Я всегда буду верен вам, Сузуя-семпай.

Абара с первых дней работы с Джузо был предан ему. Он восхищался им, его силой, детской непосредственностью и его стремлением защитить своих подчинённых, к которым он относился так, как будто они — его семья, которой у него никогда не было. Хамбее всегда хотел быть таким же, как Сузуя. Но со временем, сам того не замечая, он влюбился в этого, на первый взгляд, хрупкого человека, который был очень силён душевно. Каждый в отряде Сузуи был очень верен своему начальнику, но Абара в этом деле опережал всех. Все сотрудники CCG уже давно заметили странное поведение следователя. Тот был словно помешан на Джузо. Ходил за ним след в след, прислушивался к каждому его слову; услышав, что он попросил его что-то сделать, сразу подрывался с места, чтобы выполнить просьбу или приказ. Конечно, это можно было бы списать на то, что парень просто очень любит свою работу, или хочет выслужиться перед начальством, чтобы продвинуться по карьерной лестнице, если бы не некоторые факторы, отметающие эти предположения. Во-первых, Абара был не таким. Он был очень скромным и всегда радовался всему, что имеет, и не очень надеялся на то, что он станет даже кандидатом в особый класс, потому что здраво оценивал свои силы. А во-вторых, он боялся многих вещей, связанных с его работой — например, трупов, гулей, а ещё боялся умереть, так как будучи следователем это было не сложно. И, наконец, третий пункт, доказывающий, что Хамбее неравнодушен к Сузуе — мимика и жесты. Он всегда смотрел на него влюблённым нежным взглядом, каким смотрят на своих детей, улыбаясь уголками губ; поправляя постоянно неряшливую одежду командира, он проводил ладонями, как будто бы гладил его, по его плечам, предплечьям, коленками, в зависимости от того, какой предмет гардероба он приводил в порядок. Он старался безупречно выполнить мелкие бытовые просьбы, о которых его просил начальник, — открыть пудинг, отнести вместо Джузо отчёты, принести кофе, купить сладостей, сделать пучок, чтобы непослушные волосы не мешали их владельцу, понести его кейс с куинке и многое другое — кивая головой и приговаривая «Конечно, Сузуя-семпай». Джузо, конечно же, замечал всё это, наклонял голову в бок, но ничего не говорил, только заинтересованно смотрел на своего подчинённого. Иногда он спрашивал, не надоело ли Абаре всё это делать, на что он всегда отвечал одно и тоже:  — Я всегда буду верен вам, Сузуя-семпай. «Потому что люблю вас» — мысленно договаривал парень. Его собеседник в лёгком недоумении приподнимал брови, но всё также ничего не уточнял, пуская всё на самотёк. Хамбее всегда помогал молодому человеку, ненавязчиво ухаживал за ним, словно мама, беспокоящаяся о своём неразумном ребёнке. Когда Джузо в очередной раз забирался на крышу какой-нибудь высотки, спуская ноги в пропасть и запуская бумажные самолётики, следователь, который всегда шёл за ним, снимал с себя верхнюю одежду — куртку или же плащ, в зависимости от того, во что он был одет — и накидывал парню, которому не мешал ветерок, гуляющий на такой высоте, на плечи. Тот поворачивал лицо к члену своего отряда и улыбался, закрыв глаза. А Абара замирал, как в первый раз, будто впервые наслаждаясь этой великолепной солнечной улыбкой, которая заставляла его бедное сердце сначала остановиться, а потом пуститься вскачь, намереваясь пробить грудную клетку парня. В такие моменты кровь бурлила в его жилах сильнее обычного, отчего пульс отдавался в висках. Он каждый раз думал, что разорвётся от переполняющих его эмоций — разливающейся по всему телу нежности и оседающей комом в горле горечи, ведь он видел, что Сузуя всё понимает, но не подаёт никаких знаков того, что чувства Хамбее взаимны. «Ну, хотя бы не отвергает, и на том спасибо», — по вечерам с огорчением думал парень, смотря в одну точку пустым взглядом. Абара считал Джузо прекрасным. Он был похож на ребёнка, излучающего радость. А потом, Хамбее, покопавшись в его досье, узнал, что тот изначально работал под началом стойкого Шинохары, как его называли все сотрудники CCG из-за того, что тот был неубиваемым. Но он дал слабину в битве с «Совой», и поэтому сейчас находится в коме. Сузуя был очень привязан к этому мужчине; да и сейчас он часто ходил к нему в палату, принося с собой букет цветов, на смену старому. Как-то раз поинтересовавшись у него про бывшего следователя, он услышал в ответ, что для Джузо он был, как отец. Он испытывал к этому мужчине чувства, которые испытывают дети к свои родителям. И Хамбее был поражён, что даже после случившегося Сузуя мог радоваться жизни. Он был им так горд, что ему хотелось крепко-крепко его обнять, говоря, что всё будет хорошо. Но, так как он ещё не растерял остатки здравого смысла, то он не стал этого делать. В каждой операции, в которой они участвовали, Абара волновался вовсе не за себя, а за своего возлюбленного, так как тот обожал находиться в самом пекле, потому что его не особо волновало то, что он может умереть. Его бы расстроила смерть только двоих людей — господина Шинохары и Хамбее, ведь к последнему он тоже привязался. Но… Он много думал об этом, не мог не думать, замечая все поступки Абары, которые тот делал по отношению к нему. Он видел, как тот был верен и предан ему. Вся его забота вызывала у Сузуи теплоту в груди, которая особенно остро чувствовалась у сердца. Сначала парень не понимал, что происходит, некоторое время он даже думал, что чем-то болен, но потом, поняв, что с ним случилось на самом деле, невесело рассмеялся, ведь был недалеко от правды — он влюбился. Да, действительно влюбился, сам от себя такого не ожидая. Хотя… В последнее время он делал много вещей, которых не ожидал от себя. Если начинать с самого начала, то, например, очень сильно привязался к господину Шинохаре, Джузо даже был какое-то время в депрессии после того, как тот впал в кому — даже перекрасился, хотя никогда этого не хотел. Обращался со своими подчинёнными, как он сам считал, слишком мягко. Теперь ещё и это. Смирившись со своими чувствами, Джузо всё-таки решил ничего глобального не предпринимать, так как он хотел, чтобы Хамбее стал более уверен в себе, ведь ему не нравились мямли хоть Абара и не мямля. Но, такие вещи, как держание за руку, или объятья он решил включить в их взаимодействия. Он видел, как от этого Хамбее чуть ли не светится от счастья, и эта радость передавалась и ему самому. Абара видел, что наконец-то (!) Сузуя начал хоть как-то показывать своё неравнодушие к нему. Это давало ему решимости признаться, высказать вслух неоспоримый факт, который своим непомерным грузом давил на плечи парню, не давая нормально дышать. И, наконец таки признавшись, он сбросит этот тяжёлый ком неуверенности и сможет смело смотреть в глаза своему будущему — Джузо — и просто жить дальше. Но уже без этого давящего чувства одиночества, ненужности и игнорирования. Поэтому, прийдя на работу и увидев нужного человека, он подошёл к нему и сказал.  — Сузуя-семпай, мне нужно кое-что сказать вам. В глазах парня напротив появилась почти непрекрытая надежда. Взяв Хамбее за руку, следователь повёл его в комнату отдыха. Там на данный момент никого не было, поэтому парни спокойно сели на диван. Вздохнув, виновник это разговора начал говорить.  — Я заметил, что вы начали не только принимать, но и отвечать на мою заботу о вас. И, я подумал, что вы наконец-то познали такое чувство, как любовь. И поэтому, я решился позволить себе всё же признаться вам в том, что я люблю вас. Джузо слушал это, как обычно слегка приоткрыв рот и хлопая глазами. Осознав, что Абара всё таки признался, он пробормотал «Ну наконец-то» и крепко-крепко обнял немного шокированного парня, спрятав голову в изгибе его шеи. — А я то думал, когда же ты признаёшься...