Хогвартс читает книги о Гарри Поттере или будни наивного первокурсника

— «Глава 8. Специалист по волшебному зельеварению», — невозмутимо зачитал Снейп. — Надо же… — Вон он, смотри! — Где? — Да вон, рядом с высоким рыжим парнем. — Это который в очках? — Ты видел его лицо? — Ты видел его шрам? — Как мило, слушать такое каждый раз, пока пытаешься найти нужный кабинет, — процедил Гарри, чувствуя раздражение. Том мягко сжал его руку. Этот шёпот Гарри слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у Гарри были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на него. — Нашего стеснительного Гарри достают фанаты, — хихикнул Фред. — Ничего не меняется, — весело заметил Джордж. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо. Гарри предпочёл бы, чтобы они этого не делали, потому что они его отвлекали, а ему надо было сосредоточиться на том, чтобы добраться до очередного кабинета. — А ты думал, в магическом мире все будет так просто? — засмеялся Тео.— Прежде, чем тебя попробуют убить всякие монстры и темные волшебники, нужно выдержать пламенные взгляды фанатов. В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили Гарри совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда Гарри спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать. С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. — По-вашему, двери не заслуживают вежливого обращения? — возмущенно спросила Гермиона, но, не выдержав, рассмеялась. — Их придумали именно для таких, как ты, — фыркнула Миллисента.— Надеялись, что они научат тебя манерам, но, видимо, не получилось. Казалось, ещё слово, и Гермиона проклянет слизеринку. — Хватит, Милли, — недовольно произнес Драко, но та сделала вид, что не слышала замечания. Другие открывались, только если их коснуться в определённом месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена. Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе всё постоянно меняется и сегодня всё иначе, чем было вчера. Люди, изображённые на портретах, ходили друг к другу в гости. И Гарри был убеждён, что стоящие в коридорах рыцарские латы способны бегать. — Если их заколдовать, конечно же, — добавила профессор МакГонагалл. Добавляли хлопот и привидения. Гарри всегда оказывался в шоке, когда сквозь дверь, которую он пытался открыть, вдруг просачивалось привидение. С Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот — он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы — особенно если встретить его, когда опаздываешь на занятия. Пивз ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдёргивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!» — Это мы ему предложили, — засмеялся один из близнецов. — Мальчики! Это абсолютно не смешно! — воскликнула Молли. — Минус десять очков с Гриффиндора, — произнесла Минерва, строго смотря на двух шутников. — За что?! — возмутился Джордж. — Мы не отвечаем за действия Пивза, он мог и не делать этого. — А по-моему, очень даже неплохая шутка, — улыбнулся Сириус. Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может, однако выяснилось, что это не совсем так — школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью. В первое же утро Гарри и Рон обратили на себя его внимание — к сожалению, в плохом смысле слова. Филч застал их в тот момент, когда они пытались открыть одну из дверей. К несчастью, выяснилось, что именно за этой дверью начинается тот самый закрытый для всех коридор на третьем этаже, про который говорил на банкете Альбус Дамблдор. Филч отказывался верить, что ребята просто заблудились. Смотритель был уверен, что они специально хотели проникнуть на запретную территорию, и угрожал запереть их в находящуюся в подземелье темницу. Но в самый критический момент их спас проходивший мимо профессор Квиррелл. — Ага, как же, мимо он проходил, — хмыкнул Рон. У Филча была кошка по имени миссис Норрис — тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила — сделал хотя бы один шаг за запретную линию, — и она тут же исчезала. А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч. Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе — за исключением, пожалуй, близнецов Уизли, — и появлялся так неожиданно, словно был привидением. Ученики его ненавидели, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис. — Пинка? Бедной кошке? — ахнула добросердечная профессор Спраут. — Я понимаю, почему ее так не любят ученики, но она всего лишь кошка… Но найти нужный кабинет было ещё полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Как быстро выяснил Гарри, магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов. — Ох, что-то мне напоминают твои слова, — притворно ахнула Гермиона. — Да я и сам понятия не имею, — в той же манере ответил Поттер. Каждую среду ровно в полночь они приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звёзд и запоминали, как движутся планеты. Трижды в неделю их водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Спраут — преподавала им травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются. Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вёл призрак. Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришёл на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок. Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным. — Дамблдор, не хотите дать комментарий, почему один из самых важных предметов преподает некомпетентное лицо? — прохладно спросила мадам Боунс, делая пометку в блокноте. — Но Бинс прекрасно разбирается в своем предмете, — сказал директор, слегка нахмурив брови. — Да, он подает информацию несколько скучно, но это субъективное мнение отдельных студентов. А то, что он мертв, никак не мешает Бинсу преподавать. Я не отрицаю, что его нужно сменить, но пока в этом не было необходимости. — Не было необходимости, потому что можно было класть выделенные на преподавателя средства себе в карман? — провокационно поинтересовалась глава Отдела магического правопорядка. — Да как вы можете! — подавились воздухом члены Ордена Феникса. — Амелия, дорогая, я с первого дня в Хогвартсе направляла отчеты министру о безобразии, происходящем в этом храме знаний, — слащаво произнесла Амбридж. — Правда, вопрос с призраком так и не был решен… — Да, я в курсе данной проблемы, — поспешил подтвердить Фадж. — Долорес и так много чего сделала для благосостояния Хогвартса, но успеть всё при такой занятости сложно… По рядам диванов и кресел прошелся шепот сомнения. Некоторые ученики даже не скрывали смешков. Профессор Флитвик, преподававший заклинания, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. На самом первом уроке он, знакомясь с курсом, взял журнал и начал по порядку зачитывать фамилии. Когда он дошёл до Гарри, то возбуждённо пискнул и исчез из вида, свалившись со своей подставки. А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Гарри был прав, когда, увидев её, сказал себе, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на её урок и расселись по местам. — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила. После такой речи всем стало немного не по себе. — Вы всегда преувеличиваете, профессор, — улыбнулся Сириус. — Нас с Джеймсом вы дважды выгоняли из класса, назначали отработки, но не запрещали посещать свой предмет. — У вас двоих был талант к трансфигурации, не могла же я позволить вам его загубить, — улыбнулась декан Гриффиндора. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро. Профессор Макгонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных формул, которые предстояло выучить наизусть. И лишь потом она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у Гермионы Грейнджер спичка немного изменила форму — профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, — ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться. — Ничто не поднимает так настроение по утрам, как улыбка любимого декана, — хором практически пропели Фред и Джордж. — Теперь понятно, почему слизеринцы ходят такие кислые, — громким шепотом сообщил Рон и захихикал. С особым нетерпением все ждали урока профессора Квиррелла по защите от темных искусств, однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком; им, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. — Вот это актерский талант, — со смехом прошептал Гарри Тому на ухо. — А ты говорил, что он был ужасно бесполезным. — Да, у Квиринуса хорошо получалось играть свою роль, — хмыкнул Темный Лорд. — Как и справляться с горными троллями. В остальном он был середнячком. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. — Ну, по крайней мере, Квиррелл не заставлял нас участвовать в театральных представлениях и хоть чему-то учил, — вздохнув, сказала Гермиона. — Ты, что, его защищаешь?! — возмутился Рон. Остальные лишь задумались, почему младший Уизли так взъелся на нервного профессора. За первые несколько дней учебы Гарри с облегчением убедился в том, что он не хуже, чем другие. Очень многие школьники родились и выросли в семьях маглов и, как и он, даже понятия не имели о том, кто они такие, пока не получили письмо из Хогвартса. К тому же первокурсникам столько всего предстояло выучить, что даже Рон, родившийся в семье волшебников и кроме родителей имеющий пятерых старших братьев, не имел особого преимущества перед остальными. — Я же тебе говорил, — сказал младший Уизли. — Не стоило так переживать. Вон, Гермиона тоже выросла с маглами, а доставала всех своими глубокими познаниями и энциклопедической памятью весь год, и сейчас продолжает. — Однажды ты у меня получишь, Рональд Уизли, — прищурившись, сообщила девушка. Она уже не обижалась, но это не помешало ей напустить грозного вида. Пятница стала для Гарри и Рона великим днем. — Интересно, почему же, — хмыкнула Панси. Они наконец-то смогли спуститься в Большой зал на завтрак, ни разу не сбившись с пути. — Великое достижение, — захихикал Малфой. — Что у нас там сегодня? — спросил Гарри, посыпая сахаром овсянку. — Два занятия по зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил Рон. — Занятия ведет профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Вот как раз и увидим, так ли это. — Хотел бы я, чтобы МакГонагалл всегда была на нашей стороне, — задумчиво произнес Гарри. Профессор МакГонагалл была деканом факультета Гриффиндор, но это отнюдь не помешало ей позавчера дать «своим» огромное домашнее задание. — По-моему, домашнее задание и заступничество — абсолютно разные вещи, — произнес Люпин. — Но мы тоже на младших курсах оценивали преподавателей по тому, сколько они задавали. Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь Гарри уже привык к этому, но в свое первое утро в школе он даже испугался, когда во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки. Пока Букля не принесла Гарри ни одного письма. Сова иногда залетала в зал вместе с другими, чтобы посидеть у него на плече и ласково похватать его клювом за ухо. А потом, съев кусочек тоста, улетала в совятню, как называли в школе домик, где жили совы, и там спокойно засыпала. Но этим утром Букля, приземлившись между сахарницей и блюдцем с джемом, уронила в тарелку Гарри запечатанный конверт. Гарри тут же вскрыл его — он просто не мог спокойно завтракать, не прочитав свое первое письмо. Письмо было написано неровными буквами: «Дорогой Гарри. Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трем. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Пришли мне ответ с Буклей. Хагрид». — Это так мило, Хагрид, — улыбнулась Лаванда. Что было немного странно, ведь раньше она не очень любила лесничего. Гарри одолжил у Рона перо, нацарапал на обороте письма: «Да, с удовольствием, увидимся позже, спасибо» — и вручил письмо Букле. Гарри повезло, что впереди его ждал чай у Хагрида, потому что занятия по зельеварению оказались самым неприятным из всего, что с ним пока произошло в школе. — Никто и не сомневался, — тихо фыркнул Симус. — Проблема не столько в самих зельях, сколько в профессоре Снейпе. На банкете по случаю начала семестра Гарри почувствовал, что профессор Снейп почему-то невзлюбил его с первого взгляда. К концу первого урока он уже понял, что ошибся. — Неужели? — поднял темную бровь Сириус. Профессор Снейп не просто невзлюбил Гарри — он его возненавидел. Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер. — О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость. Профессор МакГонагалл поморщилась. Она представляла, что ждало маленького Гарри на уроке у зельевара, и ей это страшно не нравилось. Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. Закончив перекличку, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, как у Хагрида, только в них не было того тепла, которым светились глаза великана. Глаза Снейпа были холодными и пустыми и почему-то напоминали темные туннели. — Так ещё о моих глазах никто не отзывался, — усмехнулся профессор. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. После этой короткой речи царившая в классе тишина стала абсолютной. Гарри и Рон, подняв брови, обменялись недоуменными взглядами. Гермиона Грейнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов. — Именно так, — засмеялся Блейз. — В Гермионе амбиций на весь Слизерин… — Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Том рядом с Гарри как-то странно застыл. — Подождите… — пробормотал Поттер, задумавшись. Когда он понял, его глаза широко раскрылись от шока. «Измельченный корень чего с настойкой чего?» — хотел переспросить Гарри, но не решился. Он покосился на Рона, но тот, похоже, был не менее ошарашен вопросом. Зато Гермиона Грейнджер явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух. — Я… Мне тоже очень жаль, профессор, — сказал Гарри, серьезно взглянув на Снейпа. Он всё еще был шокирован и не мог в голове уложить, что у злобного профессора зельеварения были какие-то дружеские чувства к его матери. К нему удивленно обернулось множество человек с вопросительным выражением на лице. Северус оторвался от книги и взглянул на Поттера со странным выражением лица. — Не думал, что вы поймете, — спокойно ответил Снейп. — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри. На лице Снейпа появилось презрительное выражение. — Так, так… Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. — Снейп упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — Вот же поганец, — выругался Сириус. — Эти вопросы вообще из программы второго курса, откуда Гарри знать на них ответы? Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Гарри абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень. Он старался не смотреть на Малфоя, Крэбба и Гойла, которые сотрясались от беззвучного смеха. — О да, смешнее ничего не встретишь, — саркастически заявил Фред, подняв глаза к потолку. — Я не знаю, сэр, — признался он. — Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер? Гарри заставил себя не отводить взгляд и смотреть прямо в эти холодные глаза. По правде, он читал свои, новые учебники, пока жил у Дурслей, но неужели Снейп рассчитывал на то, что он наизусть выучит «Тысячу волшебных трав и грибов»? — Именно на это он и не рассчитывал, — тихо прокомментировал Невилл. Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы. — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку. Гарри и Рон открыто рассмеялись. — Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее? — Так его, Гарри, — улыбнулся Сириус. Несколько человек засмеялись; Гарри поймал взгляд Симуса, и тот подмигнул ему. Снейп, однако, остался недоволен. — Сядьте! — рявкнул он Гермионе. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал! Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум. — А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора. — Задавать такие вопросы на первом уроке было действительно не очень хорошо, — покачала головой мадам Боунс. Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными, и дальнейшие события подтвердили этот безрадостный вывод. Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Невилл каким-то образом умудрился растопить котел Симуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они вдвоем готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри. — Да уж, это был не самый лучший первый урок, — вздохнул он. — Идиот! — прорычал Снейп, одним движением палочки сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и нос его был усыпан красными волдырями. — Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снейп, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к Гарри и Рону, работавшими за соседним столом. — Вы, Поттер, почему не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю еще одно штрафное очко на счет Гриффиндора. — Вам явно стоило бы сменить методы преподавания, Северус, — холодно сказала МакГонагалл, но тот сделал вид, что не заметил критики. — Никто другого и не ожидал, — хмыкнул Том. Это было ужасно несправедливо. Гарри уже открыл рот, чтобы возразить, когда Рон пнул его под столом. — Не нарывайся, — прошептал Рон. — Я слышал, что Снейп, если разозлится, может очень сильно навредить. — Интересно, от кого ты мог такое услышать, — немного улыбнулась Гермиона, посмотрев на близнецов, которые вполне могли пугать брата страшным профессором зельеварения. Час спустя, когда они вышли из темницы и поднимались по лестнице, голова Гарри была полна всяких неприятных мыслей, а радостное настроение, с которым он приехал в Хогвартс, совсем улетучилось. В первую же неделю пребывания в школе он заработал два штрафных очка — и все из-за того, что Снейп почему-то возненавидел его. И он очень хотел бы узнать почему. — Выше нос, — подбодрил его Рон. — Фреду и Джорджу тоже не везет на уроках Снейпа. Знаешь, сколько штрафов они у него наполучали? Слушай, а можно, я пойду с тобой к Хагриду? Без пяти три они вышли из замка и пошли по школьной территории к дому Хагрида. Он жил в маленьком деревянном домике на опушке Запретного леса. Над входной дверью висел охотничий арбалет и пара галош. Когда Гарри постучал в дверь, ребята услышали, как кто-то отчаянно скребется в нее с той стороны и оглушительно лает. А через мгновение до них донесся зычный голос Хагрида: — Назад, Клык, назад! Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами. — Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык! Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромного немецкого дога. В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом. — Вы… э-э… чувствуйте себя как дома… устраивайтесь, — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к Рону и начал лизать ему уши. Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле. — Это Рон, — сказал Гарри. В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы «Камушки». Кексы соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их твердости не возникало — они явно получились жестковаты. — Не обижайся, Хагрид, но приготовленную тобой еду и правда не всегда можно есть, — по-доброму усмехнулся Сириус. — Это точно, — согласился Рон. — Еще один Уизли, да? — спросил Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я полжизни провел, выгоняя твоих братьев-близнецов из Запретного леса! — А нас оттуда довольно сложно выгнать, — широко улыбнулся Джордж. — Это надо еще постараться, — закивал Фред. О каменные кексы легко можно было сломать зубы, но Гарри и Рон делали вид, что они им очень нравятся, и рассказывали Хагриду, как прошли первые дни в школе. Клык сел около Гарри, положил голову ему на колени и обслюнявил ему одежду. Гарри и Рон ужасно развеселились, услышав, как Хагрид назвал Филча старым мерзавцем. — Хагрид! — возмутилась декан Гриффиндора. — А что? — развёл руками лесник и чуть не столкнул сидящую недалеко Трелони. — Его кошка-то… постоянно за мной ходит, как-бы следит, да… — А эта кошка его, миссис Норрис… ух, хотел бы я познакомить ее с Клыком. Вы-то небось не знаете, да! Стоит мне в школу прийти, как она за мной… э-э… по пятам ходит, следит все да вынюхивает. И не спрячешься от нее, и не обманешь… она меня нюхом чует и везде отыщет, во как! Филч ее на меня натаскал, не иначе. Гарри рассказал Хагриду про урок Снейпа. Хагрид, как и Рон, посоветовал Гарри не беспокоиться, потому что Снейпу не нравится подавляющее большинство учеников. — Но мне кажется, он меня ненавидит. — Да ерунда это! — возразил Хагрид. — С чего бы это ему? Однако Гарри показалось, что Хагрид, произнося эти слова, чуть-чуть отвел взгляд в сторону. — Лжец из тебя никудышний, Хагрид, — покачала головой Гермиона. — А как твой брат Чарли? — поспешно поинтересовался Хагрид, повернувшись к Рону. — Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться. Гарри спросил себя, не специально ли Хагрид сменил тему разговора. — Ну вот, даже Гарри заметил, — подтвердил слова гриффиндорки Сириус. Пока Рон рассказывал Хагриду о Чарли, который изучает драконов, Гарри взял кусок газетной бумаги, лежавший на столе под чехлом для чайника. Это была вырезка из «Пророка»: «ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ «ГРИНГОТТС» Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк «Гринготтс», имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны. Сегодня гоблины из «Гринготтса» заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня. «Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы», — заявил этим утром пресс-секретарь банка «Гринготтс». Гарри вспомнил, как в поезде Рон рассказал ему о том, что кто-то пытался ограбить «Гринготтс», но Рон не назвал дату. А теперь… — Хагрид! — воскликнул Гарри. — Ограбление «Гринготтса» произошло как раз в день моего рождения! Возможно, грабители проникли туда, как раз когда мы с тобой там были! — А это, случаем, не философский камень? — заинтересованно спросила Падма. — Книга всё-таки именно так называется. — Может быть, — таинственно ответил Гарри, — а может, и нет. На этот раз не было никаких сомнений в том, что Хагрид избегает взгляда Гарри. Великан промычал что-то нечленораздельное и предложил Гарри еще один кекс. Гарри вежливо поблагодарил его, но кекс брать не стал, а вместо этого еще раз перечитал заметку. «…По странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня». Тем утром Хагрид кое-что извлек из сейфа номер семьсот тринадцать — маленький коричневый сверток. Не это ли искали воры? Когда Гарри с Роном шли обратно в замок на ужин, карманы их были набиты кексами, от которых они из вежливости не смогли отказаться. Гарри думал, что ни один из уроков не дал ему столько поводов для размышлений, как встреча с Хагридом. Если Гарри правильно догадался, то Хагрид забрал из сейфа сверток как раз вовремя. Но случайно или нет? И где этот сверток хранится теперь? Ведь чтобы его не выкрали, требуется гораздо более надежное место, чем «Гринготтс»? — Но ведь все знают, что нет более надёжного места, чем Хогвартс, — с блеском в глазах вдохновлённо заметил Симус. — Неужели вы втроём украдёте его? — Не говори чепухи, — резко отозвалась Гермиона. И еще Гарри спрашивал себя, не знает ли Хагрид о профессоре Снейпе чего-нибудь такого, о чем не захотел ему рассказывать. — Конечно, знает, — ответил книжному Гарри Люпин. — Я буду читать следующую, — вызвался Сириус, и Снейп, холодно взглянув на него, передал книгу.