apple candy with the taste of your lips

я замечаю тебя в первый раз на балконе, твои волосы вымывшего сапфирового слишком привлекают внимание. ты слишком привлекаешь внимание. своим громким смехом, экспрессивностью и яркой чёрной подводкой. я по какой-то причине не могу отвести взгляд, чисто из интереса наблюдая за тобой из-за какого-то скромного угла, чуть ли не пережевывая трубочку от коктейля. я на время даже перестал чувствовать вкус этого вяжущего напитка, отвлекшись на рассматривание тебя. минхо подходит, наклоняется к уху, но слов я не слышу из-за громкости музыки. он пялится на мое непонимающее лицо, закатывает глаза и тянет за рукав прочь отсюда. я последний раз бросаю взгляд на тебя, обнимающего какого-то парня чуть повыше, ты просишь у него бутылку и выпиваешь остатки чуть ли не залпом, восхищённо улыбаясь от сладости напитка и косишься на своих друзей. это воспоминание, почему-то, будет выжжено на обратной стороне моих век. и пока я ещё не догадываюсь об этом. * * * очередной скучный день в универе, рожи друзей лишь отчасти помогают его скрасить, чтобы не помереть от тоски. вечером чан тащит на очередную тусовку непонятно у кого, обещая незабываемое веселье и море алкоголя. в начале всегда весело до пизды, потом толпа устаёт и сваливает куда-то и ты остаёшься наедине со всеми сонными и выпившими счастливчиками, которые спят буквально везде, — на диване, полу, даже в ванной. мир приостанавливается на пару часов после изрядного веселья, даёт передышку, чтобы утром все проснулись от головной боли, проклиная все на свете. так я больше не напиваюсь, кажется, перерос такой радикальный способ развлечений. это было весело несколько первых раз, пока врач не напугал меня скорым отказом печени от подобных махинаций. теперь я стараюсь пить умеренно, не доводя своё состояние до какого-то опьяненного отчаяния. веселиться можно и без алкоголя, ведь так? не получается. каждая тусовка теперь стала синонимом целой бутылки дешёвого пива, пару-тройки смешанных коктейлей из пластиковых стаканчиков. какой-то неявно прогрессирующий алкоголизм, не иначе. опьянение даёт чувство легкости и открытости, что я очередной раз выясняю, наблюдая за своими выпившими друзьями, которых развозит от заезженных треков. сегодня чан зовёт пить снова и я думаю, что это чертова рутина. рутина, состоящая из тусовок, что может быть лучше и хуже этого? лучше можешь быть ты, твой очередной слишком модный прикид и синяя челка, сползающая на глаза. ты снова здесь с огромной компанией своих друзей. откуда ты их только берёшь? у тебя, кажется, новые компании каждый день и не то, чтобы я наблюдал за тобой, но.. отчасти. ты вызываешь интерес, хотя мне казалось, что все наскучило и осточертело. я наблюдаю издалека, уже заранее чувствуя себя лишним в твоей слишком громкой компании, наполненной шутками, которые ты сейчас так эмоционально пересказываешь своей подруге. она чуть ли не укатывается со смеха, а мне становится ещё более интересно послушать, что там такого угарного ты говоришь. может, это развлекло бы меня. развлекает меня подвыпивший минхо, увлекающийся внезапным поиском чана, чтобы рассказать ему какие-то важные новости. что за бухие известия он так внезапно решил ему сообщить? он тянет меня вглубь дома и я все ещё пытаюсь найти взглядом тебя, но не нахожу. через двадцать минут тщательных поисков мы всё-таки находим нашего друга и минхо что-то долго и упорно рассказывает, увлёкшись своей болтовней явно больше, чем другие. мне становится душно от пропотевшей комнаты стремительно движущихся в танце тел, поэтому я выхожу прочь, натыкаясь на тебя, курящего чьи-то сигареты из валяющейся пачки на подоконнике. ты не обращаешь на меня внимания и первое время я просто стою, рассматривая тебя в слишком сильном свете луны, потому что кроме неё никакого освещения здесь больше нет. твои волосы уже кажутся чёрными и это только больше завораживает, когда ты оборачиваешься на меня и бегло оглядываешь с ног до головы. ты слишком пялишься, хенджин. я присаживаюсь на подоконник, разглядывая какую-то рандомную точку на небе, не желая разглядывать тебя еще сейчас. слишком навязчивое внимание, ты так не думаешь? соблазн посмотреть на тебя довольно велик, но я не собираюсь идти на поводу своих ебанутых желаний. ты молчишь и я не знаю как завести разговор, не понимая в чем чертова проблема, если у тебя целая компания дружков и поболтать для тебя, в общем-то, не проблема. я не выгляжу как потенциальный объект для пиздежа или что? ты выкидываешь окурок на землю, топча его ботинком и уходишь обратно в дом, а я только хочу сказать какое-то родительское наставление вроде «а мусорка для чего стоит?», но уже вижу твой затылок и вздыхаю. ты опять не смог с ним поговорить. почему опять? я не предпринимал попыток раньше, я просто... твои вечные отговорки. обещаю себе подойти в следующий раз и погружаюсь в мысли о том, зачем мне это все надо. ты что-то новое, выделяющееся среди рутинных будней своей светлой улыбкой, контрастом синих волос и выбеленной стиральным порошком футболкой. я не знаю, что у тебя в голове и не узнаю, если не подойду к тебе чуть ближе, чем на метр. эти мысли служат мотивацией, но в тот вечер я тебя больше не нахожу. * * * на время я забываю о тебе, отвлекшись на новых знакомых, которых чан привел непонятно откуда. я думаю, мне просто не хватало новых впечатлений и сейчас я довольствуясь ими сполна, утопая в бессмысленных разговорах ни о чем. но это правда помогает мне чувствовать себя лучше, оправдывая весь интерес к тебе обычной скукой. ты просто развлечение, экспериментальный кролик, за поведением которого интересно наблюдать, вот и все. убеждаю себя я, пока не сталкиваюсь с тобой нос к носу у дверей туалета. ты опять один и смотришь на меня испуганно, а потом неловко улыбаешься и отводишь взгляд. — прости. — челка слишком падает на глаза и ты все ещё находишься слишком близко. — да брось. — что-то выдаю в ответ я, тут же осуждая себя за свой странный ответ. — хенджин. протягиваю руку, как последний идиот. кто-то ещё знакомится так или я случайно переместился во времена молодости своих родителей? — джисон. — ты смотришь мне в глаза и я зависаю на пару мгновений, едва улыбаясь в ответ. твоя рука маленькая и холодная, идеально подходящая под мою, — горящую от твоих прикосновений, огромную по сравнению даже с твоим средним пальцем. мы держимся за руки ещё несколько секунд, пока кто-то сзади не пытается пройти в туалет, распихивая нас в разные стороны. ты хватаешься за мою толстовку, отводя куда-то в сторону и я чувствую что-то странное от твоего прикосновения. оно ощущается по-другому и я считаю, что обдумаю это потом. — ты первый раз здесь? — спрашиваешь ты, прислонившись к стене. ты меня не запомнил. — мы курили на фасаде. — произношу я, повернувшись к тебе буквально всем телом. твои эмоции слишком быстро сменяются и я вижу твои удивленные глаза. — точно! я помню. — пытаешься оправдаться. это расстраивает отчасти, что я помню каждую нашу недовстречу, а ты не помнишь... ничего? способен ли видеть хоть что-то кроме своего нескончаемого потока друзей? прекрати, он не обязан был обратить на тебя внимание, ты ведёшь себя как капризный ребёнок. честно, я без понятия о чем с тобой разговаривать и ты тоже молчишь, уставившись в пол. ты наклоняешься к моему уху, пытаясь перекричать музыку, громкость которой кто-то очень кстати увеличил, потому что я чувствую твоё тёплое дыхание и теперь отчаянно пытаюсь сосредоточится на словах. ничего не выходит, но ты снова улыбаешься и смотришь на меня в ожидании ответа и мне ничего не остаётся, кроме того, как кивнуть. тянешь меня за руку куда-то вглубь толпы и я, кажется, начинаю привыкать к твоим прикосновениям. ты приводишь меня к своим друзьям, представляя как своего друга и я стараюсь выглядеть как можно радостнее и дружелюбнее, хотя на самом деле предпочёл бы оставаться с тобой в темном угле и дальше. без всяких новых лиц, которые лезут ко мне с каким-то вопросами, но я смеюсь и показываю, что не слышу ничего и попытки разговаривать со мной прекращаются. компания танцует, явно выпившая слишком много, потому что твоя подруга чуть не падает назад, а ты бережно придерживаешь ее. я бы тоже хотел напиться сейчас, если бы это означало получить пару прикосновений от тебя. с каждым днём мысли о тебе становится все менее платоническими и это бы напугало меня в трезвом состоянии. хорошо, что я пью каждый день и могу не заморачиваться по этому поводу. она пытается обнять тебя, чуть не залезая пальцами под футболку, а ты пытаешься уклониться. она лезет к тебе с поцелуями, а ты смотришь на меня и смущаешься, отодвигаясь от неё ещё сильнее. ты что-то говоришь ей, она смеётся и наконец уходит сама, а ты заметно расслабляешься. мне показалось, ты любишь прикосновения. * * * ты звонишь на следующий день и первое время я не поднимаю трубку, пытаюсь вспомнить кому дал свой номер вчера. нажимаю на звонок и слышу твой радостный голос. — хенджин, идёшь сегодня? — на фоне кто-то смеётся, а твой вопрос отдаётся сплошным эхом в моей голове. конечно, иду. я уже, кажется, пойду за тобой куда угодно, лишь бы ты не переставал меня радовать своими вечными шутками по поводу и без, прикосновениями и искренней улыбкой от осознания, что мне и правда смешно с твоих глупых приколов. они и правда глупые, но то с каким восторженным лицом рассказываешь их, с надеждой смотря на мою реакцию, заставляет меня радоваться просто так. и это, кажется, тебе безумно нравится, потому что ты буквально расцветаешь от такого внимания. мы сближаемся очень быстро и спустя несколько совместных походов на левые тусовки к твоим знакомым, это наконец становится чём-то привычным и даже отчасти обыденным. но эта обыденность другая, ее нельзя поставить в ряд с рутиной и серостью будней, она больше как единственная надежда не потонуть в них. и я безмерно рад, что теперь моей обыденностью стал ты. * * * ты продолжаешь знакомить меня с бесчисленным количеством народа и я думаю, что ты буквально появился из ниоткуда и стал мне кем-то близким, затмив моих друзей. зачем мне вся эта толпа? ты, очевидно, думаешь, что я бы хотел знать всех этих людей лично, но ты ошибаешься. я бы хотел знать только тебя. другие мне и подавно не нужны, особенно, их пустые разговоры о перепихоне и амбициозных планов на будущее. с одним таким мы проводим целый вечер, выслушивая его мечты о карьере музыканта, будущем турне, кучи малолетних фанаток и прочего. мне наскучивает сразу же и я пытаюсь намекнуть на это тебе, но ты так увлечён его болтовнёй, что я невольно задумываюсь, что со мной что-то не так. он выглядит как пиздабол и на середине очередного рассказа про его песни, я просто увожу тебя за рукав, наплевав на все правила приличия. ты невинно улыбаешься ему в след, машешь и пытаешься что-то сказать, но я тащу тебя к туалету и заталкиваю в первую кабинку, прислоняясь к стене и доставая сигареты. — если ты хотел покурить, мог бы сделать это сам. — обиженно возникаешь ты, но остаёшься со мной. — я больше не мог выносить этого. тебе правда было интересно? — не унимаюсь я, пытаясь понять причину его поступков. — не особо, мне казалось, что когда человек столько болтает, его просто некому слушать. почему бы не сделать кого-то счастливее? — ты поднимаешь на меня глаза и смотришь, как будто, прямо в душу. — жертвуя собой? очень самонадеянно. ты должен слушать только того, кого хочешь. это же очевидно. — а кто будет слушать того, кого не хочет слушать никто? — слишком философский вопрос, джисон. — наконец улыбаюсь я и атмосфера становится более расслабленной. наверно, не всем поступкам есть логическое объяснение. ты что-то рассматриваешь на стенках, пытаясь прочесть надписи и смеёшься с чего-то откровенно пошлого. ты называешь меня вандалом, когда я предлагаю написать что-то своё, увидев зелёный фломастер на полу. — тут и так очень много надписей, сони. — оправдываюсь я, просто стараясь провести с тобой как можно больше времени, а не возвращаться к этому душному незнакомцу, который снова будет рассказывать миллион историй. я пишу почти засохшим фломастером что-то отдаленно напоминающее твоё прозвище и скрипящие звуки наполняют буквально весь туалет. ты не сразу разбираешь, что я пытался изобразить и долго вглядываешься, а потом смеёшься слишком громко и я ни разу не жалею, что испортил эту загаженную стенку ещё сильнее. отнимаешь фломастер и пытаешься вывести что-то типа «джинни» и мятные чернила заканчиваются на последней букве, оставляя еле заметное «и». я считаю чём-то особенным тот факт, что этот дешевый фломастер закончился именно на нас. но тебе я об этом не говорю. * * * я заметил то, чего не должен был. ты слишком тактильный со мной, а других буквально сторонишься. ты можешь обнять кого-то за плечо, но как правило, это не длится больше пары секунд, а на мне ты готов висеть чуть ли не сутками. наверно, ты так проявляешь свою привязанность и я пытаюсь не думать о чём-то ещё, довольствуясь тем, что есть. ты качаешь головой под музыку, а я опять залипаю и пытаюсь веселиться вместе с тобой, одно время мы даже танцуем слишком близко, ты притягиваешь меня за шею к себе. это кружит голову и мои попытки контролировать себя летят куда-то в бухую бездну, но ты вовремя отходишь, смеясь. мы проводим слишком много времени вместе и я начинаю узнавать твои пьяные привычки, в том числе, твою манеру обниматься со мной больше обычного. вечерами мы выпиваем какие-то разные коктейли или что-то из общей бутылки, которую приносит чан, а сам благополучно уходит куда-то. минхо не сразу привык к тебе, но ты примкнул к моему кругу общения всё-таки довольно быстро. через время я заметил, что ты как будто всегда и был тут. тебе нравятся мои друзья. а мне, кажется, нравишься ты. * * * ты разрешаешь мне гладить тебя по волосам и я стараюсь прикоснуться при любой возможности. со стороны это, наверно, выглядит чуть странно, но я буквально прилип к тебе и не хочу отлипать ни на секунду. минхо только многозадачно разглядывает наши переплетенные пальцы, отказываясь как-то это комментировать и сваливает. ты что-то листаешь в телефоне, а я кладу тебе голову на плечо. я мог бы просидеть так всю жизнь. но ты подскакиваешь и тянешь меня к стойке, рассматривая какие-то яркие коктейли у сидящей рядом пары и пытаешься найти в барной карте такие же. куда-то тыкаешь и что-то говоришь бармену, пытаясь перекричать громкую музыку, а я думаю, что алкоголь мне больше не нужен. ты делаешь меня пьяным и никакой градус не способен этого изменить. твоя улыбка, кажется, способна действовать похлеще какого-нибудь лонг-айленда. и накрывать сильнее, чем негрони. я думаю об этом, рассматривая чёртово меню и отказываясь от твоих предложений взять что-то некрепкое. быть трезвым, когда ты подвыпивший и тактильный до чертиков — просто невыносимо, потому что тебя просто ведёт, а я влюбляюсь только сильнее. я чувствую, как ты смеёшься, лёжа на мне и уставившись в небо, пытаясь рассмотреть звезды, но выходит плохо. — голова кружится. — закрываешь глаза и пытаешься придти в себя. — зачем ты лёг тогда? — улыбаюсь, не в силах перестать смотреть на тебя. — так я могу смотреть и на небо и на тебя. представляешь? — снова смеёшься, потирая глаза. — ты мог бы выбрать что-то одно. — бросаю я. ты ещё возишься на коленях, поправляя уже давно слетевшую кепку и вдруг поднимаешься, едва справляясь с головокружением. — тогда выбираю тебя. — ты смотришь прямо в глаза и я теряюсь на пару мгновений. знаешь, я всегда ненавидел такие слащавые фразы. пока не встретил тебя. * * * я зову тебя к себе, не обращая внимания на настойчивые звонки минхо, думая лишь о том, что хотел бы видеть только тебя сейчас. ты, кажется, полностью разделяешь мое мнение, поэтому приходишь даже раньше обещанного времени, обнимаясь у входа. ты обнимаешь меня постоянно и я стараюсь делать вид, что не умираю каждый раз как тебе стоит прикоснуться ко мне. я все ещё пытаюсь притворяться, но, по-моему, все очевидно. ты зовёшь меня на кухню, желая приготовить что-то полезное, но смотря на продукты в холодильнике, сразу же отбрасываешь эту идею. там почти ничего нет, зато на столике лежит целая гора конфет и ты берёшь целый пакет разом и уносишь в мою комнату. я только кричу о том, чтобы ты не смел съесть все без меня и иду ставить чайник. он закипает слишком долго и я правда волнуюсь, что конфет больше не осталось. но вздыхаю с облегчением, обнаруживая только несколько фантиков на кровати. ты включил какую-то музыку, раскинувшись на моей кровати. я ставлю кружки на тумбочку и ты подбираешься ближе, пытаясь взять одну из них. — горячо. — одергиваешь пальцы от кружки и стараешься выпить кипяток. — подождёшь. — у тебя нет воды? такое невозможно пить. — снова дуешься. — нет. — у тебя ничего дома нет. ты что, только конфетами питаешься? я смеюсь и ползу к пакету, отпихивая тебя от него, пытаясь найти зелёную обертку. — самая вкусная жёлтая. это лимон. — говоришь ты и тоже стараешься залезть в пакет, проводя по моим пальцам. — желтая это ананас, он отстой. я сейчас найду зелёную. — я пытаюсь рассмотреть что-то за твоей рукой и случайно натыкаюсь именно на зелёный цвет фантика. судьба, не иначе. ты тянешься за ней, но я быстро запихиваю ее к себе в рот и смотрю на тебя, довольно улыбаясь. — я чувствую, что она не вкусная. зелёные не бывают вкусными. — недовольно смотришь ты. — она с яблоком, там таких мало. ты роешься в пакете и обнаруживаешь, что больше таких нет и расстроенно глядишь на меня. я показываю тебе язык и замечаю твой удивлённый взгляд, осознавая, что краситель наверняка окрасил мой язык. — дай попробовать. — внезапно произносишь ты. — щас выплюну, попробуешь. — смеюсь я, поправляя волосы. — давай по-другому. — ты слишком серьёзный, с каким-то чертовыми вызовом в глазах и мне как-то не по себе. — закрой глаза. я подчиняюсь, зажмуриваюсь и ожидаю какого-то подвоха. но вместо этого чувствую твои губы на своих. я слишком громко вздыхаю и буквально не могу осознать, что происходит. что это происходит. что ты правда сейчас пытаешься поцеловать меня, требовательно раскрывая рот и пытаясь отнять эту чёртову конфету. я уже о ней и забыл, полностью отключившись от нескольких твоих прикосновений. ты начинаешь отстраняться, не чувствуя никакого ответа с моей стороны, но я кладу ладонь тебе на шею и целую уже сам. проваливаясь в тебя окончательно. целую требовательно, сплетаясь языками, пытаясь отдать всю свою страсть и показать все желание, которое ты вызывал у меня, кажется, с первой встречи. снова поглаживаю по волосам, надавливая для ещё большего контакта и ты едва слышно стонешь мне в губы, теряясь от ощущений. я перемещаю тебя на свои колени, вынуждая сесть и наслаждаюсь твоей приятной тяжестью на мне. ты так идеально смотришься здесь. ты переходишь поцелуями на шею, оставляя укусы и сразу их зализывая, заставляя меня задыхаться. ведёшь руками по рубашке, расстегивая пуговицы и меня накрывает волной какого-то неконтролируемого желания от осознания того, что ты делаешь. — сони. — выдыхаю я, но это больше похоже на чертов стон, поэтому я сразу же замолкаю, боясь разрушить то, что происходит. ты возвращаешься к губам, пытаясь отнять у меня ещё оставшуюся конфету и я пытаюсь снять с тебя толстовку. ты подчиняешься, отстраняюсь от меня на секунду и я кладу руки тебе на талию, едва сжимая и двигая ближе к себе. как бы я хотел тебя не отпускать ни на секунду. я касаюсь твоей разгоряченной кожи под футболкой, надеясь, что ты дал мне разрешение на это. ты отрываешься от моих губ, простонав что-то несвязное и я понимаю, что ты, кажется, только за. яблочный вкус не покидает все это время, твои губы слишком сладкие и шипучка слабо вяжет на языке. — ты слишком сладкий. — произношу на выдохе. — а ты теперь слишком липкий. — говоришь ты и снова опускаешься поцелуями на мою шею. я смеюсь некоторое время, пока не чувствую твою руку, сжимающую меня через тренировочные штаны, а затем пробирающая прямо за резинку. я только замечаю, что рубашка расстегнута и буквально сползает с плеч. я слишком отвлёкся на тебя и твои невозможные поцелуи, что забыл даже о холоде. хотя, холод я сейчас точно не чувствую, твои прикосновения отдают чём-то донельзя горячим и я пытаюсь не расплавиться. хотя, кажется, уже сделал это, потому что чувствую ладонь на своём члене и запрокидываю голову назад, отдаваясь ощущениям целиком. ты снова кусаешь мою шею и я сомневаюсь, что завтра увижу на ней место, не помеченное тобой. ты проводишь по длине, собирая выступившую смазку и я шепчу что-то невнятное, стараясь не закрывать глаза, смотря на тебя. следящего за эмоциями на моем лице и смотрящего с такой страстью, что я мог бы, думаю, кончить только от одного такого взгляда. одной рукой ты едва царапаешь кожу на груди, ведя рукой ниже и снова целуешь меня, заставляя стонать тебе прямо в губы. ещё пара движений и я слишком быстро кончаю тебе в руку, не успев даже предупредить. — черт, прости.. — еле отойдя от оргазма, произношу я, борясь с отчаянным желанием целовать тебя ещё и ещё. ты только улыбаешься и смотришь на меня с восхищением. я валю тебя на кровать, вынуждая снять мешающуюся футболку и припадаю к коже на шее, ведя языком ниже и кусая особо чувствительные места. тебя ведёт и я чертовски рад, что довёл тебя до такого состояния, которое я оцениваю, пока вожусь с твоим ремнём. ты смотришь как-то слишком умоляющее и я начинаю думать о том, что, кажется, кто-то очень нетерпеливый. спускаю расстегнутые джинсы и провожу рукой сквозь ткань трусов, вынуждая тебя желать ещё большего контакта. снимаю и эту ненужную вещь, сжимая ствол несколько сильно и слышу твой задыхающийся стон. прикасаюсь языком к головке, пробуя тебя на вкус и веду по всей длине, пытаясь хоть как-то взять в рот. помогаю рукой, пытаясь обхватить тебя посильнее и двигаю губами, стараясь найти подходящий темп. ты цепляешься в мои волосы, произносишь что-то неразборчивое и чуть отодвигаешься. — джинни, стой, я.. — еле проговариваешь ты, но я не останавливаюсь, доводя тебя до оргазма своими неумелыми, но такими желанными движениями. ты кончаешь, а я стараюсь проглотить все до остатка, наблюдая за тем, что как бессильно валишься на подушки, прикрывая глаза. спустя несколько минут ты приходишь в себя, улыбаясь и смотришь на меня. — тоже сладкий? — спрашиваешь и тянешься за объятиями. я обнимаю тебя в ответ, уткнувшись в плечо и заглядывая в твои счастливые глаза. — отвали.