Why (not) me?

Слэш
NC-17
Завершён
3092
автор
Размер:
68 страниц, 7 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
3092 Нравится 62 Отзывы 1371 В сборник Скачать

Глава 1. Отрицание

Настройки текста
Чонгук даже не помнит, с чего всё началось. Вероятно, оно было с ним с самого рождения, просто никто не придавал особого значения маленьким звоночкам, которые позже переросли в один раздражающий колокольный звон. Когда Чонгуку стукнуло пятнадцать, люди вокруг стали замечать, что с ним что-то не так. Не замечали только его родители, в их глазах Чонгук-и всё также оставался идеальным ребёнком, у которого было не менее идеальное будущее успешного омеги. Успешного в плане создания семьи, не работы. Омеги были не способны иметь хорошую работу, разве вы не знали? Это было одной из причин, почему Чонгук не хотел жить по правилам «правильных» омег. Он не хотел притворяться. В подростковом возрасте тяга к бунту всегда поднимается до самого пика. Так было и у Чонгука. В один момент она нахлынула на него огромной волной, полностью поглощая старого Чонгука в глубине своих пучин. Он старался всплыть назад, потому что понимал, чем были чреваты мятежи против системы, но он не мог снова вернуться к началу. С каждым днём желание вернуть всё как было затихало, уступая место новым, пока ещё неясным чувствам, что заставляли его погружаться ещё глубже. На самое дно. Уже будучи на дне, Чонгук понял, как сильно он облажался. Назад пути больше не было, либо ты учишься жить, будучи на дне, либо захлёбываешься в своём новоприобретённом мировоззрении. Чон выбирает первое, ведь он и был тем, кто привязал камень к своему телу, он дал другим людям столкнуть себя в воду, он выбрал честное дно пластиковой суши. Сначала жить на дне было страшно. Каждая обыденная вещь теперь воспринималась по-новому, словно её перевернули вверх ногами, и Чонгук наконец-то понял, как ей нужно было всё это время пользоваться. Его поведение и ощущение окружающего мира тоже стали другими. Он начал понимать, почему во время игр между несколькими школами ему больше нравилось наблюдать за омегами-черлидерами, чем за альфами-футболистами. И это только один из множества вопросов, которые ему раньше были непонятны. Теперь, сидя на дне, он знал ответ на каждый свой вопрос. Это чувство было ни с чем несравнимо. Оно ощущалось так, будто всё серое, что взращивалось в нем родителями, друзьями и знакомыми с самого детства, было наконец-то вырвано с корнем, а на его месте начали появляться первые ростки чего-то яркого и светлого. Его тихая жизнь на дне граничила между плохим и хорошим. С каждым днём переполненная чаша весов наклонялась всё ниже, грозясь вот-вот перевернуться и пролить всему миру правду о том, на какой стороне Чонгук решил остаться. Глубоко в душе Гук понимал: если чаше всё же суждено перевернуться, то это не сделает его жизнь хуже, наоборот, тогда он сможет обрести свободу и перестать прятаться. Но также он понимал, что всё не будет так просто, как кажется на первый взгляд. Не все будут готовы принять правду. Его всегда окружали люди с традиционными взглядами на жизнь, по их мнению, омега должна быть хрупкой, миниатюрной и милым цветочком, ждущим своего истинного, своего альфу. Чон совсем так не считал, они жили в свободной стране, где любой человек мог быть тем, кем захочет. Его родители, напротив, были людьми традиции, и это было невозможно изменить. Каждый раз, когда Гук приезжал погостить к ним на каникулы, они не теряли возможности напомнить Чонгуку, кто он есть на самом деле, и чью роль он должен играть и по сей день. В их привычный набор фраз входило классическое: «Чонгук-и, ты снова начал ходить в спортзал? Тебе стоит прекратить маяться этой дурью, ни один альфа не посмотрит на тебя такого»; Или же: «Тебе нужно начать заниматься чем-то более подходящим для омеги. Ты же раньше очень хорошо рисовал, почему бы не вспомнить про старое хобби?». А Чонгуку ведь действительно нравилось рисовать. Это занятие позволяло ему отвлечься от строгих рамок, в которых его держали родители. В своих рисунках он мог изображать что и кого угодно, и никто не смел препятствовать его творческому виденью. Рисование было его отдушиной, пока в один день мама не сказала: «Вот видишь, ты наконец-то нашёл занятие подходящее омегам». Так что он перестал рисовать. Потому что, очевидно, он не хотел, чтобы его труды ассоциировали с очередным ярлыком «правильной» омеги. Ему не хотелось расстраивать родителей ещё больше, но, продолжая рисовать, он чувствовал, словно обманывает их и своим хобби он отводил от себя подозрения в «неправильности». Это не могло больше продолжаться, грязное чувство ненастоящей лжи давило на его грудь с каждым днём все сильнее. Это плохо влияло на его психическое и физическое состояние, так что, во благо своего здоровья, он пожертвовал рисованием. Родители были снова недовольны тем, что он вернулся к пробежкам по утрам и качанию пресса по вечерам. В их глазах он снова был неправильной омегой, кем он на самом деле и являлся. Они всё ещё не теряют надежду, потому что Чонгук никогда ничего не говорил прямо, возможно, слегка намекал, прощупывал почву, которая была невероятно неустойчивой и зыбкой. Поэтому он молчал, сжав зубы, терпел все выходки своих родителей и молчал. Молчание ведь золото, правильно? Для Чонгука молчание не стоило и грамма калифорния*, слишком тяжёлым бременем оно было. В отличие от своих родителей, сам Чон уже давно осознал, кем он на самом деле был, что ему нравилось, и каким должно было быть его идеальное будущее, но всё это он предпочитал прятать глубоко внутри себя, в своих сокровенных мечтах и тайных снах. Вероятно, и сам Чон до сих пор надеялся, что встреча с истинным всё же изменит его, и он наконец-то сможет стать идеальным омегой. Но истинного на горизонте не появлялось, годы шли, а желание раскрыться росло в геометрической прогрессии. Поэтому, когда стукнул двадцать первый год его жизни, он решил пустить всё на самотек. Третий курс университета спустя два года обучения практически не вызвал в нем былого восторга или же желания учиться, хотелось просто расслабить мозг и прекратить постоянно мучить себя мыслями о собственной принадлежности. На самом деле это было довольно глупо — держать все в себе столь долгое время. Многие, кто поступил вместе с ним на первом курсе, нашли в себе достаточно храбрости, чтобы выйти из шкафа через полгода, другие же, менее уверенные, признались на втором курсе… и был Гук, который рассказал, что ему нравятся омеги только своему плюшевому мишке. Отстойно, Чонгук и сам знает. Но сейчас он был настроен решительно. Именно эта решительность сказала ему принять приглашение Тэхена на вечеринку. Ну и не только она… Чон очень трепетно относился к своему университетскому другу, омеге Ким Тэхену. На самом деле он был единственным его близким другом и отказаться составить ему компанию было сравнимо с предательством родины для Чонгука (возможно, он был слишком драматичен, мы не можем его судить). Остальные люди в университете всегда были слишком далеки от него, да, он знал многих по именам и ежедневно здоровался с несколькими в коридорах, но все они не хотели стать для Гука больше, чем хорошими знакомыми. Парню было вполне достаточно и этого, честно. Тэхен, его прекрасный яркий лучик, даже пару раз пытался познакомить его со своей компанией друзей, но Чон не видел в этом особого смысла, он не хотел навязываться и портить другим вечер. Так что омега попытал удачу ещё пару раз, прежде чем понял, что Гук был абсолютно непреклонен. Безразличие со стороны парня заставило его прекратить попытки вовлечь Чона в компанию. Но этот случай был другим. Другу Тэхена и по совместительству одному из «хороших» знакомых Чонгука исполнялось двадцать пять на днях и они оба были приглашены на вечеринку в честь этого случая. Именинника звали Юнги, Гук помнил, что он выпустился из их университета пару лет назад и в таком молодом возрасте уже открыл свою собственную студию звукозаписи. Воспоминания о необычном альфе всегда приносили Гуку тепло и спокойствие, таким он был с ним с самой первой встречи: Впервые они случайно столкнулись в библиотеке в разделе психологии. Омега тогда искал хоть что-то о психологии гомосексуальности (не то чтобы его шансы найти такое в университетской библиотеке были достаточно высоки), Юнги же бездумно бродил между рядами увлеченный чтением книги в своих руках. Они резко развернулись и оба полетели на пол вместе с книгой Мина и парочкой других случайно задетых рукой Чонгука. Альфа поспешил подняться на ноги первым и галантно протянул руку ошарашенному Чону, тот глянул на него с опаской, но помощь всё-таки принял. — Кажется, это твоё, — Он передал упавшую книгу в руки альфе. На простенькой обложке было написано имя автора и внизу мелким шрифтом напечатано название книги: «Маленькие женщины». — Благодарю, извини, что сбил с ног, — Парень выглядел крайне сконфужено, пытаясь расставить свалившиеся книги на их прежнее место. Чон ощутил, как усилился запах костра, исходящий от альфы и прикрыл рот ладонью в попытке скрыть так не вовремя вырвавшийся смешок. Альфа поднял на него удивлённый взгляд, что тут же переметнулся на книгу в его руках. Из-за опущенной головы Чонгук не заметил, как губы парня растянулись в еле заметной улыбке. Хоть юноша и показался омеге холодным на первый взгляд, но то, как мило он смущался и переживал за книги, заставило Чонгука поменять мнение на его счёт. При нахождении рядом с этим незнакомым альфой Чон почувствовал ранее незнакомое ему чувство спокойствия. — Я Чон Чонгук, первый курс, — Омега нерешительно протянул вперед руку для рукопожатия. — Мин Юнги, четвертый курс, приятно познакомиться, — Парень с энтузиазмом пожал протянутую руку, плохо скрывая скользнувшую на губы улыбку. — Тебе помочь с выбором? Думаю, я знаю, что тебе нужно. Такого нет в этой библиотеке, а если бы и было, то их бы сожгли местные футболисты, — Чон недоуменно пялился на парня перед собой. Неужели он прочёл омегу так легко? — Слышал что-нибудь о «Детях-404»? — Мин закинул свисающий с его руки рюкзак на плечо. Чонгук отрицательно покачал головой, всё ещё находясь в прострации. — Пошли, у меня в комнате есть печатное издание, дам тебе почитать на неделю-другую. Чуть позже Чонгук узнал, что Мин был приверженцем феминизма, омегизма, уважал социальную философию «новых левых»* и, конечно же, поддерживал права представителей ЛГБТК+ сообщества. Честно признаться, Чонгуку было приятно узнать, что такие люди действительно существуют в реальной жизни и ведут себя крайне спокойно, когда сталкиваются с представителями других мнений. Гук переполнялся невероятной гордостью, когда слышал, как его знакомый снова и снова отстаивал права омег в спорах со старым профессором альфой. Тот был крупным сексистом и не раз донимал Мина дополнительными заданиями, а также занижал оценки из-за их постоянных дебатов, но Юнги стойко держал позиции, отказываясь молчать, когда чей-то труд принижали или кого-то дискриминировали по половым признакам, будь то основной или второстепенный пол. Омега уважал Юнги всей душой. Он перечитал все книги, предложенные альфой от корки до корки, но, несмотря на это, их диалоги никогда не длились больше чем 10 минут. — Значит мы идём к нему на юбилей? Юнги хён уже совсем старый… Помню, как познакомился с ним, когда ему было только двадцать два года, он был таким юным и полным сил, — Смахнув невидимую слезу, произнёс Гук. — Полным сил? Мы вообще про одного Юнги говорим? Он ведёт себя как старик большую часть времени. Либо спит, либо читает философские книги на старом диване в своей студии, — Тэхен плюхнулся рядом с ним на кровать и положил руки под подбородок. — Эх, старый добрый Юнги, мне не хватало его на втором курсе. Его схватки с профессором Каном были великолепны, он всегда уходил победителем! — Боже, ты что, один из его фанбоев? Абсолютно все жужжали об этом на первом курсе. Я не был знаком с ним тогда, и мы с Чимином считали его просто выскочкой, неспособным держать язык за зубами, — Тэхен удрученно вздохнул, уводя взгляд в сторону плаката с фразой «We can do it!» на стене Чона. — Он защищал права омег, Тэ. Наши права! Конечно, я уважал его. Будем честны, альфы в возрасте совершенно не учитывают мнение омег, для них мы всё ещё являемся бесполезными существами, способными только детей вынашивать. Поэтому, такие альфы как Юнги, являются светлым лучиком в равноправное общество. — Будто омеги и сами не смогут отстоять свои права. Ты хочешь равноправия, но всё ещё считаешь, что омеги ничего не смогут изменить без помощи кучки альф, это смешно, — Тэхен презрительно фыркнул, не желая пересекаться взглядами с Гуком. — Я не говорил такого. Омеги способны на многое, но посмотри правде в глаза, женщины боролись за свои права долгие годы, и лишь сейчас их усилия начали давать плоды. Понимаешь, чем больше людей поддерживает твои взгляды, тем быстрее произойдут изменения. Простые наблюдения, — Чонгук мягко провел рукой по волосам друга в примирительном жесте. Тот тяжело выдохнул, прежде чем улечься на колени Гука и позволить ему запустить руку в свои волосы. — Возможно, ты и прав, но всё же… — Время летит неумолимо быстро, Тэ, кто знает, будет ли у нас лишняя парочка лет, чтобы истребить все те ужасные стереотипы об омегах.

♡ ♡ ♡

Юнги не любил большие компании, поэтому им было принято решение отметить по-тихому в небольшом баре, неподалёку от университета. Людей также было приглашено совсем немного: парочка старых знакомых из университета, несколько близких друзей именинника и новый коллега по работе Юнги. Чонгук честно так и не понял, как смог попасть в список этой закрытой вечеринки. Зато это прекрасно понимал довольный Тэхен, что капал на мозг Юнги около двух часов, пока пытался придумать очередной план, как познакомить Чонгука со своими друзьями. Мин предложил, на удивление, действенный способ с вечеринкой. Это уж точно должно было сработать. Так Чон и оказался здесь, неловко топчущимся у входа в бар, в ожидании опаздывающего Кима. — Какого хрена, Тэхен?! — Он злостно рявкнул в телефон, стоило другу поднять трубку. — Тише-тише, тигрёнок, мы уже вышли, — Из динамика неожиданно послышался мелодичный, высокий голос, вместо привычного баса друга. Чон на всякий случай перепроверил номер, на который звонил и, убедившись в правильности набранных цифр, прислонил устройство обратно к уху: — А-м-м… а это кто? — Недоумение сквозило в голосе парня. — Это Чимин, куколка. Тэхен дал мне трубку, чтобы я ответил, потому что сам он боится, что ты открутишь ему голову через телефон, — На том конце раздались недовольные возгласы Тэхена. Бедное сердце Чона пропустило удар, когда он услышал, как Чимин тихо хихикал, приложив руку к динамику, чтобы было не сильно слышно. Чонгук абсолютно точно был уверен, что это тот самый Чимин, о котором Тэ иногда рассказывал ему, когда они сидели в кафетерии между парами. Он никогда не видел его (Тэхен даже не удосужился показать фотографии), но знал, что у него были то ли белые, то ли розовые волосы и небольшой рост. Это, пожалуй… все что он знал об этом парне. Он даже не знал, был Чимин омегой или альфой, потому что Тэхен никогда не заострял на этом должного внимания. Чон мог опираться только на ту парочку не слишком информативных фактов и на голос, звучащий в динамике его телефона. Конечно, у некоторых знакомых ему альф с потока тоже были высокие голоса, но те всегда стыдились этого и намеренно понижали тембр при разговоре с ним, стараясь звучать более мужественно и уверенно. Чонгуку это наоборот казалось комичным, он еле сдерживал смех во время разговора, постоянно прикрывая рот рукой. Альфы самонадеянно полагали, что он смущён общением с ними, но, на самом деле, Чон просто отчаянно старался не засмеяться вслух, когда голос однокурсника неожиданно взлетал на пару октав выше нужного. С другой же стороны у него был омега Тэхен, чей низкий тембр иногда заставлял колени Чонгука дрожать, а также Чимин, со своей мягкой манерой речи и высоким смехом. И ещё… Чимин прямо сейчас, совершенно не стесняясь, флиртовал с Гуком по чужому телефону. Подождите, «флиртовал»? Этот Чимин вообще знает, кто Чон Чонгук такой? Чонгук нервно прочистил горло и оттянул ворот своей толстовки, пропуская под одежду потоки свежего воздуха. Интересно, это на улице так потеплело или у Чонгука подскочила температура, от осознания того, что с ним мог кокетничать омега, пусть и не догадывавшийся, к какому полу Чон принадлежал. — Кхм, так… через сколько вы подойдёте к бару, Чи-мин? — Чонгук не мог прекратить нервно поправлять свои волосы и одежду. Почему-то, для него вдруг стало невероятно важным произвести хорошее впечатление на друга Тэхена. Он нервно накрутил на палец черный локон, пытаясь отвлечь себя от оглядывания своего лица в зеркальных окнах бара. — Дай нам пару минут, Гук, мы и так уже довольно сильно опоздали. Только не заходи без нас, хочу познакомиться с тобой первым! — Чимин сразу же отключился под аккомпанемент дразнящих смешков ТэТэ. Чонгук так и остался стоять посреди улицы с глубоко потрясённым выражением лица. Он сказал что? Хочет познакомиться с кем? Ему срочно нужен ингалятор, кажется, Чонгук забыл, как должны функционировать лёгкие. — Чёртов Ким, заставляет меня слушать ангельские голоса его друзей, а потом ещё и удивляется, почему я не хочу ни с кем знакомиться… — Пробубнил Гук, пиная небольшой камушек на дороге. Как и сказал Чимин, через пару минут из-за поворота показались взмыленные фигуры двух парней. Они явно бежали до того, как увидеть Чона и пойти ему навстречу походкой, сравнимой только с той, которой ходят модели на показах Victoria's Secret. Чонгук лишь усмехнулся на это показушное выступление. С первого взгляда на этих двоих, становилось понятно, что досюда они шли далеко не так грациозно: шевелюра Тэхена была взлохмачена ветром, его рубашка под кардиганом помялась от быстрого бега, а ноги путались в свободных молочных брюках. Завершением всего было плохо скрываемое тяжелое дыхание омеги. Чего нельзя было сказать о Чимине. Тот выглядел, на удивление, свежо, хотя его выцветшие розовые пряди тоже были слегка растрепаны. Небрежность придавала образу парня только больше естественного шарма. Чимин, увидев на горизонте чёрное неловкое пятно в виде Чона, ускорил свой шаг, оказываясь возле Гука на десяток шагов быстрее, чем Тэхен. Двое молчаливо просканировали лица друг друга изучающими взглядами, прежде чем Чимин протянул вперёд руку для рукопожатия:  — Привет, я Пак Чимин, омега.  — Чон Чонгук, о-… Представление Чона было бесцеремонно прервано громким восклицанием со стороны Чимина, что тут же бросился обнимать не ожидавшего омегу:  — Так это ты тот самый Чонгук-и? Тэхен так мало о тебе рассказывал… В жизни ты ещё симпатичнее чем я думал, я приятно удивлён, — Брюнет обхватил талию Гука двумя руками. Его рост как раз подходил для того, чтобы уткнуться лицом в шею напротив, что Пак и поспешил сделать. Он прижался плотнее к парню, потираясь носом о запаховую железу и глубоко вдыхая природный запах Гука. Парень над ним отчаянно краснел, не зная, как реагировать на такие откровения.  — Господи, ты так вкусно пахнешь, такой прекрасный мальчик… — Чимин глянул на него помутневшим от наслаждения взглядом. — Тэ, какого чёрта ты скрывал его от меня так долго? — Чимин всё же оторвался от обнюхивания шеи Чона, чтобы кинуть недовольный взгляд на своего лучшего друга.  — Чимин, твою мать, прекрати развращать моих друзей омег! Он же меня потом на паре по латинскому проклянёт, — Тэхен возмущенно сопел, пытаясь отодрать руки Пака от талии парня. Чимин нехотя убрал свои конечности, отступая на пару шагов назад, только чтобы оценивающе пробежаться взглядом по всему телу Чона.  — Омег? — Он вскинул озадаченный взгляд на Кима. Спустя пару секунд, в его глазах наконец-то блеснуло понимание происходящего. — О, чёрт, он что, омега? — Пак отшатнулся, несмотря на то, что и так стоял на достаточно далёком расстоянии от Чонгука.  — Я не… блин, прости, Гук. Я почему-то подумал, что ты альфа. Видимо, твой запах сбил меня с толку, — Чимин виновато прикусил пухлую нижнюю губу, глядя на Чонгука из-под ресниц.  — Всё нормально, меня часто путают с альфой или бетой. Чонгук никогда не отрицал, что запах кофе и цитрусов не подошёл бы многим омегам с его потока или тому же Тэхену, а ещё его старшему брату Джину. Для таких омег как они, судьба приготовила нежные ароматы цветов и пряные запахи фруктов. Ну, а у Чонгука был кисловатый запах апельсиновой цедры, что дополнялся лёгким шлейфом горького кофе. И, к великому сожалению, не все люди знали, что омеги могут пахнуть чем-то кроме цветочной оранжереи и конфетного киоска, увы и ах.  — Из-за моего запаха со мной случается много неловких ситуаций, так что я привык, — Чон смущённо провел пальцами по задней стороне шеи. Не то, чтобы реакция Чимина сильно его расстроила, просто было неожиданно. Он уже давно не знакомился с новыми людьми, а все старые знакомые привыкли к специфичному запаху Чона и его нетипичному для омеги телосложению. Люди часто выражали своё недовольство его внешним видом, но чтобы показывать свою неприязнь так открыто, прямо в лицо… видимо, миловидная внешность Чимина ослабила его бдительность. — Мне правда очень жаль, прости, что так набросился на тебя, — Чимин, кажется, тоже начал ощущать дискомфорт от происходящего, его взгляд всё чаще стал перемещаться в сторону входа в бар.  — Самое время зайти внутрь, ребята! Мы уже офигеть как опаздываем. Если задержимся ещё хоть на минуту, то не факт, что сможем избежать кары Хосока за наше опоздание, — Чимин охнул, бросив взгляд на свои наручные часы. Не успели омеги и глазом моргнуть, как розововолосая шевелюра Пака мелькнула мимо них молнией и скрылась за дверьми заведения. Тэхен бросил на друга обеспокоенный взгляд. Вечер ещё не успел начаться, а Чон уже выглядел загруженным самоуничижительными мыслями на неделю вперед.  — Не думай слишком много о произошедшем. Чимин на самом деле не стал бы говорить этого если бы не…  — Но он сказал это. А потом отпрянул от меня, как от прокаженного. Уверен, что он не хотел говорить то, что сказал? — Чонгук ощетинился. Он бросил на Тэхена угрюмый взгляд из-под чёлки, в надежде увидеть на лице друга ответы на все не озвученные вопросы. Но в глазах Кима читалось только сожаление. Тэхен жалел его, но при этом оставался на стороне Чимина. Он защищал и выгораживал Чимина перед Чоном. Гуку хотелось бы, чтобы кто-нибудь мог также постоять и за его честь, но ни один из знакомых омеги не стал бы делать для него подобных подвигов. Теперь оказалось, что и Тэхен не был готов поддержать его в трудной ситуации, хотя и прекрасно понимал, что Пак поступил некрасиво по отношению к нему. Это было оскорбительно для Чонгука. Может, ему стоит уйти домой прямо сейчас, пока не стало слишком поздно?  — Просто подожди немного, он не оставит всё как есть. На самом деле он хороший парень, — Не унимался Ким. Он попытался положить руки на плечи Чона, обычно он делал так, когда старался привлечь к себе максимум внимания. Чонгук поднял на друга не верящий взгляд, его руки были сложены на груди в закрытой позе.  — Я не сомневаюсь, что он хороший парень с другими, но не с таким, как я.  — Дай ему время, ты поймёшь, что это не так, — Он напоследок прижался лбом к его лбу в доверительном жесте. Тэхен любил общаться без слов, и в такие моменты Гук понимал, что был особенным человеком в жизни этого омеги. Так близко Ким позволял приближаться только дорогим ему людям. Чонгук был таковым. Парень отпрянул от него так же быстро, как и приблизился. Подняв взгляд, Чон заметил, что Ким уже стоял в дверях бара:  — Поверь мне, он того стоит, — С этими словами он зашёл внутрь следом за Чимином, который ушёл от них пару минут назад. И как бы то ни было, но Чонгук верил Тэхену. Верил даже больше, чем собственным родителям, поэтому… Чонгук шагнул внутрь заведения с ярко-красной вывеской, что гласила: «Go go».

♡ ♡ ♡

Тэ и Гук огляделись в поиске нужного столика. Они оба уже бывали здесь пару раз в компании со своими однокурсниками и другими друзьями, поэтому знали расположение столов и самого бара довольно хорошо. Единственным «но» было то, что по наступлении вечера пятницы, бар переставал выполнять свою базовую функцию «уютного местечка для посиделок с друзьями» и трансформировался в настоящий ночной клуб. Практически весь свет в заведении отключался, уступая место неоновым лампам на танцполе и таким же ярким светодиодным лентам, которыми был обклеен каждый столик. В такие вечера владелец заведения любил выставлять по бокам от бара две мощные колонки, что глушили своим басом каждого, кто подходил к бару ближе, чем на 5 метров. Танцпол посередине хоть и не был рассчитан на большую толпу народа, но это совсем не мешало завсегдатаям бара веселиться от всей души. Здесь всё равно мало кто танцевал, всё же посетители больше предпочитали оставаться у своих столиков, выпивая и изредка взрываясь громким заразительным смехом. Именно в таком состоянии Чонгук с Тэхеном нашли своих друзей за самым крайним столиком в баре. Это было неудивительно. Учитывая любовь Юнги к личному пространству, стоило полагать, что и место он выберет довольно уединённое. Когда младшие подошли к столику, официант уже успел принести компании заранее заказанные напитки и закуску. Сбежавший от двух омег Чимин находился в самом эпицентре происходящего хаоса, он громко смеялся, попеременно заваливаясь то на плечо Юнги, то на колени Джина, которые сидели ближе всех к нему. — Вот и мы, всем привет! — Тэхен обезоруживающе улыбнулся своей квадратной улыбкой парням за столиком. Увидев, что оставшиеся гости наконец-то прибыли, ребята принялись радостно улюлюкать. Когда волнения за столом чуть приутихли, Тэхен выловил момент, чтобы нагло протиснуться мимо места своего брата и усесться рядом с Чимином. Чонгука кинули одного. Снова. Хорошее начало вечера, не так ли? Юнги на выходки Кима лишь покачал головой, не скрывая улыбки на лице. Он сделал глоток соджу из стакана, прежде чем перевести взгляд на топтавшегося у столика Чона:  — Подожди-ка, неужели я вижу Чонгука? Восьмое чудо света, не меньше! Парой заботливых рук, омега был сразу же усажен на свободное место рядом с улыбчивым русоволосым парнем. Место это было прямо напротив Чимина. Стоило Чону лишь мельком глянуть в его сторону, как парень старательно начинал прятать свой взгляд и переводить тему разговора. Что там Тэхен ему говорил? «Немного подождать»? — Привет, хён… давно не виделись. Юнги перегнулся через весь стол и на радостях обнял омегу. Они не виделись довольно давно, а Мин, признаться честно, очень скучал по общению с тихим и с виду незаметным Чоном. Мальчишка запал в его душу с самой первой встречи, с ним хотелось общаться или просто молчать, находясь рядом. Чонгука всегда окружала аура умиротворенности, которой он не скупился делиться с окружающими людьми. Юнги этого не хватало, очень сильно не хватало. После того, как все присутствующие подарили имениннику подарки и выпили по парочке бокалов, разговор пошёл в несколько раз легче и веселее. Так легко, что через пару минут все за столом покатывались со смеху с историй из юношества Юнги, которыми поделились его бывшие одногруппники. Чонгук же успел поближе познакомиться с русоволосым бетой по имени Чон Хосок. Тот был очень смешливым и лёгким на подъем парнем, с которым, как оказалось, Юнги был знаком уже около восьми лет. На все подколы друзей про их близость, парни отшучивались и старались перевести тему, хотя всё и так было видно невооруженным глазом. Такое довольно сложно спутать с дружескими отношениями, учитывая то, как беспрекословно альфа позволял брать себя за руку, как аккуратно поправлял съехавшую на бок панаму Хоби и каким благоговейным взглядом он смотрел на бету. Вечер проходил в приятной дружеской атмосфере. Возможно, Чон хотел бы задержаться в этом моменте на некоторое время. Ему нравились эти люди, нравилась их расслабленная манера общения и умение поддержать любую тему, будь то прошлогодний выпуск манги или серьёзное обсуждение нового микстейпа Мина. И всё бы ничего, но было и кое-что, что жутко выбешивало Чонгука в этой ситуации. Единственным, что портило его настроение весь вечер, были непрекращающиеся перешептывания двух омег напротив. Странное чувство одиночества начало медленно растекаться по всем уголкам тела омеги, когда Чонгук увидел, с какой прытью Тэхен переговаривался с Чимином, не обращая внимания ни на кого вокруг. Он вдруг понял, что всё это время отказывался от встречи не потому что боялся помешать другим, а потому что не хотел быть лишним на этом празднике жизни. Но, видимо, ему нужно было один раз увидеть всё своими глазами, чтобы окончательно убедиться в своей ненужности даже своему другу Тэхену. Он глубоко вздохнул и откинулся на мягкую обивку дивана позади себя, голова слегка кружилась от выпитого алкоголя и душной атмосферы бара. Какими бы хорошими людьми не были друзья Юнги, находясь здесь, Чонгук не мог поймать постоянно ускользающее от него чувство комфорта. Или может это алкоголь так влиял на него, а никакого «комфорта» и не было? Нестерпимо хотелось наплевать на всё и уехать домой, но, из уважения к альфе, Чон приказал себе оставаться на месте до конца вечера. Гук тянулся к очередной стопке соджу, когда неожиданно почувствовал лёгкое прикосновение к своей ноге под столом. Он посмотрел прямо перед собой и наткнулся на обеспокоенный взгляд Чимина. Тэхен справа от него был отвлечён обсуждением новой групповой хореографии Хосока, которую тот должен был презентовать через три дня. «Ты в порядке?» - произнёс розововолосый поблескивающими от алкоголя губами. Он провел по ним языком, стирая остатки выпитого спиртного и неловко улыбаясь. Чонгук незамедлительно кивнул и поспешил отвести взгляд от прожигающего взора карих глаз. Парень яро опрокинул в себя недонесенную ранее стопку алкоголя и неприятно поморщился от градуса спиртного. Очевидно, он был не в порядке. Мозг, видимо, решил окончательно добить его, именно сейчас начиная прокручивать перед глазами картинки того, как Чимин отшатнулся от него в их первую встречу. Чувство тошноты стремительно поднималось к горлу. Чон не успел понять: от алкоголя оно было или же от чувства собственной ничтожности. Он не помнил, как вышел из-за стола и направился в сторону туалетов. Не заметил и того, как другой омега поднялся, чтобы пойти следом за ним.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.