***
— Держи его, не давай уйти! — кричит Джей-Джей, направляя протоновый луч на беснующегося призрака. — Давай же! Луч скользит по мягкому, аморфному телу, и призрак, недовольно взвизгнув, отшатывается, ударяется о ближайшую стену и скрывается в соседнем помещении, оставив после себя лишь расплывчатое пятно зеленой эктоплазмы. — Твою ж мать! — смачно ругается Гоша, опуская протонное ружьё. — Опять уходит. Наших мощностей не хватает, чтобы засадить его в ловушку. Где этот блядский Никифоров, когда он так нужен? Юрка ему дозвонился? — Вроде, — отзывается Джей-Джей, поправляя сползший ремень. Как бы им не хотелось быстрее покончить с этим делом, но призрак попался норовистый, агрессивный. Вот уже минут двадцать они бегают за ним по развороченному ресторану, пытаясь нейтрализовать, захватив в силовую ловушку, а тот никак не желает сдаваться, швыряя в них всё, что попадётся на пути, — стулья, скатерти, тарелки, ножи, а также осыпая странным дождем из фрикаделек. — Тот сказал, что у него СПА и он на другом конце Москвы, пока доберётся… Гоша кивает, прикидывая время. Придется справляться вдвоём. Распахнув дверь кухни, они врываются в помещение, попутно уворачиваясь от летящих в них предметов. Джей-Джею не так везет: одна из фрикаделек попадает ему прямо в лоб, и он, пошатнувшись, падает на пол, растянувшись в мясной жиже. — Иуууууууу! — победно вскрикивает призрак, проносясь мимо и занимая оборонительную позицию на одном из шкафов. Зеленое тело сжимается, и Георгию на миг кажется, что он видит улыбку на странном пухлом лице. — Думаешь, победил? — огрызается он, прицеливаясь. — Ты! Мерзкая зелёная свинья! — Вкусно! — доносится возбуждённое из-за спины, и три пары глаз устремляются к вновь вошедшему, точнее, — Виктору Никифорову. — Что?.. — немного теряется тот от столь неожиданного и пристального внимания. — Я просто котлетки попробовал. Это вкусно. — Поверить не могу… — горестно тянет Джей-Джей, наконец поднимаясь с пола и вытирая лицо от следов слизи. — Ты это ел! Призрачные котлеты. — Жуть! — рядом соглашается Попович. — Я даже знать не хочу, откуда он их берёт. — Но… — легкая тень ложится на лицо платинового блондина. — Иуиуиуиуииииии! — верещит призрак, ныряя за спину Виктора, а затем устраиваясь на его плечах. — Уууууууиииии! — Виктор! — вскрикивает Джей-Джей, но тот останавливает его, предупредительно махнув рукой. — Что за… Никифоров некоторое время просто стоит, чуть склонив голову и сосредоточенно слушая призрачные завывания, а потом сочувственно вздыхает: — И не говори. Сам за такое руки бы оторвал тому повару, так извращаться над семейным рецептом. Апельсины, да? — Ты понимаешь, что он говорит? — потрясённо интересуется Гоша, не спуская настороженного взгляда с обвившего шею Никифорова сгустка эктоплазмы. — Речь призрака? — Мм… По-видимому, да, — задумчиво отвечает Никифоров. — Хотя, вероятно, не всех, а только этого. Я не знаю почему. — Скажи ему, чтобы лез в ловушку, — громко шепчет Джей-Джей. Он трясёт полосатой коробкой, привлекая к себе внимание. — Пусть идёт на свет. — Иу! — грозно протестует призрак, распластываясь по чужим плечам в надежде на защиту. — У! — Нет, — поддерживает протест Виктор. — Никаких ловушек. Я просто не могу от него избавиться, оставив в хранилище. Я понимаю его речь, вдумайтесь! Это так необычно, мы должны это исследовать. Возможно, мне откроются и другие секреты призрачного мира. Вы только представьте, какие это даёт нам потенциальные возможности! — Возможности… — задумывается над предложением Георгий. — Звучит, конечно, заманчиво, но где гарантии, что ты сможешь им управлять? Что он послушает тебя и не сбежит? — И нам платят за истребление призраков, Витя, — вставляет Леруа. — За устранение, — поправляет Никифоров. — Не за истребление. Владелец хотел, чтобы мы избавили ресторан от призрака? Мы это делаем. А уж каким способом — дело десятое. А теперь, — добавляет он, оглядывая друзей, — вы отвлекаете толпу, выходя с ловушкой и заявляя, что справились с заданием, а я тем временем сбегаю с поросёночком через чёрный ход. — Поросёночком? — Да, этим милым созданием на моих плечах, — кратко поясняет Никифоров, спешно направляясь к выходу. — Встретимся у меня дома. Не задерживайтесь!***
— Так? Я режу это правильно, Юри? — интересуется Виктор, с нежной улыбкой заглядывая через плечо, если так можно выразиться, парящего рядом признака. — Или нужно тоньше? — Иуууууиииии… ууууии, — что-то поясняет тот, ласково обвивая запястье мужчины и чуть смещая лезвие ножа. — У. — О, спасибо! — смеётся Виктор. — Ты такой милый, Юри! Призрак невнятно бормочет и переливается слабыми оттенками розового, Виктор застывает и соблазнительно трепещет ресницами, а Юрий подытоживает, бросая недовольный взгляд из-за стола: — Боже! Вы ещё потрахайтесь здесь… — Иииииуууу! — Юри исчезает в соседней комнате, оставив на стене слизистое зеленое пятно. — Слышь, сопливый больно твой Кацудон, Старик, — ухмыляется Плисецкий, — заебёшься за ним убирать. Вздохнув, Виктор откладывает нож и поворачивается к взбалмошному подростку. — Не Кацудон, не свинья и, к слову, не Старик, следи за своим языком, Юрий, если уж находишься у меня в гостях. Больше такта, — упрекает Никифоров. — Мой Юри — тонкая и нежная натура, стеснительный, а ты «потрахайтесь» при нём… — Да? А твой тонкий и ранимый знает… — Плисецкий перегибается через стол, двусмысленно двигая бровями, — что ты обычно спишь голый? — Уууууиииииииииииииии! — доносится протяжное стенание из-за стены. — Полагаю, теперь да, — усмехается Никифоров. — Спасибо, Юра. — Не благодари, Старик, — отмахивается Плисецкий.***
Юноша нетерпеливо вжимает клавишу дверного звонка и для надежности ещё пару раз пинает саму дверь. — Слышь, Старик, резче давай! У меня тут документы, Гошан сказал тебе закинуть по пути. Наконец дверь распахивается, но на пороге предстает не высокий пепельный блондин, а темноволосый незнакомец с характерным разрезом глаз. — Я к Никифорову, — Юра проходит внутрь, — мне ему документы отдать нужно. А что ты здесь делаешь, я и знать не хочу, — добавляет он, плюхнувшись на диван. — Я здесь живу, — отзывается тот, — мы с Витей встречаемся. — Ну да, охотно верю, — закатывает глаза Плисецкий, — встречаетесь. Ага. Этого придурка и день выдержать сложно, а не то что встречаться с ним. — Витя милый, — упрямится парень. — Мне жаль тебя разочаровывать, — хмыкает Плисецкий. — Он старый, седой, забывчивый, приставучий и безответственный. А ещё он охотник за привидениями, и на кухне у него живет призрак. Вот! — торжествующая улыбка режет тонкие губы. — Больше не живет. — Что?! Кацудон исчез? Сбежал-таки? — Юра вскакивает с дивана и нервно начинает метаться по комнате. — Так и знал, что старику и этого доверить нельзя! Где мы его теперь искать будем, а? — Нет-нет! Что ты! — спешит успокоить странно смутившийся брюнет. — Кацудон не сбежал, он… он просто… просто... Юра потрясенно смотрит на парня, отстранённо подмечая и странно знакомый румянец, и пухлые щёки, и грёбаную застенчивость. Что за безумие?! — Я не хочу этого знать, — говорит он. — Ни сейчас, ни когда-либо. — Послушай, Юра, — Юри подрывается к нему, пытаясь объяснить. — Это не то, что ты думаешь! Это был поцелуй истинной любви! Мы просто поцеловались с Витей как-то вечером, и… — Нет! — резко прерывает подросток. — Я действительно не хочу знать подробности этого. Держи, передашь благоверному, — он протягивает стопку бумаг растерянному японцу и выходит за дверь. Некоторое время стоит, собираясь с мыслями, подставив бледное лицо косым солнечным лучам, а затем натягивает капюшон любимой толстовки и, улыбнувшись, медленно идет вдоль улицы. Что ни говори, а он рад за Старика с Кацудоном.