Я не хочу видеть сны, если там нет тебя.

— Сад? Да, конечно. Нам туда. Я показал на тропинку, огибающую дом с правой стороны. Пропустив девушку вперёд, я шёл следом за ней, отстав на пару шагов не заметил, как мы уперлись в хозяйственную постройку. — И куда теперь? — Налево и в конце направо. Там беседка. Можно было пройти через кухню дома, но ты отказалась заходить. — Ты пригласил поговорить. Я не стала проситься в дом. Это не вежливо и даже неприлично. Понимаешь, Виктор, чтобы я пришла в дом, где живут двое взрослых мужчин… — Ты должна быть официально невестой одного из них, а ещё лучше — женой, — закончил я за девушку. — Официально представлена, Виктор, — с улыбкой поправила меня она. — Ну да, конечно, — рассеяно ответил я, когда мы подошли к беседке. — Но ты хотел поговорить явно не об этом же, да? — она отошла к ограждению напротив входа и прижалась к столбу, что держал крышу. Я встал левым боком к ней, глядя на яблони, что начали цвести, несмотря на то, что в воздухе была почти морозная прохлада. — О чём задумался, Виктор? — Посмотри на сад. Природа почему-то решила, что уже пришла весна. Но насколько это верное решение? А если похолодает вновь? Цветы слишком нежные и не переносят холода. И что же тогда? Они опадут и тогда в этом году не будет яблок. Но ведь деревья не умрут… Наверное. По крайней мере, не все. А с осенью, даже после богатого урожая, фруктовые деревья уходят на покой, засыпают. Два года назад я уснул подобно дереву. Уснул, чтобы больше не видеть снов. Я знал, на что иду. Но боялся только одного — причинить тебе боль, в любом её проявлении. У нас была только одна встреча, в библиотеке, в день моего восемнадцатого дня рождения. Но я помнил о тебе, каждую минуту из этих двух лет ты жила в моей памяти такой, какой была там. Нежная, чувственная, с лёгким румянцем на щеках. Меня влекло к тебе тогда. Влечёт и сейчас. И я до сих пор не знаю, как это назвать. Для влюбленности мои чувства слишком сильные, а для любви нужна взаимность. Я не знаю, могу ли рассчитывать на неё, когда ты узнаешь обо мне всё. — Так что же произошло в тот вечер, когда ты сказал мне уходить? Когда сказал, что освобождаешь меня от обещания? Я видела тебя там, наверху, но смотрела со света во тьму… — Как верно подмечено. В ту ночь я ушёл со света во тьму, но не хотел случайно забрать тебя. — Что это значит? — Это значит, что я в твоих глазах буду монстром, Аллегра. — Виктор, не нужно решать за меня. И делать выводы за меня тоже не следует. Если ты хочешь рассказать, то говори, я выслушаю. Но если это будут звучать вот такие загадки, то мне лучше уйти. И подождать… Например, ещё два года. Девушка двинулась у выхожу, но мимо меня не прошла, почему-то остановилась. И сейчас стояла совсем близко, я чувствовал аромат её духов, слышал дыхание… И стук сердца. А ещё — зарождающийся страх. Я сделал несколько шагов, чтобы встать у неё за спиной, откинул волосы с одного плеча и прижался губами к шее. Мягкая, тёплая. И пульсирующая артерия. Я отстранился меньше чем на полсантиметра, от моего дыхания у неё побежали мурашки, а сердце стало биться быстрее. Вдохнув полной грудью, я приблизил губы к её ушку и прошептал: — Аккуратно повернись и посмотри на меня. Только не бойся. Я ничего тебе не сделаю. После этих слов я отступил на шаг. Девушка какое-то время не шевелилась. Но потом все же медленно повернулась и посмотрела на меня. А моим зеркалом стали её глаза. Точнее, страх в них. Она резко сделала несколько шагов назад. — Кто… Кто ты? — голос дрожал настолько, что я едва разобрал слова. Вообще ничего бы не расслышал, если бы не идеальный слух. Я знал, что она видит мои выступившие клыки и багровый отблеск в глазах. Мне понадобилось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоить этот зов хищника внутри. Глаза я не стал даже прикрывать, боялся, что она уйдёт…убежит…скроется от меня навсегда. Буквально через несколько секунд я смотрел на неё обычным взглядом, клыков тоже не было, хотя дёсны зудели, но всё было под контролем. Больше меня беспокоила реакция Аллегры, после того, как шок отпустит. Я не знал чего ждать, но внутренне готовился ко всему. — Аллегра, если ты не хочешь меня видеть, то так и скажи. Но дай мне возможность объясниться. Сегодня. Сейчас. Я приму любое твоё решение потом. Обещаю не преследовать. Если захочешь, то и вовсе уеду куда-нибудь далеко. Одно твоё слово… Она молчала, смотря куда-то мимо меня или даже сквозь. Я не находил в себе сил, чтобы нарушить эту повисшую между нами тишину. Поэтому просто молча наблюдал. Не знаю, сколько мы провели в молчании. Но постепенно девушка хотя бы перестала выглядеть белее мела. Конечно, я себя ничем не обнадеживал. Радовало меня то, что она не ушла. Аллегра заговорила первой. — Вампиров же не существует… Это бред. Не больше, чем сказки для детей. Даже несмотря на увиденное. Нет, я не верю… — Аллегра, но я существую, я сейчас перед тобой. Невозможно отрицать то, до чего можно дотронуться. Я попытался сделать маленький шаг в её сторону, но она почти выбежала из беседки. — Не подходи! Как я могу верить, что ты не опасен?! Ты же питаешься кровью! Ты же убиваешь! — Только зверей. Она посмотрела на меня, точно загнанная раненая лань смотрит на голодного волка. Безмерный страх, отчаяние, боль. Всё это разрывало изнутри, потому что именно это я видел в её глазах при взгляде на меня. А чего я ждал? Что она радостно обнимет меня, когда узнает? Нет уж, реакция девушки вполне объяснимая для данной ситуации. И удивляться не приходится. — Я… Мне… Мы… — она подбирала слова и не могла продолжить фразу. — Я пойду. Нет, провожать меня не надо. Она торопливо бросилась по тропинке, из беседки, через сад, лишь изредка оглядываясь. То, что я сделал потом… Не знаю, насколько это было правильно. Я переместился и возник прямо перед ней, так неожиданно, что она врезалась мне в грудь прямо на бегу. Не говоря ни слова, я просто взял её лицо в свои ладони и поцеловал. И, видимо, поверг этим в ещё больший шок. Потому что она даже не попыталась оттолкнуть меня. Просто замерла, как статуя. Я внезапно почувствовал, что у неё подкосились ноги и она вот-вот упадёт. Быстро переместил одну ладонь ей на поясницу, прижимая к себе. Только потом посмотрел в глаза, а она тут же опустила взгляд. — Я не могу… Это неправильно… — прошептала она. — Меня влечёт к тебе необъяснимая сила, сопротивляться которой сложно. А желание сопротивляться слабеет с каждой секундой, с каждой мыслью о тебе. Виктор, это наваждение. Так нельзя… — Что можно, а что нельзя? Каждый решает для себя сам. Разве не так? — Возможно, но не в данном случае. — В данном случае ты можешь решить судьбу двоих. Свою и мою. Одно только слово, Аллегра. И я исчезну из твоей жизни навсегда. Только скажи… — Сказать что? Что не люблю? Совру прежде всего самой себе. Сказать, что хочу, чтобы ушёл? Но ведь хочу противоположного. Забыть про чувства и желания? Но я не бездушная кукла, а живой человек. Так что мне сказать, Виктор? — Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Я увидел, что в свете луны её щеки сверкают от дорожек слёз. — Тогда просто будь со мной, Аллегра. Позволь мне сделать тебя счастливой. Я хочу познакомиться с твоей семьей и официально, как и говорил, попросить твоей руки. Больше всего на свете я хочу, чтобы мы были вместе. — Я нежно коснулся её лица, большими пальцами вытирая слёзы, потом мягко коснулся губами лба. Она вздрогнула. — А ты всегда… настолько холодный? — Всё зависит от того, какая температура вокруг. Но даже в самую сильную жару я буду прохладным. Мое сердце окончательно перестало биться примерно через неделю после обращения. — Обращения? — Да. Когда мы сидели в библиотеке, я был ещё человеком. Два года — это для перестраховки. Мне нужно было время, чтобы научиться управлять собой и изучить новые способности. — И какие у тебя теперь способности? — Гипноз и подавление воли, а ещё небывалая сила, — почувствовав, как Аллегра вздрогнула вновь, я поспешил успокоить её. — Но на тебе я ничего не использовал. И не стану этого делать. Послушай, тебе бы не мешало согреться. — Виктор, — неожиданно раздался голос Ноэля с веранды дома. — Извините, что прерываю. У меня появились срочные дела. Мне нужно уехать прямо сейчас. Дня на два. Я кивнул, не выпуская из объятий девушку. — И ещё, я заварил чай, в гостиной на столике. Веди невесту в дом, а то скоро заморозишь девочку совсем. Вы там почти полночи провели. Если ты так махнул на себя, то подумай о ней. Камин горит. — Я понял, спасибо, отец, — услышал, как дверь веранды закрылась. — Ну что, быть может пройдём в гостиную? Там действительно тепло. И горячий чай тебе бы сейчас не помешал. Мои объятья, увы, согреть не могут… Мы двинулись к дому. Аллегра опиралась на мою руку, но дополнительно я придерживал её за талию. Уже в комнате, у камина, я усадил девушку в кресло и принёс из своей комнаты одеяло, потом разлил чай по чашкам и одну подал ей. — Тебе стало хоть немного теплее? Она молча кивнула, отставляя чашку на журнальный столик и пряча руки под одеяло. Мы снова замолчали, каждый задумался о своём. Я и не заметил как, согревшись, Аллегра задремала, но будить не стал. Ей нужно было отдохнуть от пережитого. Я остался в кресле напротив и охранял её сон. Спустя какое-то время она проснулась и попросила отвезти её домой, потому что родные, наверное, с ума сходят из-за того, что она не пришла ночевать. Когда экипаж был у ворот, она бесшумно встала, сложила одеяло и хотела было снять накидку. — Ни в коем случае, — я поправил накидку на её плечах. — Оставь её себе. — Спасибо, — прошептала она. Когда я сел в экипаж следом за ней, она спросила зачем. — Аллегра, ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну через весь город? Я буду спокоен только тогда, когда своими глазами увижу, как ты заходишь в дом. В дороге она снова уснула или сделала вид, что уснула, чтобы не говорить. Но я её не осуждаю даже в этом случае. Она узнала очень много нового для себя. А кое с чем даже просто смириться сложно, не то что принять на веру. Около самого её дома экипаж остановился. Она вышла на дорожку, выложенную брусчаткой и тут вдруг повернулась ко мне. — Через три дня мои родители ждут вас с отцом. К шести часам. Просьба не опаздывать. Затем она кивнула мне и скрылась в доме. Я же вернулся у себе домой и почти заснул. Насколько это вообще возможно у вампиров. — Готов принять разлуку, смерть, отчаянье За нежный взгляд, за свежесть милых уст. Я шептал эти строки, проваливаясь в забытьё. Просто потому что тоже оказался эмоционально вымотан. Нет, это был не сон, в человеческом понимании. Именно минуты забытья…