без стыда и совести

— Твою мать, — Сабуро шипит, упираясь руками в холодный кафель стены, — я и забыл, почему мы никогда не моемся вместе. — Ага, — рассеянно отвечает ему Джиро, больше занятый тем, чтобы устроиться поудобнее, — и не говори. Забытый ими душ грустно плещет на дне ванны, шум, однако, воды, заглушает большинство издаваемых ими звуков. — Н-неудобно, — он весь подрагивает из-за принятой позы — чтобы оказаться на одном уровне с Джиро, последнему пришлось поднять его бёдра и тем самым, фактически, поставить брата на цыпочки. — Не ной, — теперь пришёл его черёд шипеть — он никогда не привыкнет к восхитительной узости этого тела, даже если они трахаются спустя пять минут после последнего раза, — я держу.       Несмотря на свою практически полную неподвижность, Сабуро умудряется вскидываться навстречу, от напряжения дрожа всем своим худосочным телом. Джиро с радостью наваливается в ответ, рассеянно ведёт носом по шейным позвонкам, молчаливо стараясь отвлечь брата от испытываемого им дискомфорта. Это заводит, — думает он, прикусывая напряжённое плечо. Сабуро неудобно, у Сабуро наверняка от такого положения вскоре заболят ноги, Сабуро рычит себе под нос проклятия в его адрес. И всё равно подмахивается, охотно насаживаясь на медленно трахающий его член.       Джиро, надо признаться, и самому немного тяжело: младший брат — не пушинка. Тем не менее, он никуда не торопится, жёстко вдавливая пальцы в чужие мягкие бёдра. Синяки останутся. Опять. — Ребя-я-ята? — голос за дверью заставляет Джиро застопориться всего на мгновение. Сабуро же поворачивает голову: в его потемневших от похоти глазах мелькает паника. Чтобы продумать свои дальнейшие действия, Джиро хватает секундной остановки: с плутоватой ухмылкой он делает толчок особенно сильный, пресекая любые попытки задать вопросы. В крови закипает адреналин, усиливая ранее немного ленивое возбуждение. Джиро наклоняется к покрасневшему уху Сабуро, кусает легонько и игриво почти. — Нии-чан? Я здесь один, — своим привычном тоном отзывается наконец Джиро, ни на секунду не замедлившись. Привычка сделала своё дело — если в самом начале он стонал не хуже Сабуро, то сейчас, в... определённых случаях, способен сохранять голос. В отличие от... — Джиро? А где Сабуро? — Сабуро? — Джиро практически кладёт подбородок на худое плечо, периферическим зрением отмечая, насколько красное и пристыженное лицо у его дорогого младшего брата. Он кусает губы, отчаянно сдерживая стоны, и в ином случае Джиро непременно засунул бы в этот грязный рот пальцы, как Сабуро особенно любит — пусть и никогда в этом не признается. — Он куда-то ушёл. Сказал, скоро вернётся. — Да? Странно. Зачем ему понадобилось куда-то уходить в выходной... — Чёрт его знает, — непринуждённо отвечает Джиро, особенно сильным движением натягивая податливое тело на себя. — Может, погулять захотел. Или в магазин за своими айтишными штучками. — Ладно, зря я, наверное, беспокоюсь, — всё также ни о чём не подозревая, отзывается Ичиро, — это же Сабуро. С ним всё будет нормально. — Ты прав, — соглашается Джиро, с удовольствием потеревшись о чужую взмокшую щёку, — с ним всё будет нормально. А чего так рано пришёл, нии-чан? — Я к вам буквально на минутку, — голос Ичиро отдаляется — кажется, он наконец отошёл от двери. Незапертой. Хорошо, что их старший брат — человек вежливый, даже к собственному младшему не стал заходить просто так. — Джиро! — Сабуро не преминул воспользоваться возможностью, даже как-то умудрившись сохранить твёрдость в голосе и не сорваться на стон. Впечатляюще. — Немедленно прекращай! — А то что? — Джиро практически рывком разворачивает дрожащее и мокрое — то ли от пота, то ли от воды — тело, вжимая его в холодный кафель стен. От неожиданности у Сабуро, кажется, вышибает дух, он распахивает свои удивительные глаза — Джиро подмечает, как трепещут его длинные ресницы. Больше самого секса ему нравится только смотреть на него такого — растерянного, возбуждённого, нуждающегося.       На вопрос Сабуро не отвечает — попросту не успевает, потому что Джиро, подхватив его ноги, вставляет по самое основание, громко выдохнув от накатившего приливной волной кайфа. И Сабуро со всхлипом цепляется за чужую спину, наверняка пребольно царапая плечи. Джиро не знает. Джиро не чувствует ничего, кроме плещущегося в низу живота наслаждения. — Джиро? Всё в порядке? Я что-то слышал... — обеспокоенный голос нии-чана ощущается чем-то из параллельной реальности. Он не понимает, как до сих пор умудряется нормально отвечать. — Тебе показалось, — Сабуро откидывается на стену, и Джиро видит его лицо как нельзя ясно. Наверное, они сходят с ума. Оба. — Так зачем ты вернулся, нии-чан? — Телефон забыл, — Ичиро фыркает. Или Джиро показалось — он не уверен, что вообще правильно всё слышит за шумом воды и бьющей в ушах крови. — Уже ухожу. Сабуро привет. Джиро считает до ста, прежде чем отбросить те жалкие крохи терпения, что у него оставались. Он проглатывает стон Сабуро, прижавшись к его губам в несдержанном мокром поцелуе. Цепляя чужой язык своим, Джиро наваливается на дрожащее под ним тело, избавившись от какой бы то ни было неспешности.       Дурман притупляет слух и зрение, но ему это не особо мешает — он целиком и полностью утопает в ощущениях разгорячённого взмокшего тела, словно во всём мире не осталось больше никого, кроме них двоих, прохладного кафеля, воды и шумящего где-то под ногами душа. Джиро приходит в себя, только когда Сабуро кончает с длинным стоном, пачкая им животы и груди. И обмякает, то ли вырубившись, то ли окончательно обессилев — сходу не разберёшь. Да не так уж это и важно. Джиро срывается на рваный неравномерный темп, с рыком впиваясь в удачно подставленную тонкую шею. Он так и кончает — вжавшись всем телом в прижатого к стене Сабуро, с мягкой кожей под зубами и пеленой перед глазами. Слабый привкус крови подсказывает: переборщил, но Сабуро даже не реагирует. Неужто правда вырубился? — Сабуро? — ноль реакции. Джиро вдумчиво слизывает стекающие струйки крови, отлипает наконец от чужой шеи и вглядывается в красивое лицо напротив. Не слишком выносливый Сабуро склонен вырубаться от удовольствия — иногда не больше, чем на несколько секунд, а иногда и на все две минуты. В первый раз Джиро ужасно перепугался, зато потом выяснилось, что Сабуро нравится приходить в себя, будучи насаженным на его член. Пусть он и никогда в этом не признается.       Сегодня, однако, не тот случай. Джиро со вздохом спускает безвольное тело в ванну, нашаривает душ и направляет на чужой испачканный спермой живот. — ...Джиро-нии? — несмотря на то, что говорит Сабуро явно спросонья, почти не соображая, сердце всё равно колет ликование. Джиро не сдерживает ухмылки. — Доброе утро, — он выпрямляется и направляет душ на себя, от души потягиваясь и зевая. Бодрит лучше любой пробежки, всё-таки. — Пошёл вон отсюда, — Сабуро вскидывает голову, но злой взгляд вкупе с неудачной попыткой — ноги дрожат и разъезжаются — встать смотрится жалко. — И что ты без меня будешь делать? — с улыбкой Джиро подаёт ему руку, и только тогда у Сабуро получается встать. Тем не менее, выпрямившись, он утыкается ему в плечо, используя в качестве опоры. Ну, Джиро не против. Джиро очень даже за. — Очевидно, радоваться жизни, — хмуро бубнят ему в ответ. Тем не менее, тепло чужого тела никуда не девается.       И всё-таки, — думает Джиро, обвивая не особо сопротивляющегося брата в объятиях, — им не стоит мыться вместе.