разглядывая в карманное зеркальце свою новую… хотя нет, старую, настоящую внешность. Его плечи безвольно опустились, взгляд уткнулся куда-то в район порога. — Ну да, действительно проще, — охотно согласился директор. — Неужели на свете нет ни одного человека, который общался со мной не по Вашей указке? — Что ты такое говоришь, мальчик мой? Есть, и не один. Целых три! Януш поднял голову. — С моей удачей, думаю, не надо гадать. Дурсли? — Дурсли. Юноша окончательно упал духом. — Ну-ну, Януш. Есть и хорошие новости. Во-первых, теперь все встанет на свои места, Гарри Поттер займет свое законное место, и тебе не придется играть эту утомительную роль. Во-вторых, жив не только я. Джеймс и Лили, Сириус, Аластор, орденовцы, погибшие в битве — все они просто вовремя ушли со сцены, — видя, что с каждым аргументом Януш мрачнеет сильнее, Альбус достал козырь. — А еще дом на площади Гриммо твой. И сейф Сириуса Блэка. Так сказать, награда за труды во имя Света. Позднее выяснилось, что жилище Янушу перепало не от щедрости Дамблдора, а от глупости Сириуса. Тот перемудрил с завещанием и оформил его по законам магии. А магия — вещь суровая. Умер, пусть и понарошку, — изволь таким и оставаться. А то, видишь ли, завели моду воскресать, замучаешься разбираться! Но Янушу было ничуть не легче от владения особняком Блэков. Его жизнь второй раз раскололась на «до» и «после». И если в первый раз он был младенцем и не мог прочувствовать тяготы своей доли, то сейчас спасения искать было негде. И не у кого. Он чувствовал себя так, словно всю жизнь ехал на поезде. И вот, когда самый долгий и тяжелый участок был пройден и до конечной остались считанные часы, подошел контролер и сказал: «Товарищ, да Вы не туда сели! Мы прибываем в Милан, а у Вас билетик до Хацапетовки!»***
Альбус Дамблдор всю жизнь совершал множество ошибок. Ни почтенные годы, ни две пережитые войны не переломили этой тенденции. Вот и сейчас он делал огромную ошибку, думая, что Януш, который уже не Гарри, но все еще гриффиндорец до мозга костей (Шляпе было глубоко плевать на интриги директора), будет сидеть тихо, как мышка, и жевать сопли от пережитой обиды. Нет, первые недели Януш полностью соответствовал ожиданиям: заперся в спальне Ориона и не выходил на связь с людьми. Да и не с кем было. Компанию ему составляли лишь обалдевший от счастья Кричер (Сириуса он не выносил, и факт воскрешения не прибавил тому любви в глазах домовика) и двух портретов: Вальбурги и Финеаса Блэков. Последнего по окончании беседы ему сунул в руки Дамблдор, заявив, что после года путешествия с Золотым Трио портрет бывшего директора заслужил отдых в родных пенатах. Злость к Дамблдору советовала назло выбросить картину на помойку; справедливость, совесть и Кричер твердили, что Финеас не заслужил такого обращения. Януш нашел компромисс: повесил изображение напротив портрета Вальбурги под дружные вопли самой леди Блэк, Финеаса и Кричера (от радости). Домовик старательно пытался вывести любимого хозяина из депрессивного состояния, поочередно таская наверх сладости, алкоголь из блэковских запасов и кроссворды (на которые успешно подсел сам). Все было без толку. Но время лечит лучше любых лекарств (и уж точно лучше черствых заварных пирожных). В середине июля Януш вышел из комнаты и прошел в холл. Кричер хлопотал над портретом миссис Блэк. Соседство с родичем, да еще с таким достойным и благородным по меркам Вальбурги, пошло леди на пользу. Она старалась сдерживать себя, вопила лишь в исключительных ситуациях и не чаще трех раз в день, а также согласилась не называть Януша «мерзкой поганкой» в его присутствии. А еще озаботилась внешним видом: Кричер пытался подправить физиономию ненаглядной хозяйки магической краской. — Сделаем из тебя красотку, Валл, а там и замуж выдадим. Я слышал, на втором этаже повесили чудесный портрет Иоганна Большеухого, — приговаривал Финеас. — Скажешь тоже, — буркнула Вальбурга, но Януш заметил, как она зарделась. — Кричер, добавь помады, живо! Я хочу быть похожа на Елизавету Первую! Януш решил не тянуть с заявлением. Прокашлявшись для виду, он расправил плечи и отчеканил: — Я решился. Мне нужно отомстить Дамблдору и Ордену за то, что они сделали! Кример вскрикнул и неловко мазнул кистью, отчего миссис Блэк стала чуть дальше от Елизаветы и чуть ближе к Чингачгуку. Коридор наполнился криком. Финеас же отреагировал подчеркнуто равнодушно, подперев щеку рукой и протяжно зевнув. — Н-да… Очень интересно. И как планируешь мстить? — протянул Блэк и снова зевнул. Януш насупился. Он только-только определился с тем, как жить, выбрав путь мстителя (а выбор, между прочим, пришлось делать из таких привлекательных вариантов, как запереться в комнате с пожизненным запасом мороженого и слезливых мелодрам или бросить все, уехать в Норвегию и заняться керлингом). А от него уже требуют план действий! — А Вы как думаете? — пытаясь потянуть время, задал встречный вопрос Януш. — Я думаю, что такое мог спросить лишь человек, у которого нет плана вовсе. — А вот и нет! — крикнул Януш, покраснев. Это была чистая правда, но признаваться не хотелось. Волшебник окинул взглядом прихожую, сам не зная, что хочет увидеть. Плакат с большой надписью «Пошаговый план для юного мстителя»? Его ожидаемо не оказалось. Зато оказалась газета, на которой Кричер разместил краски. — Я дам интервью в «Пророк», и весь мир узнает о лжи орденовцев! — выдал внезапное озарение Януш. Финеас скептически хмыкнул. — Не выйдет. — Но почему? — Начнем с того, что по уму тебе дадут фору многие первокурсники. — С чего бы это? — изумился Януш. — Хотя бы с того, что ты рассказываешь план по низвержению Дамблдора человеку, чей портрет висит у того за спиной. — Ой! — пискнул Януш. — Но Вы ведь не донесете? — Нет, — хмуро ответил Блэк. — Тем более что мою копию перенесли в чулан для метел. После победы Альбус берегов не видит! Заменил меня — меня, величайшего директора Хогвартса! — на какого-то хмыря! Да еще в одних носках! — Гриндюша? — понимающе спросила леди Вальбурга. Финеас скорчил кислую мину. — Вот увидите, когда мир узнает правду, у Дамблдора самого только носки и останутся! — уверенно заявил Януш. — Да не узнает! — рявкнул Блэк. — Потому что орденовцы эти твои — кто? — Подонки и осквернители! — радостно гаркнула Вальбурга. — Верно, но не исчерпывающе. Еще? — Мерзкие предатели крови, — пробормотал Кричер. — Так, заканчивайте с очевидными вариантами. Еще? — Я бы сказал, но не при леди, — проговорил Януш. «Иначе она поймет, какой я по сравнению с ней профан в сквернословии». — Орденовцы, в первую очередь, национальные герои, — веско произнес Финеас. — По официальной версии, разумеется. — Это не значит, что они неприкасаемы! — возмутился юноша. В свое время он прочувствовал всю переменчивость народной любви. — Нет, конечно. Но это значит, что они интересны, притягательны и, главное, продаваемы для публики. На перемывании косточек Дамблдору и компании можно сделать карьеру целому стаду писак. Но биография, пара военных баек — этого мало. Будут додумывать, — Финеас самодовольно сложил руки на груди. — Мне даже не надо заглядывать в газеты, чтобы знать: там и без тебя полно «разоблачителей». — Не может… — начал было Януш, но Кричер подергал его за штанину. — Лорд Финеас прав, хозяин! — домовик протянул юноше одну из своих газетенок с кроссвордами на развороте со светскими сплетнями. Януш округлил глаза от заголовков. «Уникальное интервью с акушером Лили Поттер: «Взглянув на новорожденного, я отметил невероятную схожесть с Хагридом», «Темный Лорд, Перси Уизли и Луна Лавгуд — один человек? Как далеко зашла Нимфадора Тонкс в метаморфомагии?», «Сексизм, харассмент и трансфобия: Дамблдор годами выживал преподавателей ЗоТи». — Но это же неправда! — возмущенно крикнул Януш. — Наглая ложь… По крайней мере, большая часть. На счет последней статьи уверенности не было. — Конечно, это сплетни, — легко согласился Блэк. — И твои «удивительные разоблачения» будут выглядеть такими же сплетнями. Думаешь, почему Дамблдор просто не избавился от тебя? Да потому что знает, что ты абсолютно безвреден. Великий волшебник заменил Гарри Поттера на подменыша? Серьезно? Да легче поверить в это: «Мисс Грейнджер отправила родителей в Австралию для развития семейного наркокартеля»! Януш разочаровано вздохнул. Действительно, у него нет доказательств. Без улик он может рассчитывать лишь на доверие общественности — а как его заполучить, если через тонну желтой прессы одна правдивая, но невзрачная новость не пробьется? С неохотой Януш признал, что по притягательности историй вряд ли может соревноваться с журналистом, придумавшим «Побег из Азкабана, прогулки под луной и еще двадцать восемь аргументов, почему Сириус Блэк и Питер Петтигрю были любовниками». — И что же тогда делать? — протянул Януш. — Забыть и забить! — ляпнул Финеас и тут же спохватился. — Валли, дорогая, прости. Нахватался от студентов, преневоспитанный народец, знаешь ли. Но суть верна. Оставь их в покое и сам живи спокойно. Есть люди, которые могут посвятить себя мести и делают это со вкусом и с удовольствием. Ты не из их числа, молодой человек, поверь моему опыту. — Они испоганили мне жизнь! — не веря своим ушам, крикнул Януш. — Использовали и выкинули! — Это война, мальчишка. Ты влез в нее — не по собственной воле, а по родительской, но влез. Войне свойственно поганить жизни. Никто конкретно не виноват в этом, приходится молча сжать зубы и терпеть. Вальбурга неожиданно всхлипнула. — Валл, да ты никак расчувствовалась? Прониклась горем мальчика? — Причем тут это? Нет, просто такая ностальгия накатила… Такой же тост Орион произнес на нашей свадьбе. Только не про войну, а про наш брак. — Поттеры, Уизли и прочие будут наслаждаться славой, которую заработал я! Я должен смотреть на это?! — окончательно взорвался Януш. — Они не знают, на что подписались, — Финеас был спокоен, как айсберг. — Всенародная любовь — преотвратная штука. Дамблдору хорошо, он может затаиться в Хогвартсе хоть до скончания веков. А остальные почувствуют на себе «прелести» популярности. Месяц их будут целовать в задницы, пару лет обмусоливать в прессе, а всю оставшуюся жизнь — спускать всех собак. Преступники расшевелились, коррупция растет, у кошки понос — во всем всегда виноваты национальные герои, иначе зачем они нужны? Успокойся, мальчик, слава сожрет победителей раньше, чем ты разинешь рот. — Но я… — Но ты молод, богат, крас… Молод и богат точно. У тебя есть образование, шикарный дом и приятная компания аристократов. Это приличный старт для сына иммигрантов-полукровок. Чего тебе еще надо, собака? Извините, опять тлетворное влияние учеников. Перед тобой все дороги открыты. Ты потратил часть жизни на людей, которые того недостойны — не трать все остальное.***
Но Януш так просто не успокоился. Жажда мести горела в нем и требовала подпитки. Он принялся работать над планом. Это было тяжело. На ум пришла лишь идея измазать орденовцам одеяла зубной пастой. От нее пришлось отказаться из-за отсутствия должной масштабности (и должного количества зубной пасты). Других идей мозг не выдавал. Помощи ждать не приходилось. Финеас наотрез отказался дать хотя бы крошечный совет. — Я что, похож на матерого головореза? — возмутился тот. — Нет, я не всегда был кристально честен, но не так же! Вот если понадобятся советы по… кхм, налоговой оптимизации… Или по налаживанию деловых контактов с высшими чинами министерства — вот тогда приходи. Пометку насчет налогов Януш сделал, но к плану не приблизился. От других домочадцев толку было еще меньше. Кричер удивительным образом терял слух каждый раз, когда хозяин поднимал в разговоре эту тему. Вальбурга восприняла идею мести с энтузиазмом, но толку от нее было меньше, чем от Кричера. У леди Блэк было одно предложение: познакомить «предателей, грязнокровок и выродков» с комнатой пыток в подвале. По молчаливому согласию обитатели дома не травмировали психику Вальбурги известием, что со второго собрания Ордена пыточная преобразилась под чутким руководством Молли. Теперь там склад кухонного инвентаря, а в испанском сапожке стоял горшок с фикусом. Юноша пытался написать Малфоям — единственным сторонникам Лорда, которых он знал достаточно близко (то есть по именам). Он полагал, что теперь-то они на одной стороне. Драко и Нарцисса не ответили, а Люциус прислал сову с наскоро нацарапанной отпиской: дескать, он добропорядочный гражданин, приписываемая ему служба Волдеморту — давно и неправда. И вообще, он опаздывает на благотворительные концерт для собачьего приюта. Но идея все-таки пришла. Она осенила Януша за завтраком, между третьим и четвертым оладушками. — Я знаю, что сделаю! — выскочил в прихожую маг. Заявление выглядело бы солиднее, если бы не перепачканный повидлом рот. — Дамблдор еще мне заплатит! Вальбурга зловеще захохотала. — Правильно, мальчишка! Они заплатят кровью! Януш отмахнулся. — На фига мне их кровь, миссис Блэк? У меня же не донорский пункт! Нет, я в прямом смысле. Денег хочу. — Хозяин, молю, не рискуйте! Пожалейте бедного Кричера! Кричер пережил трех хозяев, Кричеру надоело переживать! Хозяину мало имущества Блэков? — заламывал руки домовик. — Ну… Ну да. Мало. Без обид, господа Блэки, но Сириус активно транжирил из своего сейфа. Там галеонов на пару лет осталось, — Вальбурга издала разочарованный стон и скрылась за портьерами. — А дом… Нет, он добротный, но ему явно требуется косметический ремонт. «А его хозяину — новенький TV, нормальное электричество, кабриолет, доля в алмазодобывающей компании и путевка на тропический остров», — мысленно добавил он. Но Кричеру это знать ни к чему. Финеас первый раз посмотрел на мальчишку с подобием уважения. — И сколько хочешь выцыганить? — А давайте подсчитаем. Так, за победу в Турнире Трех Волшебников полагалась тысяча галеонов. Но это без учета бонусного тура от Волдеморта — за него, допустим, еще пятьсот. Каждый год в Хогвартсе был практически как турнир, седьмой — по двойному тарифу. Так, добавить компенсацию за Дурслей, премию за смерть, премию за воскрешение и помножить на инфляцию… Получается… Так, получается… «Получается, что я гуманитарий», — констатировал Януш, а затем веско произнес: — Впрочем, к чему мелочиться? Каскадерам хорошо платят, а еще у них есть выходные, отпуска, а главные актеры не пытаются их убить по-настоящему. Так что… Двадцать пять тысяч галеонов меня вполне устроят! Вальбурга ошарашенно высунулась из-за штор. — Дурак! — каркнул Кричер. — Что? — возмутился маг. — В кроссворде вопрос, хозяин, — ехидно протянул домовик. — Интересно, где? «Южный сорт томатов»? Или «Часть тела»? И «голова», к твоему сведению, пишется через «о»! — Даже если он напишет через «ы», все равно будет умнее тебя, — процедил лорд Финеас. — Мальчишка, если я что-то знаю о деньгах — а я знаю о них все! — то Дамблдор согласится подарить двадцать пять тысяч галеонов только тогда, когда пирожки на вокзале будут стоить тридцать тысяч за штуку. Но Януш усмехнулся. На этот раз ему было чем парировать. — Никто и не говорит, что он захочет. Но придется, — юноша выдержал эффектную паузу, — когда я похищу кого-нибудь из его соратников и потребую выкуп! Кричер от избытка волнения принялся обмахиваться газетой. Финеас шлепнул ладонью по лбу. — Фейспалм, — проговорил он. — Это самый лучший план! — горячо убеждал его Януш. — Я не смогу разоблачить Орден через прессу, но можно найти другое применение моим знаниям! Я в курсе способностей, места жительства, привычек его людей. Можно сказать, знаю о них все! — А они — о тебе, — проворчал лорд Блэк. — Это не важно, — махнул рукой юноша. — Пусть знают, так даже лучше. Сделать-то ничего не смогут. Дом можно закрыть от посторонних, установить защиту. Я узнавал от Кричера. Домовик сдавлено запищал и принялся оправдываться перед портретами. — Кричер не хотел помогать хозяину с его ужасными планами! Хозяин обманул Кричера! Хозяин сказал, что хочет открыть подпольное казино! И бордель! — Ты же мой доверчивый ушастик, — Януш потрепал домовика по голове. — Кого планируешь в жертвы? — без малейшего интереса спросил Финеас. Он словно поддерживал бесцельный светский разговор: «Итак, кого Вы, милейший, собрались похищать? Ах, чудесный выбор, прекрасно поместится в багажник!» Юноша задумался. Действительно, кого? Самым очевидным вариантом был Гарри, настоящий Поттер, укравший его имя, историю и жизнь. Но даже Януш с уровнем самосохранения джунгарского хомячка отлично понимал, что так рисковать нельзя. Он ничего не знал о Поттерах. Кто знает, чем Джеймс занимался во время сокрытия? Торговал выпечкой или тренировался выкашивать Пожирателей? Не вариант, еще прибьет за любимое чадушко. Кроме того, глядя на физиономию нового Героя на страницах «Пророка», Януш всерьез сомневался в своих возможностях прокормить упитанного пленника до получения выкупа. Кто тогда? Грейнджер? Вариант полегче, во всех смыслах. Но у нее нет родственников в магическом мире. Значит — некому попросить за нее. Того и глядишь, похитит ее — а получит не деньги, а грамоту с благодарностью, что меньше придется делить славу. Сириус? Не хочет портить жизнь домашним. Снейп? Не хочется портить жизнь себе. Ремус или Тонкс? Можно, но жалко Тедди. Мальчишка не виноват, что у него такие родители. Тут его осенило. — Рон! Вот кто мне нужен! Реакция была неожиданной. Финеас мигом сбросил напускное равнодушие и… довольно расхохотался. — Валли, ты слышала? Слышала? С тебя щелбан! — он замер и прокашлялся. — Прошу прощения, годы в школьной среде сводят на нет былую выправку. Леди Вальбурга, прошу немедленно приступить к отдаче долгов, возникших в результате проигранного пари. — Замолчи, еще не вечер, — огрызнулась миссис Блэк, но без уверенности. — Вы о чем? — недоуменно спросил Януш, но оба портрета замерли, словно обычные картины. — Но почему рыжее отребье, хозяин? — проскулил Кричер. — Потому что он идеален! — заявил маг. И вздрогнул: на лице Финеаса расползалась прехитрая улыбка. — В смысле, идеальный вариант. Я знаю о нем абсолютно все: характер, умения, страхи. И у него большая семья, есть, кому заплатить. — Хозяин, одумайтесь! Кричер думает, что семейке Уизли проще сделать двадцать пять детей, чем собрать двадцать пять тысяч галеонов! — А это не мои проблемы. Пусть своего светоча напрягают. Дамблдор не выдержит такого давления. Ох, Альбус, сглупил ты, когда сделал половину Ордена из одной семьи! Пусть теперь достает деньги, как хочет. Хоть занимает, хоть ворует из казны, хоть танцует стриптиз в баре своего брата. Мне все равно! — Лорд… Почтенный лорд Финеас! Милая леди Вальбурга! — взмолился Кричер. — Ну скажите этому мальчишке, что он глупит! Но Вальбурга вновь, окончательно, скрылась в глубине портрета. А Финеас — к удивлению Януша — примирительно произнес: — Ну-ну, Кричер. Не так он и рискует. Пробить защиту фамильного гнезда Блэков практически невозможно. Так что… Раз он хочет своего Рона… — лорд Блэк, непонятно зачем, выдержал паузу, — похитить… Что ж, на здоровье! — Вот увидишь, Кричер, все будет в порядке, — Януш не знал, как правильно подбадривать домовиков, поэтому потрепал слугу за ухом. — Получим деньги, скроемся за границей и будем жить на широкую ногу! Ну-ка, что надо, чтобы поехать в родную Чехословакию? — Маховик времени, — пробормотал домовик. — Кричер читает газеты, Кричер знает, теперь это две страны. — Оу, правда? Ничего, мы побываем в каждой, — кивнул Януш. — Тогда тридцать тысяч.***
Как ни странно, само похищение прошло на удивление гладко. Билл и Флер с размахом праздновали первую годовщину свадьбы, и Янушу не составило труда проникнуть на территорию Норы и затаиться. Никаких ловушек и преград он не встретил. Светлые либо окончательно уверились в своей непобедимости, либо были еще большими глупцами, чем юноша о них думал. Дальнейшее было делом техники: подкараулить Рона, когда тот выйдет охладиться на свежем воздухе, и оглушить. Все прошло гладко. Если не считать того, что это удалось сделать с четвертой попытки. Ну а кто виноват, что со спины эти Уизли — все на одно лицо? Ну, не на лицо, конечно, а… Смысл понятен. Так что сбоку дома рядком лежали оглушенные Артур, Фред и (не спрашивайте, так получилось) тетушка Мюриэль. Наконец, заветная тушка оказалась в руках Януша. — Ну, здравствуй, старый друг. Гордись, ты еще никогда не стоил… — Януш задумался. — Тридцать пять тысяч, вот. Отлеветировав «добычу» подальше, маг обхватил парня и попытался аппарировать. И тут-то столкнулся с проблемой: на Нору был наложен антиаппарационный купол. Видимо, орденовцы не до конца лишились рассудка. — Мерлин, что делать? — встревожился Януш. Сюда он доехал на такси, чтобы сохранить инкогнито перед магами (что было лишним, ибо его внешность и так никто не знал). Но здраво рассудил, что с таким багажом тяжело будет поймать машину. Идти пешком до конца антиаппарационной зоны — тоже не вариант. Гостей много, могли забабахать купол до Оттери-Сент-Кечпоула. Юноша живо представил, как объясняет местным жителям, что с ним летит такой оригинальный шарик. В виде рыжего мальчика. В конце концов Януш просто плюнул на все. «Какая разница, в конце-то концов?! Я уже нарушил по меньшей мере десяток законов! Что еще терять?» И махнул палочкой, вызывая «Ночной Рыцарь». Фиолетовый автобус подлетел, рыча мотором и сверкая фарами. В дверях показался извечный кондуктор — Шанпайк. — Приветствуем Вас на «Ночном Рыцаре», транспорте для волшебников и… — Стэн замолк, глядя на Януша и бессознательного Рона, которого он обхватил. — Что тут у нас? — Не твое дело, пропусти, — буркнул Януш, пытаясь подтянуть свою ношу в салон. Губы Шанпайка внезапно растянулись в понимающей улыбке. — Кажется, я знаю, в чем дело… Ха-ха, — хохотнул кондуктор. Януш похолодел: он догадался о похищении! — Слушай сюда! — стараясь говорить угрюмо, процедил Януш. Звучало так, будто он запихнул картошку за щеку. — Чтобы никто, ни одна живая душа об этом не знала! Иначе… Что будет иначе, Януш придумать не успел. Но Стэн внезапно послушно закивал. — Спокойно, парни, все понимаю. Я могила! — Станешь ею, если кому-нибудь ляпнешь! Но Шанпайк уже бежал вглубь салона, готовить места. С трудом подтащив Рона, Януш плюхнул его на кресло и устроился рядом. К счастью, поездка прошла спокойно. Салон был почти пустой, водитель Эрл — почти в адеквате, а Стэн принес к чаю «подарок от заведения» — пару пряников. Почему-то с надписью «Сладкая парочка». Януш подумал, что кондуктор втюхивает остатки с Дня Святого Валентина. Неуспешно, учитывая июль на дворе. — За это мне положена премия, — просипел Януш на ухо своей ноше. — Твои родители раскошелятся на сорок тысяч. Это в сорок тысяч раз больше, чем ты стоишь, Уизли. Рон причмокнул во сне и положил голову на плечо своему прибалдевшему похитителю.***
— Хозяин, ну почему нельзя было вызвать верного Кричера? — заламывал руки домовик. — Кричер мог бы доставить Вас и Ваше отребье! Януш раздраженно дернул плечом. Неужели непонятно? Это, знаете ли, его первое похищение. И он слегка волновался. И слегка не соображал. Но теперь все позади. Им удалось незамеченными добраться до Гриммо, и теперь Рон отсыпался на втором этаже. Его ждал неприятный разговор. Но это потом, сначала — письмо Уизли-старшим. Януш закончил выводить текст печатными буквами и взглянул оценивающе на свое творение. «Молли и Артур! Ваш сын у меня. Пожалуйста, не совершайте глупостей и ждите дальнейших сообщений». — Как тебе? — Януш протянул листок домовику. Тот махнул ушами. — Хозяин слишком обходителен с мерзкими маглолюбцами! — Пожалуй, ты прав, — кивнул юноша и зачеркнул «пожалуйста». — А еще Кричер думает, что письмо слишком короткое. — Пока достаточно. Надо нарастить напряжение, заставить их дрожать от волнения! А потом, когда они будут согласны на все, лишь бы увидеть ненаглядного сыночка живым, выставлять требования, — веско произнес Януш. И помолился, чтобы в обожаемых Дадли боевиках была хоть капля правды. Раздался звон сигнальных чар. Пленник очнулся. — Пора поздороваться со старым приятелем, — Януш привязал письмо к лапке почтовой совы, поднялся из-за стола и направился в комнату Регулуса Блэка, отведенную «гостю». Рон полулежал на кровати и удивленно таращился вокруг. Он явно узнал комнату, но не понимал, каким ветром его занесло в дом Блэков. — Добрый вечер, — Януш пафосно возник в дверном проеме. Так же пафосно прошел в комнату, пафосно запнулся о ковер и пафосно повалился на кровать (и на ее обитателя). Быстро отряхнулся и сел в кресло, сделав вид, что так и задумано. — Доброе, — Рон недоуменно наблюдал за перфомансом. — А Вы кто? Януш едва сдержал возмущение. Что значит — кто? Они жили бок о бок семь лет, неужели из-за новой внешности его не узнать? Да и не сильно он изменился. Ну, волосы немного светлее и кудрявее. Ну, глаза без очков, и не зеленые, а голубые. Ну, теперь он немного выше, немного плечистее, немного словак. Но ничего более. — Подумай, — начиная закипать, прохрипел Януш. — Я был неразлучен с тобой последние семь лет. Да мы практически жили вместе! У тебя нет ничего ближе, чем я, — полное молчание. — Что, вообще никаких вариантов? — Ну, под это описание подходит лишь одно, — неуверенно протянул Рон. — Но ты же не пакет с солеными сухариками, который я кинул в чемодан перед первым курсом и забыл? — Мерлиновы кальсоны, Рон! Я Гарри! Гарри Поттер! Подставной Гарри Поттер! Не прикидывайся, будто ничего не знаешь. — Это невозможно, Гарри Поттер сейчас в Лондоне… — Рон, судя по всему, не прикидывался. — Это не тот Гарри! Ненастоящий! То есть наоборот, настоящий, но не тот Гарри, который герой. Герой — я! Ну, только сейчас я Януш Гавранек, но это дела не меняет. — Чего? Януш кто? Гав… — Мяу, блин. Януш Гавранек. Я заменял Гарри Поттера с восемьдесят первого и до конца войны! — Зачем? — Меня не спросили, представь себе. Серьезно, Рон, ты не заметил, что после Победы Гарри выглядит немного иначе? Примерно как пара прежних Гарри? — Не знаю, — пожал плечами рыжий. — Думал, это искажение от колдокамеры. А вживую мы не виделись с Финальной битвы. Выражение лица Рона ясно давало понять, что он понятия не имел о подмене. Даже Сывороткой правды проверять не надо. Черт, и почему он решил, что орденовцы регулярно собираются тесным кружком по интересам, водят хороводы вокруг сгорающего чучела Януша и злорадно смеются над тем, как дурили мальчишку долгие годы. Дамблдор никогда не был щедр на информацию. Похоже, многие не в курсе подмены: победил Волдеморта — молодец, всем спасибо, все свободны, разбегаемся по углам. Януш похолодел. Если Рон невиновен, месть теряла свою прелесть. — А все-таки, кто ты такой? — некстати подал голос пленник. Януш возмутился. Вроде он тут главный, а приходится доказывать свою личность пленнику. Того и гляди, попросит паспорт предъявить. — Я все сказал! — огрызнулся хозяин дома. — Лучше ответь: ты знал о подмене? — Да что за подмена? — Ясно, а о плане Дамблдора по моему убою? — Чего? — Да понял уже! А дружил со… С Гарри Поттером только по наводке Дамблдора? — Ну, — замешкался парень. — Родители намекали, что следовало бы сблизиться со знаменитым Мальчиком-Который-Выжил… — Вот! — радостно воскликнул Януш и подскочил к выходу. Пока Рон не сказал что-нибудь его оправдывающее. — Вот поэтому ты здесь! — Да где — здесь? — А я не сказал? — пропел Януш, мысленно хлопнув себя по лбу: действительно, не сказал. Небось, Уизли думает, что в гостях. — Ты мой пленник. Я тебя похитил, вот так! И потребую выкуп. А пока запру тебя здесь, до поры до времени. — Ты не можешь запереть меня! — крикнул Рон. Януш ухмыльнулся. — Еще как могу, дорогой мой! Ты еще не понял? Я уже не добрый и всепрощающий мальчик для битья. И из твоих родителей, твоего поганого Ордена и лично Дамблдора выжму столько, сколько заслужил я! И сделаю это так, как заслужили вы! Рон выслушал тираду с каменным лицом. — Я имел в виду, что щеколда на внутренней стороне. — Ой, да? И правда, — Януш удивленно оглядел дверь. — Подожди, я что-нибудь придумаю. Посиди здесь. Пожалуйста.***
Молли и Артур сидели за столом и с одинаковым напряжением буравили взглядом лист бумаги с парой строчек. Затем синхронно перевели взгляд дург на друга. И снова на листок. — Возможно, я мог что-то неправильно понять? — Артур резким движением схватил письмо и в очередной раз пробежал его глазами. — Здесь все предельно ясно, — отмахнулась женщина и вырвала письмо из рук мужа. — Особенно вкупе с рассказом Шанпайка. — Как думаешь, кто он? — Уверена, это тот кудрявый юноша. Ну, который весь праздник ползал на корточках в крыжовнике. — Мда, похоже, — вынужден был согласиться мистер Уизли. Супруги вновь встретились взглядами. И произнесли синхронное и довольное: — Наконец-то!***
Януш ворочался, не в силах заснуть. Его одолевали сомнения. Юноша чувствовал, что контролирует ситуацию далеко не так, как хотелось бы. Он был готов игнорировать сотни писем от растревоженной четы Уизли, но вместо этого получил игнор сам. Сова вернулась без ответа. В утреннем выпуске «Пророка» не было ни слова о пропаже. Равно как и в вечерних газетах. И вообще, единственная фамилия Уизли, мелькнувшая на страницах прессы, принадлежала тетушке Мюриэль (кажется, она подала иск к продавцам чая, после которого отрубилась на всю ночь на грядке с брюквой). С одной стороны, такая тишь да гладь должна была радовать. Уизли вели себя благоразумно, как он и просил (нет, приказывал!), не так ли? С другой стороны… Благоразумность — это разве про Уизли? По всем законам логики наседка Молли должна уже обивать пороги аврората, радио, редакции «Пророка» в поисках ненаглядного сыночки. Эта мысль звучала в голове раздражающим звоном. Перевернувшись на другой бок, Януш понял, что звон раздается не только изнутри головы, но и снаружи. А именно — из гардеробной леди Вальбурги. Как выяснилось, это была единственная комната в доме, запиравшаяся снаружи. Туда и был определен пленник. «Он что, хочет выдолбить дыру наружу?» — раздраженно подумал парень, накидывая халат. — Эй, что за музицирование ты устроил? — гаркнул Януш, войдя в комнату пленника. Рон фальшиво отбивал ритм компактным подсвечником по железному изголовья кровати. — Знаешь плохую примету: доводить своего похитителя до нервного тика. — У меня бессонница, — очаровательно улыбнувшись, ответил Уизли. — Поздравляю, от меня что хочешь? Колыбельную? — Не обязательно. Просто подумал, что раз не могу уснуть, то и ты не должен. Ты же меня притащил. Януш, едва не запутавшись в поясе халата, извлек волшебную палочку и вырвал подсвечник. Рон нахально улыбнулся, словно говоря, что в комнате еще полно предметов, из которых можно извлечь не менее противные бряцания. Включая и самого Рона. — Чего не спится-то? Совесть замучила? Или голод? — Да нет. Просто не могу спать один. — Чего? — Самому странно, — пожал плечами Рон. — Всю жизнь мечтал об отдельной комнате. А теперь, когда получил… Не знаю. Не уютно, что ли. Тоскливо. — Ты в плену вообще-то. Так, на заметку. Здесь должно быть тоскливо. — Ага, конечно, — Рон переполз к изножью кровати и прижался лицом к кованой решетке. — Господин тюремщик, Ваш узник на месте! Януш чуть не рассмеялся, настолько это выглядело забавно. Но вовремя одернул себя. Не хватало еще радовать Уизела, смеяться над его шутками! — А все-таки, ты кто? — проговорил Рон, не отрываясь от решетки. Януш едва не взорвался. — Да я сто раз говорил: я тот, кто был Гарри Поттером! — Я надеялся, что на сто первый услышу правду. — Это и есть правда! — Януш несколько раз сделал глубокий «вдох-выдох». Подтащил стул из угла комнаты, развернул его и сел, сложив руки на спинке. — Хорошо, слушай с самого начала. И он пересказал Рону все события после битвы за Хогвартс. Тот выслушал с интересом, не перебивая. — Вот поэтому ты здесь… Потому что я не сойду со сцены без мести! — Януш отдышался. — Скажешь, придумал все? — Такое не придумаешь в два счета, — Рон задумчиво потер нос. — И неплохо согласуется с тем, что я знаю… — Вот! — торжествующе воскликнул Януш. — …Но я слишком взрослый, чтобы верить в сказки. Прости, Яниш или как там тебя, но мне же не пять лет. — До пятилетнего тебе дорасти надо! — взревел хозяин дома. — Баран ты упрямый! — Вот сейчас обидно было, — флегматично произнес Уизли, взбивая подушку. Кажется, рассказ убаюкал его. Януш со злобой опрокинул стул и принялся наматывать круги по комнате. — Окей, скажи-ка мне вот что, — зарывшись руками в шевелюру, прорычал парень. — Ты не веришь, что я был Гарри Поттером. Ладно, допустим. Но тогда какого драккла ты так спокоен?! Совсем не трясешься за свою шкуру? Рон улыбнулся. — Просто я был на войне. — Ага, приставленным шпионом при Поттере! — Я был на войне, — повторил Уизли, — и знаю, кто на что способен. Маньяков и убийц не так уж трудно распознать. А ты — безобидная булочка. — Чего?! Сбрендил? — Можешь сколько угодно пыжиться как индюк и покрикивать грозным писком. Твой уровень опасности — где-то между морской свинкой и карамельным яблочком. Серьезно, Янус, я не уверен, что ты и муху смог бы убить. — Я убил Волдеморта! — Не ты. Но если и ты, по уровню жалости он уступает мухам. — Мерлин, Рон, до чего же ты остолоп! — Ну вот, ты даже краснеешь, когда ругаешься. Януш направил палочку на Рона, пытаясь выбрать какое-нибудь пренеприятное проклятие. Но ему пришла идея получше. — Смотри! — он сунул палочку Уизли под нос. — Это ведь палочка твоего Гарри, не так ли? Узнал? Рон не без интереса оглядел предмет. — Действительно, похожа… — Вот ви… — Но руку на отсечение я бы не дал. Как по мне, многие палочки похожи друг на друга. — Я бы узнал твою палочку из тысячи! — Правда? Мило. Я и свою бы не узнал. — Ну посмотри же! Та же длина, та же форма! — Э, хватит тыкать своей палочкой мне в лицо! — Я здесь главный, хочу — тыкаю в лицо! Захочу — и в задницу буду тыкать! Неожиданно Рон замер, и Януш довольно подумал: «Наконец-то дошло, что я не шучу!» Но Уизли пробормотал кому-то позади: — Привет, Кричер. Януш обернулся и увидел домовика. Уши его мелко дрожали, будто хотели свернуться в трубочку. — Кричер подумал, что хозяину и его пленнику не помешало бы освежиться, — и указал взглядом на поднос с парой стаканов воды. — Спасибо, Кричер, нам действительно… Но Кричер быстро влил в себя один из стаканов. — Мы говорили о палочках, — попытался внести ясность Рон. — Кричер знает. Кричер слышал, — выдохнул домовик и опрокинул второй стакан. — О волшебных палочках! — в отчаянии крикнул Януш, но слуга лишь моргнул и аппарировал. — Да что такое! Никто не верит мне в моем же доме! — У вас прикольно, — Рон удобно устроился в постели. — А ты, — Януш подлетел к нему, — веди себя подобающе пленнику! Изволь бояться и нервничать. А то как будто на пижамную вечеринку пришел! Уизли зевнул. — А если нет, что тогда? Как накажешь? Боюсь представить… На завтрак котлета с ложкой, а не вилкой? Януш вспыхнул и выскочил вон. «Ну вот, — думал он, запирая дверь. — Еще и новое наказание придумывать!»***
«***
— Знаешь, я начинаю верить, что ты Гарри Поттер. Ну, бывший. То есть не бывший, а… ну, ты понял. — Да неужели? Спасибо, не прошло и недели. — Просто подумал, — Рон прожевал лист шпината, — что знаю только двух людей, которые настолько отбитые гриффиндурки, что могли украсть человека с помощью «Ночного Рыцаря». И ты явно первый из них, Поттер. Потому что второй — я. — Очаровательно. Ешь быстрее, мне еще посуду относить. — А еще ты единственный похититель, который сам носит пленнику еду. — А что мне остается? Ты травмировал Кричера. — Как? — Морально! За пару дней до этого домовик решил проверить узника гардеробной. Ночью. Уизли, не привыкший к маленьким слугам, спросонья подскочил как ужаленный от вида парящей свечи и огромных глаз. И, соскочив с постели, принялся лупить странную сущность, пока на крик не примчался Януш. Нет, Кричер был не ранен. Но деморализован. Рон спал голым. — А я виноват, что ты спер меня без сменного комплекта одежды? Вот и терпите, что сплю без всего, пока мои шмотки в стирке. — Я же приносил тебе свои вещи? — Да, но спать в них невозможно. Они малы мне, скручиваются и задираются, — заявил Рон и принялся за ломтик картошки. В последнее время он ел о-очень медленно. С тех пор, как Януш заделался его официанткой. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь размеренным чавканьем. — Я к чему говорю, — Рон закончил и отодвинул поднос в сторону. — Януш… Так теперь тебя зовут, да? Януш, я ничего не знал о подмене. Конечно, это не оправдывает всего остального, но… Если все правда, то это ужасно. — Да, — рассеяно отозвался Януш. — Это ужасно. — Знаешь, если у нас была бы обычная ссора… Ну там, я наступил бы тебе на ногу или случайно отбил девчонку, которая тебе нравится… Что ты смеешься? Я же гипотетически. Так вот. Тогда я бы сказал: «Прости меня, я полный идиот!» — Уизли поднял голову. — Но ведь за такое не извинишься? Януш помолчал. А когда заговорил, его голос звучал непривычно глухо. — А я бы ответил: «Проехали, я и сам такой же идиот!» — Януш натянул невеселую улыбку. — Но ты прав. За семь лет дружбы по приказу не извиняются. И не прощают. — Неправда. — Что? — Неправда. По приказу были первые пять минут. Потом — только по моей воле. Хоть она и совпадала с желаниями Дамблдора. Януш, я… Поверь: не все было ложью. — Не надо, Рон, — просипел юноша. — Теперь уже все равно. Рон подтянул колени к груди и склонил голову. — Что там с выкупом? — пробубнил он, только чтобы заполнить неловкую паузу. Януш охотно подхватил: — Пока тихо, но я только начал. Вот увидишь, скоро все закончится. — Не увижу. И ты не увидишь своих денег, — внезапно произнес Рон. — Ты выбрал неправильную жертву, Януш. — Вовсе нет! Да, твои родители небогаты, но… — А дело не в них. Дело во мне. Из семи детей ты выбрал самый худший вариант. Посуди сам. За Билла заступилась бы Флер, за Чарли — друзья из питомника. За Перси вообще все министерство. Близнецы есть друг у друга. За Джинни родители сами любого порвут. А я… Я никому не нужен. Точнее, нужен, но явно меньше, чем… Сколько ты потребуешь? — Пятьдесят тысяч, — прошептал Януш. — Серьезно? За такого, как я, жаль отдать и в тысячу раз меньше. Януш почувствовал, как его наполняет возмущением. Не за свои неполученные деньги, а за Рона. — Ты свихнулся? Да сорок кусков — бесценок за тебя! Успокойся, Уизли найдут деньги. Попросят у Дамблдора, новых Поттеров, у Билла в «Гринготсе», в конце концов! А если не они, так Гермиона… — Она-то тут причем? — Как? — удивился Януш. — Дамблдор говорил, что после победы планировалась ваша свадьба. Якобы это награда… Только я не понял, кому из вас двоих. — Дамблдору самому нужна награда, — сплюнул Рон. — Как своднику номер один на планете. С конца списка. Януш, ты, быть может, не заметил? Мы с Гермионой не перевариваем друг друга. И победа ничего не изменила. — Серьезно? — переспросил юноша. Он с удивлением отметил, что новость обрадовала его больше ожидаемого. — Конечно! — кивнул Рон. И задумчиво добавил. — Лаванда — и та больше подошла бы. Радости как не бывало. Януш вскочил со стула. — Ты чего? — Да ничего! — огрызнулся тот и снова сел. — Я твой хозяин, а веду себя как психолог с функциями официанта. Все, надоело! Завтра покупаю филина с грузоподъемностью «мешок с 40 000 галеонами» и отправляю конкретные требования: сколько, как, когда. — Бесполезно, — мотнул головой Рон. — Тогда я отрублю тебе руку и приложу к письму. Чтобы видели серьезность моих намерений. Уизли смерил хозяина дома взглядом и неожиданно сунул ему под нос правую кисть. — Да пожалуйста, милости прошу! — Ну тебя, — недовольно буркнул Януш. — Еще придется с ложечки кормить. Фиг! — Тогда ногу! — не отставал Уизли. Шорох у двери заставил парней обернуться. Кричер замер в дверях со шваброй. Глазам домовика предстала картина. Януш на стуле. Рон на кровати. Ноги Рона на коленях Януша. — Бедный Кричер не заслужил такого на старости лет, — бормотал домовик, пятясь в коридор. — Бедный, несчастный Кричер только пропил курс валерьянки… — Если у всех существ были бы суперспособности, то Кричеру досталась бы самая стремная, — заявил Рон. — Заставать нас в неловких ситуациях. — Нет, самая стремная — у нас двоих. Создавать неловкие ситуации для Кричера. Да слезь ты с меня!***
К концу третьей недели Рон получил право свободно перемещаться по дому Блэков. Случайно получил. — Доброе утро! — послышалось с дивана в гостиной, когда Януш протопал по лестнице. — Доброе, Рон, — сонно кивнул тот рыжей макушке и прошлепал на кухню. Через несколько секунд оттуда донесся звон разбитой посуды. — Что ты тут делаешь?! — проорал Януш, вновь влетев в гостиную. Вид у него был впечатляющий: взлохмаченный, в одном тапочке, с пятно кофе на всю рубашку. — Как посмел сбежать?! — Не ори, — поморщился Уизли. — Ты сам не запер дверь. — Я? — взвизгнул Януш. И осекся. Признаться, прошлый вечер припоминался довольно смутно, начиная с момента десятого подряд поражения Рону в шахматы. Кроме летящей в стену шахматной доски ничего не припоминалось. — Ну допустим, — парень наклонился к Уизли. Тот преспокойно читал, растянувшись на боку. Януш отметил, что тот был прав насчет его одежды: хозяйские джинсы не закрывали поясницы и… И не только. С трудом отведя взгляд, юноша процедил. — К твоему сведению, цивилизованные узники не пользуются промахами хозяев, а деликатно сообщают об оплошностях! — Я думал сказать, но ты уже спал, — Рон перевернулся на живот, отчего Януша бросило в жар. — А цивилизованные узники не тревожат сон своих похитителей, не так ли? Особенно если те так сладко сопят во сне. — И ты хочешь сказать, что даже не пытался выбраться? — ехидно проговорил Януш. — Если это как-то реабилитирует мои логические способности в твоих глазах, то да, пытался. — И?.. — И ничего. Двери не поддаются, окна зарешечены, камин заморожен. Я заглядывался на унитаз, но… Шансы невелики, а мне пока что не настолько плохо. — Ладно, понял-понял. Молодец: вышел, не шумел, с топором не нападал, засел тихонько с книгой. Приготовил бы завтрак, я потребовал бы тебе премию «Узник года». — Кстати, я могу. Стряпня Кричера — далеко не произведение искусства. — Еще чего! Живо иди к себе! Погулял — и хватит. И даже не думай, что можешь рассчитывать на повторение. — Ладно, — Рон был на удивление покорен. Он встал и направился к лестнице. Януш по понятным причинам старался не смотреть ему в спину и… И не только. — Раз хочешь и дальше таскать мне еду… — Я привык. — …и убирать тарелки. Ты хозяин, это твое право. — Вот именно, — без прежней уверенности проговорил Януш. — И водить меня в туалет, ведь в гардеробной он — как ни странно — не предусмотрен. — Ну… — Не планируй ничего на вечер. Кричер купил арбуз. — Так, стоп! — воскликнул Януш. — Ты прав, я хозяин! И я вправе поменять любые правила, в том числе свои. Все, Уизли! С этого дня полный пансион закончился. Сам будешь себя обслуживать, спускаться на кухню за едой и водить себя по туалетам. — Как скажешь, — согласился Рон. — Не пытайся выйти на контакт с кем-то извне, — Януш, чеканя шаг, пересек гостиную и взглянул Уизли в лицо так близко, что мог пересчитать все веснушки. — Не ищи свою палочку, она надежно спрятана. И даже не пытайся найти способ выбраться, поэтому — никакой библиотеки. — Ой, прямо по святому, — передразнил Рон. Уловив взгляд Януша на книге в своих руках, добавил. — Эта валялась под ножкой дивана. — Ты у меня под присмотром! — гаркнул Януш. — Хотя нет, подожди, не так… А! Под надзором! — Как угодно, — развел руками Уизли. Когда Януш дошел (точнее, допрыгал на обутой ноге) до кухни и скрылся за тяжелыми дверьми, Рон открыл книгу на отмеченной странице. — «Мужчины любят принимать решения, но не обдумывать их. Так что смело надевайте самые эффектные (справ.: самые обтягивающие) наряды и плавно, ненавязчиво, но настойчиво подводите своего избранника к выгодной для вас позиции. И не забывайте двигать бедрами!» — шепотом прочитал парень и хмыкнул. — Надо же, не обманули. Хороши чертовки! И любовно погладил книгу под заглавием: «Мужья и инструкция по их применению. Третье издание культовых авторов Н. Мэлфой и В. Блак»***
К началу сентября Рон получил еще одну привилегию. ему доверили готовку. Мера была вынужденная. Кричер не выиграл в конкурсе кроссвордов от «Ежедневного Пророка». И хотя Финеас Блэк со всей ответственностью бывшего совладельца издательства заявлял, что все куплено, домовик впал в депрессию. И его без того небогатое меню окончательно свелось к котлетам из овсянки и сэндвичам из хлеба и маргарина. Через три дня такой диеты Януш осознал, что пути у него два: либо идти к Рону сейчас, либо немного подождать и ползти к нему же на последнем издыхании. Логично, что он выбрал первый вариант. — А ты не боишься, что я вас травану? Случайно, конечно, — прищурился Рон, приглядываясь к кухонной утвари, пока Януш завязывал на нем фартук. — Я думал об этом. И пришел к выводу, что угроза мала. На Зельях у тебя получалось задуманное снадобье с шансом один из десяти. Не думаю, что с отравами получится лучше. А вот Кричер доведет нас до заворота кишок с шансом 99%. — Никогда еще не был хозяином на собственной кухне, — Уизли оглядел небольшое помещение. — Эй, ты и не хозяин! Я здесь единственный владелец! — Да знаю, знаю. Все, иди, владелец. Не мельтеши под ногами, — и Рон вытолкал Януша с кухни, поддав полотенцем по заду. — Хозяин Януш! — насупившийся Кричер отвлек парня от ругательств в адрес нахального пленника. — Что рыжий выродок делает на кухне Кричера? Хозяин недоволен своим старым слугой? — Ну что ты, Кричер, нет! — Януш присел на корточки подле домовика. — Просто Уизли тянут с выкупом. А содержание Рона не бесплатное. Продукты тратятся? Тратятся. Паста и мыло расходуются. Кровать амортизируется. Пусть сам отработает хотя бы проживание. — Кричер не помнит, чтобы младший Уизли умел готовить. — Мы не предъявляем таких требований. Достаточно, чтобы еда была съедобной и не совсем противной, — сказал Януш и мысленно добавил: «Прости, Кричер, твоя стряпня не дотягивает и до этих требований». Но ужин за авторством Рона оказался не просто съедобным, но еще и ароматным, вкусным и тарелкооблизательным. — Где ты научился так готовить? — восхищенно спросил Януш, жадно обгладывая куриную ножку. — На курсах молодых хозяек. Да шучу я! — довольно засмеялся Рон. — У мамы, конечно. — Нереальная женщина. Заставить тебя готовить? Теперь буду обращаться к ней на Вы в письмах с выкупом. — Вообще-то я сам ее попросил. — Быть не может! — Представь себе. Просто подумал: мало ли что в будущем? Еще один год скитания по лесам я бы выдержал. Но год без домашней еды — ни за что. Кстати, не налегай на курицу. Еще торт впереди. — Торт? Зачем? — Ну, мы же так и не отпраздновали твой День рождения? Я подумал, что лучше поздно, чем никогда. — Рон, спасибо, конечно, но это был чужой праздник. На самом деле я родился в ноябре. У меня другая личность, забыл? — Не забыл. Просто решил, что три праздника лучше, чем один? — видя недоуменный взгляд Януша, Уизли поспешил добавить. — Второго мая тоже хорошо бы отпраздновать. Зачем умирать и воскресать, если за это не полагаются сладости и подарки? — Угу, — облизнулся хозяин дома при виде кремового торта. Не слишком аккуратный декор с лихвой компенсировался богатырскими размерами лакомства. — Только уже без меня. — Чего? — Без меня, говорю. Заплатят выкуп, и меня тут не будет. Так? — Рон уперся немигающим взглядом в Януша. — А?.. Да, точно. Так и будет, — кивнул Гавранек. Есть ему внезапно расхотелось, и даже сладкий аромат любимого вишневого сиропа (Рон до сих пор помнит эту мелочь?) был не в состоянии помочь. — Может, мерзкий маглолюбец и умеет управляться с мукой, — зашипел приглашенный за стол Кричер, отламывая увесистый кусок торта, — но он никогда! Никогда! Не сможет приготовить такой же отменный шпинатный пудинг, как Кричер! — Слава Мерлину! — в один голос ответили парни.***
— Дорогая, есть что-нибудь интересное в утренней почте? — поинтересовался Артур Уизли, входя на кухню. И тут же осекся. С таким красным лицом в их доме читали письма только от одного человека. — Опять Ронов избранник? Молли хмуро кивнула. — И снова просит деньги на свадьбу? — Ты же знаешь, он не уточняет, на что. Но бюджет, Артур! С каждым разом все больше, теперь шестьдесят тысяч! На эти деньги можно сыграть десять свадеб, купить усадьбу в Греции и спасти от голода небольшую африканскую страну. Мистер Уизли осуждающе покачал головой. — Молодежь наглеет на глазах. У нас было туго с деньгами, но и мысли не было просить у родителей. Хотя тоже, знаешь ли, хотелось достойного торжества. — Да, — мечтательно протянула Молли, — дизайнерское платье… — И лимузин. Белоснежный, длинный и летающий. — И шикарную прическу! — И три смены блюд на банкете! — И стриптизеров на девичнике! — Молли? — А, что? Оговорилась, — отмахнулась миссис Уизли. — Не важно. Гляди, на этот раз тут дописка: «Пы. Сы. Пришлите Рону кофту. Или свитер. Без разницы. Главное, чтобы закрывала зад». Артур приподнял брови. По его мнению, молодые люди в предсвадебном состоянии должны думать не о том, как закрывать зады друг другу, а ровно наоборот. — Никаких денег, пусть сами зарабатывают на свадьбу, — твердо произнесла Молли. — А свитер пришлем, не жалко. Такой, что надолго запомнят.***
— Итак, господа присяжные заседатели… Ой, простите, это все… — Финеас, я видела «Двенадцать стульев» в нашей библиотеке. Прекрати валить все на школьников! — Правда? Ну да не важно. Итак, давайте делиться новостями. Как продвигаются отношения наших молодых людей? Если бы лорд Финеас Найджелус Блэк родился на каких-нибудь сто лет позже, то наверняка бы стал самым ярым поклонником мексиканских сериалов и популярнейшей личностью у соседок-домохозяек. Но Финеас прожил свою жизнь задолго до изобретения телевизора, которого, впрочем, в доме Блэков не было и сейчас. Так что вместо героев мелодрам приходилось довольствоваться тем, что было под рукой. В данном случае под рукой были только Януш и Рон. — Кричер, — обитатель портрета обратился к домовику. — Что новенького на любовном фронте? — Пока без жертв, — просипел домовик. — Но рыжее отродье… — Ты подложил ему книгу, как мы приказали? — Да, милорд. И он не выпускает ее из рук! Постоянно ходит, виляя задом, и выполняет все дурацкие советы из этого гадкого чтива! — Что ты позволяешь себе, головешка морщинистая! — взвыла Вальбурга. — Как ты смеешь! Да я лично!.. То есть я хотела сказать, что лично читала книгу. И нахожу ее весьма полезной, вот! Кричер чуть ли не на коленях (хотя нет, именно на коленях) кинулся извиняться и утверждать, что он жестоко ошибся, что это самая лучшая книга всех времен и народов и что в случае пожара он первыми спасет портрет драгоценной хозяйки и книгу, а там как получится. — А я, — прервал поток раскаяния лорд Блэк, — намедни стал свидетелем милейшей сцены. Наш дорогой Януш поручил Рону прибраться в гостиной. Но перед этим двадцать минут ползал по углам и убивал всех пауков. Вальбурга фыркнула. — Измельчала молодежь. В наше время ради возлюбленных убивали драконов! — Что ж ты тогда недобитая осталась, — пробормотал Финеас и уже громче произнес. — Валли, а ты чем поделишься? Леди Блэк упорно хранила молчание. Но в конце концов желание поддержать светскую беседу, пусть и в виде светских сплетен, пересилило гордость. — Рыжий нашел свою волшебную палочку, — буркнула она. Финеас и Кричер ахнули. — Вал, и ты молчала? Я понимаю, что ты не питаешь нежных чувств ни к одному из мальчишек, но так же нельзя! Безопасность Януша — наша безопасность! Думаешь, Орден отнесется к нам с должным почтением, если вновь ворвется сюда? — кричал Блэк под писк домовика. — Да успокойтесь вы оба, старые пердуны! Меня не вчера нарисовали. Соображаю, что к чему. Ничего такого отпрыск Уизли не натворил. Подлатал дверной косяк, который шатается, перечистил магией кучу картофеля и укоротил свою футболку на три сантиметра выше пояса. Как советовали в пятой главе, — гордо добавила леди Вальбурга и спохватилась. — Случайно запомнила! Потом вернул палочку обратно в коробку с елочными игрушками. — Да-а, — довольно протянул Финеас. — Выходит я не ошибся. Еще тогда, в девяносто пятом, после второго испытания. Вот увидите, они созданы друг для друга… Резкий ор Януша прервал его. Кричер немедленно переместился на кухню, чуть не попав под ноги к вбежавшему Рону. Януш стоял у окна, весь покрытый чем-то красным. — Хозяин ранен! — вскричал Кричер и повернулся к Уизли, растерянному и испуганному. — Проклятый поганец! Ты напал на хозяина! — Это томатный соус, — отряхиваясь сказал Януш. Выглядел он на редкость рассерженным. — Не волнуйся, истекать кровью сегодня буду не я. Он прошагал через помещение и ткнул пальцев в грудь Рона. — Ты контактируешь с внешним миром! — прошипел юноша. — Не думай скрывать, я знаю! Сегодня должна была прибыть сова от Уизли. Я увидел, что она летит с грузом и почему-то на кухню. Думал, что несет выкуп. А там! Он указал рукой на гору продуктов в порванном пакете. Видимо, Януш так сильно хотел посылку, что был не в состоянии дождаться, когда сова приземлится. — И на посылке на твое имя, — он зло посмотрел на Рона. — От молочника, зеленщика, мясника, из бакалейной лавки. Ну? Что на это скажешь? Ты заказываешь продукты за моей спиной! Признаться, Януш ожидал от своего пленника немного другой реакции. Что тот рассыплется в извинениях, будет молить о пощаде, встанет на колени. Может, даже порвет на себе рубашку… Но Рон лишь укоризненно взглянул на парня. — Ты заметил? Наконец-то, не прошло и полгода. Правильно мама говорила, домашняя работа — самая незаметная, — он оттолкнул Януша плечом и пошел собирать чудом уцелевшие упаковки. — Это не первый раз? — поразился Януш. — А ты как думал? Мы, если ты не заметил, сами пшеницу не выращиваем. И масло не сбиваем. Кофе не… Как его получают, кстати? Выкапывают? Или срывают? Не важно, мы не делаем ни того, ни другого. Так что приходится слать совой заказы на Косую Аллею. — Закупка продуктов — обязанность Кричера! — не мог успокоиться Януш. — Я вручал ему список, — спокойно произнес Рон, — но он не очень-то меня слушает. Больше вредит. Вместо молока принес кумыс. И это не кажется случайностью, учитывая, что его надо заказывать в азиатской лавке за месяц. Да не трясись ты так, я не писал невидимыми чернилами «SOS» на обратной стороне заказов. Януш не знал, что ответить. Рон умудрился выставить все так, что снова оказался не при делах. А самое неприятное в этой ситуации было то, что Гавранек почувствовал резкое облегчение. Почему-то он совершенно не был уверен в том, что за реальный проступок сможет проявить должную жесткость к пленнику. Вдруг со стороны окна раздался стук. Обернувшись, парни увидели очередную сову. И очередную посылку. — Наконец-то, — прочитав адрес отправителей на лапке, с придыханием произнес Януш. — Это от твоих родителей! Ха-ха, готовимся считать галеоны! И, словно ребенок на Рождество, с нетерпением потряс внушительный пакет. — Не открывай. Януш удивленно взглянул на Рона. — Рон? Тот отвернулся, медля с ответом. — Получается… Все закончилось? — Ну… Да… Вроде того, — замявшись, ответил Януш. И с удивлением заметил, что планировал радоваться выкупу куда больше, чем вышло на самом деле. Эх, что ж у этих Уизли все так невовремя? Не могли до завтра потерпеть со своими деньгами? Сегодня на обед должен был быть грибной пирог… — Что-то он легковат для… Сколько ты просил? — Рон подкрался сбоку и взвесил пакет. — Шестьдесят, — буркнул Януш. И правда, чересчур легкий. Наскоро развернув посылку, парни обнаружили красный свитер крупной вязки. Кухня наполнилась смехом Рона под аккомпанемент чертыханий Януша. — Класс! Просто супер! Нет, ну что за родители! Их сын в плену, а может и при смерти, а они и в ус не дуют! Главное, что ему в спину не дует! И даже записки ни одной! — Э… Януш, — сквозь слезы смеха проговорил Рон. — Записка как раз есть. И он развернул свитер с вышитыми золотыми буквами: «Хрен вам, а не деньги!»***
— Я совсем запутался, — Януш прислонился к стене прихожей. — Не знаю, что делать. Лорд Финеас зевнул и лениво посмотрел на юношу. — Мальчик, я сразу сказал, что не по криминалу. Могу помочь только общими советами. Купи жабу с монетками, красный кошелек. Говорят, красный цвет притягивает богатство… — Да я не про выкуп! Тут уже все сделал. После долгих размышлений Януш пришел к выводу, что Уизли не до конца осознают бедственное положение своего отпрыска. И приказал Рону (а по правде — уговорил) натянуть самую кислую мину и сфотографироваться за решетчатым изножьем кровати, как будто сидел в темнице. — Я про Рона, — сбавив голос, продолжал Гавранек. — Мне кажется, он… Ну, скажем так, не до конца осознает, где он и что с ним. Проще говоря, ведет себя не как пленник. — А ты много пленников видел? — поинтересовался лорд Блэк. — Откуда знаешь, как ему нужно себя вести? Плакать? Звать мамочку? Забиться под кровать? — Ну, не обязательно, это лишь один из вариантов. Но я точно знаю, что так нормальные похищенные себя не ведут! Парень тихо отворил дверь в гостиную. Рон протирал пыль в шкафу, нацепив маггловские наушники Сириуса и пританцовывая в такт музыке. Януш невольно залюбовался этой картиной. — …логично. Мальчишка, ты меня слушаешь? — А? Простите, — с третьего раза оклик Финеаса достиг цели, и парень повернулся к портрету. — Я говорю, что это абсолютно логично. Вы были самыми близкими людьми без малого семь лет. Тяжело увидеть в лучшем друге жестокого похитителя. Даже если этот самый лучший друг очень старается. — Проблема в том, — Януш убедился, что дверь надежно закрыта и в гостиную не доносится ни звука, — что его поведение и на дружеское не сильно смахивает. Он ведет себя… Э… Как жена. Финеас взглянул на него с хорошо скрытым интересом. — Это как? — Он взял на себя готовку, половину работы по дому, следит за всем. Вчера, например, я замотался с почтой и заснул на диване. Так он перетащил меня наверх, сунул чашку малинового чая и еще отругал, что перенапрягаюсь. Перенапрягаюсь с его похищением! Это нормально? Знаете, мне кажется, ему нравится происходящее. Но самое страшное не это… Януш наклонился к портрету. — …Самое страшное, что мне это тоже вроде как… Нравится. Вот, — заключил он. Финеас смерил его задумчивым взглядом. — Вот как, — протянул он серьезным тоном. — Ну так и женись на нем. — Что?! — Януш чуть не присел на пол. — Я не шучу, мальчишка. Мы тебе давно говорили: мститель из тебя — как из Кричера топ-модель. Ну не твое это. А хорошую жену найти тяжело. Пожалуй, она побольше стоит, чем… Сколько ты там просил? — Сто тысяч, — прошептал Януш. — Сколько?! — вытаращил глаза Финеас. — Мерлин, твой Рон — самый быстрорастущий актив, который я видел. — Он не мой! — Ну так исправляй это! Серьезно, мальчишка, хорошая супруга — редкая удача. Посмотри, например, на Вальбургу, — портрет леди Блэк гордо поднял голову. — Ты же не хочешь, чтобы тебе попалась такая же? И пока Вальбурга не успела как следует распеться, наскоро прокричал: — Если тебе повстречалась хорошая кандидатка, то хватай ее! Хватай и не обращай внимание, на такую мелочь, что она — это он!***
— Доброе утро! — пропел Рон, готовя отбивные на завтрак. Януш хмуро кивнул. По его мнению, ничего доброго в этом времени суток не наблюдалось. Всю ночь ему снился чрезвычайно странный сон: десяток бывших одноклассниц устроили конкурс красоты с главным призом — рукой и сердцем Януша. Странным сон был потому, что победил Рон. К чести Гермионы и Джинни, они дошли до финала (и даже не сильно отстали после конкурса купальников), но сразу сдались перед последним испытанием — лепкой пельменей. Наверное, госпожа удача решила, что такое сновиденье выполнило дневную норму по неприятностям и пора бы уже повернуться лицом к Янушу. В окно постучалась сова. Без особой надежды, ибо та давно канула в Лету, Януш отвязал от лапки пернатой письмо и пробежал глазами фамилию отправителей. Сердце забилось быстрее. — У нас новости! — Януш помахал письмом перед Роном. Из скачущих букв тот с трудом сложил фамилию «Уизли». — Супер, — без интереса произнес Рон, заглядывая в кухонный шкаф. — Ты купил горошек? Что-то не вижу в припасах. — Как долго я этого ждал! Наконец-то твои родичи вышли на связь. Нормально, я имею в виду, — свитер явно не забылся. — Я просил тебя еще позавчера. Мэллоуз не пересылает консервы в блестящих банках совами, их преследуют сороки. Януш отмахнулся. — Когда получу деньги, куплю тебе бассейн и наполню его горошком. — А ты не забыл, что выкуп полагается как раз за то, что бы меня вернули домой в целости и сохранности, а не пихали в бассейны с сомнительным наполнением? — холодно проговорил Рон. Молоток для отбивных заработал в его руках с такой силой, что кухонный стол зашатался, а кусок свинины, вероятно, вбился в древесину. — Да? Точно. Хех, совсем забыл, — неловко протянул Януш. И правда, вылетело из головы, что он одновременно может иметь либо выкуп, либо Рона. И деньги — первоначально — были приоритетной целью. — Открывай уже, мне тоже интересно, — подал голос Уизли. Януш развернул письмо и вчитался в строки. Дорогой незнакомец! Мы долго пытались хранить молчание. Даже когда делать это было чрезвычайно трудно. Но мы старались ради вас с Роном, ибо сами знаем — в дела молодежи лезть не следует. Да и Ваш тон, признаться, не располагал к беседе. Потому мы сдержались, когда Вы без предупреждения уехали с нашим сыном. Сдерживались и позднее, когда получали десятки однотипных сообщений с выклянчиванием денег на свадьбу. Но в последнем письме Вы превзошли самого себя! Посылать нам фото ваших постельных игрищ! В свое время мы не позволили бы себе такую дерзость***
Януш проснулся от духоты и сдавливающей, неприятно тяжелой головной боли. Все тело ломило. Сознание расплывалось, и мозги не желали собираться в кучку и напомнить своему владельцу, чем закончился поход в Нору. Откуда-то справа послышалось верещание Кричера, и Януш облегченно выдохнул: по крайней мере, он дома. — Нет, нет! Кричер не отдаст плед, это фамильный плед дома Блэков! — Уймись, Кричер! Я просто заверну в фамильный плед Блэков главную занозу дома Блэков. Кто-то приблизился, и Януш почувствовал приятное тепло на своей многострадальной тушке. — Проснулся, наконец, — раздался сверху ворчливый голос Рона. — Предупредить было не судьба? Скажи спасибо, что Кричер украдкой прикрепил к тебе магический маячок. — Сколько их было? — простонал Януш пересохшим ртом. Рон тут же сунул ему кружку горячего чая. — Их было один. Один придурковатый мальчишка с шилом в заднице, который приперся на разборки в пустой дом! Да-да, не выпучивай глаза! У нас сегодня что? — Скажи сам, прошу. У меня такое состояние, что с месяцем могу прогадать. — Сегодня начались рождественские каникулы. В это время родители ездят по гостям. В этот раз собирались, вроде как, устроить набег к Биллу. — А… — разочарованно протянул Януш. — А ты пять часов бестолково протоптался у «Норы», потом задолбался и сел отдыхать в беседке. И заснул случайно. А на дворе минус десять! Вот и лежи теперь с температурой, горе-мститель, — торжествующе заключил Рон. И, противореча своему пожеланию, водрузил ему на лоб влажную тряпку. Вот теперь Януш вспомнил. Вспомнил и насупился. Почему это — бестолково? Он проделал хорошую дыру в ветхом сарае Уизли (случайно, неудачная аппарация), поджег кусты шиповника и вытоптал на снегу перед окнами родительской спальни слово «Суки». Конечно, приходил не за этим, но сердцу приятно. — Переворачивайся, буду ставить горчичники. Тебя нужно прогреть, — послышался голос Рона. — А Бодроперцового нет? — проскулил Януш. — Есть, но мало. И потом, должна же твоя глупость быть наказана. Не слушая возражений, Рон распутал из пледа нужную ему часть Януша и принялся раскладывать листы. — Горе ты луковое, — продолжал ворчать Уизли. — И зачем поперся? Я тебя просил? Да не удивляйся, Финеас мне все рассказал. — Захотел и поперся, — буркнул Януш, за что получил горчичником близ пятой точки. — Справедливость искал. — Не то место ты выбрал для ее поиска, — качнул головой Рон и вновь приземлил лист близ стратегически важного места внизу спины. — Зато ты, я смотрю, места выбираешь без промаха! — повернулся к нему Януш. Он неожиданно даже для себя разгорячился. Возможно, из-за горчичников. — И вообще, что ты ко мне прицепился? — Я? Ты сам меня притащил! — Ты прекрасно понял, о чем я! Строишь из себя такого хорошего, заботливого, прям у-тю-тю! Только где была твоя забота, когда вы строили планы на мою жизнь? И мою смерть? А? Не нужны мне от тебя горчичники, чаи и пироги! Грош цена твоей преданности! Ответом было молчание. Януш пожалел, что не прикусил язык. Как бы то ни было, в таком состоянии ему бы не помешал даже грошовый друг. — Я пытался предупредить. Януш приподнял голову. — Что? — Дважды. На четвертом курсе и в походе. — Это… Погоди, ты имеешь в виду те сцены с обидами? — Они самые. — Ну и дурак. Нельзя ли было попонятнее? — Нельзя. Твой уровень самостоятельности мышления оставляет желать лучшего. Януш, давай только честно: если я бы сказал, что мы с Гермионой участвуем в спектакле Дамблдора, где в финале ты должен откинуть коньки — как быстро бы ты побежал к Грейнджер посоветоваться, брешу я или нет? С прискорбием Януш был вынужден констатировать, что побежал бы очень и очень быстро. — Вот я и нарывался на скандал. Хотел вывести тебя из равновесия, чтобы ты опустил руки и в кои-то веки порушил планы старика. Только ты не опустил. Воцарилась пауза — тяжелая, напряженная. — Рон, — Януш, как тогда, после снятия личины, не узнавал свой голос, — это правда? Если да, скажи, пожалуйста. А если нет… Соври. — Это правда. Не вру. — Почему молчал? — А смысл, — Уизли пожал плечами. — Ты все верно говорил. Я знал о тайном плане? Знал. Участвовал в нем? Участвовал. А что хотел предупредить… Не смог же. Попытки не считаются. Янушу вдруг сделалось легко. Легко и хорошо. И не из-за горчичников и пледа. — Подвинься, — Рон бесцеремонно завалился на диван рядом с неудачливым похитителем. Януш оказался тесно обхвачен всеми приспособленными для обхвата конечностями. — Ты чего творишь? — Тебя нужно прогреть, — повторил Уизли. — Нет, если в доме есть грелка в шесть футов длиной, я готов уступить ей место. — Нету, — промурчал Януш. И даже если бы грелка имелась, его ответ был бы таким же. — А мне что теперь делать? — В смысле? — Вот нафига ты признался? Что теперь с тобой делать? Ты как бы пленник, я как бы должен над тобой издеваться. А мне не хочется, и это твоя вина! — Можешь зацеловать меня до смерти, — и, не дожидаясь ответа, Рон быстрым движением нагнулся и запечатлел короткий поцелуй на губах Януша. Тот часто заморгал. — Ты что? Это… — опешив, пробормотал тот. — Это же сколько времени займет? Рон улыбнулся. — Придется начать сейчас, — веско произнес Януш и притянул Уизли для ответного поцелуя. Портреты, слышавшие все через приоткрытую дверь, переглянулись. — Ты выиграл, — буркнула Вальбурга. — С меня долг. — Прощаю. На радостях, — весело отозвался Финеас, на что леди Блэк высокомерно вздернула голову. — Блэки всегда платят свои долги. Бывший директор пожал плечами и, шустро перебравшись на картину к родственнице, отвесил ей увесистый щелбан. — Впредь будешь знать, как со мной спорить, — важно проговорил он. — Знаешь, сколько я этих любовей-страстей насмотрелся в Хогвартсе? Глаз наметан! Сразу понял, что между ними что-то есть. Из угла раздался скулеж Кричера. — Сейчас между хозяином и наглым предателем крови — только одно! Фамильный плед!***
Януш вглядывался в чернильную темноту комнаты, лениво перебирая события последнего года. Ему было — в кои-то веки — спокойно и уютно. Хорошо было. — Ну что ты там застыл памятником отверженному герою? — раздался сонный голос Рона. — Иди лучше ко мне. — Какой же я отверженный? Очень даже приверженный. Или как там правильно? — Януш нырнул под одеяло, прижавшись к теплому боку. — У меня же есть ты. — Как мило, — зевнул Рон. — Вообще да, отверженный герой — не про тебя. Слышал, Поттера — того, первоначального — полощут в «Пророке»? Снялся в рекламе укрепляющего зелья для волос, а от него уши разрастаются на полметра. Ополчились всей Британией. — Да наплевать на него, — махнул рукой Януш. — Нам обязательно ночевать здесь? Пошли в большую спальню. — Лень перетаскивать постель, — Рон вновь зевнул. Вымотался днем. Свадьба, пусть и состоящая только из регистрации — не шутки. — И потом, мы все равно уезжаем завтра. Дай провести последнюю ночь там, где все началось. На тебя тоже нахлынули воспоминания, так ведь? — Так. Ты засыпал, а я подумал: время такое быстрое. Столько всего случилось… Так и подумал: здесь у нас Януш Гавранек, некогда бывший Гарри Поттером, и его пленник, некогда бывший Роном Уизли, в темнице, некогда бывшей гардеробной миссис Блэк… Януш прикусил язык, сообразив, что ляпнул лишнего. Со стороны Рона было молчание — предвестник бури. — Я что-то не понял, — вкрадчиво начал он. — Почему это: «бывший Роном Уизли»? Гавранек усиленно захрапел, так, что поперхнулся. — Януш? Януш, ты что… Ты зарегистрировал нас под своей фамилией? Которую я выговариваю через раз?! — Должен же я был хоть как-то отомстить? — прокричал Януш, уворачиваясь от подушки.