Глубина

Там внизу намного лучше. Там лучше. Столкни меня назад в воду. Верни меня туда, вниз. Пожалуйста. Люк Бессон «Голубая бездна»

Дождь идет. — Арата. Голос Кея. Где-то очень далеко, пробивается сквозь толщу воды. Дождь идет, дождь шелестит в ушах, белым шумом заполняет сознание. Кей зовет, Кей протягивает руку, хочет вернуть туда, где нет видений. — Арата, дождь кончился. Нет, еще слишком рано. Здесь, среди дождя, в монохромном мире, несмотря ни на что, хочется остаться, хочется побыть чуть дольше, еще чуть-чуть. Шиндо знает, как это опасно, Шиндо понимает, как сильно рискует, и оправдывается, раз за разом оправдывается необходимостью увидеть больше для пользы расследования. — Арата! Щелчок переключателя. Когда он не возвращается слишком долго, случаются обмороки, и в эти моменты он видит себя со стороны, смотря сквозь бесцветные струи бесцветным взглядом. Кей ловит его, поднимает на руки, ему снова придется нести друга в медкабинет, снова придется нервничать и гадать, очнется ли он на этот раз. Ведь здесь, на глубине, так спокойно и хорошо. Здесь, глубже чужих эмоций и воспоминаний, здесь, где голоса Кея почти не слышно, можно раствориться в ощущении слияния со Вселенной. Это не искусственный интеллект, не аппарат виртуальной реальности, а поразительная способность человеческого разума, которой, Шиндо уверен, может при желании обучиться каждый. Дождь кончился, это лишь его последствия. Сильный, долгий, он создает океан, в котором так приятно утопать. Возможно, даже Сивилла посчитала его мозг слишком сложным, раз оставила в покое, несмотря на очевидную асимптоматичность. Для него жизнь без ментальных погружений уже не представляется возможной. Это зависимость, губительная, потому что даже Кею порой не удается сразу выловить его в этом омуте подсознания. Триггеры не работают, слова остаются неуслышанными, и когда Арата наконец открывает глаза, чувствуя себя грузным и опустошенным в этой неудобной оболочке под названием тело, он уже знает, что увидит первым: тяжелый взгляд напарника с каплей облегчения на дне пронзительно-голубых глаз. — Ну же, Кей, все хорошо, я скоро приду в норму. Чего ты боишься? И ответ его не удивляет, слишком уж правдив и немного, совсем слегка, действительно пугает. — Того, что однажды ты не вернешься назад.