Стук продолжался и всё сильнее давил на нервы Драко. Но ему было пофиг. Слизеринец лежал на кровати, уставившись в потолок. Ему было всё равно кто это, зайдёт ли этот «кто–то». Но тут дверь распахнулась, и на пороге показалась Гермиона.
— Грейнджер? Что ты тут делаешь?
— Я бы задала тебе тот же вопрос! — девушка шагнула вперёд, и Драко с лёгкостью смог её рассмотреть. — Что ты делаешь в моей комнате? — Гермиона обвела помещение взглядом.
— Ах, да, простите, мисс. Сейчас я соберу свои вещи и уйду, — Драко махнул рукой. — Не дождёшься!
— Да…да как ты смеешь?
— Что «смею», грязнокровка?
— Малфой, ты– придурок!
— Да, Грейнджер, да я такой! А ты у нас — истеричка.
Мгновение, и Драко пожалел, что это сказал. На него уставились строгие глаза, наполненные гневом и печалью. Слезы. Снова слезы. Мысленно Драко проклял себя и обозвал, наверное, всеми существующими словами:
— Малфой, сейчас же собирай свои вещи и уходи!
–Не хочу.
— Я у тебя не спрашиваю, а приказываю!
— Ну я ж говорю. Ко-ро-ле-ва.
«
Королева, которая мне нужна, » — промелькнуло в голове у него. — «
Королева, без которой я не могу, к которой хочется прийти и поговорить, посмотреть. Увидеть её распущенные волосы, шоколадные глаза, этот…ну почему же?!.. Красно-золотой галстук.» Но громкий голос Гермионы прервал его мысли:
— Значит так! — девушка ловким движением выхватила из сумки палочку.
«Гермиона? Что ты делаешь? Чёрт, я не буду с тобой драться! Зачем? Палочка? Грейнджер, одумайся!» — Драко её чуть ли не уговаривал у себя в голове, но вслух произнёс режущие душу слова:
— Дуэль, значит дуэль, — и его рука тоже нырнула в карман.
Гермиона стояла в проходе, а Малфой у кровати. Но он не стал поднимать палочку, просто не хотел. Не хотел бороться с девушкой, с
грязнокровкой, с… Ладно, неважно.
— Петрификус…
— Экспеллиармус! — чёрт! Палочка Грейнджер с треском упала на пол. — Моя реакция оказывается лучше твоей, — Малфой медленными шагами приблизился к Гриффиндорке.
Зачем? Зачем, Драко? Она первая начала!
Да, но всё же, зачем? Осознай, что происходит! Ты не…
— Заткнись!
Этот голос звучал ласково и тихо, он винил Драко во всём, а тот не слушал, этот голос понимал парня лучше, чем он сам. Это было его сознание, его душа.
— Ладно, — Гермиона стремительно направилась к палочке, не обращая внимание на то, что Малфой стоит в шаге от неё. Пальцы сжались на уже настолько родном предмете, девушка посмотрела в глаза Драко, в такие печальные и наполненные злостью. — Прощай!
И это
прощай
окончательно разбило сердце парню. Он схватил девушку за руку и снова… Чёрт?!.. Снова почувствовал слабый привкус клубники.
Минута…
Дверь захлопнулась. С ещё большей силой. И этот звук, этот гребанный звук дверного хлопка разрывался в ушах, словно раскаты грома. А её лицо, её шоколадные глаза, наполненные слезами из-за него, её тихий, совершенно неуверенный, но переполненный злостью голос, её губы, её вкус, вкус Грейнджер, только Грейнджер, неповторимый, необъяснимый.
Драко схватил подушку и швырнул её в стену, но в секунду схватил вторую и зарылся в неё лицом. Подушка Грейнджер, такая слишком розовая, слишком нежная, пропитанная насквозь её запахом.
Малфой просто не понимал, что происходит. Что он чувствует, что?! Он бы всё отдал, чтобы найти ответ.
Он ведь хотел… Хотел помириться. Он наконец хоть в чем-то разобрался, а тут эти крики. Чёрт!
Вот зачем, зачем? Чёртова судьба, чёртова жизнь! Он, Драко Люциус Малфой, влюбился в грязнокровку и абсолютно запутался!
Внутри всё разрывалось, кричало, мысли вертелись в голове, сменяя друг друга, а снаружи пустота и тишина, странная, приятная, но при этом давящая. И такая густая, что, казалось, её можно потрогать рукой, сжать.
— Что со мной происходит? Что ты делаешь со мной, Грейнджер? Вот и сейчас, я в твоей гребанной спальне! Я говорю с твоим образом в голове!
А Гермиона перед глазами лишь странно улыбнулась. Улыбка воспоминания, образа заставила вскочить на ноги, заставила сердце биться в два раза быстрее. Нет, Драко определённо сходил с ума.
— Грейнджер, — голос слишком тихий теперь обрывается, и ненавистная, но в то же время самая дорогая фамилия собственным слабым голосом врезается в память и звенит в ушах.
— Гермиона, — её имя, такое идеальное и правильное. Не Грейнджер, Гермиона. Такое созвучное… Такое… Нужное?
— Да ты мне нужна! — уже крик, крик, в который вложено всё отчаяние, непонимание, вся боль, вся любовь.
А потом тихо, еле слышно, со странной улыбкой на лице…
— Гермиона…
***
Драко шёл по коридору, еле переставляя ноги. Его мантия с отблеском зелёной дымки волочилась позади, а лакированные туфли потеряли свою ценность. Сознание Малфоя то и дело вырисовывало чёткие образы грязнокровки-Грейнджер. Вот она злобно кричит: «Ты–придурок!» и убегает, с силой захлопнув дверь. Но тут же её умоляющий голос что-то шепчет на ухо Слизеринцу, ласковые руки тянутся к его плечам, а глаза… Чёрт!.. Глаза, жаждающие любви, пристально на него смотрят.
Поцелуй
Самое лучшее, что она могла для него сделать…
Драко искренне благодарил судьбу за то, что в тот день Гермиона упала ему на колени, жалобно посмотрела в глаза и стала, настолько родной, что растаяла в поцелуе.
Лучшее воспоминание. Тогда он был по-настоящему счастлив…
Но минуты покоя прервала жуткая боль. В висках стало колоть, как-будто десятки игол одновременно вонзились в них, глаза закрывались, а голова раскалывалась на тысячу мелких кусочков, будто пуля рассекла
её насквозь.
Драко остановился. Он больше не мог идти. Мгновение, и он упадёт на старую плитку, обросшую мхом.
Что происходит? Ах да, точно! Ещё утром Драко написал Пэнси эссе по зельеваренью, а она дала взамен шоколадное пирожное и, походу, так, пошутить, добавила туда капельку яда. Как всегда. Паркинсон и её шуточки. Уже надо было привыкнуть. Ну или она до сих пор помнила тот случай, когда он уронил на пол её котёл с готовым зельем.
Других вариантов нет. Надкусанное угощение упало на пол и подкатилось к самой стене.
***
— Он очнулся!
— Драко! Как ты себя чувствуешь?
— Дайте мне посмотреть. О, привет!
Малфой открыл глаза. Толком он ничего не мог увидеть, так как десятки учеников столпились возле его кровати.
— Разойдитесь все! Ему нужен покой! — раздался строгий голос мадам Помфри. Только сейчас Драко понял, что находится в больничном крыле.
Слизеринец осмотрелся. Вот на тумбочке лежат всевозможные пузырьки и колбы, рядом беседуют Крэбб с Гойлом, а позади них стоит Песни и… Мерлин, упаси!.. У двери при входе в помещение, прислонившись к стене, стоит Грейнджер. Да именно она! Грязнокровка-Грейнджер! Увидев, что Малфой очнулся, она медленно удалилась.
— Привет, Драко!
— Привет, Блейз. — еле слышно ответил блондин. — Сколько я уже тут лежу?
— Пол дня. — со вздохом ответил тот.
«И она всё время сюда приходит?» — хотел было спрость Слизеринец, но не решится.
— Так, все расходитесь! Больному нужен покой! — в очередной раз проговорила Поппи Помфри.
Ученики скрылись из виду, а Драко всё лежал и думал о этой поганной Гриффиндорке. Какого чёрта она тут делает?! Что ей нужно? Пусть идёт на свои грёбанные уроки!
Поняв, что школьный целитель ушёл, Драко быстро вскочил, выхватил из кармана палочку и ринулся прочь.
Добежав до входной двери, Малфой замедлил шаг. С каким-то странным волнением он распахнул её и двинулся дальше. Драко выставил палочку вверх и чего-то ждал, ждал подходящего момента. Вот он миновал хижину Хагрида и оказался на ровной площадке, усеянной всевозможными цветами и травами.
— Экспекто Пат…
Он не может. Чёрт! Он не может! Если не получится, то Драко окончательно потеряет все надежды. Должно получится. Да, должно, но…но какая-та неизвестная сила его останавливали.
Малфой безнадёжно опустил руку.
— Давай, ты сможешь. — сам себе шептал он.
— Экспекто… — он не мог. Он. Не. Мог!
— Патронум, — раздался сзади ласковый голос, — Экспекто Патронум.
Слизеринец повернул голову. В шаге от него стояла Гермиона и улыбалась. В её каштановых волосах играл ветер, а шоколадные глаза смеялись. — Давай вместе.
Что?! Вместе с ней? Она думает, что он не сможет сам? Но она же умная… Видит всё за шаг вперёд. И знает тоже, всё.
«Драко, одумайся, Драко», –шептал внутренний голос. — «Что ты делаешь?»
Но парень ни на что не обращал внимание. Малфой решил принять собственное решение. Секунда, и он медленно протянул Грейнджер руку.
— Давай вместе. — Гермиона аккуратно дотронулась до палочки Драко. А вот и его рука, холодная и дрожащая.
— Всё получится! — улыбнулась девушка.
— Экспекто Патронус!
Тот час в воздухе закружил полупрозрачный дракон. Он два раза облетел учеников и дыхнул голубым пламенем. Гермиона засмотрелась на Патронус Драко, но всё же увидела его счастливое лицо.
