***
— Какаши-сенсей! — Саске нашла своего учителя на полигоне, где медитировал Наруто. — Мне нужна ваша помощь! — Да? — Какаши, прикрыв книгу, лениво посмотрел на Учиху. — И чем же тебе помочь? Как видишь, я немного занят, за Наруто наблюдаю. — Научите меня пользоваться им, — Саске закрыла глаза, активируя пробужденный Мангекью Шаринган. У Какаши чуть глаз на лоб не вылез, тот даже усмехнулся. Он догадывался, когда у девушки пробудился второй этап развития доудзюцу, но точно знать не мог. Хатаке поднял протектор, за которым виднелся его Мангекью: — Думаю, ты пробудила его после «смерти» Наруто в Суне, так? — и дураку понятно, риторический вопрос. — Что ж, я не Учиха, так что мне природой не дано постичь все тайны вашего доудзюцу, особенно Сусаноо, однако кое-чему научить смогу. Глянь сюда. Хатаке взглянул в сторону неподалеку лежащего булыжника и применил Камуи, засасывая камень внутрь техники. Безусловно, Учиха знала об этом дзюцу, так как ее сенсей применял его довольно часто, но не думала, что тот выберет именно его для обучения. — Видишь ли, Шаринган не мой, это трудно не понять, однако Камуи буквально заложено в него, так как оно проявилось практически сразу после пробуждения Мангекью, — Какаши начал рассказ, жестом попросив Саске сесть рядом с Наруто. — Сначала я думал, что эта техника была доступна лишь одному — моему ныне покойному лучшему другу, и никто кроме него не может ею овладеть. Но потом я прочитал несколько книг твоего клана, выяснив, что Камуи может изучить любой человек, владеющий Мангекью. Какаши подобрал ветку с земли и протянул ее Саске, попутно продолжая рассказ: — Представь, что ты засасываешь эту ветку в свое личное измерение. Оно непостижимо уму, не поддается размерам, просто неисчесляемо, так что представить его ты вряд ли сможешь. — Как тогда мне понять, куда нужно засасывать ветку? — Саске вопросительно подняла глаза на сенсея. — Честно говоря, я не знаю, — Какаши виновато почесал затылок, улыбнувшись глазами. — Но Камуи доступно любому пользователю Мангекью Шарингана, так что у тебя получится. Можешь сесть рядом с Наруто и начать изучать… Какаши прервался из-за шиноби, появившегося из небольшого шторма листьев. Анбу, личный помощник Хокаге, судя по протектору. Тот поклонился: — Какаши-сан, Вас вызывает Хокаге, — Хатаке удивленно поднял брови. — Он приказал немедленно явиться к нему. — Хорошо, скоро буду, — Какаши кивнул, и Анбу исчез также быстро, как и появился. — Саске, начинай изучать Камуи, я скоро вернусь.***
— Итачи! Итачи! — Шисуи, несший друга на спине, почувствовал резкий холод, исходящий от груди нукенина. Даже совершенно не знакомому с медициной Шисуи было понятно, что Итачи умирал. Видимо, напряжённый бой с Тоби стал триггером для болезни Учихи, которая начала развиваться бешеными темпами. Впрочем, до ворот Конохи оставалось всего ничего, поэтому Шисуи ускорился, применив Шуншин. Цунаде точно знала способ исцелить Итачи. Однако тело Учихи все холодело и холодело, будто Итачи сам хотел умереть. То, что он потерял волю к жизни, уже давно было понятно, еще во время боя: подставлялся под глупые удары, тупил во время совместных атак. Шисуи мог бы списать такую рассеяность на неожиданную встречу, однако слишком уж неправдоподобно; Итачи — шиноби с огромным опытом, а значит, остается лишь один вариант: тот действительно хотел умереть. И возникает вопрос: а следует ли вообще спасать Итачи? Вроде как, если человек хочет собственной смерти, ему никто мешать не должен… «Заткнись, придурок!» — Шисуи мысленно ударил себя по щекам. — «Жизнь всего, мать ее, одна! Второй нет! И я не позволю Итачи умереть!» Шисуи влетел в открытые ворота Конохи и помчался в сторону больницы, лишь только пятки сверкали. Случайные прохожие чувствовали лишь дуновение ветра, когда Учиха мчался среди них, но вот шиноби могли уследить за ним. Поэтому тут же образовался хвост; как-никак лицо Итачи было знакомо каждому взрослому ниндзя Конохи. — А ну стоять! — кричали вслед, но Шисуи не останавливался.***
Наруто поморщился, когда Шисуи влетел в деревню, и поднял взгляд наверх. Все-таки Кьюби был слишком ленив, поэтому оставил всю задачу на совершенно неопытному Узумаки, который переодически уставал. Расширение Территории требовало огромного количества сил, затрат чакры и времени, поэтому Наруто потихоньку начинал выбиваться из колеи. Время в мире людей шло совершенно иначе, нежели в измерении чакры: один день там равнялся одному месяцу здесь, при этом старение организма происходило по стандартам обычного мира. — Твою мать! — когда очередной Расенсюрикен взорвался в одном из окон домов, Наруто вышел из себя, привлекая внимание Кьюби. — Что такое? — тот расплылся в садистской улыбке и наигранно расстроился. — Ты опять облажался, да? Ну, а чего мне еще стоило ожидать от неудачника? — Заткнись нахер, шерстяной ковер, сам же оставил меня один на один с этой техникой! — Наруто, походу, совсем забылся, раз наехал на Кьюби. Девятихвостый мигом увеличился в размерах, заставив Узумаки передернуться от испуга. Рот Лиса клацнул в нескольких сантиметрах от головы судорожно сглотнувшего джинчуурики. — Мелкое ничтожество, ты как смеешь так со мной разговаривать, а?! — его зычный рык, казалось, донесся до каждого уголка этого безкрайнего пространства. — Да, ты гребанный неудачник! А знаешь почему?! Потому что ничего, мать твою, не можешь! Все время уповаешь только на меня и мою помощь! Мудень, ты сын Четвертого, мать его, Хокаге, так что изволь соответствовать своему статусу и прекращай ныть! Иначе, клянусь, я приложу все усилия, но вырвусь из тебя! И ты, гребанный нытик, умрешь! Наруто был так обескуражен, что даже не смог ответить. Да, Кьюби был прав, полностью прав. Узумаки всегда полагался на чью-то помощь, а когда дело дошло до создания дзюцу без чьих-либо советов, сразу поплыл. И от этого, от собственной слабости, было куда противнее, чем от оскорблений, которых Наруто и так натерпелся. — Что, совесть грызёт, да? — Кьюби больше не кричал, видя, как его джинчуурики раскаивается, опустив голову вниз. — Тц… а еще имя узнать мое хочешь… вот когда ты возьмешь свои яйца в кулак и отбросишь нытье, тогда я тебе его и сообщу! Свободен!***
— Учиха Итачи оказался предателем, — произнес Зецу на очередном собрании оставшихся Акацуки. — Мы потеряли слишком много. Моральный дух был ниже плинтуса, и единственное, что сдерживало Акацуки от распада, — это общая ненависть к Узумаки Наруто. Однако он оставался чуть ли не единственным джинчуурики, еще не захваченным организацией. Поэтому Пейн решил взять слово: — Господа, мы знаем имя того, кто виноват в наших провалах. Но даже он не смог полностью лишить нас преимущества, — его Риннеган сверкнул в темноте. — Мы сумели захватить шестерых джинчуурики, осталось трое. Мы с Конан лично отправимся в Скрытый Лист за Узумаки Наруто, Дейдара и Кисаме — отправляйтесь за джинчуурики Восьмихвостого, а Зецу и Тоби возьмут на себя Однохвостого. Вопросы? — Только один, — Дейдара сжал кулаки и вскочил со стула. — Позвольте мне взорвать труп Наруто Узумаки!***
Когда Цунаде узнала о своем новом пациенете, то пришла в бешенство. Конечно же та не знала об Учихе Итачи, как о агенте Вертер, ибо эта информация была доступна лишь Шисуи и Джирайе, поэтому ее можно было понять, однако Учиха был слишком настойчив. И даже убеждения о том, что Итачи уже мертв, его не переубедили. Собственно, так оно и было. Итачи Учиха уже потерял волю к жизни, его душа давно отправилась в загробный мир, но Шисуи не хотел это признавать. Только не сейчас. Только не теперь. — Хрен с тобой, я проверю его, — Цунаде силой отодвинула Шисуи от двери и, забрав у того Итачи, понесла его в ближайшую операционную. Опытному медику не составило труда быстро понять, что тот уже мертв. Болезнь взяла верх, но, опять же, Учиха признавать этого не хотел. Аккуратно положив труп Итачи на постельное белье, Цунаде подключила к нему все необходимые провода и указала Шисуи на прикроватный кардиомонитор, на котором виднелась ровная линия. — Реанимируйте его, — потребовал Шисуи, постепенно выходя из себя. — Вашу мать, вы даже не знаете, что он на самом деле сделал для деревни! Однако тот быстро был отправлен в полет мощным ударом кулака. Стена покрылась трещинами, в ней еще надолго останется вмятина от «неудачного приземления» Шисуи. — А как же клятва? — прохрипел Учиха, вылезая из дыры. — Итачи Учиха уже давно мертв! — Цунаде стукнула по столу, подзывая к себе медбратьев. — Отнесите труп в морг. Шисуи молча наблюдал за тем, как сначала тело Итачи вынесли из палаты, а затем и за сменой постельного белья. Наверно, даже самый неопытный сенсор точно бы определил нынешние эмоции Шисуи… и его явное желание уничтожить здесь все к чертвой матери. — Довольно, — появившийся из ниоткуда Какаши положил другу руку на плечо. — Будь сдержанней. Итачи умер бы, не от болезни, так от рук Саске или Наруто. Он был шиноби, сильным шиноби. И выполнил свой долг, как ниндзя. — Ты-то откуда знаешь, что за долг у него был? — Шисуи усмехнулся прямо в лицо Какаши. — Итачи отдал все, лишь бы защитить деревню! Кто знает, чем бы все закончилось, если бы не ворона Итачи, севшая на плечо Шисуи и привлекшая к себе все внимание. Цунаде изумленно взглянула на нее, подмечая Мангекью Шаринган в глазу. Узор, кстати, был идентичен тому, какой был у Шисуи, поэтому в голову женщины пришла лишь одна идея: — Эта ворона, я так понимаю, последнее желание Итачи? — Цунаде сложила руки на груди. — Иди сюда, Шисуи. Имплантируем тебе твой глаз обратно. И прежде, чем ты возразишь, хочу спросить: Итачи бы обрадовался тому, что ты хочешь сейчас сделать? Если по твоим словам он отдал все ради деревни, то неужто ты хочешь все его старания обратить в прах?***
— Аккуратненько, аккуратненько… — Наруто добавлял последнее дзюцу в технику, полностью сосредоточившись на работе. Двенадцать дней или ровно год Наруто создавал Расширение Территории. На один удачный исход приходилась сотня, а то и тысяча неудачных. Сколько раз Узумаки хотел сдаться, уже не сосчитать, однако он каждый раз вспоминал слова Кьюби и быстро возвращался в норму. Наруто проваливался снова и снова, потом отдыхал, а затем снова у него ничего не получалось. Как же ему было хорошо, когда удалось добавить первую и самую сложную технику, — Расенсюрикен, в Расширение Территории. А дальше принцип был понятен, пусть от этого легче не становилось. — Готово! — джинчуурики радостно плюхнулся на спину, удовлетворенно улыбаясь. — Эй, Кьюби, я сделал это! — Вижу, — проворчал Лис, лениво приоткрывая один глаз. — Молодец. Теперь нам надо вернуться в мир людей, поэтому следуй за мной. Верстаков здесь нет, к слову. — Да? А как тогда мы вернемся? — Наруто уставился на раменную. — А это как заберем? — Ей Богу, наитупейший джинчуурики, — Кьюби стукнул себя лапой по лбу. — Ты меня вообще чем слушал, ушами или жопой? Идиот, все техники, которые ты создаешь на верстаке, автоматически добавляются в твой арсенал! Пошли за мной! Узумаки подумал, что путь будет коротким, раз они так быстро оказались здесь… он ошибся. Как позже объяснит ему Девятихвостый, выход из этого бесконечного измерения был только один; и без помощи Кьюби Наруто бы никогда не выбрался. Только Хвостатые могут с точностью определить местоположение выхода, ибо тот постоянно менялся; именно по этой причине путь занял всего пару, а не сотню лет. Однако когда те вернулись обратно, то оба впали в ступор; Коноха была разрушена до основания, гигантский кратер зиял на том месте, где раньше находилась деревня. А прямо перед Узумаки стояли шесть человек, причем каждый из них обладал какими-то странными фиолетовыми глазами и был одет в плащи Акацуки. «Кьюби, а мы точно в Коноху вернулись?» — Наруто, открыв глаза, резко отодвинулся в сторону и приготовился к драке. — «Кто они?» «Без понятия, однако…» — Девятихвостый нахмурился. — «Я не чувствую чакры твоих друзей. По крайней мере, Какаши Хатаке, Учихи Саске и Учихи Шисуи уж точно… Наруто, назад!» Узумаки сильно завтыкал, поэтому не заметил, как один из группы напал на него, собираясь поразить кистью, отделенной от руки. Благо, Кьюби вовремя предупредил джинчуурики, и тот смог увернуться в самый последний момент. «Почему они не атаковали меня сразу?» — Наруто вскинул брови. — «Я же был беззащитен!» «Измерение чакры дает тебе определенную защиту, так как является, по своей сути, первозданным местом, откуда чакра проникла в мир людей. Скорее всего, даже мой батька не смог бы навредить тебе», — пояснил Кьюби. — «Будь осторожен, Наруто… глаза, которыми обладают твои противники, — величайшее доудзюцу этого мира. Риннеган.»