***
Даже тут Малфою не было место. Вся гостиная Слизерина была усеяна парочками, которые расселись на всех возможных поверхностях. – О, Драко, садись к нам, – Теодор Нотт махнул рукой в сторону блондина, подзывая его сесть к нему. Нотт восседал на чёрном мягком диване, приобнимая с обеих сторон сестер Гринграсс. Малфой лишь повёл бровью, мысленно отказываясь от столь странного предложения. На соседнем кресле сидела Паркинсон и пролистывала какой-то магловский журнал о моде. Она как и Драко была одинокой. У них был мимолетный роман на пятом курсе, после двух дней которого оба поняли, что им до конца своих дней суждено быть друзьями. – Тебя тоже никто не позвал? – Пэнси бросила полный сожаления взгляд на пришедшего однокурсника. Слизеринка говорила о ежегодном вечере в честь Дня Любви: все ученики как обычно собирались в Большом зале на ужин, но могли сесть вне зависимости от своих факультетов, поближе к своим вторым половинкам. Обычно те, кто так и не нашёл себе пару на этот день, сидели в самом углу своих столов. Малфой просто свирепел от этой традиции, поэтому уже седьмой год подряд намеревался пропустить этот праздничный ужин. – Да... То есть нет, отъебись от меня, Паркинсон, – рявкнул Драко, пробегая глазами по всей гостиной. – Где Блейз? – Обжимается где-то со своим рыжим, – прыснула брюнетка. Она завидовала счастью Забини. Это видел даже он сам, но никогда не обижался на подругу, понимая её одиночество. Блейз всю свою жизнь думал, что он гетеросексуален. Когда был на первом курсе, когда в пятнадцать первый раз занялся любовью со слизеринкой на курс старше, когда флиртовал со всеми девушками своего потока. Но когда он увидел похорошевшего Рона Уизли в начале шестого курса, то понял, что глубоко заблуждался. Россыпь рыжих созвездий на его щеках, блеск золота на волосах и небесный оттенок глаз - все это сносило Блейзу голову. Он несколько месяцев отчаянно игнорировал как свои чувства, так и само существование гриффиндорца. Но в канун Рождества сдался и выложил все как есть, понимая, что подвергает себя насмешкам однокурсников. Каково же было удивление всех вокруг, да и самого Забини, когда Рон признался, что сам все это время неровно дышал к мулату. Так и завязались довольно странные, но безумно крепкие и доверительные отношения ребят. Они почти все свое свободное время проводили вместе. Драко просто кипел от злости из-за этой ситуации. Он замечал как с каждым днем Блейз все дальше уходит от своих друзей, но ничего не мог сделать с этим. Он видел счастливое лицо друга, когда тот приходил с поздних вечерних прогулок, и сквозь панцирь своей ненависти к Рону был рад, что Забини наконец-то обрёл своё счастье, которое по-настоящему заслужил. Но сейчас, в такие моменты, когда лучший друг Малфоя "кидал его ради своего рыжего пидора", как он однажды выразился Нотту, Драко просто мечтал о том, чтобы задушить рыжего Уизела голыми руками. – Не удивительно, – сжимая кулаки, сквозь зубы прошипел блондин, разворачиваясь на каблуках в сторону выхода из гостиной. – Куда ты? – дёрнулась Пэнси. – Подальше отсюда, – еле слышно ответил Драко за пару мгновений до хлопка входной двери.***
Астрономическая башня подсвечивалась мягким закатным солнцем. Снег уже таял, стекая по крышам Хогвартса, оставляя за собой тонкие дорожки влаги, похожие на слёзы. Весна была близко. Малфой любил это место за безумно красивый вид, который отсюда открывалась, за тишину, за возможность побыть одному. Он всегда по сути был один, но именно здесь Драко ощущал лёгкость своего одиночества, а не то давящее и ноющее чувство в груди, что он испытывал ежедневно. Подходя к ограждению, слизеринец заметил движение справа от него. Развернувшись на девяносто градусов, Малфой увидел отражение своей тощей фигуры в стёклах круглых очков. Поттер. – Привет, Малфой, – спокойно, без всякой желчи, которой они ежедневно поливали друг друга. – Поттер, только тебя мне ещё тут не хватало, – Драко скривил губы в мерзкой ухмылке. Малфой ненавидел Гарри. По крайней мере пытался так думать. После отказа гриффиндорца пожать руку на первом курсе между ними натянулась тонкая нить соперничества, граничащего с чистой ненавистью. На пятом курсе, когда имя Поттера вылетело из Кубка Огня, Драко начал обращать больше внимания на Гарри. Он замечал его невероятные зелёные глаза, маленькие морщинки вокруг них, когда он улыбался, привычку все время одергивать свою мантию. Простой интерес вылился во что-то большее. Малфой уже не мог отрицать этого, он понимал, что это никогда не будет взаимно, отчего начинал ненавидеть Поттера ещё больше, таким способом скрывая свою боль. – Если хочешь, то я могу уйти, – Гарри поднялся с пола, на котором сидел все это время, разложив какие-то записи. Он явно был огорчён чем-то, слизеринец не мог этого не заметить. – Даже в праздники учишь уроки? Не волнуйся, тебе все равно не догнать зубрилку-Грейнджер, – Драко никогда не мог построить диалог с Поттером, не прибегая к издевкам, он тысячу раз прокручивал все возможные версии у себя в голове перед сном, но по итогу, на деле, всё всегда заканчивалось словесной перепалкой. Гриффиндорец лишь устало вздохнул, продолжая собирать свои вещи в сумку. – У тебя тоже нет пары? – неожиданно для себя спросил Драко, невольно сделав шаг навстречу. Растерявшись от своих собственных действий, Малфой дёрнул рукой. Поттера видимо совсем не смутили странные телодвижения собеседника, он лишь бросил грустный секундный взгляд на слизеринца, а затем продолжил сворачивать свои свитки и складывать письменные принадлежности. – Как видишь, даже Гермиона убежала куда-то, сказав, что её пригласили на свидание, а Рон... – Рон с Блейзом, да-да-да, я знаю, – перебил Драко Гарри, в недовольном жесте скрещивая руки на груди. Как Малфой мог судить со стороны, Гарри тоже не нравился тот факт, что всё своё свободное время Забини и Уизли проводили вместе. Когда "голубки" в очередной раз убегали куда-то, то Драко замечал одиноко сидящего Поттера в Большом Зале. – Я рад за Рона, – уверенно сказал Гарри, будто прочитав мысли Малфоя. – Оно и видно. – Тебе не понять, Малфой, – уже разворачиваясь в сторону выхода, почти прошептал гриффиндорец. Драко в три шага преодолел расстояние между ними, а затем, дернув Гарри за кофту, развернул его к себе. Между ними оставались сантиметры. – Думаешь, я совсем ничего не понимаю в любви? – в глазах Малфоя плясали чёртики. Слова Поттера задели его, но его голос был мягок, что совершенно не сочеталось с его мгновенно заледеневшим выражением лица. Гарри спокойно встретил прожигающий холодом взгляд слизеринца. Мягкие зелёные глаза уверенно встретились с холодными серыми. Казалось, будто столкнулись две стихии. – Да. Повисла тишина. Глаза Драко бегали по лицу Поттера. В голове слизеринца мысли превратились в рой беспорядочно кружащихся пчёл, а сердце в каскадера, делающего сальто. – Так научи меня, – почти в отчаянии выдохнул Малфой, накрывая губы гриффиндорца своими. Драко решил, что попробует именно сегодня. Возможно, это будет грубо и бестактно, но сейчас это именно то, чего он хотел до дрожи в коленях уже очень долго. Он вложил всю боль в этот поцелуй. Его язык жадно пытался пробиться сквозь плотно сомкнутые губы Гарри. Наконец гриффиндорец вздохнул, издавая непонятный стон, и приоткрыл рот, отвечая на поцелуй. Губы Поттера были слегка обветренными, а на вкус напоминали корицу. Малфою просто снесло крышу: он ещё больше приблизился к Гарри, прижимая свой уже каменный стояк к его животу. Гриффиндорец тоже раскрепостился: он начал зарываться одной рукой в платиновые волосы Драко, играя с белёсыми прядями, а другой обвил его тонкую шею. Комната наполнилась нежными вздохами и звуками поцелуев. Два потерявшихся сердца наконец-то нашли друг друга.***
Пэнси шла в заброшенное крыло Хогвартса, мысленно проклиная себя за то, что сама выбрала это место. Спустя ещё пару лестничных пролетов Паркинсон вышла на небольшой широкий коридор с большим количеством окон и увидела её. Она сидела на каменном подоконнике и читала книгу, свесив одну ногу и чуть покачивая ей в такт своих мыслей. Она выделялась на фоне темных пыльных стен, будто она была самым светлым, что есть на этой земле. Её красно-золотой галстук поблескивали от лучей уходящего за горизонт солнца, но она будто не замечала ничего вокруг и продолжала мягко гладить переплёт какого-то буклета. Гермиона была прекрасна. – Привет, – почти прошептала Пэнси, делая неуверенный шаг вперёд. Гриффиндорка подняла на неё свои огромные шоколадные глаза. – Привет, – её голос звучал мягко и спокойно, отчего сердце Паркинсон билось ещё чаще. – Давно тут меня ждёшь? – С чего взяла что жду? – Грейнджер ехидно улыбнулась. Пэнси на мгновение растеряла весь ход своих мыслей и начала бегать глазами по стенам заброшенного коридора, будто искала подсказку у столетних стен. Только с Гермионой она становилась такой. Мягкой, краснеющей от её малейшего взгляда. Если бы кто-то со Слизерина увидел сейчас Пэнси, то, очевидно, не узнал в ней былую стерву, которую побаивалась половина всего факультета. Грейнджер громко засмеялась, откладывая буклет за спину. – Ты бы видела сейчас своё лицо, – все ещё улыбаясь, сказала гриффиндорка. – Что ты хотела, Пэнси? Не просто же так ты меня позвала сюда? От своего имени, произнесенного из уст Гермионы у Паркинсон пробежали мурашки по всему телу. Пэнси с первого курса хотела подружиться с Грейнджер. Когда Гермиону определили на Гриффиндор, а Пэнси на Слизерин, то их общение стало почти невозможным. Со временем дружеская симпатия со стороны Пэнси переросла во что-то большое, но та понимала, что из этого ничего не выйдет. До недавнего времени. Профессор Стебль поставила их в пару для проекта по травологии. С тех пор видеться они стали почти каждый день. В один из вечеров, когда они снова встретились, чтобы продолжить работу, Паркинсон была в хорошем расположении духа и отпустила пару лёгких шуток на тему их возможных отношений. Кто бы знал, что Гермиона окажется не промах, и мастерски будет отвечать флиртом на флирт. С тех пор их отношения находятся на непонятной стадии, что очень напрягает Пэнси. Увидев на календаре сегодняшнюю дату, она решила, что сделает шаг к их развитию именно сегодня. Слизеринка сделала глубокий вдох-выдох, сосредотачиваясь на своих мыслях. – В общем, не буду тянуть, просто хочу сказать, что это тебе, – не церемонясь, Паркинсон достала из-за пазухи и протянула Грейнджер что-то, аккуратно завернутое в пергамент. Гермиона ахнула от неожиданности и сразу начала распаковывать подарок. Отбросив в сторону обертку, гриффиндорка увидел перед собой ограниченное иллюстрированное издание "Истории Хогвартса". Она один раз сказала что-то о нем Пэнси во время их работы, но та сразу взяла на заметку. – О Мерлин, Пэнси, спасибо! – Грейнджер моментально вскочила со своего места и кинулась Паркинсон на шею с объятиями. Слизеринка мягко прижала её к себе, вдыхая аромат непослушных кучерявых волос. Гермиона немного отодвинулась, не убирая руки с её шеи, и встретила взгляд зелёных глаз, которые с интересом и теплотой, не свойственной для них, рассматривали веснушчатое лицо гриффиндорки. Их носы почти соприкасались. Пэнси чувствовала легкий аромат цветочных духов Гермионы. Грейнджер слегка поддалась вперёд, давая их губам слиться в нежном поцелуе. Каждая из них будто не дышала, стараясь не испортить момент. Казалось, что и время остановило свой ход, чтобы дать двум влюблённым сердцам побыть вместе. Слегка отодвинувшись, слизеринка мягко улыбнулась гриффиндорке, давая понять, что этот поцелуй был взаимным. Девушки так и остались стоять на неприлично близком расстоянии, глупо улыбаясь друг другу. Они были счастливы.***
Пару месяцев спустя
Выручай-комната стояла на ушах. Смех, шум, грохот наполнили просторную комнату, которая превратилась в игровую с мягкими разноцветными подушками на полу. – Эй, ты жульничал! – громко воскрикнула Пэнси, толкая сидящего рядом Драко в плечо. – Ничего подобного, – возразил Поттер, откладывая игральные карты в сторону. – Конечно ты будешь защищать своего парня, Гарри, – с нескрываемой ехидной улыбкой добавила Гермиона, накручивая прядь кудрявых волос на изящный палец. – Как и ты свою девушку, – начал парировать Поттер, неловко покраснев от последних слов Грейнджер. – Ой, да ладно вам, – подал голос Забини, облакачиваясь на спину сидящего рядом Рона. Уизли резко нагнулся, и Блейз, не найдя опоры грохнулся на пол. – Ах ты, негодяй, – с улыбкой прошипел Блейз, утягивая Рона за джемпер к себе. Тот, выпучив глаза, стал махать руками в воздухе, ища опору, но по итогу упал прямо на Блейза. Они оба захохотали. Остальные с мягкой улыбкой следили за их ребячеством, наслаждаясь прекрасным вечером. Поленья, лежащие в большом камине, отделанном серым камнем, издавали приятный треск. Комнату окутывал мягкий лунный свет, проникающий сквозь высокие окна.