«В сердцах всех пони есть зло. Таков баланс природы. Добро может преобладать лишь до тех пор, пока Зло не соберет свои силы и не овладеет сердцем, превращая дружбу в войну, верность в обман, а доброту в неприкрытую ненависть ». -Неизвестный автор, 622 г. до н.э.
-ААААААААААААААААААА! ААААААААА, АААААААААААА! Крики эхом разносились по облачному дворцу дома Рэйнбоу Дэш, кобылка проснулась в холодном поту, ужас разливался по ее венам. Кошмары. Опять таки. Седьмой раз в этом месяце. И всегда было одно и то же. Тот, что с кексами. Вспышки воспоминаний пронеслись в ее голове. Крылья отрубают, а потом вырывают глаза из орбит. Иглы вонзились в ее бьющееся сердце, адреналин был введен в ее тело, чтобы не дать ей заснуть и насторожиться на продолжающихся пытках. Запах ее собственной готовящейся плоти, вид ее собственной крови и запекшейся крови, льющейся из ее хирургически рассеченного живота, вдохновитель ее ужаса, играющий с этими блестящими органами, как будто они были подарками на вечеринке. В глубине души она знала, что Пинки Пай никогда не сможет совершить такой ужасный поступок, но эта мысль не помогла сделать сны менее яркими. Пони-пегас открыто рыдала, свернувшись калачиком в одеяле и раскачиваясь взад и вперед, а ее тело дрожало от страха. Она никому не рассказывала о своих снах. О давнем ощущении, как сталь пронзает плоть и лезвие режет кость. Ее работа пострадала из-за постоянных ночных кошмаров, кошмаров, что были настолько сильными, что она просто боялась снова заснуть, а некоторые ночи не спала, пытаясь отставить ужасы еще на одну ночь. И все недоумевали, почему она большую часть дня дремлет на открытом воздухе при дневном свете. Потому что в сияющем свете солнца это был единственный способ, которым она могла действительно отдохнуть. Но даже тогда черные тиски ее запутанного страхом подсознания начали красться даже в эту относительную безопасность, преследуя ее через мир сновидений. Дэш хныкала, когда слезы текли по ее лицу, окрашивая шерсть на ее щеках, когда широко раскрытые глаза метались по затемненному пейзажу ее комнаты, сердце колотилось в груди, когда дыхание прерывалось прежде, чем икающие рыдания, ее крылья крепко прижимались к ее телу, когда паранойя начала исчезать. сцепление на краях ее разума. Тени качались и двигались в ее периферийном зрении, обычные естественные звуки искажались и эхом отражались в ее разуме, а адреналин хлынул через ее дрожащую фигуру. Это было не здорово. Ее разум медленно ломался от ужасов ее подсознания, вещей, о которых никто не должен даже думать о том, чтобы отколоть ее психику. Она начинала ломаться. - Рэйнбоу Дэш? Рэйнбоу Дэш! Эй, а кто-нибудь из пони видел Рэйнбоу Дэш? - Эпплджек мчалась по улицам Понивилля, ища пони-спидстера. Прохожие только покачали головой и пожали плечами. - Конские перья! Фигуры, что пони нигде не видно, когда она тебе действительно нужна! - Ковпони* вздохнул и продолжил свой путь по городу, стуча копытами поднимая пыль, пока она смотрела в небо в поисках пони-пегаса. - Черт возьми! Радуга Дэш, где ты в этом диком мире Эквестрии?! Долгий зевок с ветвей дерева позади нее раздался в ответ, пони, о которой идет речь, опустила голову и уставилась на Эпплджек из перевернутой позиции. -Мхф. Что, Эпплджек? Что такого важного случилось, что ты мой сон? Эпплджек топнула копытом по земле, хмуро глядя на пегаса. -Теперь ты знаешь, почему я так стараюсь тебя найти! Ты сказала, что собираешься устроить небольшой ливень для посевов на яблочной ферме почти два часа назад! Вместо этого я нахожу тебя здесь, на дереве, греющим твою маленькую задницу! Дэш застонала, выскользнула из дерева и приземлилась на копыта, покачала головой. Она выглядела более взлохмаченной, чем обычно, ее грива в беспорядке, под глазами темные мешки от бессонных ночей. Она выглядела бледной, почти болезненной, но все же пыталась изобразить бодрость... Она зевнула, прежде чем снисходительно помахать Эпплджек: - Ага, да... не снимай седло... *зевок*... Я займусь этим прямо сейчас... извини. Когда пони-пегас повернулся и расправил крылья, чтобы взлететь, Эпплджек склонила голову набок и слегка нахмурилась. - Эээ, Дэш? Ты в порядке? Ты выглядишь немного... ээ... помятой. Дэш проворчала, пожимая плечами, и слегка взмахнула крыльями. - Я в порядке, - был единственный ответ пегаса. Ковпони позади нее шагнул вперед, слегка подтолкнув Дэш своей мордой. - Ты уверена в этом? - Пегас внезапно оторвался от Эпплджек, резко взлетев в воздух, и ее глаза расширились. - НЕ... не... не трогай меня. Я в порядке... честно. Просто… - Она тут же чуть не проговорилась… но воздержалась. Она не могла рискнуть, другая пони может думать о ней иначе, потому что каждую ночь ее до смерти пугал какой-нибудь дурацкий кошмар. Ее тело слегка вздрогнуло, когда Эпплджек с беспокойством наблюдала за ней. - Я э... я имею в виду... э... пора! Прежде чем Эпплджек успела сказать что-то еще, Дэш полетела, как ракета, в сторону Сладких Яблочных Акров, оставив ковпони в замешательстве почесать затылок. - Что-то с этой кобылкой не так...***
Еще одна полная ужаса ночь. Даш свернулась клубочком на полу своего облачного дома, закутавшись одеялами вокруг ее дрожащей фигуры. На этот раз было хуже. С нее содрали кожу и посадили на обеденный стол розовой земнопони, когда с ее бока срезали куски ее собственного мяса, капающего с ее жизненными жидкостями, и подали всем ее друзьям - она сама все еще была достаточно жива, чтобы осознавать всей ситуации. Услышав смех, когда они пожирали ее живое тело, как вилка и нож вонзились в ее внутренности, разрывая ее на части. Она была не чем иным, как куском мяса для удовольствия своих друзей. Икота пробивалась сквозь тяжелые рыдания, когда пони пегас схватился за ее голову, и видения, которые навещали ее кошмары, укоренились в ее памяти. Каждая ужасная деталь, от огненной боли растрескавшейся плоти до тошнотворного звука рвущихся внутренностей, вырванных из ее живота, была ярко прорисована. Она скулила, когда она лежала, свернувшись клубочком, на полу, всхлипывая, и слезы хлынули из ее глаз. - Просто оставь меня в покое… почему бы тебе не оставить меня в покое… - Она икнула, раскачиваясь взад и вперед. - Я не заслуживаю этого, просто держись подальше, держись подальше от моей головы, убирайся из моей головы, пожалуйста, просто выйди из моей головы! - Страх превратился в гнев, Дэш била копытами по своим вискам. - Уходи, уходи, уходи, уходи, уходи! - Она открыто плакала, уткнувшись лбом в пол своей комнаты, копыта стучали и стучали по голове, оставляя синяки, когда сдерживаемое разочарование и лишение сна вылились в мучительный крик гнева и горя. Другая ночь. Еще одна трещина в окне.***
Все это заметили. Это было по ее походке. Как она говорила. Язык ее тела просто кричал. Исчезла Радуга Дэш, этот веселый, дерзкий спидстер, заменен... какой-то полой оболочкой. Она бесцельно бродила по Понивиллю, поскольку неделя прерывистого сна сказывалась на ней. Все ее друзья знали, что что-то не так, но никто из них точно не знал, что делать. Она отталкивала их, когда они пытались противостоять ей, набрасываясь, как раненое животное, всякий раз, когда они пытались утешить ее или умолять о помощи. «Слишком упрямый», - скажут некоторые. «Слишком гордые» другие. Но никто из них не осознавал серьезность ситуации до того рокового дня. День, когда наконец-то сдалась Радуга Дэш.***
Это был не по сезону теплый весенний день в Понивилле. Все пони наслаждались умеренной погодой, от жеребят до жеребцов, а затем и некоторых, поскольку все пони занимались своими делами. Лира и Бон-Бон болтают за своим обычным столиком в кафе. Эпплджек продает первый урожай из Яблочных Акров, а пони выстраиваются в очередь за этими восхитительными рубинами. А в Сахарном уголке Пинки Пай металась взад и вперед по кухне, нагревая бурю. Она то и дело поглядела на часы, хмурясь каждый раз, прежде чем звонок наконец открылся и изможденная Рэйнбоу Дэш вошла в магазин. - Радуга! Наконец-то ты здесь! О, я так волновалась за тебя! Вы все были одурманены, поэтому я подумал, что попрошу тебя навестить меня, чтобы я могла заставить тебя почувствовать себя экстра-супер-особенной и подбодрить тебя! Но потом ты не появилась, когда я думала, что ты собираешься, и мне было очень грустно, что ты собиралась остаться взаперти в своем доме весь день, но потом ты пришла, и теперь ты здесь, и теперь мы можем поесть. Весело! Дэш просто посмотрела на нее, а затем покачала головой и пошла вперед. -Как бы то ни было, Пинки. Зачем я тебе нужна? Энергичная земная пони подпрыгнула по кухне к одной из многочисленных печей Сахарного Уголка, затем открыла дверь, потянулась и вытащила поднос с пухлыми, пушистыми кексами, обильно намазанными глазурью. Она развернулась и широко улыбнулась, показывая выпечку Дашу. - Я приготовила тебе кексы! Дэш побледнела. Мысли вернулись к самому болезненному из тех кошмаров. Самый яркий. Самый интенсивный. Поднос кексов. Дегустация. Моторные навыки быстро ухудшаются, она спотыкается, когда ее тело отключается под действием неизвестного лекарства. Пинки Пай нависла над ней с этой фирменной улыбкой, глаза блестели, когда мир вокруг нее потускнел. И вот оно. Происходит по-настоящему. Видение затуманилось, когда мир начал вращаться вокруг нее, пегаска отшатнулась и, качая головой, шептала себе под нос. - Нет ... нет ... нетнетнетнетнетНЕТНЕТНЕТНЕТ! - Она попятилась, широко открыв глаза от страха, и яростно замотала головой, отчаянно оглядываясь по сторонам в поисках выхода, любого выхода. Окно? Дверь? - Н-нет… нет, они мне не нужны. Я не позволю тебе ... выпустите меня отсюда, ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! - Пинки просто вопросительно склонила голову набок, поставила поднос, подняла несколько пирожных и накрыла их, подпрыгнув к дрожащей Радуге Дэш и предложив тарелку пегасу. Дэш уставилась на них. Они были одного цвета. Все до единого. - Беги. - сказал голос в ее голове. - Беги, беги, идиотка, БЕГИ. Взмах копытом, пластина вылетает из копыт Пинки-Пай. - Я СКАЗАЛА, ЧТО Я НЕ ХОЧУ ИХ! Я знаю, что ты делаешь, это не сработает! Пинки Пай нахмурилась, глядя на выброшенные кексы, но в типичной для Пинки манере просто пожала плечами и принялась чистить их, напевая себе под нос. - Может, тебе не нравится глазурь из авокадо? Это нормально! Я сделала еще много, так что мы можем сделать их по твоему вкусу! Все оки, Радуга? Дэш? - Она оглянулась, пони-пегас испустил паническое хныканье, глаза были сосредоточены на пони перед ней, зрачки сузились, когда страх и адреналин текли по ее венам. Она была зажата между Пинки и стеной позади нее, грудь вздымалась от тяжелого вздоха, ее лишенный сна, наполненный ужасом разум снова и снова воспроизводил сцены из ее кошмаров. От пилы, раздирающей плоть, разрезающей кость. БЕГИ. - Уходи... - Скальпель пронзил ее грудь, пронесся от плоти к паху, сдирая кожу, словно какой-то больной вид пиньяты. Движение. - ...просто уйди, уйди, уйди... - К этому моменту она задыхалась, видя уже не давнего друга, а ужасного садиста-мясника. СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ. А потом она увидела это. Этот сияющий, острый защитник просто сидит на столе рядом с ней. Голос в ее разуме шептал ей, как соблазнительный любовник, звучал так неправильно, но в то же время так соблазнительно. Убей ее. Даш заколебалась. Часть ее хотела кричать. Другая - бежать. Но еще одна, рассмотрела просьбу. Убей ее. Прежде чем она убьет тебя. Ее разум был водоворотом противоречивых мыслей, пегаска чувствовала тошноту и боль в животе, слабость в коленях, биение ее собственного сердца, бьющиеся мысли в ее голове. Возьми нож. Она смотрела на него. Копыто медленно вытягивалось, дрожа, поскольку часть ее все еще боролась, все еще пыталась рассуждать. Возьми это. Возьми. Нож. Слезы текли по ее лицу, когда ее копыто парило над рукояткой вращающегося оружия, как будто последние потрепанные нити ее рассудка знали, что происходит, знали, что сражались в битве, которую собирались проиграть. ВОЗЬМИ ЭТО. Она схватила его и поднесла к Пинки Пай дрожащими копытами, прижав уши к голове, икая между рыданиями. - Просто оставь меня... пожалуйста, Пинки-Пай... просто *ик* оставь меня в покое! Пинки Пай на мгновение посмотрела на нож, которым владеет ее подруга, прежде чем хихикнуть и подпрыгнуть к Дэш, сердце которой упало, когда кобылка быстро приблизилась. - О, Дэш, глупая кобылка! Ты меня хорошо с этим поймала! Никогда не отказывайся от возможности пошутить, хе... Она не думала. Ее тело действует само по себе. Вздох, Пинки Пай выглядела потрясенной, когда Дэш вздрогнула, застыв в середине удара, с серебристого лезвия ножа капала красная сукровица. Пинки Пай поднесла копыто к щеке, вытирая широкий порез, глядя на свое собственное окровавленное копыто. - Д-Дэш... чт... - Я сказала тебе *ик* держаться подальше... ПОЧЕМУ ТЫ ПРОСТО НЕ МОГЛА УЙТИ!? Убей ее. - Н-нет, она моя п-подруга... я не могу ... я ... я» УБЕЙ ее... и боль прекратится. - П-пожалуйста... П-Пинки... беги... просто беги... о боже, ПОЖАЛУЙСТА, не заставляй меня делать это! УБЕЙ ЕЕ. УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙЕЕУБЕЙЕЕУБЕЙЕ- То, что произошло дальше, было нечетким пятном, воспоминания расплылись в голове Дэш. Пока Пинки Пай пыталась осмыслить внезапное нападение на нее, Дэш испустила леденящую кровь смесь между воплем и криком, застигнув земную пони врасплох, когда лезвие метнулось вперед, рассекая ее шею, перерезая вены и артерию, как подагра малинового цвета, выходящая из раны. Шок и удивление отразились на лице Пинки Пай, когда она булькала, кровь хлынула из раны, окрашивая ее розовый мех красным оттенком ее жизненной сущности. Снова и снова этот серебряный клинок наносил удары, скорость Дэш не ограничивалась ее полетом, когда она вонзила клинок в кобылку раньше, в быстром темпе, истерически рыдая, высекая извивающуюся и махающуюся кобылку. Через грудь, через кость борьба Пинки Пай медленно исчезла, когда ее кровь пролилась на пол кухни Сахарного Уголка, растекаясь вокруг нее, забрызгивая пегаса на ней этой горячей красной жидкостью. - ПРОСТО ОСТАВЬ МЕНЯ ОДНУ! - Она закричала, страх превратился в ярость. - ТЫ ПРОСТО НЕ МОГЛА УЙТИ, НЕ ТАК ЛИ?! ТЫ БЫЛА ПРОСТО ОБЯЗАНА ВЕРНУТЬСЯ! - Борьба Пинки становилась все слабее и слабее, ее глаза расширились от ужаса, слезы текли по ее лицу, лицо застыло в смеси страха и боли. Что она сделала? Это была глазурь? Она использовала соль вместо сахара? Почему? Когда эти медленно остекленевшие глаза смотрели на Дэш, удары клинка становились все медленнее и медленнее, пегаска, наконец, вонзила орудие глубоко в грудь Пинки, пронзив сердце кобылки, окончательно завершив ее вечеринку. Дэш тяжело дышала, ее конечности дрожали, когда она смотрела на свою работу. Кровь залила ее мех и перья, окрасив ее в темно-малиновый цвет, обладая жизненной силой ее бывшего друга, как каким-то жутким нарядом. Она всхлипнула, испустив вопль боли, когда осознала всю серьезность того, что только что сделала. Руки обвились вокруг зарезанной кобылки, Дэш крепко сжимала еще теплый труп своей подруги. - Нет.. нет... НЕТНЕТНЕТ! Я не... о Селестия, неи... что я наделала?! ЧТО Я НАДЕЛАЛА!? - Тело Дэш вздрогнуло, ее грудь вздымалась от каждого мучительного крика боли, внезапно отпуская тело Пинки и издавая пронзительный крик ужаса, когда она смотрела на свои собственные копыта. Кровь и внутренности покрывали их, капая сквозь ее мех, прямо перед ее глазами лежала сцена из фильма ужасов. Она отскочила назад, поскользнувшись в луже крови своего собственного творения, сначала ударившись щекой о груду крови, прежде чем, наконец, успокоиться и прижаться к самой дальней стене от неподвижной формы Пинки, ее живот бунтовал, когда ее рвало на полу рядом с ней. Ее разум метался, мысли бегали со скоростью милю в минуту, когда она икала, ее широкие, полные ужаса глаза смотрели на сцену, созданную ее собственным копытом. Убийство. Она совершила убийство. Одного из своих друзей. Это было неслыханно. Никто не убил другого за сотни лет. Голоса в ее разуме цеплялись за нее и шептались, мир кружился вокруг нее, время, казалось, остановилось для нее, последние остатки ее рассудка рвались на части, один за другим... пока последняя нить наконец не оборвалась. Копыта схватились за ее голову, покрывая ее радужную гриву кровью и сукровицей, пегас раскачивался взад и вперед в залитой кровью кухне, в то время как безумная ухмылка расплылась по ее морде, бессвязно напевая себе под нос. - ...хихикай над ужасным... хи-хи... фыркай над стрААаААААаААхом... хаха... хе-хе-хе-хе! ХАХА! АХАХАХАХА! ХААААААААХАХАХА! Дэш запрокинула голову, прижав ноги к груди, когда передние конечности обвились вокруг них, психопатический смех исходил от спидстера-пегаса, когда ее мир разрушался вокруг нее, психика и дух были сломаны и расколоты.