Warm Little Heart

— Абрахам! — Эбигейл побежала за братом, когда тот скрылся из виду. Абрахам ускорился, оглядываясь на бегу, проверяя, сумел ли он оторваться от сестры. И быстро посмотрев по сторонам, начал постепенно сбавлять скорость. Шел декабрь, на улице достаточно холодно, и Абрахам начинал замерзать в независимости от того, в куртке он или нет. Он крепко сжал яшмовый кинжал, закрыв глаза и прислушиваясь к сестре. Альфа вскинул голову, услышав шум, и отскочил в сторону, когда Эбигейл прыгнула на него из-за дерева. Он ухмыльнулся: — Ты же сказала, что сможешь меня догнать, не обращаясь в волка, — Абрахам самодовольно поднял бровь. — Сдалась? Эбигейл кружила вокруг него, выпуская из пасти белые клубы пара. Она остановилась, слегка подергивая ухом. Волчица медленно отступила назад, удивляя этим Абрахама. — Что… Ой! — он застонал от внезапного веса на спине и тяжело вздохнул, когда понял, что это Деметрий. — Деме… Волчонок спрыгнул с него и побежал к сестре. Он игриво лизнул ее нос, прежде чем снова повернуться к Абрахаму. Альфа перевернулся на спину, глядя на брата. — Привет, Деме, ты же говорил, что не хочешь гулять. Деметрий подбежал к нему, потираясь о него своей мордочкой. Абрахам с улыбкой почесал ему за ушком. — Деме, — он усмехнулся, потирая о него в ответ. — Спасибо. Омега тихо заскулил, уткнувшись в грудь Абрахама. Эбигейл зарычала на него, на что старший закатил глаза. — Все кончено, Эби, ты сжульничала… Эй, — он схватил ее за лапу. — Не вздумай обращаться — холодно, — он простонал, садясь. — Давай, Деме, пойдем. Деметрий заскулил, просясь на руки, но Абрахам опустил его на землю. — Ты можешь идти сам, лишняя нагрузка не помешает, — он посмотрел на сестру. — Готова? Та кивнула, вставая рядом с ним и потираясь о его ногу. Абрахам оглянулся, замечая, что омега не сдвинулся с места. — Пошли. Деметрий заскулил громче и перекатился на бок, когда к нему Эбигейл. — Деме, — Абрахам скрестил руки на груди. — Ты тяжелый. Чем быстрее мы уйдем, тем быстрее доберёмся до дома, — Деметрий проигнорировал его, оттолкнув сестру. — Деметрий, ты можешь напугать других волков, они подумают, что ты в опасности, когда ты просто ленишься. Деметрий взвыл, как раненый зверь, и Абрахам заворчал. — Какой же ты ленивый… Нет! — он подбежал к брату, когда тот обратился. — А ну-ка вернись обратно в волка! Сейчас же! Деметрий, дрожа, покачал головой. — Баба… — Баба дома, Деме… Эбигейл! — Деме, обратись обратно, — она обхватила себя руками. — Здесь так холодно, — засмеялась она. — Мне нравится! — Вы оба голые, ради Бога! — он снял куртку, прикрывая брата. — Обращайся, Деметрий! — Нет… — упрямо возразил он, перебирая пальцами снег. — Нет? Вот теперь когда мама спросит, почему я вас не беру вас с собой, именно об этом я ей и расскажу! — С нами все будет в порядке, Эбби, — улыбнулась Эбигейл, падая в снег. — Нам не холодно. — Если я позову бабу, как вы думаете, ему понравится это? — Эбигейл нахмурилась, после чего вернулась в волчью форму. Она плюхнулась на близнеца, согревая его. — Спасибо, теперь ты, Деметрий. — Нет… — Перестань капризничать. — Нет… — Уф! Никогда больше я не возьму вас с собой, — он помог брату надеть свитер и взял его на руки. — Уф, тебе пора перестать так много есть, Деме, — он еле перебирал ногами, поднимаясь вверх по склону, неся брата. — Господи, на вид ты такой лёгкий, а на деле… Деметрий промычал в ответ, играя с поднятыми волосами Абрахама. — Баба говорит, что я красивый. — Да? — Абрахам пыхтел. — Он говорил мне то же самое, а теперь называет меня просто несносным. Эбигейл бежала впереди, прыгая из сугроба в сугроб. Деметрий положил голову на плечо Эбби. — Что значит неносный? — Несносный, — Абрахам остановился, чтобы перевести дыхание, — означает «надоедливый». — Баба никогда меня так не называл, — зевнул он. — Он любит меня. — Да, он любит нас всех, — он ухмыльнулся, целуя холодную руку брата. — Но ты его любимчик, о нет! Эбигейл прыгнула на них, сбивая с ног. Они упали в снег, и та принялась радостно обнюхивать и облизывать их лица, как какая-то собака. — Господи, почему я… Деметрий сел, нахмурившись. — Мы упали. — Да ладно, — Абрахам схватился за бок. — Я и не заметил, — он встал. — Как ты думаешь, почему мы упали, Деме? Деметрий склонил голову набок и посмотрел на него. Боже, ему всегда все сходило с рук, а ещё он очень здорово умел добиваться всего, чего захотел. Глаза Деметрия при любом освещении были прекрасны. Один изумрудного цвета, но в полумраке — орехового с золотистым отливом. Второй голубого кристально чистого оттенка, схожего с Абрахамом. Его губы были от Гарри: пухлые и ярко-розовые, особенно на морозе. Нос был пуговкой, как у Луи, маленький, аккуратный и чуть вздёрнутый. Его мягкие волосы были в красивом беспорядке, подчёркивая аккуратные черты лица. Мальчик понятия не имел, насколько привлекателен. Никто не скрывал факт, что он был ангельски красив. Все им восхищались. Деметрий мог с лёгкостью получить все, что захочет, благодаря этому. Он был ласковым, мягким, умным ребенком, но помимо этого не любил особо напрягаться. Гарри постоянно говорил, что Деметрий будет его спасителем, Абрахам всюду первым и преуспевающим, а Эбигейл — победительницей. Но именно перед маленьким омежкой без труда будут открываться все двери и каждый альфа окажется у его ног (Гарри придётся смириться с этим). Он был избалован, слишком часто плакал и никогда не переставал есть. Деметрий был золотым ребенком Луи и Гарри, Эбигейл считала его своим, а Абрахам мечтал стать отцом для такого же омеги в будущем (только менее ленивом). — Потому что ты уронил меня, — Деметрий встал, стряхивая снег с ног. Он пошевелил пальцами и потер глаза. — Я хочу домой. — Ну, тогда иди сам, — Абрахам пошел в гору, Эбигейл осталась рядом со своим удивлённым близнецом. — Пойдем, нам ещё надо найти одежду Эби. — Понеси меня… — Нет! Давай, ты можешь пойти сам, Деме! — Абрахам затопал ногами, когда омега начал плакать. — Что я такого сделал, чтобы заслужить таких замечательных брата и сестру? — он лег на спину, тонкая кофта совсем не защищала от холода, и скатился вниз. ❤️ — Что это? — Гарри подошел к ним и схватил Абрахама за руку. — Такое? — Что? — непонимающе спросил он, пытаясь увидеть, что привлекло внимание отца. — О, это я поцарапался, — Абрахам покачал головой, посмотрев на Деметрия, который собирал пазлы. — Спасибо моему любимому брату. Гарри поцеловал его в лоб и сел, Эбигейл сразу же забралась к нему на колени. — Привет, баба! — Я прекрасно тебя слышу, Эбигейл, — он поцеловал ее в щеку. — Тебе не обязательно кричать. — Прости! — Мне кажется, ты так часто кричишь, что теперь не слышишь себя. Эбигейл нахмурилась, а Абрахам рассмеялся. — Ты злой, баба! Гарри крепко обнял ее, потираясь щетиной о ее шею и щеки, пока она не расхохоталась. — Да, ты точно оглохла. Абрахам взял книгу. — Когда мама вернётся? — Не позже семи, иначе я пойду её искать. — А что, если, — Эбигейл хихикнула, — ты уйдёшь, и ама сразу придет домой? — Такого не произойдет, потому что я почувствую её запах, — он ткнул ее в бок, щекоча. — Я никогда не допущу такой ошибки. — Ты не можешь быть так уверен, баба-а! — Эбигейл заизвивалась, пытаясь спрятаться от щекотки. — Хорошо, ты не ошибёшься! -: Спасибо. — Гарри взглянул на Деметрия. — Абрахам, как давно он собирает пазлы? — Он такой быстрый! — Я не с тобой разговариваю, Эбигейл, — он закрыл ей рот ладонью. — Абрахам? Альфа улыбнулся: — Минут десять, может, меньше. Омега, укутанный в свое одеяло, сидел, скрестив ноги, с куклой и собирал пазлы. Он медленно положил детальку, проверяя, чтобы та подходила. — Ты знаешь, сколько всего деталей? — Нет, баба. Эбигейл высоко подняла руку, кусая ладонь Гарри, чтобы тот убрал её. — Я знаю! Два, пять, ноль, ноль. Гарри медленно моргнул, когда она посмотрела на него. — Впечатляет, ты умеешь произносить цифры отдельно. У Эбигейл отвисла челюсть. — Баба! — Две тысячи пятьсот или две с половиной тысячи, а не два, пять, ноль, ноль. — Я вообще-то знала количество деталей, а ты и Эбби — нет! — Да, моя маленькая альфа, — Гарри развернул ее и поцеловал в обе щеки. — Спасибо за попытку. Эбигейл улыбнулась: — Пожалуйста! — она свернулась калачиком в объятиях отца. — Две тысячи и… две тысячи… — Нет никакого «и», альфа. Она посмотрела на него: — Я разговариваю сама с собой! — А, извини меня. Она прижалась лицом к его груди. — Две тысячи пятьсот, — Эбигейл, улыбнулась, когда Гарри поцеловал ее в макушку, тихо прошептав: — Молодец, альфа. ❤️ — Ама! — стоило лишь Луи войти в дом, как к нему буквально подлетел Деметрий. Луи подхватил его на лету. — Привет, мой малыш! — он поцеловал его. — Я соскучился по тебе! — М-м! — Деметрий вдохнул его аромат. — Скучал по тебе. — Мама! — закричала Эбигейл, сбегая вниз по лестнице. — Я тебя учуяла! — Правда, милая? — Луи сел на пол и развел руки. — Ты учуяла аму? — Ага! — Эбигейл поцеловала его в щеку. — Ровно семь! Мы с бабой собирались пойти искать тебя, если ты опоздаешь хоть на минуту! — Потише, детка, — Луи улыбнулся. — Твой баба очень смешной. — Нет, — нахмурился Деметрий. — Я люблю его. — Я знаю, Деме, я знаю. Мальчик так защищал своих родителей, что даже на такие шутливые комментария очень остро реагировал. У Эбигейл же наоборот не было никаких проблем с тем, чтобы сказать что-нибудь слишком прямо или случайно оскорбить, конечно, ненамеренно, но у нее не было никаких фильтров. Она никогда не смущалась закричать на всю улицу, что хочет какать, или сказать даже незнакомым людям, что от них пахнет какашками. — Привет, мама. Луи улыбнулся. — Привет, Эбби. Абрахам точно решил, что через два года будет пытаться попасть в лагерь для волков, когда ему исполнится двенадцать. Так что с десяти лет он начал безостановочно тренироваться. Абрахам во всем брал пример с Гарри. Он перенял его юмор, взгляды, силу и… даже прошлое. Абрахам мечтал пойти в армию. Он хотел пойти по стопам Гарри, стать первым полукровкой, который добьется чего-то такого настолько невозможного. Ему было всего десять лет, и не важно, сколько раз Луи называл его ребенком, Абрахам достаточно быстро рос… И взрослел. Он был быстр, силен и изо всех сил старался преуспевать в школе, на тренировках. Он изучал свои сильные и слабые стороны, свои увлечения, желания и потребности. Абрахам поставил перед собой цели, которые намеревался обязательно достигнуть всеми возможными способами. Он был счастливым, любвеобильным, добрым и весёлым, совсем как Гарри. И когда кто-то говорил Абрахаму об их схожести, на его лице появлялась гордая улыбка. Абрахам ни с кем не дружил в школе. Его это не беспокоило, он всегда говорил: «У меня будут друзья, но в школу я хожу учиться, а не заводить знакомства». Альфа много времени уделял учебе: в школе и на индивидуальных занятиях с Соломоном. Абрахам был очень красив. У него глаза, нос и губы Луи. Ничего от Си-Джея, что не могло не радовать. У него были длинные волосы, и Луи не хотел убирать длину, хотя они часто лезли мальчику в глаза. Но Абрахам наотрез отказывался стричься. Он хотел, чтобы его волосы были похожи на такие, как у Гарри — длинные и вьющиеся. — Ты замерз, — Абрахам, нахмурившись, коснулся лица матери. — Где твоя куртка? — В машине, детка, — улыбнулся Луи. Абрахам скрестил руки на груди. — Она должна быть на тебе, мама. Луи улыбнулся еще шире. — Я снял его, когда сел в машину, из-за включенной печки в салоне было жарко. Абрахам покачал головой и повернулся к Гарри, когда тот спустился по лестнице. — Мама упрямится, баба. — Да? — Гарри приподнял бровь, присаживаясь на корточки. Он обхватил двумя ладонями лицо Луи. — Ты замерз, омега? Абрахам поднял руки, фыркнув. — Я же говорил. Луи хихикнул. — Какой отец, такой и сын. — Мама замерзла! — Эбигейл коснулась его носа. — Ого, мама, где твоя куртка? — Я только что спросил об этом, Эби, — Абрахам закатил глаза. — В машине. — Ты всегда должен надевать куртку, Камелия. Луи покачал головой. — Ты слышал это, Деме? — Я согрею тебя, ама, — он уткнулся лицом в руку Луи, целуя кожу. — О, спасибо, Деме. — Эй, и я! — Эбигейл обхватила голову Луи. Абрахам обнял мать, прижавшись к сестре. Гарри улыбнулся. — Полагаю, я последний. Он обнял его придавив собой Деметрия, на что Луи запищал. — Нет, нет! Гарри, уйди, мы сейчас упадём. В ответ его ждал лишь дружный детский смех.