И в мыслях не было

Вместо ожидаемой агрессии Ибо будто опустошили. Выжали и забрали все, что только могли, оставляя только внешнюю оболочку. Добежав до парка, он просто остановился посреди темноты и стоял, как безвольная кукла, опустив голову вниз. Капли неприятно утяжеляют волосы и одежду, но парню сейчас до этого совсем никакого дела. Его волновало совершенно другое и, судя по всему, отпускать не собиралось, блуждая по самым больным точкам сердца. Фонарей в парке никаких не наблюдается, как и людей. Кому нужно в такую погоду разгуливать по паркам вместо уютного дома? А дождь только усиливается и льет все сильнее так, что может даже стать больно от ударов капель. Ибо как танцевал еще до прихода гостя, так и выбежал сейчас в футболке и спортивках. Несмотря на то, что дождь летний, тепла не ожидалось и холод пробирался во все возможные места. И как бы парень не хотел обращать на это внимания, тело начинало слегка дрожать. Через несколько долгих для Ибо минут капли прекращают падать на парня, хотя дождь еще определенно идет. Слышится приглушенный ритмичный стук сверху. Подросток даже не дернулся, зная только одного человека, который мог бы прийти за ним. Да еще и так быстро. Вопреки тому, что время для него будто остановилось, он понимал, что за ним пошли практически сразу. Иначе бы не нашли. — Ты всегда будешь так убегать? — спрашивает тихий голос возле правого уха. Ибо знает, что хочет сказать. Просто свои мысли. Все что думает прямо в этот момент. Потому что это больно. Он не хочет находиться в том доме, возле тех людей. Не так. — Что тебе нужно? — стоя боком к человеку и не двигаясь, начинает говорить Ибо, игнорируя вопрос. — Ты же меня явно ненавидишь, зачем делаешь все это? — Бо… — Ты можешь не притворяться, — не обращая внимания, продолжает тараторить Ибо, не давая возможности что-то сказать, — тебе без надобности. Мне скоро наконец-то 18, я съеду куда-нибудь, и вы меня больше не увидите, а я вас, и будете жить себе спокойно. Сяо Чжань не выдерживает и накрывает рот Ибо свободной рукой, левой продолжая держать зонт. Он чувствует теплые струйки и, к своему ужасу, понимает, что это совсем не дождь. Сердце уже начинает выкручивать, а ведь он еще даже не начал говорить. Но чужие слезы выбивают из него все слова. — Бо-ди, помолчи, пожалуйста, — собирается с мыслями и говорит максимально быстро, пока его не укусили, например, — ты всегда вот так не даешь и слова сказать, как только начинается эта тема. Пообещай, что послушаешь хоть сейчас. Ван Ибо думает, что больнее ему сегодня уже вряд ли сделают, поэтому медленно кивает, при этом так и продолжая стоять. Но ему все равно страшно. Страшно услышать то, о чем он может думать. Разве не лучше не знать? Чжань вздыхает и отпускает парня, доверяясь ему, что тот не сбежит. — Теперь уже сейчас я не знаю с чего начать, — по его голосу слышно, что он нервничает. Он тоже боится. Без понятия как рассказать только часть, поэтому придется рассказывать все причины и мотивы. А не так он себе представлял. Не в такой обстановке точно. Но он это сделает, какими бы ни будут исходы. — Если коротко о главном, то я без понятия с чего ты взял, что мы с Ло Юной пара, — Чжань так давно мечтал сказать хотя бы это, — она моя двоюродная сестра, которая очень сложно ладит с людьми, а они с ней и ее характером. Ибо весь напрягается от услышанной информации, но продолжает не двигаться. Внутри него опять разгорается вулкан разных эмоций, который даже мешает дышать. Он такой глупый. — Она правда хотела поладить с тобой с моей помощью, потому что я в отличии от нее вроде как более открытый и легко схожусь даже с незнакомцами. А я хотел помочь тебе… — Сяо Чжань переходит почти на шепот, делает глубокий вдох, собираясь с духом, и продолжает, опустив взгляд: — потому что ты мне нравишься и мне больно смотреть, когда ты грустишь и тебе плохо… И когда я увидел, тебя тогда на похоронах… Это было тяжело. Признаваться, когда не знаешь даже малости о том, что на самом деле чувствует объект симпатии к тебе. Но он должен был, потому что тогда было бы плохо не только одному из них. Зато можно чувствовать себя спокойнее и просто исчезнуть из жизни человека в случае чего. Тем более теперь, понимая, что плохо ему зачастую как раз из-за твоего присутствия. Прекрасно. — Правда? — Ибо чувствует, как в нем что-то надломилось. Он будто заторможено поворачивается к Чжаню и смотрит ему в глаза снизу вверх своими круглыми блестящими глазами. «Нет, только не заплаканные» — кажется, ему физически больно от этого. Сяо Чжань так хочет прикоснуться к его щеке, вытереть эти слезы, мягко провести по наверняка очень нежной коже. Но останавливает себя, вместо этого осторожно обхватывая запястье парня. То самое запястье. Ибо вздрагивает, рефлекторно дернув рукой, но не вырывает ее. Лишь на время отпускает его взгляд, бегая глазами, и вскоре возвращается обратно, возобновляя зрительный контакт. Чжань заметил эти шрамы и порезы еще в первый день их знакомства, с сожалением и болью наблюдая, как с того момента их количество постепенно увеличивалось. — Правда, — он не знает точно, про что конкретно уточняют, но отвечает на всё сразу, так как все слова были правдивы. — И ты не собирался становиться моим отчимом, заменяя отца? — его голос слегка дрожит. Он так сильно накрутил себя своими же фантазиями. — Ну что ты, — Чжань слабо улыбается, подавив в себе порыв назвать его малышом и погладить по голове, — и в мыслях не было. Ибо смотрит на него некоторое время, не отрываясь, и Чжань замечает, как новые слезы начинают срываться с красивых глаз. Подросток просто наклоняется вперед всем телом и утыкается в ключицу Сяо Чжаню. Старший чувствует, как тот содрогается в беззвучных рыданиях, но по-прежнему не решается обнять парня.Вместо этого он продолжает держать запястье, невесомо поглаживая порезы (вдруг новые еще причинят боль или дискомфорт). Он понимает, что говорить сейчас уже будет лишним, но сердце продолжает сжиматься из-за Ибо. Ему нужно выпустить свои эмоции, но видеть, как он плачет… Это больно. Хочется утешить, забрать и спрятать, лишь бы никогда не видеть слез, разве что от счастья. Ибо же хочется плакать. После того, насколько сильно он погрузился в то, что сам придумал, сложно было принять реальность. Он привык. А Чжань не врет же ему, да? Он сказал, что все правда. И даже… Слезы просто сами продолжали катиться. Чжань немного смелеет и поднимает руку к блондинистым волосам, убирая мокрые пряди за ухо. Спустя несколько секунд колебаний, он таки кладет ладонь на щеку Ибо, желая убрать наконец эти слезы, и проводит большим пальцем, вытирая и правда нежное лицо от влаги. Парень вдруг поднимает голову и смотрит красными глазами, в которых блеском отражается далекий свет вывесок. Он подается вперед и накрывает чужие губы своими. Это просто трепетное прикосновение, мягкий поцелуй, от неожиданности которого Сяо Чжань застывает, а внутри Ибо все переворачивается от того, что губы старшего еще слаще, чем он себе мог представлять. Младший отстраняется и со всхлипом снова тычется носом в ключицу, поднимая до этого безвольно висящие руки, и обхватывает тонкую талию. Он чувствует сейчас слишком много, чтобы что-то сказать, но главное — он благодарен этому парню. Сяо Чжань, отмерев, передвигает свою руку на затылок Ибо и начинает гладить его по мокрым волосам. Лучше пока ничего не говорить и не спрашивать, они все равно в любом случае дойдут до этого разговора, еще успеют. Чжань до сих пор ощущал фантомное присутствие мягких губ и ему хотелось улыбаться, несмотря на то, что буквально держит на себе весь вес младшего, который ко всему еще и промок до нитки. Он готов поддерживать его вечно и быть опорой, если только этого захотят. *** Когда они возвращаются в дом, Сяо Чжань приобнимает за плечи Ибо, потому что холодно, а тот как бы в футболке. Поэтому сейчас оба мокрые — младший насквозь, старший слегка от Ибо — заходят, содрогаясь из-за пронзительного ветра. Не отпуская подростка, Чжань оставляет зонт, и они проходят дальше. Ло Юна, которая сидит на кухне, подрывается, но все же останавливается. — Прости, я не должна была… — начинает говорить Юна, но ее прерывают. — Давай утром, — спокойно говорит Чжань, придерживая парня, — сейчас иди спать. — Ты останешься со мной? — не поворачивая голову, тихо хрипит Ибо, смотря себе под ноги. — Мгм, — отвечает Сяо Чжань, как бы давая знать обоим об этом. Ло Юна понимающе кивает и уходит, а парни поднимаются в комнату Ибо. — Бо-ди, нужно переодеться во что-то сухое, — мягко говорит Чжань, и его голос хочется слушать, — чтобы не заболеть. Ван Ибо по-прежнему ведет себя как кукла, просто стоя посреди комнаты, где его остановил Чжань, и до сих пор дрожит. Старший ищет одежду в его шкафу, передает ему и идет к двери. Ибо хватает парня за руку и поднимает наконец голову. — Переоденься пока, я быстро схожу за полотенцем и вернусь, — успокаивает его Чжань, накрывая его руку своей. — Возьми тоже что-то переодеться, — на грани слышимости говорит Ибо, — и макияж смой. Кажется, Чжань не сможет исчезнуть из его жизни просто так. Он кивает, улыбаясь, и, когда его отпускают, выходит, послушно надевая сухую одежду и очищая наконец-то лицо от косметики. Возвращаясь в комнату, он застает Ибо сидящим на краю кровати. Тот обнял свои колени, положив на них подбородок, и смотрит в пол. Чжань приседает на корточки и смотрит на парня. «Все равно красивый» Наблюдает, как с кончиков волос капает вода и аккуратно накидывает полотенце Ибо на голову. Останавливается, как бы спрашивая разрешения, дает выбор. Парень же по сути и сам может это сделать. Но не видит никаких сопротивлений и начинает мягкими движениями промакивать волосы, пока тот так и продолжает сидеть. Сяо Чжань сравнивает его с маленьким котенком, который в чем-то провинился. И если бы у Ибо были кошачьи ушки, то он точно бы сейчас тесно прижал их к голове. А Ибо внутри как раз чуть ли не мурлычет. Ему так нравится забота Чжаня, что он с удовольствием ее принимает, и еще больше хочется подарить ее в ответ. Но, к его сожалению, он сейчас совсем не в силах это сделать, продолжая сидеть с опущенным взглядом. Он столько боли доставил старшему своим поведением. Как можно было так относиться к человеку, который стал тебе дорог? Когда с волос, как минимум, перестало капать, Сяо Чжань убирает полотенце. — Ложись, тебе нужно поспать, — просит, заглядывая в лицо Ибо. — Ты уйдешь? — шепчет подросток, то ли от нежелания говорить громче, то ли от невозможности. — М-м, нет, — задумывается Чжань на счет вариантов. — И где ты тут будешь спать? — задает логичный вопрос Ибо. — Я не знаю, — осматривается парень, — может не буду спать. Ван Ибо не простил бы себя, если его гэгэ не сможет нормально поспать, поэтому он двигается по кровати с определенно однозначным предложением. Сяо Чжань вопросительно-удивленно поднимает брови, но Ибо смотрит на него своими огромными блестящими глазами исподлобья и парень не может не повиноваться воле этого мальчишки. «Наверное, он сам не подозревает, какой умилительный у него сейчас взгляд. Или понимает…?» Он усмехается и сдается, лишь кивая. Перспектива оказаться совсем рядом с объектом воздыхания только еще больше уничтожает причины для отказа. Тем более это же совсем не против его воли. Он был приглашен, а значит подростку будет комфортно, и Чжаню не нужно бояться его, как огня. Бояться, что ему не рады и он находится слишком близко, вызывая только раздражение. Ибо расправляет кровать, залезая под одеяло под стенкой, и Сяо Чжань забирается, ложится с краю. Младший скручивается, подтягивая ноги к себе, утыкаясь носом в бочок Чжаня, будто в поисках тепла, которого ему так не хватает. Когда они наконец укладываются и настает полная тишина… — Ты мне тоже нравишься, — тихо нарушает ее Ибо, — будешь со мной? Сяо Чжань пытался уложить свои мысли и мечты в правдивую реальность. Тот поцелуй мог быть просто на эмоциях, например. Совершенно ничего не значить для Ибо. Подумаешь, поддался порыву. Он думал поговорить об этом позже или, смотря на поведение парня, понять, что возможно вообще не стоит больше поднимать эту тему. Слова, которые он услышал сейчас, очень не хочется воспринимать, как слуховую галлюцинацию или, например, разговор во сне, в который тот от усталости мог быстро провалиться. Ван Ибо вздыхает, думая, что опять в своей манере поспешил и в который раз все испортил. Он разворачивается, укладываясь в ту же позу, но не прекращает при этом касаться теплого бока, только теперь спиной. Это выдергивает Чжаня из раздумий и до него доходит, что молчит уже слишком долго. Это неправильно восприняли. Он поворачивается и, нежно обнимает Ибо со спины, оставляя возможность в случае чего оттолкнуть его. Тот вздрагивает от прикосновения, но больше ничего не происходит и Чжань, найдя все еще холодную руку парня возле груди, переплетает с ним пальцы, прижимая Ибо к себе. У подростка проходят электрические разряды по всему телу, и он слышит, как стучит его сердце. Старший, наверное, слышит тоже. — Если позволишь — всегда, — выдыхает Чжань возле его уха, и Ибо, кажется, разбивается внутри от этих слов. Он и мечтать себе запрещал. Ибо практически сразу прижимается ближе. И ему тепло. И не просто от объятий, а от того, как все обернулось. От взаимности человека, с которым, как ты думал, вообще без возможности. Который лежит сейчас рядом и держит так, будто ты главное его сокровище. Греет своим теплом и заботой. Хочется остаться в этом уютном коконе всегда. Это гораздо приятнее, чем когда ты просто зарываешься в одеяло с головой. Это совсем по-другому. Но ни капли не хуже. В разы лучше. Наслаждаясь теплыми объятиями, Ибо сам не заметил, как провалился в сны. Самые хорошие сны, которые, казалось бы, давно забыли про него. О том, как на это отреагирует Ло Юна, он, пожалуй, подумает завтра.