Red Lipstick

Прошлые выходные выдались дикими. Ли Тэён берет обратно слова о сообразительности Ким Доёна. В конце вечера альфа устроил настоящую истерику у себя на квартире, Тэён громко зевал на ходящего парня из стороны в сторону. Он почти рвал волосы на себе, проклинал омегу и её дерьмовый характер, винил в семейных проблемах. Тэён не понимал, почему он отмалчивается о своей слабохарактерности, что никакой он не альфа, а полирующий язык для богатеньких задниц Джехёна, Юкхэя и Джонни. «Почему ты такой? Почему ты не можешь быть, как все? Ты понимаешь, что наделал? Ты оставил мою семью без заработка», но ничего из этого не трогало омегу. Наверное, где-то внутри маленький ребенок услышал обвинения в том, что он не такой, как все. Омега находил поведение Кима таким жалким, что даже не злился, была бы его истерика хоть забавной, но нет. Тэён залипал в телефоне, переводил взгляд на кричащего парня, потом обратно в инстраграм поставить лайк Тэну на их совместной фотке. Когда в ленте закончились обновы Тэён буднично сказал: «Я расстаюсь с тобой». Ошарашенный Доён долго его пытался остановить поцелуем, обнять, забирал слова обратно, но Ли брезгливо отдёргивал голову, пожелал удачи семейному бизнесу и красивого омегу. В конце он заклеймил экс-бойфренда неблагодарным кабелем, потому что за закрытой дверью Доён стал поливать его грязью, называя продажной шлюхой, что у Джехёна толще кошелёк, поэтому он и дал себя поцеловать. Странно, но когда он приезжает ранним утром с вечеринки, ворота их дома открыты. Обычно Ли перелезает их, как истинный воришка, но сейчас это не нужно. Его не встречает охрана, нет и Йери, которая обычно отчитывает омегу после гулянок. Он доходит в полной тишине по каменистой тропе до больших дверей их двухэтажного особняка. Они тоже открыты, на что Тэён недовольно хмурится, начиная беситься выходкам отца. — Пааапа! В доме ни души, все куртки разбросаны по полу, обувь лежит хаотично перед ним. Как вообще Йерим могла запустить так их дом за сутки? Что вообще произошло? — Йерим! Что за сральник?! Голос эхом распространяется по дому. Видимо и мебели какой-то нет. Омега проходит на кухню, не заставая там ничего, хотя обычно Йери накрывает ему стол, зная, что парень нагулял аппетит к утру. Даже апельсинового фреша нет. И что-то Тэёну впервые становится не по себе, его твердая сумка громко падает об дорогой каменный пол, Ли цокает обувью в другую сторону дома, срываясь на бег. Когда он находит одиноко стоявшую Йерим с сумками на руках, Тэён настолько рад видеть её, что тут же обнимает молодую служанку их дома. Она трясущими руками обнимает омегу и смотрит красными глазами, всю ночь девушка не могла сомкнуть глаз и плакала напролет. — Что случилось? Где папа? — Тэён хватает её за плечи, всматриваясь в убитое лицо. — Господин Ли в бегах, — шепчет. — Вчера попросил быстро собрать вещи и выбежал, через пару часов сюда пришла инспекция и забрала почти всё имущество. Тэён отпускает ее, руки безжизненно висят, не веря ни единому слову, он с коротким смешком делает медленные шаги назад. — Скажи, что ты шутишь. — Господин попросил вам передать это, — она вытаскивает А4 конверт и протягивает. — Йерим, это не смешно. — Господин Тэён, вам нужно ехать в поместье семьи… — Заткнись! Он швыряет коллекционную вазу на пол, она так громко разлетается на мелкие кусочки, пугая Йерим, которая взвизгивает и роняет конверт. Оттуда выскальзывают кредитные карточки, фальшивые документы, а также документ наследства, которое отец безвозмездно оформил всё на сына. Тэён садится на корточки и впивается в корни волос. — Что он сказал делать? Что мне теперь делать, Йерим? Как он мог оставить меня? Разве я не его сын? Что со мной будет? Девушка садится рядом и гладит по плечам омегу, второй рукой быстро собирает кредитки и бумаги, засовывая обратно. — Господин Ли любит вас больше всего на свете, вы ведь знаете это, он вас всегда балует и ни в чем вам не отказывает, — Йери вручает омеге конверт, жалостливый взгляд Ли сталкивается с её грустным. Печально, но на этом их путешествие заканчивается, а ведь из всех служанок он любил больше всех её. — Будьте таким же сильным, как и ваш отец, Господин Тэён. Меня попросили дождаться вас, отдать конверт и передать, что для безопасности вам нужно переждать всё это время в особняке семьи Чон, пока ваш отец быстро наладит всё. Тогда мы снова с вами воссоединимся. — Почему из всех семей именно Чон? — Тэён панически трясется, вспоминая недавний вечер с Джехёном. Смешно, но только недавно ему было плевать на Доёна, как сегодня он оказался в примерно похожей ситуации. За исключением денег, они остались при Ли. — Вы же знаете, что ваш отец в теплых отношениях с Господином Чон Юнхо. Он самый первый отозвался помочь вам, поэтому вам придется погостить у них в качестве члена семьи на какое-то время. Одна из причин почему он и Джехён ходили в один детский сад, школу и университет в том, что их отцы дружили. Еще воспитатели заметили, что между детьми есть некая связь, и после недолгих тестов, так и выяснилось. Джехён был его альфой, а он его омегой. И признание пухлощёкого Чона в детстве было очевидным, но Тэён не хотел с ним встречаться. Ему не нравилось, что его альфа ниже его, толстоват и неуклюжий, он постоянно все ломал и проливал, как-то от волнения опрокинул сок на омегу. Взрослые с детства просили его не общаться с глупыми, Ли его таким и считал. Трудно было назвать этого мальчика альфой на фоне остальных. Потом они поступили в одну школу. К переходному возрасту сладкий запах Джехёна перерос в мускусный, с приятной горьковатостью корицы, и только Тэён всё еще ощущал в нем запах спелых персиков. Полнота ушла, а затем он и подрос, но Ли все равно находил причины называть его недоальфой за узенькие плечи. Со временем и эти плечи окрепли и стали шире. С таким успехом Джехён делал фотографию на школьный альбом и все одноклассники предлагали сделать цитату: «Все омеги хотели меня». Тэён хотел поправить: «Все омеги хотели меня, но не Ли Тэён», потому что это было правдой. Университетские годы омега начал не один с прикованных взглядов, Джехён также собирал толпу фанатов вокруг себя, его даже любили сильнее, потому что Чон умеет скрывать себя и прятать дерьмо поглубже в отличие от Ли. Омеги выстраивались в очередь, каждый день из его шкафа падало много писем с признаниями. Последним пунктом, который итак добивал идеальный имидж Джехёна, превознося его на уровень Бога, был день рождение 14-го февраля. Он был иконой Купидона в университетские годы, ребята его любили. Но не Ли Тэён. Если для них он был Богом, то для омеги Дьяволом. В его манере общение проскальзывает двойное значение, он редко говорит прямо, многое утаивает о себе и не дает другим знать. Джехён защищает себя и любит уединение, никто из бывших пассий не в курсе, о чем он мечтает, чего желает. Он выглядит бесстрастным, скучающим, но омега знает, какой ураган бушует в нем из-за проигрыша. Тэён по сжатию кулака понимает, что Джехён вкушает соревнование, ликует от привкуса победы внутри, легко улыбается уголками губ от представления того, как подчинит себе всё любимое. Нужно будет жить с таким Джехёном в одном доме, терпеть его мямлю братишку и выдавливать улыбку Юнхо, чтобы быть примерным сынулей и не позорить отца перед взрослыми. Нет, он не выдержит так. Джехён не будет в доме таким, как на людях, этого больше всего боится он. Чон непредсказуем наедине. — Не хочу, Йерим-а. Ли добровольно плывет в пасть белой акуле, или же в лес к волку, который разгрызет его. Он будет мучить омегу, не даст спокойно жить. Этот альфа умен, на него не действует сила омежьих слез, чар и даже течка. Джехён будет строго идти к цели и мускул не дрогнет на его лице, что бы Тэён не сказал. Иногда. Очень редко Тэён думает, что отказал бы он Джехёну помягче, тот бы не был сейчас таким. С одной стороны льстит, что альфа стал холодным принцем из-за него только, с другой стороны это ухудшает его положение сейчас. Джехён борется со своей ненавистью и зависимостью к нему, как бы он не прикрывался равнодушием, Ли всегда оборачивается, чувствуя его тяжёлый взгляд на себе, а он даже и не отворачивается. У Тэёна есть причины не любить его. — Всё будет хорошо, взбодритесь и получайте от жизни всё. У вас это выходит лучше всего, — легко подкалывает служанка. Омега берет маленькие ладошки беты в свои, слезы падают на её сухие от мытья руки. Тэён никак не собирался расстраиваться, Йерим же говорит, что всё будет хорошо, поэтому он не будет расстраиваться. — А теперь вам нужно уходить, — она резко встает и идет к выходу. — Пойдемте, я собрала ваши все вещи в чемоданы. Осталось только вызвать водителя семьи Чон, чтобы он вас отвез. — Йерим, поехали со мной, пожалуйста, — омега обнимает девушку, которая итак сдерживается. Она отрывает против воли от себя его. — Мне нельзя, в доме Чон достаточно своей прислуги, — она мнет края своего длинного платья. — А что будет с тобой? Ким Йери пожимает плечами, но затем солнечно улыбается своему грустному господину, чтобы их последняя встреча не была такой унылой. — Я уж точно не пропаду, не переживайте! Он дает обещание, что как всё наладится, вернет Йерим, и они опять будут мило проводить время дома, девушка будет делать ему клевые прически, оценивать его наряды в свободное от уборки время. Тэён машет ей из окна машины до последнего, пока черная точка окончательно не исчезает из поля зрения. Ли Тэён кусает кожу на пальцах, вспоминая вчерашнее поведение альфы. Вот почему он так резко заговорил с ним, решил открыть пасть и потявкать в его сторону, потому что первым от папочки узнал, что единственный сын семьи Ли будет проживать у них неопределенный срок, пока Ли Итык будет скрываться от проверки. Наверное, нет, он точно уверен, что этот лузер не упустит шанс самоутвердиться за счет омеги. Тэён закатывает глаза, представляя, как альфа будет пытаться унизить и растоптать его. Омега подключает беспроводные наушники и старается не думать, но не выходит. С раздражением ставит на паузу музыку и нервно кусает губы, вспоминает о помаде в сумке. Ли включает фронтальную камеру и открывает колпачок помады, испытывая свое маленькое счастье. Он сегодня у Доёна открыл её, но еще не проверял на себе. Она должна быть стойкой, её насыщенный красный цвет поднимает настроение, придает игривости. Омега не жалеет количества и на красном светофоре жирно наносит её, не оставляя ни один миллиметр некрашеным. Подобно этому стойкому цвету, он будет так же держаться и не даст смыться. Настало вместо конверта с признанием втоптать самого Джехёна. Х Их дом в разы больше его, но Тэён этого не показывает, на самом деле они не могли позволить себе такое, но их семья состоит из него и отца. Надоедливое солнце светит. Хорошо, что он переоделся в рубашку с длинными свободными руками, чтобы не сгореть на солнце. Поправив солнечные очки, Ли позволяет персоналу забрать чемоданы. Тэён окидывает взглядом какого-то нелегала из Китая достаточно высокого ростом. Он не ощущает какого-то запаха, скорее всего, бета. Хм, Йерим нравится ему все равно больше этого парнишки. — Господин Тэён, меня попросили вас провести за стол к семье Чон, они вас ожидают, — он делает легкий поклон и ведет омегу. — Отвратительное произношение, — всё, что выдает ему омега, снимая очки с себя. — Работу нужно сначала давать местным, а затем всяким мигрантам. Разумеется, что сказанное бедный дворецкий должен проглотить. Он терпеливо ждет, пока омега снимет обувь, затем ведет в глубь кухни. Если его дом построен под современную классику, то в семействе Чон она выдержана в темных тонах со старинной мебелью. Портретные фотографии их большой династии, посвятившие себя в медицину и науку, висят во всех длинных коридорах. Глаза мертвых будто следят за ним, чужим в этом месте, что Тэён обнимает себя за плечи, теряя уверенность. В кухню он заходит уже совсем тихими шагами. Китаец легко прощается, его благодарят. — Спасибо тебе, Сычен-а, можешь отдохнуть, — Господин Юнхо с улыбкой смотрит на омегу. — Тэён-а, проходи к нам, чего стоишь! Мои мальчики тебя не съедят. Тэён шумно выдыхает и улыбается: — Здравствуйте. Прижимает сумку к груди, не желая отцепляться от нее. В центре стола сидит Альфа семейства, по бокам от него его два сына. Они также росли без матери, как и Тэён, присутствие омеги в доме непривычно для них. Джехён в белой рубашке и классических брюках, черные волосы небрежно уложены гелем и лаком. Он без интереса режет стейк на мелкие части, не поднимая головы на омегу. У Тэёна краснеют уши от злости, этот альфа уже вчера знал о произошедшем, поэтому не выглядит ни капельки растерянным, поэтому так выделывался на вечере. Напротив Чон Сончан, всё еще посещающий университет, претендуя на красный диплом кум лауде. С ним омега не знаком особо, потому что мальчик всю жизнь посвящает учебе и мало с кем-то общается. Тихая мышь, но популярен благодаря чудесным генам и деньгам. Выбирая из двух зол меньшее, он садится рядом с младшим Чоном, ощущая на себе внимательный взгляд альфы. — Как поживает отец, Тэён-а? — Прожевав стейк, буднично интересуется альфа. Кулаки омеги сжимаются на коленях под столов. Ничего не понимающий Юнхо радуется диалогу детей. — Отлично, попросил не переживать. Сказал, что обо мне здесь позаботятся, так ведь, дядя Юнхо? Упомянутый дядя добро смеется с милого голоса омеги. — Конечно! Если кто-то из этих лодырей обидит тебя, только скажи мне, я их на место поставлю, — и снова заканчивает смехом, Тэён тоже приторно смеется, прикрывая рот ладошкой. Изредка он переводит взгляд на Джехёна, чтобы альфа точно понял, что у омеги тоже есть свои козыри и рычаги давления. Джехён с шумом ставит приборы на тарелку. — Не переживай, пап. Я позабочусь о Тэёне на время твоего отсутствия. Кусок салата застревает в горле омеги. Подавившись в кашле, он хватает стакан воды и запивает почти залпом. — Вы уезжаете? — Откашлявшись, переспрашивает, надеясь, что он не так понял. Господин Чон Юнхо кивает головой. — Я чувствую себя паршивым хозяином, оставляя нашего гостя, но Джехён гостеприимен и умеет угодить чужим нуждам, поэтому обращайся по любой проблеме к моему сыну, он удовлетворит тебя по каждому вопросу. Телефонный звонок обрывает пламенную речь мужчины, он тут поднимает и выходит из комнаты. Джехён тихо смеется со злого лица омеги. — Слышал? Удовлетворю по каждому вопросу. — Заткнись, ублюдок, сволочь и бастард. Сидящий Сончан лишь тихо встает и забирает посуду. Как омега и думал, обычная амеба, живущая учебой. Он не проблема в отличии от старшего Чона. Когда возвращается отец семейства, их словесный бой завершается. Господин Юнхо болтает очень много об их древе, показывает комнату Тэёна, делится, что это дом его детей, так-то он живет от них отдельно, а затем прощается и просит быть их славными детишками. Когда пафосная калитка закрывается, Тэён ощущает себя в тюрьме, любимый чокер из сорока каратов на шее кажется удушающей. Омега почти сразу же закрывается в своей комнате. Он вываливает очищающие валики из чемодана, благодаря мысленно Йери, эта девушка знает его наизусть. Тэён тратит много энергии, чтобы почистить каждую футболку, кепку, штаны валиком, но иначе он не мог. Тэён всегда выглядит идеально. Это могла сделать и прислуга, но Ли всегда очень тщательно делал всё и не доверял им. После раскладывания в отдельную комнату-гардероб одежду, Тэён у косметического комода открывает отдельный чемодан со всеми помадами. Многие омеги делали акцент на глазах, совершали пластические операции, но он всегда был красивым и не испытывал проблем с самооценкой. Омега считает, что ему достаточно одной помады, иногда он мог по краям глаз прорисовать тонкие линии подводкой и подвести тушью, но это максимум. Только помада и хорошо разглаженные брови. Он с любовью раскладывает их на полках по бокам от большого зеркала, этого не хватает и заполняет часть на столе. Ли смотрит на себя в зеркале и счастливо хихикает, он нравится самому себе и всем, его хотят все. На такой прекрасной ноте он переодевает верх и решает надеть черную кофту с глубоким v-вырезом и заправить её в штаны с рванными коленями. В ушах по несколько черных сережек, он не прыскает парфюм, потому что даже его родной запах идеален. Замечательный настрой, чтобы поглядеть не умер ли случайно Чон Джехён пока испражнялся и не упала ли на него крышка унитаза сверху, от чего несчастный первый наследник потерял сознание и сдох. Как и любое мерзкое гадкое насекомое, Джехён живучий, сильный и легко не сдается. Тэён находит его сосредоточено играющим в пул. Легкая морщинка исчезает между бровей, и он четко бьет по битку, совершая дабл-кисс, другие шары от удара исчезают в лузах. Он гордо хмыкает, закидывая кий на плечо, ожидая удар соперника. Верно, Тэён замечает Джонни, который старательно натачивает кий и думает, как верно ударить. Кажется, они часто так проводят вдвоем время. — Здравствуй, Тэён, — Если бы не обращение, омега и не понял, что говорят ему. Джонни не отрывает взгляда от шаров, наконец находя нужное место. Становится в позу и чуть жмурит правый глаз, закрывая левый. — Умеешь ты ставить в тупик, Чон Джехён, — с этими словами он выбивает абриколь, но все же удается забить одно очко. Джехён не идет играть, он оставляет друга в стороне и подходит к омеге, который уже успел удобно устроиться на высоком барном стуле у стены. Оперевшись об кий, альфа чуть откидывает голову, его губы растягиваются в улыбке. Омега видит, как выпирает язык из щеки, альфа решил провести так языком изнутри. Он горяч, умен, но Ли его не любит и чуточку боится. Его пугают альфы умнее его, так себя Тэён перестает ощущать себя в безопасности с ними. Доён был умным, но не умнее омеги, а порог сообразительности Джехёна Тэён не знает, что и пугает. Ли не знает, на что может пойти в своих играх альфа. — Сейчас я выиграю партию, — Джехён нежно гладит выпирающие из-под уха короткие розовые пряди. — Смотри внимательно. И отходит с самодельной улыбкой, игнорируя шипение омеги. Джехён не проигрывает. Никогда. И пул одно из лишь сотни миллионов тому примеру. В злости отбросив кий под смех Чона, Джонни выдыхает, не веря, что так пыхтел и опять проиграл ему. — Еще одна игра, и я расплачусь, — Со трет сонные глаза, затем тянется рукой к Джехёну. — Я пошел, спать клонит жестко. Альфа подмигивает Тэёну, и Ли назло Джехёну делает в ответ. Он же пришел сюда портить настроение парня. Оставшись в тишине подвального бильярда, Джехён фиксирует у стены кий и разминает затёкшие плечи. Его безэмоциональная рожа так напрягает омегу, неизвестно чего ему ждать. Ладони альфы приземляются на подлокотники стула. Каким-то образом острые оголенные колени омеги касаются чуть ниже бедер парня. Альфа почти нависает над ним. — Есть выгодное предложение, — Джехён, смотревший всё это время вбок, резко оборачивается к нему. Тэён почти срастается со стеной. — Какое, придурок? — Нахмурившись, омега кривит губы и легонько ладонью отталкивает в грудь альфу. Джехён поддается чуть назад по собственному желанию. Не отрывая взгляда от красных губ, Чон абсолютно серьезно объясняет условия «предложения»: — Ты признаешь мою власть над тобой, что без меня ты сейчас без своего папочки никто. Взамен я отдам тебе, что хочешь. Ведь среди всех твоих знакомых я единственный, кто может дать тебе всё. Тэён обнажает зубы и резко начинает смеяться в лицо серьезного Джехёна, мимика альфы только сильнее смешит. Кем себя возомнил этот лузер, подобную хрень он никогда не посчитает «выгодным предложением», больше похоже на рабский контракт. Он осторожно стирает капли слез, давно его так не смешили идиоты. — Весело? — Ухмыляется Чон. — Будет также весело, если я присвою себе оставленное наследство твоего папки тебе? Омега прекращает смеяться, но сохраняет кривую улыбку на красных губах. Тэён вздыхает полной грудью и смачно плюет в лицо альфе: — Иди лучше дырки омегам вылижи. Джехён касается слюны и легко убирает рукой. В следующую секунду Тэёна стягивают за ноги со стула, и он падает спиной наверх, Тэён предпринимает попытку встать, но тут же Джехён больно давит ногой на спину, вдавливая обратно на пол. — Хватит из себя строить что-то, Тэён-а. В конце концов ты будешь плясать под мою дудку и молить, чтобы я посмотрел на тебя. Омега визжит, когда Джехён больно вцепляется в розовые волосы и оттягивает, заставляя его задрать голову. — Отпусти! Сейчас же! Пошел к черту, Джехён! Отвалил сейчас же! Получается развернуться кое-как, он тут же принимает расцарапывать лицо старшего, но все это не имеет смысла на фоне того, как альфа прикладывает его головой об пол так сильно, что у Тэёна темнеет в глазах с каждым ударом. Джехёна не волнует, что на лице омеги могут быть побои, у его истинной пары качественная косметика, всегда сможет замазать. Тэён прекращает царапать и вырывать волосы, уже просто пряча руками лицо, а ноги подтянув к животу. — Джехён… Джехён, пожалуйста! Пожалуйста, остановись, я прошу, прошу тебя! Писк омеги под конец срывается на плач, вид разбитого омеги зарождает животную радость в нем, наконец эта чертова омега поняла свое место. Джехён зло сплевывает и касается губами шеи омеги. Тэён замирает в ужасе, его будто покидает возможность кричать, почему-то он вспоминает о Сончане наверху и не хочет, чтобы младший застал их. Горячие слезы обжигают его щеки, скатываются вниз по алым засосам на шее. Тэён ватными от страха руками протестует, пока Чон срывает с рубашки его пуговицы, он невнятно мычит, а Джехён с этого смеется. — Не надо молчать, я люблю тебя слышать, — Джехён впивается больно поцелуем между грудью и ключицей. Джехён словно пытается отгрызть кусок его плоти, впиваясь сильным засосом. — Больно! Больно! — Хрипит омега, оттягивая за волосы альфу. Он никак и не реагирует, как бы сильно Тэён не бил коленом в живот. Тэён смотрит на открытую дверь и замечает там Сончана, который видит, как Ли пытается оттолкнуть его брата, но ничего не предпринимает. Младший лишь захлопывает их дверь. И в этот момент Тэён начинает сильно рыдать, не обращая внимания на чужие руки, которые гладят его тело, на губы, которые метят своё, иногда он проходится клыками по коже и чуть кусает, заставляя Ли сильнее трястись. От страха, с меткой он никому будет не нужен, а Джехёну тем более. Свободная рука поглаживает член омеги сквозь штаны. У самого альфы уже стоит в брюках, и Тэён паникует от этого еще сильней. — Неет… Джехён, прости, пожалуйста, я так больше никогда не буду, не буду, — омега рыдает, как маленький детсадовец. Альфа оставляет один большой засос на животе, наслаждаясь запахом вишенки и нежностью кожи. Она у Тэёна словно бархат, Джехёна ведёт от прикосновения к ней. Надоедливый плач не прекращается. Джехён ненавидит плачущих омег, хочется влепить им оплеуху. Возбуждение уходит с этим рыданием, Ли трясется, как осиновый лист. Омега закрывает лицо руками, и Джехён грубо отдергивает руки. На него смотрят большие заплаканные глаза с размазанной тушью. Красная помада идеально лежит на нем. Чон тихо цыкает и припадает грубым, влажным с языком поцелуем. Одной рукой он держит его над головой, второй до боли сжимает подбородок, чтобы омега не вырывался с поцелуя. Он мнет губы, кусает до крови, всасывает поочередно каждую губы, не забывает провести по ровному ряду зубов и сильно кусает за губу, когда Ли только надумывает укусить за язык. Джехён утопает в его губах, у Ли они кукольные, красиво подведенные помадой, созданные природой для него. Джехён не оставит в покое его никогда. Джехён с затуманенным взглядом отрывается от него и осматривает проделанную работу. От укладки у Ли не следа, тушь блядски размазана под глазами, а та самая стойкая помада размазана вокруг рта, как будто омега всю ночь глотала его член на коленках. — Отлично выглядишь, Черри, — напоследок он слизывает остатки помады с губ омеги, игнорируя текущие слезы. — Как моя настоящая личная шлюха. Лучший. И в отместку альфа встает и смачно плюет на омегу. Теплая слюна растекается на обнаженной груди. Тэён еще сильнее начинает рыдать в истерике, выкрикивая без остановки имя Джехёна. Чон осматривает себя в зеркальце рядом с кий под вой и крики омеги, поправляет выбившиеся пряди и выходит из комнаты. Он и остается лежать полураздетым в бильярдной, еще чуть-чуть и Джехён бы изнасиловал его, а он бы не смог и крикнуть. И смысла не было, потому что Сончан дал понять, что будет закрывать глаза на проделки брата. Тэён плачет до тех пор, пока головная боль становится настолько невыносимой, что он теряет сознание от эмоционального пика.