***
«Кто я для тебя?» — слова Барбары звенят в ушах Сяо ещё несколько дней, почти до самого конца недели. Её застывшее расстроено лицо отпечаталось где-то на периферии и несколько ночей ему снились кошмары. В них Пейдж отстранилась от него, отдалилась, смотрит взглядом полным презрения и ненависти, говорит неприятные, возможно правдивые, слова. Именно поэтому Сяо не ищет её в обед уже третий день, шляется по улице, школьной площадке, столовой. Там, где он точно не встретит малышку Пейдж. Его руки всё ещё помнят ощущения одежды Барбары, её дыхание — неровное и дрожащее. По телу проходит искра напряжения, которая останавливается в плечах. Он смотрит на цветущую сакуру за окном, сжимает свои руки. Нет, ещё нельзя. Стоит выдержать время. Он знает, что виноват. Что сглупил, когда ответил тогда, там, в кладовке — я не знаю. Я не знаю. «Отброс» — думает про себя Сяо, задумчиво провожая взглядом фигуру какой-то девушки, идущей с бенто к подруге. Для него отношения — самое сложное, что только мог придумать мир. И, пожалуй, не будет секретом, если сказать, что у Сяо особо нет друзей. У него проблемы с характером, учёбой и одноклассниками. Он не любит толпы, чужое нахальство и проблемы. Однако, выражать свои эмоции так и не научился. Провинился перед девушкой, что нравится, да и сказал такой отстой, после которого вешаться стоит. «Балбес» — отходит от окна, садится за парту. Класс почти пустой, все ушли есть. Кто с друзьями, кто на свежем воздухе. Сяо косится на красное яблоко, которое оказалось у него на парте. Обычно именно Барбара приносила ему их, потому что сам парень ничего не ел. Выглядел бледным, истощённым и слабым. Поворачивает голову, когда рука подхватывает яблоко, спрашивает у одноклассника — «откуда?». — Пейдж принесла, буквально минуту назад, когда ты таращился в окно, — хмыкает Мина с недовольным лицом, осматривая фигуру Сяо. Да, с классом у него были натянутые отношения. Никто не понимал, отчего такая добрая и заботливая Барбара подружилась с наглым и гордым Сяо, у которого совсем ничего не было. Буквально. — Не думай, будто кто-то вроде тебя, сможет получить расположение такой, как она. Слова больно бьют по сердцу, юноша решает не отвечать. Лишь откусывает часть от яблока, отмечая про себя, что оно очень вкусное. Такая, как она — это много значит. Барбара — одна из немногих, кем может гордиться школа. Она поёт в местном хоре, хорошо учится, опрятно выглядит, является волонтёром. Словом, не девушка — а сказка? И именно в «сказку» его угораздило влюбиться, именно в «девушку мечты» многих школьных парней. От самого себя становится мерзко. За то, что игрался расположением Пейжд, её симпатией, добротой, всепозволением. Признаться, в своих чувствах хотя бы самому себе — ой как не просто. Сяо целый вечер сидит над домашкой, размышляя совсем не о ней. Вертит карандаш, не подмечая формул под самым своим носом. Да и не дело сейчас до математики, теста и скорой контрольной. Как-нибудь решиться. Телефон рядом издаёт тихую трель, уведомляя о сообщении. Сяо хватает его, без лишних слов проверяя, кто это. Не Барбара. Ну и чёрт с ним. Телефон равнодушно отбрасывается куда-то в сторону кровати, очевидно, не долетая. Падает на пол. Сяо закатывает глаза, отмечая, что поднимет позже. Может быть. На автомате перелистывает страницу, игнорируя текст всецело. В голове каша. И смешавшиеся чувства, и извинения, которые ещё не были сказаны, и слова любви. Этого так много, что голова начинает болеть, юноша забрасывает книгу, ложится на кровать. Смотрит в потолок. К десяти вечера он отправляет два единственных слова контакту «она». И ждёт. Несколько минут грозятся вылиться в бесконечную панику и переживания, но потом под СМС появляется «прочитано», а спустя секунд тридцать — «жду у дома». Сяо улыбается, когда направляется к выходу и всё ещё таращится в экран телефона. Ждёт.***
Вечером всегда бывает холодно — ветер меняется. Становится более грубым, холодным, переменчивым. Совсем как Сяо. Барбара чувствовала это, когда выходила из дома, когда сворачивала за угол, на ближайшую детскую площадку. Садилась на качели и считала. До тысячи. Всегда до тысячи. А если нет — то немного больше. Обнадёживала себя. Она знала про холод и всё равно была одета легко — короткие шорты, майка. Лишь в самом конце решила прихватить простую серую кофту на молнии, что висела на её стуле. Это кофта Сяо. Она пахла мятой и его шампунем. Странно. Кофта была у неё уже целую неделю. Не было случая отдать. Собрала волосы в низкий хвост, снимая резинку с руки — это уже привычка. Волосы всегда должны быть убраны, чтобы не мешали. По крайней мере, «ему» всегда нравился вид открытой шеи. Пейдж хмыкнула. Утешать себя не хотелось. Давиться ложными надеждами — тоже. Потому тогда и спросила, но не знала, что этим всё обернется. С тех пор ей стало очень тоскливо и грустно, два дня подряд тяжело было даже есть, и мама начала расспрашивать её, а не заболела ли она. Оставалось лишь широко улыбаться и говорить, что просто устала. Устала от неизвестности, устала от молчания. Устала от рук, взглядов и поцелуев, которые могут ничего не значить. Потому что становится лишь больнее. Издалека замечает его силуэт и взволнованно выдыхает, ощущает трепетания сердце, ноги порываются подняться. Пейдж заставляет себя сидеть и смотреть, ждать пока он подойдёт. «Он должен, если, по крайней мере, что-то испытывает ко мне. Что-то же ведь должно быть, помимо моего тела» — она грустно улыбается, когда их взгляды встречаются. Оба разбиты. — Холодно ведь, — он как ни в чём не бывало подходит к ней, почти вплотную, проходится по плечам, лопаткам. А потом усмехается. Не дожидается, пока терпение Барбары иссякнет, лопнет как шарик, и она расстроится. Садится на корточки, чтобы смотреть снизу-вверх, берёт её ладони в свои руки и греет. Замёрзла. Его дыхание всё ещё горячее и всепоглощающее, это завораживает девушку, заставляет охнуть и замедлиться, немного притормозить. — Я должен кое-что сказать, — Сяо склоняется над её руками, касается ими лба, выдыхает. Ему нужно немного смелости и решимости. Всего то. Смелость и решимость. Ради любимой девушки. — Я влюбился в тебя ещё год назад. Тогда я ещё не был таким, как сейчас. Я был лучшим учеником класса и старостой, на которого многие равнялись. Ты возникла в тот день словно ангел. Божество. И тогда я понял, что всё не просто так, — он поднимает свои глаза, лицо, терзаемое сомнениями и болью. — Подумал, что быть рядом с тобой не смогу. Это ослепительно ярко и болезненно. Полгода сторонился, избегал, но наблюдал. Барбаре кажется, будто она заметила слёзы, глаза парня чуть блестят в отсвете фонарей. Наверное, это игра света. Верить в это не хочется. Потому что верить в холодного, грубого Сяо совершенно нет сил. В Сяо, у которого к ней нет ничего. Никаких эмоций, кроме похоти. — Чем больше наблюдал, тем хуже становилось. А потом мы познакомились и началось всё это. Я стал хуже учиться, думал, понравлюсь тебе, — он отпускает руки Пейдж, прикрывает свои глаза, через несколько секунд зарывается в свои волосы руками, тихо шепчет, — думал, тебе нравятся плохие парни. — Мне казалось, что у тебя и вправду проблемы с учёбой, — удивленно сообщает она, поправляя его чёлку. Рука сама собой тянется к щеке, оглаживает её. Прямо как делал Сяо несколько дней назад. Она не дожидается окончания речи, вытягивает руки вперёд, загребая юношу в охапку, притягивает к себе, в свои объятия. Сердце Барбары трепещет, и его успокаивает этот звук — громкий и чёткий. Как давно забытая колыбельная. Становится так хорошо. Беззаботно спокойно, невероятно. Сяо понимает, что его место — здесь. В этих нежных крепких объятиях. Слабый запах цветочных духов Барбары забивает ему нос — свербит нёбо и хочется чихнуть, но вместо этого он втягивает сладкий аромат лишь ещё сильнее. Есть лишь желание насытиться. Забрать. Спрятать. Украсть. Если бы у него были силы и возможности, то он бы спрятал на краю света эту очаровательную добрую девочку, водил бы её по их маленькому саду, баловал вкусной едой и красивой одеждой. Но он ведь не может так поступить? Его руки дрожат, когда тянутся к её талии, к серой ткани его кофты. Как хорошо, что кофта всё же осталась у неё. Любая его частичка — даже такая призрачная и мелкая, поддерживает в нём жизнь. Пальцы сжимают тело Барбары сквозь толщь одежды, почти до боли. И тут же одёргивает себя — нельзя. Не стоит. Сяо знает, что с ним делает Барбара, и это немного ужасает. Его первая, чистая любовь, не должна была быть такой. Иногда эти чувства казались всепоглощающими, иногда — разрушительными. Именно потому он и был груб с Пейдж — не знал, как иначе. Мог фыркать, рычать, хмуриться и корчить недовольную рожу. Лишь изредка — нежно оглаживать кожу девичьих ног, когда чувства утихали. Переставали бить барабаном в его собственный мозг, потому что его накрывало. Нестабильность становилась всё чётче. — Извини, — он позволяет вырваться этим словам, которые были сказаны в спешке — ну и пусть. Пусть. Должен же он хоть когда-то сказать эти слова. Даже если совсем не хочется. — Извини меня, извини, — повторяет, надеясь, что голос не будет предательски хрипеть, перескакивая на более высокие или низкие ноты, выдавая волнение. Но не выходит. И губы дрожат. Именно эту свою сторону он и пытается спрятать, перекроить, изменить. Сущность слабого и разбитого человека, у которого за душой ничего — ну совсем ничего — нет. Лишь Барбара заставляет его мир обретать ценность. Для такой, как она — Сяо не лучший вариант. Низкий, острый на язык, проблемный, не очень-то богатый. Её парень обязательно должен быть благородным рыцарем, что прячет сияющие доспехи за маской добродетели и краткости, но вышло всё совсем наоборот. Взгляд внутри падает на вполне очевидный вопрос — а почему именно я? Он терзается уже давно там, в секции «запрещенных мыслей» рядом с «она меня не любит». «Просто не может любить такого, как я». Но, отстраняясь от неё, от очаровательного запаха, нежных объятий, видит счастливое и довольное лицо. Лицо, которое передаёт все чувства сполна. У Сяо подгибаются колени, и под тяжестью момента хочется просто упасть к неё ногам. Но выходит улыбка — вполне живая, для такого, как он. — Я на тебя не злюсь, правда, — она чуть кивает, когда протягивает свои ладошки парню. Она чуть смущенно склоняет голову вперёд, замолкает на несколько секунд. Волосы падают вперёд, и резинка почти соскальзывает с волос, оставаясь у самых кончиков. — Сяо… Ты будешь встречаться со мной? Официально. Н-ну… Без этих зажиманий в тёмных местах, и-и… Пейдж не успевает закончить свою речь, когда парень с радостью подхватывает её руки в свои, и поначалу хватка выходит несколько сильной — тяжело контролировать своё тело, когда едва контролируешь голову. Налетает на неё с поцелуем, таким же, как и всегда: страстным, горячим, согревающим нутро. Пейдж смешно жмурится, вначале пытается отвести голову назад, но через несколько секунд сдаётся, лишь сжимает свои кулачки, пытаясь не прыгать на месте. Конечно же, от счастья. — Я могу это расценивать, как «да?» — она игриво усмехается и тяжело вдыхает вечерний воздух, когда их поцелуй разрывается. Заправляется выбившиеся пряди за ухо и отбрасывает остальные волосы назад. — И как я только умудрился заполучить такую прекрасную девушку, а, Барбара Пейдж? — он усмехается, ощущая, что несмотря на нарастающий холод приближающейся ночи, ему невероятно тепло. Расставаться совсем не хочется, но всё же, они прощаются, когда у Пейдж мёрзнут ноги и Сяо провожает её до самого дома, понимая, что все эти дни скучал. Как собака, которую разлучили с хозяином. В таком случае, он совсем не против иметь ошейник или собственное место, если рядом будет она. Вспоминая о чём-то, достаёт телефон, чтобы переименовать контакт. В записной книжке телефона появляется контакт «моя девушка».***
На следующий день сборы в школу происходят очень быстро, и он вылетает из дома дяди раньше обычного, лишь бы встретиться с Барбарой до занятий. Сяо воодушевлен и чувствует себя на высоте, когда проходит школьные ворота и видит стайки таких же учеников. На удивление, одет он сегодня вполне опрятно, не нарушая школьный устав и этику. Однако, чувствует себя крайне неудобно, но, пожалуй, можно стерпеть всё, когда рядом находится Пейдж. Глазами выискивает любимый силуэт, но находит его не сразу, лишь когда поднимается на второй этаж и видит её болтающей с Эмбер, одноклассницей. По привычке, Сяо прячется, не желая быть обнаруженным, наблюдает исподтишка, будто бы смотреть прямо на такую, как она — это грех. Вспоминает вчерашнее, и тяжело выдыхает — решает, что трусить не стоит, особенно уж сейчас. И в следующий миг выныривает из-за угла, двигается вперёд, по направлению к Барбаре — огибает проходящих мимо подростков, не теряя решимости. Сейчас всё кажется иным, у парня даже хватает смелости на то, чтобы расположить руку на спинке Пейдж — мягко и нежно огладить, заставить ту встрепенуться, обернуться, зардеть. — Доброе утро, красавица, — он оставляет лёгкий поцелуй на её щеке, слегка прижимается к ней. На лице застывшей Эмбер отображается удивление, у людей в коридоре — тоже. Но Сяо не теряет времени даром, желает «приятного и продуктивного дня», и удаляется, в поисках своего кабинета. За уходящей фигурой парня стремительно нарастает шум. Все только и обсуждают их — Барбара и Сяо. Сяо и Барбара. Ученики, конечно же, решают завалить их вопросами. И каждый стремится узнать больше, чем следует. «А это правда, что ты встречаешься с ним из-за жалости?». — Н-нет, ребята, не надо так грубо. Это взаимная симпатия. «Ты что, где-то лапаешь её, а урод?». — Я не делаю ничего такого, чтобы ей не нравилось. «А вы уже целовались? Расскажи, он действительно так крут, как о нём говорят?» — Девочки, это слишком личное, давайте не будем об этом. «Если хоть что-то ей сделаешь не так, мы всё расскажем её сестре, ясно?». — Отцепитесь от меня, придурки. Весь большой перерыв над ними маячили одноклассники словно мухи. И если Барбаре достались пищащие-визжащие девушки-шипперы, то вот Сяо — парни, которые не рады его статусу бойфренда. Правда, всё обошлось без потасовки и в конце перемены им даже удалось встретиться, однако под гнётом наблюдающей со стороны толпы, толком поговорить и не вышло. Они сидели на лавочке, смотрели на спортивную площадку впереди, которая была забита людьми. — Как ты? — Барбара нервничала, не знала, куда себя деть. Она пальцами коснулась руки Сяо, которая лежала на поверхности лавочки. Он придвинулся ближе и шевельнул рукой. Пейдж улыбнулась. — Ничего, жить буду, — его голос был холоднее обычного, а лицо достаточно безучастным. Сяо и вовсе не смотрел на неё, лишь на людей впереди. Слегка туманный взгляд говорил о том, что он думает. — Я не хотела, чтобы всё так вышло. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы, — их плечи соприкасаются, девушка облегчённо выдыхает, будто бы с её плеч свалился ужасно большой груз. Её парень не выглядел озабоченным этой проблемой, и Пейдж немного переживала, а не отстранится ли он снова? В таком случае, вернуть всё обратно уже не будет возможности. — Не стоит волноваться из-за такого, — он слегка кивает вперёд, указывая на лица недовольных парней и переговаривающихся девушек. А затем стремительно поворачивает голову в бок, кладёт руку на щеку Барбары, немного поворачивая её лицо, чтобы поцеловать. Коротко, мягко, нежно. — Люблю тебя. Она несколько раз моргает, улавливая близкое лицо Сяо, через которое она ощущает его безмерное спокойствие и уверенность. Поцелуй остаётся на её губах теплом, эхом краткого мига чувств, в котором он показал, что ему не всё равно. Юноша поднимается, слышит, как шум нарастает с новой силой, — увидимся после занятий. Сяо уходит, оставляя после себя несколько сладких мгновений. Этот поцелуй был совсем другим. «Именно так целуются парочки, да?» — Пейдж радуется своим мыслям, совсем не подмечая, что её снова окружили люди.***
Сосредоточиться на учителе совсем не выходит — в голове сплошная Барбара Пейдж. Это могло бы стать названием элитных духов или брендом одежды, но для Сяо эти два слова стали наваждением. Он ныряет в пучину собственных чувств и эмоций, позволяя словам пролетать мимо своих ушей. В голове возникают сцены из прошлого — их совместные занятия по математике. Сяо пришлось постараться, чтобы сойти за дурачка, за того, кто не мыслит в цифрах и формулах, вообще далёк от сложных материй. Барбара тогда предложила свою помощь спонтанно, когда раздавала буклеты, которые ей вручил студсовет. Она увидела результат проходного теста и очень удивилась, когда Сяо едва перешёл порог — сорок два балла был одним из худших результатов его класса. И хотя он на год старше, математика такого уровня не вызывала у Пейдж трудностей: она всегда готовилась дома сама, штудировала тонны учебников, чтобы быть такой, как Джинн. Ей, честно, было очень тяжело. Непросто соответствовать, когда у тебя такая старшая сестра, но выбора ей не оставили. И Барбара изучала школьную программу едва ли не на год вперёд, знала то, чего её сверстники ещё даже в глаза не видели. Она была буквально перегружена всеми массивами знаний, но не с кем было разделить это горе. И тогда она в шутку — скорее, ради поддержания беседы — ляпнула, что может помочь Сяо. Мол, она тоже сейчас это проходит и ей было бы неплохо иметь кого-то, кто был бы на одном уровне с ней. Он согласился без раздумий. Первое занятие произошло сразу через неделю после того разговора. Но сконцентрироваться на учёбе не получалось, и умные слова Пейдж вылетали из его ушей подобно пробке — их невозможно было загнать в мозг. Сяо пялился на её ноги — обтянутые в тонкие белые колготки, идеально повторяющие изгибы тела и колен. Её школьная юбка иногда чуть задиралась, когда она ёрзала за низким журнальным столиком, за которым они и занимались. Уже тогда атмосфера предрасполагала к действиям. Они одни и Барбара такая притягательно-красивая, хоть глаза выкалывай. И усмирить эти мысли, которым сам Сяо не может дать объяснений, было совсем непросто. Взгляд то и дело скользил ниже, изучал, фантазировал. И впору бы возненавидеть себя, но от этого легче бы не стало. Парень и сам боялся своих эмоций и чувств, а уж вываливать всё это на ничего не подозревающую девушку было бы безумием. Крайней формой отчаяния, до которой бы не хотелось дойти. Такое с ним было впервые — когда он хотел кого-то. Не просто думал о ком-то, не просто «восторгался» кем-то. Он хотел Барбару здесь и сейчас. Хотел обладания, любви и ласки. И в тоже время боялся этого. Нерациональность чувств, граничащая с одержимостью. Такой любовью страшно одаривать Пейдж, такую лучше уничтожить. — Эй ты слушаешь? — вечно вопрошала Барбара, смешно надувая свои щёчки. А потом хмурилась и Сяо отвечал ей.***
После занятий, по классике жанра, до него докапываются. И Сяо понимает, что с ними всё понятно — кто его просто не любит, кто хочет предъявить претензии, а кто-то просто надеется отвадить его от Барбары. Но он не слушает — прорывается через чужие фигуры и толкает их в плечи, не даёт поймать себя в кольцо ненавистников, бредет вниз, к выходу. Преследовать его решаются немногие, и тогда парень просто показывает средний палец, на потехе всем собравшимся, игнорируя присутствие учителей в коридоре. У ворот его поджидает его звёздочка, окружённая стайкой девиц, которым, видимо, всё мало. Он протягивает ей руку, и Пейдж мелкими шажками семенит к нему, словно маленький оленёнок, который спешит к ноге своей матери. Пальцы в привычном сплетении рук дают резкий прилив сил. Пожалуй, это именно то, что делает его счастливым. И Сяо в очередной раз обдумывает «а почему же она»? Лишь знает, что дело не только во внешности или в характере. Или в тепле, ощущении её тела. Да, Барбара мягкая, комфортная и приятная — её хочется трогать, не останавливаясь. Но всё это лишь следствие чувств, а не причина. Эту самую причину юноша ищет уже очень давно, пытаясь разгадать ребусы собственного мозга, как и причину чувств, любви. Сегодня они идут к нему домой — но нет, не заниматься. Когда он сам признался в том, что намеренно портил себе отметки, причин больше скрываться нет. Сяо вновь вернулся к своим прежним высоким показателям и учителя даже смягчились немного над ним, думая, что у бедняги есть ещё шанс куда-нибудь поступить. У него дома мало места и не особо есть чем заняться, но он и не планирует что-то конкретное. Включает первый попавшийся ТВ-канал, ставит чайник на плиту. Пока Пейдж располагается и ищет подходящее кино на вечер, Сяо выискивает сладости — печенье или конфеты, которые можно съесть за распитием горячего напитка. Он находит неглубокие вазочки и тарелки, наполняет их, а затем приносит Барбаре. Ставит рядом со столиком, через несколько минут приносит и чай. Любовная мелодрама на экране телевизора в самом разгаре, и парень садится рядом так близко, насколько можно, буквально утыкается Барбаре в бок. Фильм, на удивление, ему нравится, даёт представление о том, что было бы, будь Сяо немного эгоистичнее, требовательнее. Если бы не захотел разобраться во всём случившемся, обвинив при этом другую сторону. Он находит кольцо своих рук на девушке, которое сомкнулось на талии. Вовремя вспоминает, что нет никого из домашних и мысли разгоняются до невообразимо неприличных фантазий. Сяо замирает, когда она обращает своё внимание на него, когда тянется к губам, и соприкасаясь с ними, покусывает, играясь. Это выходит совсем нежно, будто бы его пробуют на вкус. Юноша приподнимается, не разъединяя рук, утыкается своей головой в грудь Барбары, прижимается к её телу. — Было бы неплохо заснуть в такой позе, — он ухмыляется, трётся, ощущая чужое сердцебиение. Пейдж перебирает его волосы, легко гладит по голове, что-то тихо напевает. Умиротворение настигает его намного быстрее, чем он успевает понять что-либо. В голове разом становится тихо и пусто. — Люблю… Твоё пение. И тебя, — совсем тихо проговаривает Сяо, ощущая, что глаза действительно смыкаются, а он не в силах что-либо сделать. — А я тебя. Очень-очень сильно, — фраза кажется приглушённо-отдалённой, и он растворяется во сне. Без кошмара.***
Обеденный перерыв завтрашнего дня происходит ужасно неспокойно, и каждый из них подмечает, что это намного хуже, чем вчера. Солнце сегодня одаривает своим теплом и лучами абсолютно всех, оттого Пейдж предложила выйти во двор, посидеть под деревом, вдали от суеты класса и надоедливых людей. Кажется, что все поутихли, смирились с тем, что всё вышло именно так — они вместе. Кроме тихих перешёптываний и косых взглядов, всё остальное исчезло — и глупые расспросы, и лишнее внимание. Барбара понадеялась, что и в дальнейшем их имена прекратят возникать у всех на устах, но что-то пошло не так. Она издали приметила фигуру этого паренька — её друга, который всё это время где-то пропадал. Сяо сидел рядом с ней, у дерева, склонив голову к её плечу — он отдыхал, пытался сделать вид, что спит, но чужие громкие шаги заставили приоткрыть глаза. — Венти, — едва ли не рыча, сообщает парень. Эту персону он не любил, его появление всегда означало проблемы. — И тебе привет, милый. Но мне нужна Барбара. Нужно поговорить, идём? — она хмурится, когда видит его протянутую руку, но лишь пожимает плечами и извиняется перед Сяо, понимая, что в студсовете от неё снова что-то хотят. Венти выглядит крайне довольным, но когда собирается удалиться вместе с подругой, вдруг чётко и ясно говорит. — Она тебе не пара. Кровь закипает в венах Сяо. Всё оставшееся время он не знает, куда себя деть. Что этот шут гороховый ей там говорит? Какие плохие слова или может быть советы? Его мучает зависть и ревность, которым почти нет объяснения. На перемене он расхаживает по коридорам, понимая, что сейчас даже Пейдж показаться не может, потому что знает, что неадекватно накинется на неё и растерзает, ежели не зацелует с ног до головы. И от этого становится ещё хуже — голова не совладала с телом. Или, наоборот, голова всё же подчинила себе тело. В порыве он набирает несколько бессвязных СМС Барбаре, в надежде, что та на что-нибудь ответит. «Как ты себя чувствуешь?». А потом — «ты поела?». Через минуту — «надеюсь, мы можем встретиться в конце дня». Через две — «я хотел с тобой на выходных сходить в кино». Ответ приходит не сразу, и это было испытание на прочность, которое Сяо почти завалил — «Венти пошутил :) ». — Пошутил? — парень шипит в собственный дисплей, давится воздухом и возмущением. «А…Ты?». «Я в порядке. Он сказал, что не мог упустить шанса подколоть тебя. Прошу, не злись на него». Отвечать приходится уже на уроке, но для Сяо это не было преградой. Несколько минут понадобились для того, чтобы придумать достойный ответ. «Не буду, если ты согласишься на кино». Под самый конец занятия ему приходит короткое оповещение — «уже в предвкушении от нового фильма!» Сяо улыбается как дурак и учитель делает ему замечание.***
Фильм захватывает их так, что они уходят в него с головой, несколько часов спустя обсуждают его концовку, которую никто не ожидал увидеть. Сяо, на удивление, был на романтичной стороне, отстаивая позицию, что главные герои должны были сойтись вместе, стать парой. Барбара же приняла позицию более безжалостного исхода, в котором оба персонажа должны были погибнуть, исполняя предназначение. Иначе — судьбу. Но никто из них не спорит так, будто пытается доказать свою правоту, а скорее, размышляют над тем, что было бы, если бы всё было не так, как в оригинальной концовке. Они заняли столик в кафе, намереваясь перекусить перед тем, как окончательно разойтись по домам. Прощаться не хочется, как и разжимать тонкую ручку Пейдж. Он нежно оглаживает костяшки её руки, переходит чуть ниже, скользя подушечками по пальцам. Это игривое прикосновение вызывает тонну приятных чувств и улыбку у Барбары. Она с радостью попивает свой клубничный коктейль, рассказывая интересные факты о фильме. «Думаю, провести остаток своей жизни с ней, было бы совсем неплохо» — поток его мыслей разрывает именно эта, одна-единственная, которая хочет главенствовать. Находясь рядом с ней, он так ничего и не выяснил. Ни природу своих чувств, ни причину собственных поступков. «А может, оно мне и не надо?» — улыбается Сяо, подхватывая это направление, понимает, что это вовсе не важно. «У меня есть вся жизнь, чтобы выяснить это». Долгая, счастливая жизнь.