Хогвартс читает книги о Гарри Поттере или будни наивного первокурсника

Младший Малфой, прочитав название главы, решил выдержать интригу и не зачитывать это вслух. БУМ! — снова раздался грохот. — Да что там такое? — с ужасом взвизгнул Деннис. Дадли вздрогнул и проснулся. — Где пушка? — с глупым видом спросил он. — А у него не бывает другого вида, — хмыкнула Джинни. Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Вернон. В руках у него было ружье — так что теперь стало ясно, что лежало в том длинном пакете, о содержимом которого он никому не рассказал. — А разве это законно? — нахмурился Дин. — Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружен! За дверью все стихло. И вдруг… ТРАХ! — Драко! — возмутилась миссис Малфой. — И незачем так кричать. — Но там большие буквы, — невинно улыбнулся Драко. В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. В дверном проеме стоял великан. — Хагрид! — крикнули гриффиндорцы одновременно с пуффендуйцами. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. — Какое-то жуткое описание, Гарри, — нахмурился Рон. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка — уж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине. — Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я… — Держи карман шире, эти маглы и воды не дадут, а чая и подавно, — пробурчал Рон. Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли. — Ну-ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец. Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно. — А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. Гарри всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке. — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан. — А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны. — Хагрид! — воскликнула МакГонагалл. — Нужно было сначала представиться, рассказать кто ты и почему пришел. — Я как-то…забыл. Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед. — Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! — Не хочется этого признавать, но мистер Дурсль был в своем праве, — заметила мадам Боунс. — Да заткнись ты, Дурсль! Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол. — Да ты крутой, Хагрид, — улыбнулся Рон. Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост. — Да… Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да? — Надеюсь, ты не ел, чтобы это ни было? — разволновался Люпин. — Просто кулинарные шедевры нашего Хагрида не всегда съедобны. Услышав это, великан немного смутился. Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Гарри взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» — Хагрид, это так мило, — сказала Гермиона. — Да, спасибо, Хагрид. Это мой первый торт на День Рождения за время проживания с Дурслями, — улыбнулся Гарри. Гарри посмотрел на великана. Он хотел поблагодарить его за подарок, но слова благодарности потерялись по пути ко рту, и вместо этого он сказал совсем другое: — Вы кто? — Манеры, Потти! — Я был слишком удивлен для этого, Дрейк. Великан хохотнул. — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс ее. — Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть. — Хагрид! — возмутилась МакГонагалл. — Хороших вы людей выбираете, Дамблдор, чтобы знакомить детей с миром волшебства! — хмыкнул Люциус Малфой. — Лесника, который вламывается в чужой дом, не удосужившись по-человечески постучать, портит чужое имущество, хамит и просит налить что «покрепче»? И это — при исполнении рабочих обязанностей? — Я посчитал, что Хагрид в состоянии справиться с этой работой, мистер Малфой, — холодно ответил директор. Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из-под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином — никто не видел, что он там делает, но когда через секунду великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Мерцающий свет залил сырую хижину, и Гарри сразу почувствовал себя так, словно залез в горячую ванну. Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, — Дадли беспокойно завертелся. — Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнес дядя Вернон. — Как будто он ему что-то предложит, — фыркнул Тео. Великан мрачно усмехнулся. — Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил он. — Да мне б и в голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой. По Большому Залу прошлась волна смешков. Он протянул сосиски Гарри, который был так голоден, что проглотил их в мгновение ока, думая о том, что в жизни не ел ничего вкуснее. Но даже наслаждаясь сосисками, он не сводил глаз с великана. И наконец решился задать вопрос, который, кроме него, кажется, никто задавать не собирался. — Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнес Гарри. Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы. — Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс? — Э-э-э… Вообще-то нет, — робко выдавил из себя Гарри. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой. — Извините, — быстро сказал Гарри. — Извините?! — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — Это им надо извиняться! Я… э-э… знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились… — Кажется, сейчас Гарри узнает о существовании волшебства, — улыбнулась Чжоу. — Научились чему? — непонимающе переспросил Гарри. — ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас! — Кажется, Дурсли не доживут до конца этой ночи, — хихикнула Джинни. Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены. — Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик — этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ? Гарри решил, что великан зашел слишком далеко. В конце концов он ходил в школу и не так уж плохо учился. — Кое-что я знаю, — заявил он. — Математику, например, и всякие другие вещи. — Он ведь не об этом, Гарри… Но Хагрид просто отмахнулся от него. — Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей. — Каком мире? — непонимающе переспросил Гарри. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется. — ДУРСЛЬ! — прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом. — Не один Хагрид был в шоке от того, что Мальчик-Который-Выжил вообще ничего не знал о магии, — вздохнул Майкл Корнер. — Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? — с надеждой спросил он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость. — Что? — Гарри не верил своим ушам. — Разве мои мама и папа… разве они были известными людьми? — Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на Гарри изумленным взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он. Дядя Вернон внезапно обрел дар речи. — Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику! — Запрещает? — хохотнул Блейз. — Да в этой ситуации он ничегошеньки не может сделать, тем более запрещать. Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге. — Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да? — Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался Гарри. — ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заверещал дядя Вернон. Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами. — Ещё бы ей не бояться, — хмыкнул Рон. — Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь к Гарри. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра. — Гарри, похоже, впал в кому от шока, — заметил Джордж. — Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть. — Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать. — Наконец-то дадут прочитать письмо, — обрадовался Колин. Гарри протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Гарри вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волш., Верх. чародей, Президент Международной конфед. магов) — Ага, как же без этой приписки, — раздраженно фыркнул Мракс. — Вдруг кто-то так и не узнает эту, несомненно, важную информацию, — ответил в том же тоне Гарри, тихо хихикнув. — Какой ужас! Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора. — Оказывается, письмо Мальчика-Который-Выжил ничем не отличается от стандартных писем из Хогвартса, — хихикнул Драко. — А мы-то с Тео думали… Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк. Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя: — Что это значит: они ждут мою сову? — Тебе вручают письмо с приглашением в школу магии, а ты первым делом спрашиваешь про сову? — вскинул бровь Блейз. — Я просто растерялся, — сухо ответил Поттер. — Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а Гарри внимательно читал написанное: — Гарри! Неприлично читать чужие письма! — возмутилась Гермиона. Дорогой мистер Дамблдор! Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке. Хагрид Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. — Бедная сова! — ужаснулась Падма. Затем вернулся и сел обратно на софу. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону. Гарри вдруг понял, что сидит с открытым ртом, и быстро захлопнул его. Том тихо хохотнул, представив всю эту ситуацию. — Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид. В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость. — Смотрите-ка — набрался храбрости! — презрительно заметил Дин Томас. — Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. — Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит… — Вот и я о чем, — вставил свои пять кнатов Блейз. — Кто? — с интересом переспросил Гарри. — Магл, — пояснил Хагрид. — Так мы называем всех неволшебников — маглы. Да, не повезло тебе… ну, в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал. — Это точно, — согласились многие слушатели. — Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, — упрямо продолжил дядя Вернон, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник! — ВЫБЬЕМ?! Бродяга так злобно зарычал, что некоторые решили отсесть куда подальше от разозленной собаки. — Гарри, тебя били после стихийных выбросов магии? — схватилась за сердце Молли. — Бывало, но чаще всего меня просто запирали в чулане без еды, — признался парень. — Посмейте только сказать, Альбус, что вы были не в курсе этой ситуации, — прошипела мадам Боунс не хуже Нагайны. — Мальчик мог стать обскуром из-за вашей безответственности. — Амелия, клянусь, я в письме дополнительно предупредил Петунью… — А КАКАЯ БЫЛА ГАРАНТИЯ, ЧТО ОНА ЕГО ПРОЧИТАЕТ?! — …после надреза в области ребер, опустить нож на несколько дюймов ниже и, повернув лезвие на 45 градусов, начать вспарывать живот, — бормотал Мракс, вспоминая какую-то инструкцию. Гарри тихо молился Мерлину и Моргане, чтобы Том потратил следующие выходные исключительно на него, а не на реализацию своих планов в отношении Дурслей. — Так вы знали? — недоверчиво спросил Гарри. — Вы знали, что я… что я волшебник? — Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! Снейп слушал всю эту речь, с силой сжав челюсть. Казалось, вот-вот и он уничтожит Петунью Дурсль дистанционно. — Какая же завистливая женщина! — воскликнула профессор Спраут. — И так — о родной сестре!.. Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу. — А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же… ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! — Взорвалась?! — закричали Снейп и Люпин в один голос. Гарри побледнел как полотно. Какое-то время он не мог произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся. — Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе! — АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел Хагрид — Кажется, Хагрид их сейчас прихлопнет как тараканов, — хмыкнул Рон. и так яростно вскочил с софы, что Дурсли попятились обратно в угол. — Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже! Все, кто рос в волшебном мире, согласно кивнули. Все родители на ночь рассказывали своим детям истории о Мальчике-Который-Выжил. — Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой? Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность. — Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет… ну… забрать тебя у этих… Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем… э-э… но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой. Он мрачно посмотрел на Дурслей. — Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу… н-ну… то, что могу, конечно, а могу не все, потому как… э-э… загадок много осталось, непонятного всякого… — И почему мне кажется, что после объяснений Хагрида этих загадок станет ещё больше, — хмыкнула Нарцисса. Он снова сел и уставился на огонь. В Большом Зале стояла тишина, все приготовились слушать, что он расскажет, и права ли будет миссис Малфой в своей характеристике. — Наверное, начну я… с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают… — А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя. — Ну… Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит. — Но почему? — Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это… Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его… Хагрид задохнулся от волнения и замолк. — Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри. — Нет… не знаю я, как оно пишется. Ну ладно… э-э… Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — И больше не проси меня, ни за что не повторю. В общем, этот волшебник лет так… э-э… двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. — Я всегда удивлялся, как Джеймс с Сириусом успевали отлично учиться, хотя были первыми шутниками в школе, — улыбнулся Люпин, гладя Бродягу. Тот весело залаял. — Я уверен, у Филча есть по отдельному ящику на каждого. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и… и… Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена. — Ты меня извини… плохой я рассказчик, Гарри, — виновато произнес Хагрид. — Но в данном случае… Может быть, это было сказано достаточно хорошо, — признала мадам Боунс, незаметно вытирая заслезившиеся глаза.  — Но так грустно это… я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут… В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может — он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунзов, Прюиттов, а ты ребенком был, а выжил. Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех. Никто когда-либо до этого не смотрел на Гарри с таким выражением лица. Все пребывали в шоке, а тишину, воцарившуюся в зале, можно было назвать гробовой. Марволо неприятно поморщился. Ему совсем не понравилось, что его Гарри помнит об этой стороне его характера. Хагрид с грустью наблюдал за ним. — Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим… — Вздор и ерунда! — донесся из угла голос дяди Вернона. Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — он совсем забыл про Дурслей. Но Дурсли про него не забыли. Особенно дядя Вернон, к которому, кажется, вернулась смелость — он сжимал кулаки и яростно смотрел на Хагрида. — Тебя только не хватало, — нахмурился Драко. — Послушай меня, мальчик, — прорычал дядя Вернон. — Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат… — КАК ЭТОТ МЕРЗАВЕЦ ПОСМЕЛ ТАКОЕ ПРОИЗНЕСТИ?! — прорычал Сириус, внезапно превратившись в человека. Те, кто к нему сидел ближе всех, отскочили, пронзительно взвизгнув. — ДА Я ЕГО ПРИКОНЧУ ГОЛЫМИ РУКАМИ! — Милая у вас собачка, профессор Люпин, — нервно сглотнул Дин. В Большом Зале поднялся жуткий гомон. — Сириус Блэк!!! — Что он здесь делает?! — СХВАТИТЬ ПРЕСТУПНИКА! — вопила Амбридж из угла, куда метнулась в испуге. Многие выхватили свои палочки. — Сириус, держи себя в руках! — рявкнул Люпин. — Я полностью разделяю твое мнение, но тебе стоило оставаться собакой. — ВСЕМ ТИХО! — крикнул Дамблдор. — Предлагаю вернуться к аресту Сириуса после прочтения третьей книги. — О чем вы говорите, Дамблдор? — нахмурилась Амелия Боунс. — Мой крестный полностью невиновен, мадам, — ответил Гарри. — Если эти книги отражают по одному моему курсу в Хогвартсе, то примерно в третьей книге будет раскрываться невиновность Сириуса. — Ага, очередная ошибка Министерства, — всё ещё зло сказал Блэк. — Я, конечно, знал, что ты тогда сбежал из дома, но понятия не имел, что твои родственники такие гады. Клянусь, пока я жив, ноги твоей не будет в этом проклятом доме! — Спасибо, Сириус, — улыбнулся Поттер. — В таком случае, нам стоит допустить мистера Блэка к чтению, до подтверждения его невиновности, — сказала мадам Боунс, подумав. — Что скажете, министр? — Думаю, если до сих пор мистер Блэк не предпринял никаких попыток навредить присутствующим, можно допустить его нахождение здесь, — побледнев, ответил Фадж. Не успел он договорить, как Хагрид спрыгнул с софы, вытащил из кармана потрепанный розовый зонтик и наставил на дядю Вернона, словно шпагу. — Давай, Хагрид! Прижучь этого моржа! — со злостью воскликнул Блэк. — Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь… Видимо, дядя Вернон представил себе, как этот великан с легкостью нанизывает его на свой зонтик, и его смелость сразу испарилась — он прижался к стене и замолчал. — Так-то лучше. — Хагрид тяжело вздохнул и сел обратно на софу, которая на этот раз прогнулась до самого пола. На языке у Гарри вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов. — А что случилось с Волан… извините, с тем Вы-Знаете-Кем? — Ага, среди сотни вопросов тебя больше всего волнует Сам-Знаешь-Кто, — хихикнул Малфой, поиграв бровями. Гарри постарался выразить в своем пронзительном взгляде пожелание Драко заткнуться. — Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка… Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и… эта… непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже… а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется… э-э… своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они… эта… как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его… э-э… сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает… но сломал ты его, это точно. — ОН МЕРТВ! МЕРТВ ОКОНЧАТЕЛЬНО И НЕ МОЖЕТ ВОСКРЕСНУТЬ! — визжала Амбридж, брызжа слюной. Переглянувшись с Томом, Гарри попытался выдать смех за приступ кашля. Во взгляде Хагрида светились тепло и уважение. Но Гарри, вместо того чтобы почувствовать себя польщенным и возгордиться, с ужасом осознавал, что все это ужасная ошибка. Волшебник? Он, Гарри Поттер, волшебник? Всю жизнь его шпынял Дадли и притесняли дядя Вернон и тетя Петунья, а если он волшебник, то почему они не превращались в бородавчатых черепах всякий раз, как запирали его в чулане? Если когда-то он смог победить величайшего мага в мире, почему Дадли всегда пинал его и гонял по школе и по всему дому, как футбольный мяч? — Хагрид, — тихо произнес Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником. По Большому Залу прошлась волна хохота. Особенно смешно было тем, которые неоднократно наблюдали, как Поттер выполняет самые сложные заклинания. Члены своеобразного «отряда Дамблдора», Лиги Хаоса, знали, что их Босс невероятно силен для своего возраста. К его удивлению, Хагрид рассмеялся. — Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался? Гарри уставился в огонь. Хагрид натолкнул его на важную мысль. Ведь если подумать… Все те странные вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тетю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда он был огорчен или разозлен. Например, когда за ним гналась банда Дадли, а он смог ускользнуть от них, оказавшись на крыше школьной столовой… Или когда тетя Петунья остригла его почти наголо, и он с ужасом думал о том, как завтра появится в школе, — разве ему не удалось заставить волосы отрасти за одну ночь? А взять самый последний случай, когда Дадли ударил его в террариуме, а он, сам того не подозревая, напустил на Дадли бразильского удава… Гарри улыбнулся, посмотрел на Хагрида и заметил, что лицо великана просияло. — Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Гарри Поттер не волшебник. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь. — Гарри Поттер… — …наша новая знаменитость, — сказали близнецы Уизли тоном профессора Снейпа, подмигнув Гарри. И тут снова подал голос дядя Вернон — видимо, испуг прошел, и он решил, что не сдастся без боя. — О Мерлин! Свяжите его уже и вставьте кляп, чтобы не мешал, — посоветовал Драко. — Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? — прошипел дядя Вернон. — Он пойдет в школу «Хай Камеронс», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек… — Значит, интересно было, — хмыкнул Нотт. — Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу, как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид. — Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет… и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да… — Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Вернон. — Надеюсь, он откладывал деньги на похороны, потому что Хагрид не оставит этого просто так, — хмыкнул Рон. — Зато хоть кто-то отомстит за Гарри. Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром. — НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА! — Давай, Хагрид, преврати их всех в рогатых жаб! — поддержал Сириус. Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик. Хохот заглушил дальнейшую речь Драко. — Отлично, Хагрид! — смеялся Ли Джордан. — Мы твои фанаты, Хагрид! — хохотал Фред. — Мы, конечно, как-то подкинули ему ириски «Гиперязычки», но это не сравнится со свинным хвостом… — Как мы раньше не догадались превратить Даддерса в свинью! — схватился за голову Джордж. Хагрид смутился от такой похвалы. — Между прочим, Хагрид! — возмутилась мадам Боунс. — Альбуса оскорбил вовсе не Дадли. Мальчик вообще все время молчал. Почему ты заколдовал его, а не мистера Дурсля? От твоих действий пострадал ни в чем не повинный ребенок! Надеюсь, ты его потом расколдовал? — Я слишком сильно разозлился, и не подумал… А потом эээ… забыл как-то, — вздохнул великан. — Там столько всяких событий приключилось, что когда мы с Гарри уходили, у меня из головы вылетело расколдовать ребенка. Дядя Вернон, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тетю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь. Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду. — Зря я так… совсем уж из себя вышел, — сокрушенно произнес он. — И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего… Хвост только вырос… Вновь все рассмеялись. Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Гарри. — Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я… э-э… нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась… ну и из-за тебя, конечно. — А почему вам нельзя творить чудеса? — поинтересовался Гарри. — Да, почему? — поинтересовался Деннис Криви. — Я как-то об этом и не задумывался до этого момента. — Всё узнаете из второй книги, — пояснила Гермиона на заинтересованные взгляды. — Ну… Я же сам когда-то в школе учился, и меня… э-э… если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою… эта… пополам сломали, и все такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор. — А почему вас исключили? — Поздно уже, а у нас делов завтра куча, — уклончиво ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. И эта… давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья. Он стащил с себя толстую черную куртку и бросил ее к ногам Гарри. — Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню… — Только Хагрид мог забыть в куртке мышей, — улыбнулся Поттер. — Конец главы, — объявил Драко. — Кто следующий? — Я, — ответил Том. — Скорее всего следующая глава про Косой Переулок, так что будет интересно. Слегка побледнев, Драко передал книгу Мраксу. Как и Люциус, он был в курсе того, кем является этот человек. На кого бы ещё Гарри стал смотреть с таким чувством?