Равноценный обмен

Конечно Джафар знал о проклятьях и раньше, но не особо углублялся в эту тему. Теперь же пришлось. Он так и не сумел заснуть этой ночью. Вернувшись из спальни Яго, он лёг было обратно, но сна так и не дождался. Поворочавшись еще немного, первый советник султана решительно поднялся с кровати, оделся сам, не беспокоя слуг, подошёл к стене, запустил хитрый механизм, открывающий скрытую дверь, и спустился в самый низ своих тайных владений, где хранились книги и свитки, иные более древние, чем все Семь пустынь. До самого утра тонкие пальцы перебирали невесомые страницы и неподъёмные фолианты, а усталые глаза в неверном свете масляной лампы вчитывались в полустёртые буквы на множестве языков. За свою историю человечество накопило множество способов расправы с себе подобными. Джафар изучил как можно проклясть целый народ, чтобы меньше чем за год цветущий край превратился в высохшую мёртвую пустошь, как проклясть отдельную семью, чтобы там умирали молодые девушки, или же юноши, на выбор, едва-едва войдя в возраст расцвета и первой любви. Всё это было очень интересно и познавательно, но всё это было не то. Джафар выписывал отдельно все попадающиеся ему способы изменить внешность человека и сделать его таким противным, чтобы все шарахались прочь. Таких было предостаточно, но ни одно не описывало состояние Яго в полной мере. Ни в одном случае человек не был ужасен днём и чарующе прекрасен ночью, когда спит. Интересно, если Яго проснётся, он останется так же очарователен, или же вернётся к своему дневному уродству? Единственное, что объединяло почти все проклятья, что о них никому нельзя было рассказывать (ну естественно), и что снимались они какой-нибудь эфемерной ерундой, вроде истинной любви. Песочные часы, на которые Джафар не забывал поглядывать, возвестили ему, что скоро рассвет и нужно возвращаться. Обязанностей первого министра никто не отменял. Он с сожалением осмотрел бесконечные полки своих основных сокровищ — источников мудрости, которые не прочитать и за всю жизнь. Как же найти в этой бесконечной пустыне, одну-единственную песчинку, которая расскажет ему что же такое с Яго? Поднимаясь наверх по винтовой лестнице, Джафар пытался переключиться на заботы предстоящего дня. Не одним же Яго должны быть наполнены мысли! Но теперь это было так. Даже поиски лампы с волшебным джинном уже не так волновали советника, как воспоминания о губах спящего Яго. Интересно, каковы они на вкус? Что можно ощутить, если осторожно поцеловать парня? А если парень сам захотел бы поцеловать его? Как это будет, ощутить мягкость губ и тепло дыхания, яркую искромётную ласку? Джафар был вынужден остановиться и отдышаться, держась рукой за стену, а перед глазами стояло лицо Яго, опустившегося на колени и глядящего снизу вверх. Его поцелуи, поднимающиеся с бёдер всё выше и выше, до самого средоточия возбуждения. Осторожный обхват губами, осторожная ласка языком, закрытые глаза и лёгкие стоны. Дрожь в пальцах, что выдавала бы, как парню хорошо, как ему нравится то, что он делает. И как хочет большего. Первый советник чуть не застонал сам, от разыгравшегося воображения. Как же давно он не практиковал постельные утехи… По молодости лет, когда кровь горяча, а желания свежи, довольно часто наведывался в султанский гарем, но потом всё приелось и надоело. Тело успокоилось, и уже не жаждало ни ласк прелестных дев, ни умелых рук юношей, а вот теперь, на старости лет, желание загорелось снова. Джафар вышел из своих владений во владенья султана, осмотрелся, убеждаясь, что никто за ним не следит, тщательно запер дверь и прислонился к ней спиной. Уложить Яго в постель не такая уже невыполнимая задача. Ради исполнения своих желаний люди идут и не на такое, но мешало два момента. Первый и главный — бодрствующий Яго, в полной власти своего проклятья, привлекателен не более чем куча свежего удобрения. А второй… можно попасть в зависимость от этого проходимца, и кто знает, во что это выльется. — Да будут твои дни долгими и наполненными радостью, чародей. Джафар уже забыл, когда вздрагивал, неожиданно обнаружив, что он в покоях не один. Неужели так задумался, что не услышал шагов? — Вижу, ночь прошла плодотворно, — Яго усмехнулся, глядя прямо в глаза Джафару. — Не похоже, чтобы удалось поспать. Как поиски лампы? — Продвигаются, — визирь выпрямился, разглядывая сгорбленную фигурку. — А у тебя с султаном? — Полный порядок, — Яго махнул рукой, и почему-то она показалась советнику похожей на крыло. Наверное из-за свободного рукава, порезанного на лоскуты. — Визжал от восторга. Сегодня продолжим. Может я могу сделать что-нибудь ещё, чтобы ускорить поиски? Джафар скользил взглядом по лицу и телу Яго, пытаясь понять, действительно ли парень кажется менее противным чем вчера или это просто остатки восприятия его ночного облика. — Можешь, — Джафар двинулся к выходу из покоев, как мог ровно и с достоинством проходя мимо, — можешь, парень. Если султан в таком восторге от твоих кривляний, попробуй выпросить у него перстень с голубым бриллиантом. Он передается в их роду от отца к сыну уже много лет, но если бы я смог заполучить его… наш путь к лампе стал бы намного короче. — Этот что-ли? — Яго вытянул руку. На сморщенной ладошке переливалось волшебным блеском то самое кольцо, которое Джафар тщетно выпрашивал уже несколько десятилетий. Тут советник вполне осознал значение слова «остолбенеть». — Как… как тебе удалось? — он стремительно шагнул обратно, даже руку протянул, но замер, не решаясь взять. Ведь для этого нужно будет коснуться руки шута. — Его величество очень сговорчив, когда в хорошем настроении… — как Яго ни старался держать лицо, оно всё же чуть скривилось. Он огляделся, видимо желая найти что-нибудь, на что можно это кольцо положить… Всё же заставлять первого министра наклоняться к полу не очень хорошая идея, но зал был пуст, всю мебель приносили слуги когда в ней была нужда. Джафар сделал ещё шаг, и осторожно положил кончики пальцев на запястье Яго. Ощутил, как тот вздрогнул. Увидел как чуть расширились крохотные глазки, когда его ладонь обхватила руку Яго. Прислушался к собственным ощущениям. Интересно. Он так и продолжил стоять, сомкнув их ладони, на манер печенья, только вместо предсказания будущего между ними сейчас лежало кольцо. Как ключ к огромным переменам в этом самом будущем. А затем свободная рука Джафара осторожно коснулась щеки Яго, вынуждая того поднять голову, а взгляд стать совершенно ошарашенным. — Сегодня вечером, я буду проводить магический обряд с этим кольцом, мне понадобится помощь. Ты сможешь прийти? Останутся силы после развлечения султана? Яго стоял как парализованный. Джафар имел некоторое подозрение, что его очень и очень давно никто не трогал. Да ещё вот так интимно. Пальцы Джафара медленно скользнули по перекошенной щеке, к губам. — Спрашиваешь, а не приказываешь, чародей? — очень тихо выдохнул Яго и чуть повернул голову, будто собираясь поцеловать эти явно ласкающие его пальцы. — Конечно, я приду. Разве может быть иначе. После захода солнца, так? — Именно. Приходи сюда, дальше провожу. — Хочешь узнать, каким я буду ночью, бодрствуя, — парень решительно обхватил запястье той руки Джафара, что была около его лица, и чародей вполне оценил силу этой хватки. А потом ощутил, как его руку чуть развернули. И поцеловали тыльную сторону. — Ты ведь видел меня ночью. Поэтому не морщишься уже как вчера. Даже вот прикосновения терпишь. И хочешь ещё, — ещё один поцелуй, уже в ладонь, и они отпустили друг друга. Чуть разошлись. — Я был бы не против, чародей. Ты красив, горяч, да и к чему лукавить, понравился мне сразу. Но увы… уложить меня на простыни в том притягательном облике невозможно. А таким… — парень отошёл чуть дальше и театрально развёл руки, будто призывая посмеяться над своим нелепым, скрюченным телом, — меня никто не в силах пожелать. Или же… могут быть исключения?