Алкоголь и немного заботы

Вечер в очередном обшарпанном мотеле. Сэм, как неисправимый ботаник, ушёл в библиотеку искать информацию по делу. Расшалившийся призрак, ничего серьёзного в сравнении с медленно приближающимся концом света. От нечего делать Дин в сотый раз чистит и перебирает оружие, как и всегда, когда нервничает. Спокойствия не добавляет и хрен знает куда девшийся Кас. На молитвы это пернатое недоразумение не отвечает, да и дозвониться до него невозможно. «Вот что за гадёныш! Знает же, как я… мы, — одёргивает себя охотник, — волнуемся. А если он наткнулся на ангелов или довольно сильных демонов и попал в беду? И ведь не позвонит, если что, не попросит помощи, упрямый жопокрылый придурок!». Такие мысли крутились в голове Винчестера, пока он разбирал на части какой-то пистолет, перед тем как сорваться и ещё раз попробовать позвать близкого друга.       — Кас, как слышно, приём? Тащи, наконец, сюда свою пернатую задницу. Дозваться невозможно! Мы все на ушах стоим. Я, конечно, понимаю, ты занят, поиски Бога и всё такое… но, чёрт, нельзя же так! Приятель, мы беспокоимся о тебе… я беспокоюсь. Мне просто очень нужно знать, что ты живой и с тобой всё в порядке… даже я в шоке, как нужно. Так что, прилетай. Прошу. Признание выходит довольно длинным по меркам Дина, край кровати скрипит под тяжестью охотника, от нахлынувшей усталости он утыкается лицом в руки. Тишину разрывает обречённый вздох. Кас не придёт. Только охотник решает направиться в бар, как сбоку раздаётся шелест крыльев, а после такой знакомый, родной голос.       — Ты меня звал, Дин? — произношение заставляет Винчестера насторожиться. Он оборачивается, и перед ним предстаёт взлохмаченный даже больше, чем обычно, еле стоящий на ногах и криво улыбающийся Кас.       — Да, звал! До тебя дозвониться невозможно! А если бы что-то случилось?! — Дин намеревается высказать всё, что он о нём думает, но лицо друга перекашивает от громких звуков. — Стоп, ты что, пил?!       — Неа, — неумело врёт Кастиэль. Он пытается сделать шаг навстречу, но запинается о собственный ботинок и ласточкой летит навстречу с полом. Благо реакция охотника помогает старшему Винчестеру поймать приятеля на полпути.       — Ага, оно и видно. Трезвый как стёклышко, — усмехается Дин. Ангел цепляется руками за спину, нос утыкается куда-то в плечо. Так хорошо, тепло и уютно. Он бы вечность мог вдыхать родной запах, но охотник усаживает его на кровать, намереваясь отстраниться.       — Дин, прошу, не уходи, — Кастиэль только крепче сжимает руки на спине старшего Винчестера, не собираясь терять такое приятное ощущение чужого тепла.       — Кас, приятель, ты чего? — на лице Дина проскальзывает изумление. Оказаться в ангельских объятьях было… странно. Не то чтобы неприятно, даже наоборот, хочется крепко обнять в ответ и никогда больше не отпускать. Это и казалось странным охотнику, ведь Кас — его друг, просто в стельку пьяный и не отвечающий за свои действия. Сейчас он так просто обнимает Винчестера, а завтра опять станет немного чудаковатым и вечно спокойным ангелом. Поэтому не стоит поддаваться бурлящим внутри чувствам, чтобы не разрушить дружбу, создававшуюся с огромным трудом.       — Мне нравится тебя обнимать, и ты мне тоже нравишься, — «Ну вот, только пьяных признаний мне и не хватало».       — Ты мне тоже очень нравишься, дружище, но сейчас тебе лучше протрезветь, давай я схожу, принесу что-нибудь от похмелья.       — Дин, ты забываешь, что я ангел и могу протрезветь, когда захочу, — ангел пытается придать своему лицу наиболее строгое и серьёзное выражение, но сейчас, глядя на охотника, он не может сдержать улыбку от переполняющего тепла. Оно возникало и раньше, когда Кас смотрел на старшего Винчестера, если только тот не попал в очередную передрягу, но слабое, будто в тумане. Чувство разгоралось сильнее, когда охотник улыбался, обнимал его или просто касался, или же когда ангел охранял сон подопечного. А сейчас внутри всё полыхало, как пожар, и Дин настолько близко, что можно рассмотреть каждый капилляр в знакомых изумрудных глазах, выражающих сейчас недоумение и обеспокоенность, услышать бешеный стук чужого сердца. Такое невероятное тепло, будто вновь обрёл связь с небесами, и Кас ни за что не потеряет это ощущение рая на земле. Он не хочет снова чувствовать, что пал, и теперь благодать день за днём медленно угасает, постепенно превращая его в человека. Это страшно и больно, но сейчас неважно, ведь Дин здесь, рядом с ним. И если бы Кас мог описать весь тот калейдоскоп чувств, но сейчас очень сложно формулировать мысли, хочется спать. Ангел зевает, не контролируя тело.       — Думаю, тебе надо вздремнуть. Можешь занять кровать Сэма. Он всё равно только что прислал сообщение, не появится до самого утра, — говорит Дин, наконец, сумев выпутаться из объятий ангела.       — Ангелы не спят, Дин, –Кастиэль старается держаться как можно более уверенно, но глаза слипаются сами собой.       — По тебе не скажешь. Выглядишь довольно помятым. Всё из-за твоих сил, да? Они исчезают? –настороженно спрашивает Винчестер, обернувшись.       — Нет, всё в порядке, слабость временная, я скоро оправлюсь, –начинает оправдываться ангел, широко раскрыв синие глаза. Он чертовски боится, что, когда охотники узнают о его бесполезности, решат прогнать.       — Кас, я не слепой и замечаю, что ты стал иногда спать и смотреть на еду, — голос Винчестера звучит немного резче, чем хотел бы. Кастиэль вмиг бледнеет, вот оно, то чего ангел опасался все эти месяцы. Кас опускает голову, не в силах смотреть на любимого человека, что скоро потеряет. Любовь. Вот как называется то тепло и счастье, что он испытывал и теперь его больше никогда не будет. Никогда. От осознания этого факта из глаз сами собой тихо льются слёзы. Дин не замечает, пока свет фар от проезжающей мимо машины не отражается во влажных дорожках на щеках. — Эй, эй, приятель, ты чего? –растерянно спрашивает охотник, усаживаясь рядом с Касом и тряся его за плечи, когда тот совсем разошёлся. — Кас, эй, что случилось?       — Я теперь бесполезен, — наконец выдавливает из себя ангел. — Вам сейчас некогда со мной возиться. Мне, пожалуй, стоит уйти. Не хочу быть обузой.       — Тише, Кас, тише, — успокаивает Дин, крепко сжимая ангела в объятьях. «Вот чудо в перьях! Надо же было до такого додуматься!» — ругается он про себя. — Никакая ты нам не обуза, дурачок, а наш друг и член семьи, и мы никогда тебя не бросим. Ты нужен нам, нужен мне, даже без своих сверхспособностей, — охотник, не задумываясь, гладил начинавшего успокаиваться ангела по голове и щекам, и так же, совершенно на автомате, губы коснулись щеки, стирая слезу. Это казалось правильным, естественным… Дин понял, что именно сделал, только когда на него изумлённо уставился Кас. От шока слёзы моментально высыхают. — Чёрт, Кас, прости. Я не хотел, не подумал. Это как-то само вышло, — Винчестер мигом отпрыгивает, растерянно глядя на ангела, но тот только притягивает ближе, пока губы не сливаются вновь. Тёплое дыхание ангела просто сводит с ума, даже самое крепкое виски никогда не дарило настолько сильного опьянения. У Дина кружится голова, а мысли о дружбе уплывают вдаль помутневшего сознания. Поцелуй длится довольно долго, пока Дину, наконец, не понадобился воздух. Вместе с возможностью нормально дышать к охотнику возвращается и здравый смысл.       — Нет, так нельзя, я не могу. Ты же пьян, я себя потом буду чувствовать мудаком, — отнекивается охотник.       — Ещё большим мудаком ты будешь, если сейчас остановишься, — произносит ангел неестественно хриплым голосом, снова сминая губы в лобзании. Предосторожности летят к чёрту… просто к чёрту.       — Ну, сам напросился, ангелочек, — шёпот раздаётся над самыми губами Каса, после чего Дин снова впивается в них глубоким страстным поцелуем, попутно сдирая осточертевшие плащ и пиджак. Ангел даже не сопротивляется действиям подопечного, скидывая лишние вещи на пол. Дальше в расход идут носки и ботинки. Дин укладывает ангела на кровать, подминая под себя, пуговицы рубашки одна за другой исчезают из петель, мягкие губы изучают каждый дюйм всё больше обнажавшегося тела. У Джимми Новака неплохое подкачанное тело. У Каса. Поправляет он себя. Теперь тело полностью Каса. Когда рубашка с галстуком летят вслед за остальными вещами, Кастиэль замечает, что Дин полностью одет. Сочтя это абсолютной несправедливостью, он одним движением снимает с него рубашку и футболку, разодрав пополам. Треск рвущейся ткани электрической волной проходится по телу охотника, отдаваясь жаром в паху. Дин наклонился ближе, плотнее соединяя тела и бёдра, трясь о пах ангела, попутно отмечая чужое возбуждение.       — Ты мой ангел, Кас. Что бы ни случилось. - Дыхание опаляет ухо ангелу, он спускается чуть ниже, прикусывая мочку, целуя чувствительное местечко под ним, пройдясь по шее, чередуя поцелуи и укусы, обводя языком ключицы. Он сжимает губами левый сосок, играя с ним, прикусывая, теребя языком, вызывая крышесносные стоны у ангела. Руки охотника умело скользят по бокам Кастиэля, опускаясь ниже на бёдра, ложась между ног, лаская плоть сквозь ткань брюк, заставляя подаваться навстречу движениям, просить непонятно чего.       — Ах, Дин… Пожалуйста! Мм, — стонет Кас, теряясь в нахлынувших ощущениях, пальцы впиваются в спину Винчестера. Бёдра жадно двигаются навстречу умелым рукам, брюки нестерпимо давят. — Хочу тебя… От этих простых слов, сказанных ангелом невероятно сексуальным умоляющим голосом, внутренние тормоза Дина выходят из строя. С тихим рыком он прекращает последние действия, чем вызывает у Кастиэля недовольные всхлипы, и принимается стягивать штаны и боксёры с обоих. Ангел подавляет стон, когда одежда задевает возбуждённую плоть. Охотник достаёт из прикроватного столика специально оставленную на подобный случай смазку и поудобнее устраивается между ног Каса. Он широко раздвигает их, повинуясь приказу Дина. Мужчина обильно поливает смазкой пальцы и наклоняется вперёд, целуя ангела, нашёптывая разные нежности.       — Кас, ты ведь веришь мне? –Вопрос еле слышный. Щетина царапает открытую шею. Одним пальцем он разминает тугое колечко мышц, изредка надавливая. — Постарайся максимально расслабиться. С этими словами Дин вводит фалангу внутрь, тут же разносится тихое шипение.       — Тихо, сладкий. Потерпи немного, — шепчет он, обводя языком ушную раковину, оказавшуюся очень чувствительной к таким прикосновениям. Ангел расслабился, позабыл о неприятных ощущениях и принялся тихо постанывать, насаживаясь уже на два пальца. Вскоре их число доходит до трёх, а Кас без тени стеснения срывается на крик. Это какое-то безумие, сладкий сон, один из многих. Охотник выцеловывает фантазийные узоры на животе Кастиэля, боясь проснуться в любой момент. Но сон не думает заканчиваться. Дин убирает пальцы, напоследок проведя по чужой плоти, в пульсирующем отверстии их быстро заменяет изнемогающий от желания член. Воздух одновременно сотрясают два рваных выдоха. Винчестер всматривается в лицо ангела, глаза широко распахнуты, пронизывают насквозь, но сейчас небесная синева потемнела от переполняющей обоих страсти. «Ещё» — нетерпеливо просит он, двигаясь бёдрами навстречу. Дин начинает двигаться в разгорячённом теле, убирая губами бисеринки пота с груди и живота Каса. Темп нарастает, толчки становятся грубее, а воздух густеет от вздохов и стонов с каждой стороны.       — Дин! — успевает выкрикнуть ангел, прежде чем белая сперма выплёскивается на живот и простыни. В голове сплошной сумбур, а в ушах раздаётся колокольный набат.       — Люблю тебя, — с этими словами охотник изливается глубоко внутрь Кастиэля. Поздно изворачиваться и врать после случившегося. Он выходит из разомлевшего любовника, в руки попадается какая-то тряпка. Покончив с пятнами, Дин ложится рядом с ангелом, накрыв их обоих одеялом. Сон незаметно подступает к парочке, унося в своё царство. Утром перед Сэмом предстаёт очень забавная картина. Дин преспокойно сопит ангелу в шею. Руки и ноги, словно лианы обвивают чужое тело, а на зашедшего уставилась пара небесно-голубых глаз. Младший братец жестом просит молчать, подавляя усмешку, дверь за ним мигом закрывается. Наконец, эти тугодумы нормально поговорили, или ещё поговорят, зная, что старший Винчестер предпочитает активные действия болтовне. И всего-то надо напоить наивного ангела. А сейчас лучше отправиться за завтраком и кофе.