──⛛──
«Проснись, Гэвин». Круги под сомкнутыми веками растекаются бесформенным цветным пятном. Звон в ушах сменяется мелодичным женским голосом: — Гэвин Рид, мы рады приветствовать вас в Сети. — Раздаётся усмешка, и тон становится снисходительно-весёлым. — Ваш доступ ранга «S» подтверждён. Увы, сегодня вы снова не воспользуетесь всеми его привилегиями, а будете ошиваться на нижних уровнях Нового Детройта. Гэвин садится на кровати, касаясь босыми ступнями прохладного пола. — Не надоело, Тина? — он скалится, щурясь от нарастающего света настенных ламп. Затемнённые окна переходят в полупрозрачный режим, открывая вид на яркие огни никогда не засыпающего мегаполиса. — Мы не должны выделяться, — она цокает с притворной строгостью. — И что я говорила насчёт имени? Тонкий подкладочный костюм со светящимися белыми вставками Гэвин натягивает с таким усердием, что валится обратно на кровать. — Тебя всё равно никто не слышит, госпожа координатор, — пыхтит он, сражаясь с тканью. В кожаные штаны и то было проще влезть. — Зато тебя — да. — Тина с наслаждением выдыхает — точно пьёт свой отвратительный кофе без сахара — и спрашивает почти невинно: — Как голова? По его физическим показателям и мозговой активности опытный координатор — не хуже кибергадалки — вычислит, в какое время он бухал накануне. Гэвин благодарен Тине за тактичность, но оставляет вопрос без ответа. Перед глазами не темнеет, слуховые или визуальные галлюцинации отсутствуют — впрочем, это не убедит напарницу, поэтому он просит: — Поставишь мне стимулирующую инъекцию до гонки? — Как скажешь. Гэвин встаёт перед зеркалом. Последняя застёжка костюма поддаётся на удивление легко — ткань плотно обхватывает тело, как вторая кожа. — Как они гоняют в этом? — Натирает? — Искреннее участие Тины быстро оборачивается требованием сделать лёгкую растяжку. Она сейчас — его глаза и уши. И судя по одобрительному хмыканью, наслаждается этим сполна. — Я похож на ожившую БДСМ-фантазию? — Гэвин подмигивает обоими глазами своему отражению и накидывает на плечи длинный тёмный плащ. — Разумность и безопасность — явно не про тебя, милый, — смеётся Тина. Воздушное такси ждёт Гэвина на крыше.──⛛──
Защитный бокс спускает участников гонки на арену. К этому моменту Гэвин едва слышно ругается сквозь зубы — пришлось полчаса выслушивать Кристину Уоррен, президента межсетевой спортивной федерации. Приветственная речь, благодарности спонсорам. Гэвин выступал от одного из них, поэтому Тине не раз пришлось напоминать ему держать лицо: такое сомнительное представительство немало стоило для Департамента полиции. — Заметил что-нибудь интересное? — уточняет Тина. — Нет, координатор. Девятый номер — Ричард Найнс — стоит у правой стены бокса, в паре метров от Гэвина. Не такой представлялась их первая встреча: воображение рисовало полутемную комнату допросов, наручники и взгляд глаза в глаза. Но всё, что есть у детектива Рида, — записи чужих стримов, которые подтверждают только то, что Ричард — последний, кто видел будущих жертв. Никакого взаимодействия, разговоров. Никаких причин взять человека под стражу. Но Гэвин задницей чует, что с Девяткой не всё так просто. Он изучает его, пока занимает своё место на старте. О гонщике известно ровным счётом ничего: в базе нет ни фотографий, ни документов о реальном человеке. Чёрный костюм с оранжевыми вставками, шлем с непрозрачным стеклом, треугольный диск за спиной — стандартный набор, но что-то всё равно цепляет взгляд. Девятка не приветствует зрителей, а сразу садится на светоцикл и расправляет плечи, словно только сейчас по-настоящему расслабился. Комментатор начинает перечислять всех участников заезда. Сегодня их тридцать. В самом Гран-при будет половина. Но туда дорога Гэвину закрыта. Он собирается выжать максимум из афтерпати, а для этого лучше показать себя сейчас. Зрительские ряды забиты до отказа. От нарастающего гула моторов по рукам бегут мурашки. Тина не позволяет перерасти этому волнительному чувству в реальное беспокойство и включает фоном любимый плейлист Гэвина для гонок по ночному Детройту. — Это запрещённый приём! — Надери им задницы! — ухмыляется Тина. — За всем остальным прослежу я. Один заезд до победы. Ничего сложного для мотоциклиста со стажем. Правда?──⛛──
Тина сообщает о каждом рассыпавшемся на трассе участнике, который в следующую секунду появляется живым в защитном боксе над финишной прямой. Через четверть часа на арене двенадцать человек. Гэвин должен гордиться, что уже обошёл выбранных чемпионов. Но всё его внимание нацелено на номера девять и шестнадцать, которые делят первенство. Зрители приглушённо гудят тысячами восторженных голосов за мыльными пузырями защитных экранов. И всё равно сердце Гэвина застревает в горле, когда Девятка подрезает Шестнадцатого, и тот, не справившись с управлением, врезается в одну из трибун. Крики перекрывает взрыв. — Люди в порядке, — быстро сообщает Тина. — Гэвин, номер шестнадцать не в боксе. — Понял. Это означает одно — человек погиб в реальности. Не в первый раз за последние полгода. Тогда… Девятка останавливается почти у финиша и поднимает визор шлема, всматриваясь в огонь. Гэвину приходится круто развернуться, чтобы не врезаться в него. — Ричард Найнс! — зовёт он, затормозив. На фоне хаоса их взгляды пересекаются всего на долю секунды. Девятка опускает визор и газует на пострадавшую трибуну — в место, где разрушилось основание. — Тина, он уходит! — Попробую скоординировать тебя. Гэвин на полной скорости пролетает мимо пылающих обломков и выезжает на городскую трассу. За пределами арены светоцикл безопасен для других машин. Реальная угроза там, впереди, лавирует между транспортом, пытаясь скрыться с места преступления. — Ничего не понимаю, — зло говорит Тина. — Он не оставляет цифровой след. — Глушилки? — Возможно. Поворот, Гэвин! Вместо него он слетает на уровень ниже, чтобы сократить дорогу. Приходится ориентироваться только на себя. — Твою мать, да ты шутишь! — рычит Гэвин. Окружающая действительность будто подыгрывает Девятке — на его пути почти нет препятствий, а сложные участки дороги превращаются в удобные трамплины. — В этом районе сбоит Сеть, — предупреждает Тина. — Гэвин, я могу в любую минуту… Связь обрывается. Дорога пуста. Остаётся последний трюк, хотя без сигнала может и не сработать: Гэвин проецирует на ладони карточку с буквой «S», лепит её поверх руля и совершает пространственный прыжок. Прямо под колёса Девятки. Тот слетает на дорогу вместе с Гэвином, который не теряет времени и подминает Ричарда под себя, поднимая руку, чтобы спроецировать наручники. Но вместо этого через мгновение оказывается снизу. Ричард бесцеремонно стаскивает с него покорёженный шлем и садится так, что не высвободиться. Гэвин дёргается на пробу, но только причиняет себе боль. Он загнанно дышит, и предупредительная хватка на горле ничуть не успокаивает. — Да что тебе нужно? — голос Девятки звучит искажённо. — Ты убил Шестнадцатого. — Это была «программа»! Гэвин замирает. По Сети давно ходили слухи, что «программы» ведут себя странно, становятся девиантами и не подчиняются алгоритмам. Но он воспринимал эти истории как очередную теорию заговора. — Откуда знаешь? — Не твоё дело, не вмешивайся. Повисает пауза, неловкая из-за их позы. Гэвин ёрзает, устраиваясь удобнее под крепким телом, однако это, как ни странно, отрезвляет Девятку. Тот поднимается и делает несколько шагов назад. — Почему свалил с арены? — Там было опасно, — отвечает Девятка так просто, будто это всё объясняет. — А потом? — не унимается Гэвин. Он уже на ногах и не готов отпустить своего главного подозреваемого. — Потом какой-то придурок начал меня преследовать. — Судя по странному звуку, Девятка то ли вздыхает, то ли фыркает. — Слышал что-нибудь о хороших манерах? — Да, но предпочитаю так общаться только с теми, кого вижу. Невысказанный ответ повисает в воздухе, когда вдалеке появляются люди. Их костюмы горят красным. Они приближаются медленно, но пока непонятно для чего. — Уходи, — бросает Девятка совершенно другим тоном, не раздражённым — приказным. — Есть что скрывать? — настораживается Гэвин и не сдвигается ни на шаг, когда Ричард становится вплотную. Их окружают, но тот выглядит спокойным. Даже не оборачивается на растущую позади толпу. — Есть повод, — почти по слогам выговаривает он, — держаться подальше. Он легко поднимает Гэвина за грудки и выкидывает на уровень ниже прямо под чей-то светоцикл. Последнее, что тот видит, — не экран перезагрузки, а серые глаза.──⛛──
Просыпаться после «смерти» всегда неприятно. Гэвин снимает шлем от Киберлайф и, опустив потяжелевшую голову, трёт веки. От судорожного голоса Тины стучит в висках. — Эй, я тут, — откликается он. — Всё в порядке. — Нет, — возражает ему напарница, но вместо нотаций вздыхает: — Сейчас пришлю записи и мы это обсудим. — Ага, до связи. Девятка был рядом с ним. Да что говорить, он — причина его смерти. Но в отличие от предыдущих жертв Гэвин проснулся. Почему? Он избавляется от всех проводов и датчиков, встаёт, покачнувшись. Собственная квартира кажется цифровой копией настоящей. Это только остаточное ощущение после сильной нагрузки на мозг, но всё равно становится не по себе. Гэвин останавливается перед пробковой доской — броской деталью в полупустой комнате — и ведёт пальцами по красным нитям между фотографиями и отчётами судмедэкспертов. Все смерти связаны с гонками. Механик и два техника просто однажды не вышли в Сеть. Их быстро заменили, до пилота добрались впервые. Взгляд останавливается на ряде фотографий участников сегодняшней гонки — большинство из них в шлемах. Гэвин зажимает колпачок чёрного маркера между зубами. Щелчок. Номер шестнадцать он вычёркивает, а потом рука в нерешительности замирает. Гэвин фыркает, но всё-таки пишет рядом «программа?». На Девятке уже висит стикер «убийца?», к нему добавляется «задница» без знака вопроса. — Чёрт, — выплевывает Гэвин и упирается лбом в доску. — Слишком поверхностно. Минуту спустя приходит сообщение от Тины. — Пора за работу, — говорит Гэвин сам себе и идёт на кухню. Без кофе в эту ночь ему не справиться.──⛛──
Элайджа Камски выныривает, жадно хватая ртом воздух, дотягивается до борта бассейна и плавным движением поднимается из воды. — Хлоя, — голос звучит хрипло, с ноткой нетерпения. — Да? Стоящая рядом девушка распахивает перед ним чёрный халат. Вставки на нём загораются красным, как только соприкасаются с влажной кожей. — Предупреди агентов, что скоро у нас будут гости. — Это тот, кого мы ждали? — Хлоя улыбается уголком губ. — Возможно. Элайджа подходит к стеклянному столу с начатой шахматной партией. Белый мрамор против красного оникса. На ладони материализуется ещё одна фигура — чёрная — и опускается на середину поля, не примыкая ни к одной из сторон. — Интересно, — хмыкает Элайджа и садится перед столом на колени. Хлоя уходит. Размеренный стук её каблуков метрономом отсчитывает время до встречи.