***
Василиса. Падшее существо парадиза. Как же это оказалось непросто… На подготовку ушло несколько недель метаний по скоплениям никеров. Эти существа обладают ущербным, деградировавшим разумом. И сбиваются в стаи. Только более сильные падшие могут подчинить их. Косниденты, нефрины, ну и архфолды, естественно. Падшие же, что были при инициации недостаточно сильны быстро деградируют, не в силах справится со своими новыми чаяниями. Хотя признаться честно, мне самой… Периодами сложно… Нужна сила. Чтобы не начать терять разум. Ибо разум, мысли — единственное, что осталось у меня. И вариант, предложенный Виронтом — лучший их возможных. И вот наступил этот день. Все никеры согнаны в точки телепортации. Проблема в том, что ни Герхард, ни Виронт помогать нам, разумеется, не собираются. Они хотят посмотреть со стороны. Возможно, нас используют как приманку… Но это шанс. А шансами надо пользоваться, пока дают… Но вот запасов телепортировать такую ораву… Ну нам хватит. Но придется посидеть и отдохнуть. Хотя бы час, чтобы восстановить силы. А после можно и в бой. А «поддержку» мы собрали немаленькую — почти три сотни никеров. Я подошла к Эриксу, который присел на ящик, задумавшись. — Ну как ты? Готов? — спросила я. Он фыркнул. — Мы просто сделаем то, о чем мечтали. Ничего больше. Эти пятнадцать тысяч смертных просто сгорят, а мы омоемся в их отчаянье, став сильнее на порядок… — ответил Эрикс, ухмыльнувшись. — Хн. Кажется, вы уже готовы, — сладким голосом сказал Виронт. Я поклонилась. — Господин Виронт, мы все подготовили… Никеры не разбегутся благодаря тому, что мы их «прикормили». Как восстановимся после переноса — сразу приступим к выполнению задачи, — произнес Эрикс, преклонив колено. — Отлично, я хочу увидеть, как этот дом всех рас пылает в адском пламени! — хохотнув, сказал Виронт. Мы сложили все необходимые руны. Намного надежнее перенестись ритуалом, ибо это затратит меньше сил… Рывок. Мы на месте… Ох. Много сил забрало… Две вспышки. Это появились Герхард и Виронт. И сразу же пропали… Точно что-то замышляют! Но это не моего ума дела. Пока что. Рычание… Я подошла и положила голову на колени присевшего у ближайшего дерева Эрикса. Тепло… Эрикс начал осторожно поглаживать мои волосы… Ох… Приятно… Такое ощущение… Что я не одна… Возможно в этом мире может быть и иная цель? Не знаю… Ладно. Мои силы восстановились. Эрикса также. Заставлять архфолда ждать — глупость. Да и обнаружить нас могут, а тогда плакала дармовая сила. Было бы обидно. Мы подали сигнал Никерам. Некоторые из них еще хотя бы сохранили гуманоидный вид. Они даже пытаются ходить прямо. Хотя конечно после утраты разума их внешность начала становится просто… Омерзительной. Огромные руки до пола, сгорбленная спина, огромные глаза без зрачков, постоянно широко распахнутый рот, невнятное бормотание. Они ходят почти без одежды, а если у кого она каким-то чудом сохранилась — она естественно жутко грязная, вся в засохшей крови. Другие же совсем лишились и нашего подобия. Они больше напоминают животных — черная шерсть, ходят на лапах, а некоторые на каких-то щупальцах… Омерзительно… Я не хочу превратиться… В Это. А такова судьба каждого падшего, который оказался недостаточно силен, чтобы продолжить ранее взятый путь. В этом наше проклятье! И в этом же наша сила! Деревья начали проносится с бешенной скоростью… Вот уже и показались огни города… Что же… Сегодня ночью они горят в последний раз… Никеры почуяли запах живых. Запах плоти. Их души… У тех, кто имеет хотя бы подобие рта, потекли слюни и они, без разбору бросились вперед. Они набросились на стражу, легко перемахнув через ворота и начав пожирать их заживо. Никеры не просто поедают их плоть. Они вгрызаются своими сочащимися самой тьмой омерзительными клыками в их души, пытаясь вернуть себе то, что утратили. Я же послала огромную волну огня в сторону города, поджигая все находящееся в нем дерево. Вот только результат оказался ниже моих ожиданий. Это не сборище деревянных халуп. Это полноценный каменный город, а его поджечь крайне непросто… Камень то не горит! Думаю здесь мелочится не стоит… Смертные там что-то кричат… Ну да… Пожирание заживо — процедура болезненная… Но с каждой секундой… С каждой отобранной жизнью. С каждой разбитой мечтой. С каждом сломленной надеждой… Я чувствую силу… Силу Зла. Как я постепенно становлюсь сильнее… Это отчаянье… Оно так сладко… Это просто эйфория. Восторг! Я засмеялась. Темная люксерна срывалась с моих рук непринужденно, будто ластящаяся верная собака, готовая разорвать любого за свою хозяйку… При этом она мурлыкает… Эрикс также посылал во все стороны заклинания… Какой ничтожный город… И как они смогли продержаться так долго под ударами Майордома крови? Что это такое?! От центра города полились волны ослепительного света. Что это такое? Кто способен использовать светлую люксерну?! Будто весь мир залился таким омерзительным светом надежды, добра, спасения… Эти слова, придающие смертным силы идти вперед, жить под ударами майордома крови… Пустые слова. Они ничего не значат… Свет обжег никеров, увлеченно занимавшихся своими делами. Некоторых, особо деградировавших, он обратил в кучки пепла. Моя кожа покрыта невидимым микроскопическим слоем светлой люксерны, а потому мне этот свет не страшен. Но вот Эриксу пришлось быстро отлетать подальше… Я взлетела, уклонившись уже от прямо направленного в меня светлого луча… Кто это такой наглый? Трое… Что?! От них… Несет люксерной. И кровью. Кровью падших. Слабых и жалких, но падших. Первый и, по-видимому, главный — смертный с короткой рыжеватой бородкой, чуть светлыми русыми волосами, одетый в светлый плащ и броню, переливающуюся светом на солнце. Второй — светловолосый молоденький паренек чуть рассеянного вида. Третья — девушка с чуть алыми глазами и взглядом… Ненависти… Как мило. Тоже сейчас проповеди свои читать будет? — Учитель, можно порубить эту падшую на куски? — быстро спросила девушка, направив свой клинок в мою сторону. Я едва не задохнулась от наглости девчонки… Да в ней сил меньше, чем в любом из самых мусорных консидентов, которые даже никерами не могут управлять и от деградации их отделяет только тот факт, что они совершили слишком мало грехов! Да, светлая люксерна может стать неприятным сюрпризом для консидента… Но не для нас, уже убивших нефрина… Пусть и вдвоем и грязновато… Что лишь преумножает тяжесть греха! — Кто вы? — спросила я. Голос вышел немного хриплым и мурлыкающим одновременно. Я редко разговариваю с низшими существами, предпочитая просто убивать их. Но при этом тьма, омывающая меня в этой симфонии ужаса и отчаянья сломленных сердец и надежд жителей этой планеты вызывают во мне удовольствие… Брови двоих младших взлетели вверх… Они удивлены? Тут же на них бросился в край ослабевший никер, которого девчонка умертвила простым выстрелом небольшого количества светлой люксерны в голову… Впрочем, что еще ожидать от низших… — Она умеет разговаривать? — будто спросил сам у себя парень. Я ухмыльнулась, а после показала им главное — символ. На моей правой ладони, как и у каждого члена Майордома Крови выгравирован рисунок кровавого светила на черном фоне… Все трое сглотнули… — Это же… Они… — произнесли младшие хором. Ха-ха-ха! Какие удивленные у них всех лица… И напуганные. Слава Майордома шагает впереди всего! А особенно страх, который мы создаем ежесекундно. — Видимо, все же вы, смертные, слишком глупы, чтобы сразу, как вам и полагается, ответить на вопрос. Быть может, насадить кого-нибудь из вас на кол для ускорения мыслительных процессов? — сказала я. Без слов они создали мечи из света… Вот значит что… Я начала мелкими шажками приближаться к ним, растягивая удовольствие. Повсюду бушует пламя, пепел захватил власть над небесами, медленно опадая вниз, образуя слой вечной непроглядной тьмы, умирают представители самых разных рас. И моя сущность с каждым грехом, падением, смертью становится сильнее… Этому город осталось недолго… — Бегите. Это старший падший, она намного сильнее, чем все те, кого мы встречали до этого! — крикнул главный и самый старший из них. Показное благородство… Самопожертвование… Как глупо. Он все еще на что-то надеется. Я бросилась на него с занесенным для удара мечом, сформированным из чистой энергии тьмы — темной люксерны. Эта черная, сочащаяся злобой и ненавистью энергия жаждет погибели. Всему живому. Какой медленный. Он бы никогда не добежал до меня. Он не имел бы и малейшего шанса. Ведь он смертный. С жалкими надеждами. Я рукой схватила его меч. Он не нанес мне никаких повреждений. Лишь легкий ожог. И в следующий миг, как его захлестнули страх и отчаянье от бессилия — я перерезала ему горло. Его тело опало наземь. Послышался крик. Ярости… Забавно. Девушка смотрит на меня… Мне это даже кажется немного ироничным. Ее глаза так похожи на мои. Когда я была бессильна против Каина. Когда я пала. — Какая гамма эмоций… Я чувствую в тебе их, но ты абсолютно не хочешь прибегнуть к своей внутренней тьме, податливой и рачительной, вместо столь требовательного ко всему свету… Ты слаба, девчонка. У тебя нет и тени шанса. Ибо сегодня. Ты. Умрешь, — произнесла я, маленькими шажками подходя к ней, как хищник окучивает собственную жертву. И тут случилось нечто странное. Эта девушка… Успокоилась… И выпустила всю свою ярость в светлые молнии, полетевшие прямо в меня. И они оказались кране неприятными… Мне пришлось применить укрепление кожи светлой люксерной, чтобы на ней не осталось болезненных следов света. Ведь несмотря на мою некоторую необычность — я все равно падшая. А это означает, что свет причиняет мне боль. Враждебный свет. Отразив ее атаку, я набросилась на нее. Пропустив ее клинок дальше, я легко отрубила ее кисть руки, державшую меч, а ударом колена в живот отбросила, впечатав в стену. Она сползла по ней. Кажется, сил продолжать сражение у нее больше нет… Или все-таки есть? Она пытается встать! Какое упорство… Но внезапно, когда я уже хотела добить ее, я почувствовала огромную опасность. Инстинктивно прикрывшись руками — я спаслась… Но… Как же… Больно! Меня откинуло огромным потоком слепящего света. Он выжег мне глаза, обжег мою кожу… Что… Это?! Такая мощь… Зрение люксерны показало лишь ауру этого существа. Чистую. Идеальную. Не затронутую пороком и грехами… Этого не может быть. Это невозможно. Это просто преступно! Я узнала это существо. Существо Парадиза. Зрение вернулось ко мне, вылечив столь серьезную рану. Я понимаю лишь одно. Это был лишь своеобразный пинок от этого существа. Он мог бы растворить меня. Но не стал этого делать. Почему? Потому что этим существам запрещено убивать. Какая ирония! Он намного сильнее, но не может мне ничего сделать! Мужчина с идеальным лицом, длинными светлыми волосами, светящимися от окутывающего их света глазами… В броне, отливающей на заходящем солнце оранжевым. На расписанным золотом поясе прикреплен молот… Только посмотрев на него все мое естество… Задрожало от ужаса… Ведь я почуяла: это молот страшного суда. Он — это ответ всем грехам. Их судья. Их наказание. Талион. Принцип Парадиза, который воплощен в нем… Как? Как этот реликт ушедшего мира еще существует?! Неизвестный сложил руки, прикрыв свои сияющие глаза. — Тебе страшно, падшая, узревшая справедливость? — спросило существо. Его голос глубок… Внезапно на него бросилось десять никеров. И тут же развеялись. Луч света просто прожег им головы. А этот… Даже пальцем не пошевелил… Это ненормально… Он может защищаться? Возможно, души Никеров не воспринимаются искаженными законами Парадиза как нечто, что может подвергаться защите. — Господин Джузекке! — крикнула девушка. Так вот как зовут это существо… Эта девушка из расы Анкерус. Это талантливые и одаренные маги для смертных. И самая главная их особенность — долголетие. Если падшие вечны, то Анкерус могут просуществовать крайне долгий срок. И они, разумеется, крайне живучи. Лучший материал для пыток. — Здравствуй, Елена. Я прибыл как только почуял здесь смерть и страдания душ, — произнесло существо. Внезапно все заволокло дымом — это Эрикс пришел мне на помощь, использовав это заклинание. Я вспарила ввысь на своих крыльях, разрывая дистанцию. Это нам не одолеть. Надеюсь, господин Виронт будет удовлетворен подобным результатом… — Вам повезло, падшие, что в этот час я пришел не за вами, — произнес Джузекке, когда я поравнялась с Эриксом. Какое тщеславие для такого существа! Ведь именно мы вызывали этот катаклизм! Он же смотрит на холм, абсолютно не обращая на нас внимания. И на нем стоят… Виронт и Герхард. Причем Виронт, все еще невидимый во всех спектрах, снял с себя визуальную маскировку. Он вновь в своей алой броне… — Так вот кто начал объединять смертных… Подумать только, выжившее существо Парадиза! Как же ты смог уцелеть в этой бойне, что устроил Первый? — произнес Виронт. И я ошиблась. Ведь вместе с Виронтом и неотступно следующим за ним Герхардом там стоял еще один. Нефрин Альгек. Очень могущественный падший, он бы с легкостью победил и Андаманиса, и Шахезиса. Обоих. Быть может, Виронт решил выдвинуть его вперед? Если волосы Виронта седы, хотя и переливаются алым на солнце, то Альгек — блондин, закованный в темную броню. Видимо, ради контраста. — Что же ты язык проглотил? Разве у вас не принято желать друг другу здравия при встрече? — хохотнув, начал издеваться Виронт. — Падший, отступник, принесший столько боли и крови в этот мир. У меня не может быть желания здравия тебе. Твоим злодеяниям, как и твоей шайки подошел конец. Ибо сегодня вам не повезло встретиться со мной, — произнес Джузекке. — Встретиться с тобой? Ты точно не путаешь ситуацию, ангел? Ты подчиняешься закону Парадиза. Да, быть может, никеры и рассыпаются от твоего света… Но как ты мог заметить, даже консиденты, близкие к нефринам, смогли выдержать твой свет. Так что же ты будешь делать с теми, кто еще сильнее их? Ведь тебе запрещено убивать согласно твоим собственным законам! — ответил Виронт. Существо Парадиза никак не отреагировало на этот выпад. Лишь легкая усмешка выдавала его истинные эмоции. Он странный… Я буквально чувствую, что он намного опаснее, чем те святоши, что нам попадались ранее. В нем инстинктивно видится хищник, а не жертва, как это обычно было со всеми пережившими Падение Парадиза его творениями. — Вижу ты поглощен тщеславием, старший падший. Создав свою шайку, ты думаешь, что созерцаешь могущество. Но на деле ты таким образом лишь прикрываешь его отсутствие, — произнес ошалевший от наглости Джузекке. Видимо, это существо Парадиза совершенно не ценит собственную жалкую жизнь. Виронт просто уничтожит его. Запытает до того, что он будет ползать на коленях, облизывая сапоги и моля о смерти. Все ломаются. Я не видела еще действительно несгибаемой воли. Гордые падшие, смертные, их корольки… Все они в пыточной становятся равны. Архфолд казалось бы никак не отреагировал на это очевидное оскорбление. — Ты уже можешь считать себя мертвым и падшим, ангел, — ответил Виронт. Альгек же среагировал быстрее остальных. В стремлении выслужиться перед архфолдом он бросился на Джузекке. Внезапно произошла лишь вспышка света. Существо парадиза же стоит теперь примерно в десяти метрах от своего прошлого местоположения. Он развеял светлый меч. Альгек… Его голова отдельно от остального тела, продолжавшего лететь по инерции еще несколько метров, упала наземь. Вскоре туда же грохнулось и его туша. Нефрин погиб мгновенно. Кто это? Он ведь только что… Убил! Но ведь это лишь привилегия падших и смертных… Не этих омерзительно идеальных существ! — Да упокоит свет сию мятежную душу, да получит она расплату за грехи совершенные при жизни после смерти, да свершиться искупление. Amen! — небольшой шарик света лишь отделился от трупа теперь уже бывшего нефрина Майордома крови. Даже Виронт несколько переменился в лице. На нем проявилось недовольство… Лишь Герхард остался беспристрастным наблюдателем, лишь взлетев к нам. Он уже знает, что сейчас будет. Мы все знаем и жаждем. Поединок. Виронт теперь не может от него уклониться. Ведь ему совершили буквально плевок в лицо. Легким движением он сбросил плащ, обнажая полностью кроваво-красную броню, переливающуюся на солнце всеми цветами ада. Самое смешное, что несмотря на наше превосходство в численности — мы не имеем права участвовать в бою. Потому что этим мы поставим лидерство Виронта под сомнение. А это — верная смерть! — Ты сам выбрал свою судьбу, светлый ангел. Моли своих богов о смерти, — в руке Виронта зажегся кровавым огнем черный клинок. Это просто нечто невероятное. Он буквально поглощает сам свет, давая в обмен лишь вечную тьму. В которую филигранно, с ювелирной точностью, вплетены примеси алого. Этот клинок особенный. Такой как я для смерти хватит лишь одной царапины. Герхард вряд ли переживет больше двух-трех попаданий. Когда же Виронт начал пользоваться темной люксерной — на весь город опустилось его ужасающее давление. Это его темная люксерна, как бешеный зверь после годов на цепи, опустилась на все окружающее, неся разрушения и смерть. Оставшиеся еще в живых после нашего налета смертные, еще способные стоять, моментально пали ниц. Лишь немногие нашли в себе силу и главное волю хотя бы устоять на коленях. В том числе та наглая девушка. Да, она слабее меня, чем когда я была в первую встречу с Виронтом. А нас он лишь слегка придавил… Сейчас же он почти не сдерживается… И тут я поняла, насколько я ошибалась при оценке силы Виронта. Из него буйным потоком вырвалась чистая тьма. Она едва не сбила нас наземь и лишь своевременно поставленный Герхардом щит, поддержанный нами, помог нам всем устоять перед этой огромной волной наступающей тьмы. Виронт полностью скрылся в этом освобожденном из недр темной души архфолда потоке энергии. Лишь светящиеся алым, будто раскаленные добела угли, глаза выдавали его местоположение. Кажется, сами небеса обратились во Тьму. Они пали. Их заволокла собою скверна, тьма, темная люксерна Виронта, лишая эту планету даже намека на солнечный свет. Лишая смертных надежды на будущее. Ломая их души и судьбы как жалкие игрушки. Такова истинная мощь падших. Мощь королей. Мощь Архфолда. В ответ на это Джузекке глубоко вздохнул… И зажег свой клинок. Светлый, прозрачный, сотканный из чистейшего света, который не просто ничем не искажен. Он не может быть искажен ничем… Такое чувство, что это свет будто бы из навсегда ушедшего мира. Что этот ангел воплощает в себе некоторые из тех правил, которые были навсегда утеряны при падении Парадиза. Но он будто бы возрождает их. И в один момент… Огромная сила Виронта, столкнувшись со столь светлой энергией… Отступила?! Джузекке расчистил небеса, снял огромную ношу с каждого… Энергия же плотным потоком заволокла Виронта, защищая его от чего-то… Свет… Я его почти не чувствую по простой причине. Всю свою мощь этот ангел сосредоточил на Виронте. Судя по мощности этого света — он бы испарил вмиг любого другого падшего. Кроме архфолда. Он сумел защититься… И свет тоже отступил, начав концентрироваться вокруг фигуры ангела. Они еще даже не вступили в бой, но уже поставили обе сражающиеся стороны на колени… Каждый. Свет же начал преобразовываться в нечто невиданное… В цепи, намотанные на руках ангела, готовые обмотать любого, на кого он укажет… Кажется, вот-вот начнется… Что такое миг? Это то, что мы за него воспринимаем. И это понимание разниться в зависимости от могущества существа. И я не увидела практически ничего. Лишь свет, отраженный при столкновении их оружий. Миллионы фотонов, устремившихся во все стороны, дабы донести обрывки этого боя тем, кто не может в нем ничего разглядеть или понять. Джузекке — светлый вихрь, который казалось бы подгоняет сам свет. И Виронт, вихрь чистой тьмы и разрушения, парирующий любые угрозы себе… Это невероятное и столь же необъяснимое зрелище. Внезапно, они оба разорвали дистанцию… Их очертания вновь стали различимы. И запасы люксерны вокруг них уменьшились. Теперь они не создавали такого гнетущего давления. Виронт направил в сторону Джузекке один палец… Я уже знаю, что сейчас произойдет… На нем мгновенно сформировалась сфера… Чистейшей энергии Греха. Мое или Эрикса не сравнить с Этим. Выстрел оглушил каждого. Никакие щиты не спасли от этого. Черная, в чем-то кровавая энергия вырвалась из ладони архфолда, понесшись в заданном ей направлении, уничтожая все сущее по пути. Ничто не смогло остановить ее. Ни пространство, ни даже время. Этот поток мог бы с легкостью уничтожить всю планету… Но его оплели эти цепи… Которые мгновенно сжали его… И поглотили. А после перенаправили обратно. Однако Виронту не составило труда перенаправить его ввысь. Прямо к спутнику этой планеты. Послышался разрыв. Даже ослабленный этот поток с легкостью уничтожил целый планетоид! Казалось бы, что эта битва должна была бы длиться еще очень и очень долго. Но всему помешало одно обстоятельство. Простое и одновременно пугающее. Светило погасло. Его света просто не стало… А это означало лишь одно. Я рефлекторно затряслась. Как и, такое чувство, каждое живое существо в округе. Он здесь. Каин явился. Это почувствовал каждый здесь… Ведь это ощущение приближающегося конца невозможно перепутать с чем-либо. От него буквально несет темной аурой. Страшно подумать, но яростная люксерна Виронта кажется сейчас такой… Ничего не стоящей… Он идет. В порванном во многих местах черном балахоне. В черной, отливающей самой тьмой, броне. Без шлема, его алые растрепанные волосы до плеч выставлены на всеобщее обозрение как достопримечательность. Но самое главное — его пылающие нечестивым алым светом угли, заменяющие глаза. В них нет ничего… Только пустота. И ненависть. Ко всему. Что есть и чего нет. — Хо-хо-хо! Как это прекрасно… Я вижу разлитый повсюду порок, его сияние… Сияние заката всех миров! — крикнул он. Он залился смехом. Не то детским, не то нечестивым. Это что-то немыслимое. Демонический хохот из ада. Только от него внутри все стынет… Под его поступью то, что еще осталось живым после схватки Виронта и Джузекке окончательно обратилось в пепел, потеряло свою волю к жизни… Первым, как бы это странно не звучало, среагировал Герхард. Он выстрелил невероятно мощным лучом тьмы, почти в весь свой видимый резерв, и, прихватив попутно телекинезом меня и Эрикса, взлетел. — Это не наш бой, — произнес он. Каин просто отмахнулся от этого луча как от назойливого насекомого… — Обращу я каждый мир в прах… Ибо я Бог Крови, владыка Майордома Крови, архфолд падших Виронт, сегодня покажу тебе… Что такое смерть! — крикнул Виронт в ответ измененным голосом. Что с ним? Что это? Тело Виронта покрыло нечто черное… Все тело. Оно приняло подобие брони. Полностью черной, лишь немного святящийся красным нечестивым светом… Архфолд взревел. И его рев оказался столь же силен как полное высвобождение энергии… Все в округе заволокла тьма, подчеркнутая кровавой дымкой. С огромной яростью Виронт набросился на Каина на скорости, на которой невозможно разглядеть даже проблески клинков. Однако все кончилось быстро. Лидера Майордома крови, того, кто с легкостью победил бы всех известных мне нефринов вместе взятых просто отшвырнули с обильными порезами тьмой. Но, как бы это странно не звучало, атака Виронта дала возможность приблизиться к Каину Джузекке, который нацелил ему в грудь молот. Тот не воспринял его как угрозу… И при касании послышался дикий рев страшной боли. Каин буквально взревел от чего-то ужасного и нестерпимого. Его отбросило от Джузекке. Точнее, он предпочел сам отбросить себя вспышкой тьмы… Лишь бы вновь не попасть под удар этого молота! Что это такое? Оно явно крайне противопоказано падшим… Козырь? На невероятной скорости Джузекке ринулся к Каину… Но тот уже пришел в себя. В сторону существа Парадиза направился огромный пучок черных молний. Они отбросили молот из его рук и заставили начать концентрировать всю свою волю чтобы удержать их на месте. Дабы они не поразили его. Это невероятное зрелище. Этот комок черной энергии, стремящийся преодолеть светлые щиты… Но в конце концов Джузекке смог обуздать их по одной причне. Виронт вновь бросился в бой. Каину пришлось перенаправить часть потока тьмы в него, дабы сдержать Архфолда. Существо Парадиза смогло перенаправить молнии обратно в Отца Зла, а Виронт бросился на него со своим черно-красным мечом, который, такое чувство, стал намного мощнее и опаснее чем раньше. И вновь краски смешались. Джузекке, притянув свой молот, решил подождать хорошего момента, ожидая итога схватки Каина и архфолда. И зря. Ведь разъяренный Каин не стал ждать и нанес свой удар. Против идеально светлых крыльев Джузекке, заливающие всю округу истинным светом, которые тот выпустил, отражая молнии, а также огромных показавшихся из-за спины Виронта черных кожистых крыльев он выпустил свои. Невероятные, без единого пера, нечестивые и ужасные, в паре мест оборванные крылья. Они сочатся темной энергией, отравляют такое чувство сам воздух… После них ничего не останется прежним. Они оскверняют. И уничтожают. Чистое воплощение Тьмы и разрушения, за которым я могу лишь в бессилии наблюдать. Он погреб и Виронта, и Джузекке под огромным слоем тьмы. Они еще могут сопротивляться… Но я чувствую, как с каждой секундой боя надежды на победу над самим Отцом Зла в сердцах смертных тают. Исчезает вера, уступая место отчаянью. Казалось бы, что я должна радоваться. Но я лишь начинаю разъяряться. Останавливает меня от вступления в бой лишь то, что я там всего-лишь найду бесславную кончину. Ибо это далеко за пределами уровня не то что нефринов, но даже и архфолдов… Каин поднял вверх свой омерзительный клинок. Клинок истинного Зла и Греха. Клинок Первого Убийства. Любая царапина от него — верная смерть. Из него начали исходить эманации Тьмы и приближающейся гибели. Гибели всего живого здесь. Напротив же Каина находиться та самая наглая девушка. Зажегшая в своем бесстрашии свой жалкий светлый клинок. Каин лишь рассмеялся на столь бесполезную попытку. Кажется, что нас ничто не спасет. Даже в душах смертных, ранее лучившихся уверенностью, пропала вера во что-то важное. Вера в спасение. Вера в Чудо. Вера в то, что Добро победит Зло. Каин вальяжно подошел к парализованной его тьмой девушке. Но что-то будто заставило его медлить с нанесением решающего удара. Садизм? Желание помучить? Он… Почувствовал что-то… Невозможно. Это нечто немыслимое. Небо… Ранее оно было осквернено Тьмой Виронта. Теперь же, после того, как Каин высвободил собственную силу, оно полностью и навсегда погружалось во Тьму. Оно было черным с примесью красного. Верный знак скорой погибели… И теперь… Оно чистое как в самый светлый день. Светило вновь сияет, озаряя все в округе теплым светом. Приятным, даже в чем-то. Но главное вовсе не это. Тысячи Теней — примитивных существ злобы, стоящие в иерархии темных созданий даже ниже Никеров… Начали пятиться. От огромного нестерпимого и столь теплого и приятного одновременно комка света. Который все увеличивался и увеличивался, усиливался и усиливался… Становился ярче. Ярче тысяч светил… Как путеводная звезда на небосклоне… Нечто, дающее смертным такое омерзительное чувство как надежда на светлое будущее. — Мы… Спасены, — произнес Джузекке, выдыхая. И в грешный мир, обуянный тьмой и ненавистью, потерявший навеки надежду, спустился Ангел. По иному описать это существо просто невозможно. Более того, преступно. Я что-то говорила про невероятную мощь света Джузекке? Так вот, это ничто по сравнению с этим… Этот свет, моментально очистивший небеса от казалось бы навсегда захватившей их скверны, начал распространяться на землю, возвращая ей прежнее величие, плодородие, вид. Но это не тот свет, что обычно исходит. Он не обжигает. Он дает надежду на лучшее, веру в чудо. Он не отталкивает даже самые темные души, он стремится подарить им шанс на спасение… Маленькая точка в небесах стремительно снижалась. А вместе с ней в мир проникал этот свет. Мерзкие тела и осколки душ Никеров и Теней, привлеченных как нами, так и Каином, рассыпались в прах, а с тем, что осталось, очищенным от скверны, начало происходить что-то немыслимое. Оно начало очищаться и становиться больше, чем раньше… Нет… Нет… Нет! Это невозможно… Множество тел смертных, часть из которых была уже пожрана низшими… Стали возвращаться обратно. К прежнему состоянию. Израненные, но еще живые смертные с удивлением обнаружили пропажу. Пропажу собственной боли. Ведь им все вернулось обратно, и даже в лучшем виде. Ведь они были исцелены от всего… Всего, что могло бы их побеспокоить. Болезней, застарелых травм, дефектов… И вот буквально с ангельских небес, открывая врата в рай, зазывая в него, спустился он. В длинных светлых одеждах, со светлыми волосами до плеч, с сияющими добром и спасением глазами. Они буквально пылают чистым светом, надеждой на лучшее. Он развел руки. И только теперь я поняла, что не могу оторваться от созерцания этого воплощенного идеала… Этого света… Да и никто не может… Даже Отец Зла… — Много страданий пережила земля сия: усобиц кровавых злодейство, братьев предательство, нашествия зла, совращения, искушения, — он заговорил. И его голос подобен самому сладкому меду, самому любимому, чему-то святому и сакральному. С такой любовью, теплотой и заботой не всякая мать может относиться к своему дитя. — Но сегодня произошло самое омерзительное, что только могло бы случиться в этом мире. Существа, поглощенные собственными пороками и страстями, эмоциями и жаждами, грехами и тьмой, навсегда вышедшими из-под контроля решили разрушить жизни других. Когда-то вы отказались от света, кто-то добровольно, кто-то сломавшись, не в силах верить в Добро. Вы утратили веру в Чудо, в то, что оно возможно в этом мире. А потому в решились ввергнуть в отчаянье всех… — продолжил он свою речь. Виронт и Джузекке оказались освобождены — это пало под мощью света этого существа заклятье самого Каина. Начала зеленеть трава, будто бы это ее обычный цикл… Это… Не может быть реальностью… Но все способы снятия иллюзий не работали. Ничто. И я почувствовала всем своим естеством, что это не может быть лишь искусной ложью. Это обжигающая правда. Руки существа засветились ярче прежнего. И из его спины вышло два величественных крыла. Огромные белоснежные не искаженные тьмой и пороком… Они буквально символизируют собою Свет, Добро, Истину, Справедливость… И самое главное… Чудо. То, что было утрачено вместе с падением Парадиза. — Во мраке тьмы, там, где надежда, казалось, умерла навеки, там, где свет уступил Тьме, в сени листвы деревьев, помните… Тьма манящая, она сильна и кажется всемогущей, всесильной, решающей проблемы… Это не так. Тьма — обманщица, манящая в свои сети тех, кто не умеет контролировать самого себя, кто не знает своих желаний и чаяний, поглощен ими… — продолжил свою речь ангел. Но внезапно разъярившийся от вторжения ангела в свой удел, атаковал его Виронт. Он взревел, казалось, что в мир вновь начала проникать столь приятная глазу тьма… Но тщетно. Лишь одна вспышка света. И изломанной куклой Виронт отлетел от ангела, броня на нем осыпалась, являя нам его в истинном виде. Невероятная сила… Мы подхватили архфолда, а Герхард начал использовать что-то… — Этот страх и ужас, который жаждали посеять в этом мире падшие, окончен. Больше никто сегодня не умрет. И смерть забрала сегодня несправедливо судьбы чужие, возмыслив, что может решать, кто будет жить, а кому суждено умереть. Но не бывать этому… — искаженные тьмой тела начали светится. Что происходит? Нет… Неужели… Если это то, о чем только возможно помыслить… Что он собирается сделать с этими поглощенными скверной телами? — Смерть и жизнь — их цикл в смертных мирах считается непрерывным. Потери и потери — вот что составляет суть всех процессов во всех мирах после падения Идеала. Я вижу как несправедливость злодейки-судьбы съедает даже самые верные Добру сердца. И смерть толкает их на путь Зла… Но сегодня Добро вернется, я хочу подарить всем вам, отважно сражавшимся с Тьмой и пороком, выстоявшие перед лицом истинного Зла, не сломившего вас, кусочек воплощенного идеала… На мгновение вернуть в этот мир Чудо Парадиза — потерянного Рая… — произнес Ангел. Наверху, на самой границе, отделяющей небеса от тверди земной, открылось нечто… Огромная река, по которой души утекали из этого мира… Мертвые, до душ которых не успели добраться вечно голодные никеры… А над некоторыми телами начало формироваться нечто светлое… Оно будто обращало само безжалостное время… Вспять. — И сегодня, в этот час, да будет даровано спасение достойным. Ибо я… Мазерлен, абстракт Чудес, существо Парадиза, ангел рассвета и зари зарекаю… После самой темной ночи приходит рассвет, после часа тьмы, пробития полуночи на часах апокалипсиса — на них рано или поздно наступит час утра. И я, ангел его, тот, кто зажигает звезды подарю этому миру великое чудо… Рассвет, такова воля каждой страдающей под пятой тьмы души, а потому даруй же смертным жизнь обратно, даруй им Чудо! — казалось все остановилось. Но темная река, не желавшая отпускать уже захваченные души под влиянием света ангела… Сдалась… И в один миг… Свет вернулся в этот мир… Как и десятки убиенных душ… Произошло нечто… Павшие открыли свои глаза. И сделали вдох. Их сердца забились вновь, повинуясь воле абстракта Чудес. Неужели, мы будем противостоять… Такой силе? — Уходим, нам не одолеть это… Чудовище, — произнес Виронт. Гордый Архфолд, способный поставить на колени любой мир бежал. Как и мы. Тьмы начала обволакивать нас… Переносить в другое место. Смертные не мешали. Они были слишком поглощены созерцанием Чуда. — Тьма еще вернется, Ангел, и тогда все миры сгорят! — пугающе произнес Каин, также как и мы исчезая. Даже он решил не связываться с этим… Мы же решили уйти в безмолвии. Лишь наши искаженные злобой лица говорят о том, что рано или поздно мы вернемся… Сегодня мы оказались бессильны против мощи этого… Мазерлена… Этот свет, всемогущий и всесильный, но не обжигающий падшие души — это что-то из разряда мистики. Божества. Откровения… Это не то, с чем возможно бороться… Тьма окутала нас окончательно. Тот мир испарился… Спустя мгновение мы оказались в тронном зале Майордома крови. Вновь. Виронт прошелся и сел на свой кровавый трон из костей замученных смертных. — Что же… Не так плохо… Мы показали смертным могущество падших… Ангел — это угроза… Но он не может везде и всюду. Это лишь означает, что мы должны быть. И нести тьму во все миры… Дабы в итоге Добро пало, как и все его бастионы, — сказал Виронт всем нам. — Мы рады стараться, господин Виронт, — услужливо поклонились мы. Этот свет, увиденный мною. Был будто маревом. Было очень тяжело сопротивляться ему. Сохранить свое Я. Не поверить в сказки этого Ангела о спасении… Ибо это то самое, что он не может обеспечить. Мы уже пали. Мы уже выбрали сторону Зла. И не сможем никогда свернуть с этой дороги! — Ха! Я вижу, что несмотря на свет, дарованный вам этим Ангелом, ваши души по-прежнему полны тьмы… Будто бы он нисколько не поколебал вашей приверженности ей… И вашей верности Майордому Крови… — произнес архфолд, коварно ухмыльнувшись. — Господин Виронт, Тьма — мое второе я, как я могу предать самого себя? Этот ангел, кем бы он ни был, величайший лжец на свете. Ведь нельзя вернуть к свету истинного падшего, а не тех смертных, кто себя ими называет, — ответил Эрикс. — Господин Виронт, свет — это лишь одно из орудий, которому смертные придают значение чего-то сакрального, я как падшая просто доказываю им обратное, что они всего лишь глупцы, которые пытаются сбежать от реальности. И они должны познать Боль, ненависть и грех. Ибо это то, зачем нужны падшие. Показать смертным и существам Парадиза их греховность, то, что они вовсе не так идеальны, как хотят казаться сами себе, — ответила я. Виронт ухмыльнулся. Он встал со своего трона. — Да… Это те ответы, которые я хотел услышать от вас. Два года назад, когда я принял вас, слабых, в Майордом Крови это было скорее прихотью. Просто мне понравилось в вас нахальство и упорство в пути Тьмы. И сейчас я вижу как те семена проросли… Как ваши души окончательно стали принадлежать Тьме… Что же. Вы не заметили кое-чего важного. Ваши души изменились. Они стали еще злее и темнее, чем раньше, ведь тот ангел хоть и стер следы порока… Он не очистил ваши души от него. А значит они получили тоже самое усиление от совершенных поступков… Оно осталось. Как и скверна внутри них… Покажите мне свои крылья, — произнес архфолд. Мы подчинились… И я раскрыла свои крылья. Невероятно… Я почувствовала… Прилив силы… Даже небольшой выброс ее за пределы моего тела… Люксерна… Она стала агрессивнее. Оба ее типа. Светлая стала еще более холодной и одновременно жгучей. Темная же похожа на объевшееся после спячки животное… Оно просыпается от нее… Так вот какого это… Сила… И могущество… Свет этого ангела показал моему куда ему стоит стремиться. Точнее к какой мощи. А тьма Виронта и Каина показала куда развиваться моей… Мои руки загорелись светлой тьмой — смесью темной и светлой люксерны. Раньше, у меня не получалось сделать это именно так без величайшего напряжения всех сил… Теперь же это будто нечто стандартное… А мои крылья… Темное приобрело еще больше перьев, налилось краской, став будто бы… Реальным. А светлое же приобрело еще большую тусклость… Одновременно с этим оно будто бы стало развитей… Раньше мой внутренний свет не был чем-то выдающимся… Но теперь я чувствую это оружие. Именно его. Ведь это свет-каратель. Свет на службе у тьмы. Крылья же Эрикса приобрели какую-то скрытую тьму внутри них. Они будто стали жилистее. Да и сам цвет его люксерны стал черным, а не темным, как раньше… Глобальные изменения… — Вы стояли на самой грани. Грани эволюции. И эта тьма, ее применение, грехи… Они позволили вам перешагнуть черту… Которая отделяет консиндентов от нефринов. Настоящих, а не тех, кто себя ими гордо и глупо величает… Я думаю вы достойны этих титулов… Дева Боли и Рыцарь Тьмы, носите их с достоинством, надлежащим уже не рыцарям падших, а полководцам… Идите вперед, нефрины, ибо я увидел вашу страсть к тьме, ваше рвение. Не разочаруйте меня… Иначе судьба Андаманиса покажется вам раем, — произнес Архфолд. Я застыла как вкопанная. Ведь… Я достигла того, чего желала всеми фибрами души в течение последних лет. Я стала Нефрином — полководцем падших, за кем идут консиденты и кого беспрекословно слушаются Никеры. Мне еще долго не будет страшно безумие, ведь моя сила достаточно велика, чтобы сопротивляться ему… Теперь я могу нести Зло в этот мир. Я невольно ухмыльнулась. Пусть этот Ангел и сорвал возвышение Майордома Крови… Но ничто не мешает сделать его медленным и постепенным… И когда падет последний бастион Добра, раскинется по Мирозданию вечная Тьма… Я думаю, я найду покой… Ведь Тьма — это не что-то абстрактное. Это тот абсолют, который сметет мир старый… Чтобы построить новый!***