***
Тэхен без предупреждения распахивает дверь и, пройдя через гостиную, плюхается на диван. — Мы с Чимином встречаемся, — гордо объявляет он. Чимин, с того места, где он аккуратно ставит свои и Тэхена ботинки у входа, кивает, улыбаясь. — Наконец-то, — стонет Сокджин, входя с важным видом, как будто это место принадлежит ему (И это не так, потому что это квартира Чонгука и Юнги) — Теперь, если только — Хосок кричит. — У вас у всех тоже есть личная жизнь! — У тебя тоже нет личной жизни, хен, — сухо говорит Чонгук. Что Чонгук не упоминает, так это те пять раз, когда он поймал Хосока, жалующегося Юнги на бедра Намджуна и его ямочки, которые выглядят как кратеры, и как он так чертовски неуклюж, что это почти мило, и губы Сокджина, и его абсолютно ужасные отцовские шутки (Чонгук согласен, шутки отца Сокджина могут умереть в яме), которые только заставляют его любить Сокджина больше, и как быть влюбленным в двух людей ужасно, хлопая по столу с каждым словом. Не упоминает он и о том, что с каждым разом Юнги выглядел все более испуганным. Он также не упоминает, как он предложил рассказать им, и как Хосок размахивал руками, как рыба, и ударил Юнги по голове рукой, вызвав кровотечение из носа. Или как Чонгук солгал Сокджину и Намджуну о причине кровотечения из носа. Хосок должен быть благодарен. — Ты ранишь меня, — выдыхает Хосок, прижимая руку к сердцу и драматично оседая на пол. Намджун фыркает и протягивает руку. Юнги, который весь день был поглощен своим ноутбуком, снимает наушники и поднимает бровь. — Вы все сами пригласили себя сюда? — спрашивает он. — Да, — говорит Чимин, садясь рядом с Тэхеном, который цепляется за него, как коала. Чимин запускает пальцы в волосы Тэхена и целует его в щеку. Это выглядит так естественно, как и всегда, как будто они всегда так любили друг друга. Чонгук вспоминает все те времена, когда Чимин и Тэхен приходили к нему по отдельности, жалуясь, что тоскуют друг по другу, и внутренне вздыхает с облегчением. Его кошелек протестовал от того, сколько раз ему приходилось покупать мороженое для своих «бедных, тоскующих хенов». Чонгук тоже беден и тоскует, теперь, когда он думает об этом, но разница в том, что он не против любить Юнги издалека. Ему не нужно, чтобы Юнги любил его в ответ. (Он абсолютно этого не делает, даже когда Юнги обнимает его. Даже когда он улыбается ему. Даже когда он целует Чонгука в лоб. Ему совершенно не нужно, чтобы Юнги любил его в ответ. Кого он обманывает? Да, нужно.) — Давайте посмотрим фильм! — предлагает Тэхен. — Звездные войны! — кричит Хосок. — Нет, — кричит Чимин. Чонгук наблюдает, как его друзья спорят о выборе фильма, как дети, чувствуя тяжесть, сонливость и усталость. Его голова медленно опускается на плечо Юнги, глаза опущены. пальцы перебирают его волосы, в ушах воркуют приглушенные голоса, но он уже спит.***
Чонгук просыпается в тепле. Моргает, открывает сонные глаза и обнаруживает, что на него накинуто одеяло, Чимин и Тэхен спят друг на друге, а по телевизору идут титры «Звездных войн», и его подушка теплая. Он зевает, протягивает руку и бьет Хосока, лежащего на полу, по затылку. Хосок возмущенно шипит, а его подушка хихикает. Его подушка хихикает. Его подушка. Хихиканье. Какого хрена. Чонгук поднимает голову и ужасается при виде Юнги. Его голова лежит на коленях Юнги. Черт, черт. Святое гребаное дерьмо, его голова лежит на коленях у Юнги. (И ему это очень нравится. Очень-очень нравится. Ему было бы почти стыдно признаться в этом, но кто не хотел бы иметь свою голову на коленях Мин Юнги? Он не жалуется.) Друзья медленно покидают квартиру, Юнги просит их написать ему, когда они вернутся домой. Сначала Хосок, весело машущий на прощание, потом Сокджин и Намджун, таща за собой сонных Чимина и Тэхена, а голова Чонгука все еще лежит на коленях Юнги. Юнги загоняет Чонгука в свою комнату, выключает свет и мягко толкает его в постель. Он подоткнул одеяло вокруг Чонгука, который сонно смотрел на него, все еще опустив глаза. — Спасибо, — бормочет он. — Ты не должен благодарить меня за заботу о тебе, — говорит Юнги так сладко, что у него болит сердце, — Мне нравится. Я имею в виду заботу о тебе. — Ммм, — хмыкает Чонгук, чувствуя, что засыпает. Он снова чувствует руку Юнги в своих волосах, пробирающуюся сквозь длинные кудри. Ему действительно надо подстричься. — Спи, кроль, — говорит Юнги, все так же нежно. Чонгук умудряется кивнуть, закрыв глаза. Он чувствует призрак губ на своем лбу и улыбается.***
Сегодня день святого Валентина, и Чонгук ужасно одинок. И ему не обязательно быть одиноким. Было много бариста и случайных людей, которые подсунули ему свой номер. Они просто не те, кто ему нужен. Он знает, что, возможно, хорошо выглядит. Ему не нужно быть одиноким. Но это так и есть. Все его друзья проводят день вместе, Намджун и Сокджин наконец-то набрались достаточно смелости, чтобы пригласить Хосока на свидание (Хосок был так взволнован, что сразу же позвонил Юнги, и его визг больно ударил по ушам Чонгука с того места, где он лежал в своей кровати, через две комнаты.) Чимин и Тэхен ушли на какое-то тошнотворно милое свидание. Они опубликовали по крайней мере 10 чрезвычайно милых фотографий пары. И, конечно, есть Юнги. Чонгук предложил сходить за продуктами после того, как Юнги пожаловался на отсутствие еды в середине их марафона marvel. Юнги повезло, что Чонгук любит его. (Хотя на самом деле он даже этого не знает.) Как бы то ни было, Юнги отправил его за продуктами для попкорна и чипсов и всех нездоровых углеводных закусок, которые он мог придумать, потому что сегодня день Святого Валентина, и они оба удручающе одиноки, и им разрешено есть мороженое, шоколад и чипсы, хорошо? Чонгук хватает все, что видит, что хочет, то есть мороженое (ванильное, потому что они оба очень скучные), шоколад, все виды конфет (Чонгук действительно любит их, ладно?), картофельные чипсы и попкорн. Кассир с табличкой «Югем» смотрит на него и спрашивает: — Холост? — и Чонгук кивает, — я тоже, — он поднимает руку, и Чонгук дает ему пять, и они продолжают свои удручающе одинокие дни, зная, что они не одни. По дороге домой Чонгук проверяет свой телефон. Тэхен и Чимин, подлые маленькие засранцы, оба посылают ему сообщения с различными версиями «ты собираешься рассказать Юнги?» Чонгуку не следовало рассказывать им о своей влюбленности. Чонгук посылает им обоим ответное сообщение с «никогда». Тэхен и Чимин посылают ему одну и ту же фотографию, где они вдвоем надувают губы на каком-то странном романтическом фоне с множеством розовых цветов. Чонгук посылает: — Отвратительно, снимите комнату. Хосок также пишет ему, отправляет фотографию себя, Намджуна и Сокджина в каком-то кафе, где все трое сияют. А еще они отвратительно милые. Чонгук посылает в ответ «мило» и эмодзи, и оставляет все как есть. К тому времени, когда он возвращается домой, продуктовые пакеты, наполненные нездоровой пищей, становятся тяжелыми, хотя Чонгук постоянно тренируется и может выдержать вес Юнги, а возможно, и больше. Он машет рукой консьерже и поднимается по лестнице, чтобы доказать абсолютно никому, что он может это сделать. Чонгук поворачивает ключ в замке, входя в их с Юнги квартиру. И он задыхается, потому что — Потому что повсюду розовые, красные и белые цветы, а на стене — симпатичная маленькая табличка «С днем святого Валентина», красная, но в основном потому что — Потому что Юнги стоит посреди комнаты с букетом красных роз в руках, нервно улыбаясь Чонгуку, и хотя он просто одет в красную (красную, красную, красную, все красное) толстовку и спортивные штаны, он выглядит прекрасно. Чонгук знает, что его щеки покраснели, но он только смотрит на Юнги. — Эй, — начинает Юнги, все еще нервно улыбаясь, — Будешь моим Валентином? Чонгук не смог ничего ответить. Все это застряло у него в горле, и самый большой розовый румянец ползет по его щекам и кончикам ушей, и он не может издать ни звука. Юнги выглядит еще более нервным, если это возможно, улыбка дрожит. — Я… все в порядке, если ты скажешь «нет», прости — Чонгук, наконец, выдавливает слова изо рта, и они выплескиваются в спешке. — Ты… ты сделал все это для меня? Хен, я… конечно, хен, зачем тебе это, о боже — И липкая улыбка Юнги возвращается в полную силу, и от этого становится трудно дышать, потому что Чонгук был влюблён так долго, что он не знает, что с этим делать, когда Юнги с ним. Чонгук делает шаг вперед, и Юнги встречает его посередине, и губы Чонгука врезаются в губы Юнги, чьи руки поднимаются, чтобы обхватить его талию, и это кажется правильным, то, как они подходят друг другу. То, как Чонгук задыхается в Юнги, и то, как потрескавшиеся губы Юнги касаются его. Юнги отстраняется с еще одной ослепительной улыбкой, липкой. Чонгук берет розы, которые выпали из рук Юнги, улыбаясь в ответ так же сильно. Из-за двери раздаются радостные возгласы. Чонгуку кажется, что он видит вспышку телефонной камеры. — Наконец-то, — кричит Хосок. Тэхен засовывает голову в комнату, сияя. — Наконец-то, — повторяет Сокджин и гладит Юнги и Чонгука по головам, и Юнги отдергивает голову с едва скрываемой гримасой, — А теперь несколько основных правил для вас, тошнотворных голубков. Пожалуйста, держитесь подальше от меня. Намджун шикает на Сокджина, и Хосок продолжает с того места, где Сокджин остановился почти без паузы. — Не будьте слишком мягкотелыми, я не думаю, что мы сможем выдержать еще одного Чимина и Тэхена. — Эй! — одновременно протестуют Чимин и Тэхен. Они смотрят друг на друга, ухмыляясь, и Тэхен обнимает Чимина, крича что-то о родственных душах и их ментальной синхронизации. Чимин спрашивает, цитирует ли он кого-то, таща Тэхена в полу-удушье, полу-объятие. Хосок жестом показывает на них, как будто это то, что он имел в виду. — Вот так, — говорит он. Чимин смотрит на Хосока злым взглядом, и тот сглатывает. В конце концов, Юнги удается выгнать их (слишком уж) любопытных друзей из квартиры. — Не делай ничего такого, чего бы не сделал я! — кричит Тэхен. Сокджин поднимает бровь. — Это значит ничего особенного, — говорит он. Тэхен дуется на него. Юнги закрывает за ними дверь и закатывает глаза, но Чонгук может сказать, что он любит их по чужой, маленькой улыбке на его лице. — Хорошо, — начинает Юнги, — Итак. я спрашиваю снова, потому что в прошлый раз нам помешали эти неудачники, но… будь моим Валентином, Чон Чонгук? — Да, — бормочет Чонгук, — Да, я буду, хен, конечно, буду. Юнги улыбается ему и Чонгук любит это. — Я люблю тебя, — выдыхает он, и Юнги смотрит на него с нежностью. — Я тоже тебя люблю, — говорит он.***
Чонгук не знает, когда он влюбился в Юнги. Он не знает, когда не был влюблен в Юнги. (Но он надеется, что никогда не перестанет.)