disaster

Громкие крики медсестер, громкий звук мигалок полиции и скорой на улице, громкий звон в ушах после произошедшего — все слишком громкое. Зейн сидел на полу возле реанимационной, хватаясь руками, покрытыми кровью, за волосы. Его голова раскалывалась от боли, ребра ныли, но это не сильно волновало его сейчас. Лиам находился за дверью. Врачи упорно боролись за его жизнь. Пейн находился на грани смерти из-за него. — Ты! — громкий крик раздался по помещению. Женщина, в которой Малик признал мать Лиама, ворвалась в больницу. — Это ты во всем виноват! Я всегда говорила, что ты плохо на него влияешь, так ты еще решил его убить? Зейна передернуло на этих словах. Да, он был не подарок. Малик никогда не держал язык за зубами, перечил старшим, если считал, что они не правы, курил, набивал татуировки, красил волосы, но он никогда не хотел навредить Пейну. Зейн, черт возьми, любил его. С самой первой встречи, когда он заглянул в эти карие глаза, излучающие тепло. Брюнет бы с радостью поменялся местами в той машине, взял бы весь удар на себя, если бы можно было вернуть время назад. Да и все свидетели того дтп видели, что Зейн не был виновником аварии. Легковой автомобиль выскочил из угла слишком быстро, из-за чего Малик почти не успел среагировать. Он лишь резко вывернул руль, пытаясь сделать так, чтобы удар пришелся не на Пейна. Но не успел. Машина влетела прямо в правое переднее крыло, как раз туда, где сидел Лиам. К счастью, Зейн быстро среагировал, выпрыгивая из машины, игнорируя свои травмы и вызывая скорую. — А я говорила ему, чтобы он держался от тебя подальше. Я даже готова была запирать его в своей комнате, лишь бы он не виделся с тобой. Но эти его вечные разговоры о чувствах сводили меня с ума. Лиам стал сбегать из дома, даже один раз нагрубил мне, — продолжала женщина, торопливо шагая из стороны в сторону. — Может, это была ваша вина? — усмехнулся Зейн, а затем шикнул от боли в скуле. — Что ты сказал? — мать Лиама выглядела возмущенной. — Вы столько раз говорили ему, что я ужасный, что даже забыли спросить, что он сам об этом думает. Распоряжались его жизнью, хотя он уже взрослый. Но почему вы защищали его только от меня? Почему ничего не делали с теми парнями, которые избивали его в школе? А он говорил вам об этом. Но вам было наплевать. Лиам жаловался вам на них неделями, но ничего не происходило. А я разобрался с ними после первой просьбы. В тот же самый день. — Ты не имеешь права говорить о том, что я ничего не предпринимала. Я разговаривала с директором и с родителями этих парней. Ты же просто избил их. — И что из этого было более действенным? — Не все проблемы можно решить силой, Малик, — заявила женщина. — Не все проблемы вообще можно решить, мэм. Но вы упорно продолжаете пытаться. — Поэтому я предлагаю тебе уйти самому. Скажи Лиаму, что никогда его не любил, что, вероятно, не будет сильной ложью. А затем уходи, если не хочешь проблем. — Простите? — Не притворяйся, что не слышал. Тебе что-то надо? Деньги? Я могу тебе заплатить. — Мне не нужно ничего от вас. Я просто хотел удостовериться, что вы действительно предлагаете мне бросить своего парня в трудную минуту. Просто сбежать, солгав ему о том, что я его не люблю. Это низко, особенно для вас. Вместо того, чтобы переживать о состоянии своего сына, вы предлагаете мне такое? Женщина открыла было рот, чтобы что-то ответить, но внимание людей привлек хирург, выходящий из реанимационной. Его лицо было серьезным, так что нельзя было сказать, как прошла операция. Зейн поднялся на ноги, опираясь на стену, чтобы не упасть. Парень отказался от первой помощи, сказав, что получит ее только после того, как узнает, что с Лиамом. — Парень будет жить, — заявил мужчина, переводя взгляд с матери на брюнета. — Слава богу, — выдохнула женщина, хватаясь за сердце. Малик покрепче ухватился за стену, чтобы не потерять сознание. Лиам в порядке. Это самое главное. Хирург внимательно посмотрел на Зейна, а после спросил: — Вы были за рулем? Брюнет коротко кивнул. — Поздравляю. Вы спасли ему жизнь. Если бы удар пришелся чуть левее, он бы не выжил.