Демоны Антонио Доусона

Антонио сидел в баре, упрямо и тупо уставившись в глубину пустой рюмки. Перед ним стоял сэт из оставшихся семи стопок текилы. Он чувствовал, как алкоголь скользнул по его горлу и теперь медленно начинал красть разум. Но детективу было все равно. Он устал от работы. Устал от проблем. И… устал от одиночества. После того, как Лора его бросила, он каждый день приходил в пустой дом, и, в конце концов, переехал в квартиру. Там эта жуткая пустота, по крайней мере, стала меньше в объемах. По привычке он оттягивал до последнего момент возвращения домой… И был даже благодарен сегодняшнему благотворительному балу за официальную причину напиться. — Пьешь в одиночку? — Ким Бёрджесс резко села на соседний стул. Доусон только ухмыльнулся своей фирменной грустной ухмылкой и вернулся к созерцанию рюмки. Капельки оставшейся жидкости переливались всеми цветами радуги… Это завораживало. — Выглядишь отстойно. Все в порядке? Могу что-нибудь для тебя сделать, Антонио? — обеспокоенный голос Ким вновь зазвучал рядом с ним. Детектив молча поставил перед ней рюмку текилы и вопросительно взглянул. Не то чтобы ему нужен был напарник в этом деле, но почему бы и нет? — Давай за тебя? — улыбнулась Ким. — Хочу, чтобы все было хорошо. Обещаешь? — Без базара, бро, — ухмылка вернулась на его лицо. Они чокнулись и залпом опрокинули рюмки. — Ого! Я и не знал, что ты такой «алкоголик», — рассмеялся Антонио. — Ты многое что про меня не знаешь, — ответила Ким. Антонио посмотрел на нее внимательным взглядом сыщика. Красивые густые волосы напоминали тягучий горячий шоколад. Легкий макияж, отсутствие массивных украшений делали красоту девушки более живой что ли, более настоящей. Ким развернулась к Доусону. — Эй, все окей, да? — еще раз уточнила она. Антонио улыбнулся, будто впервые посмотрев на неё как на девушку, а не напарника–детектива. Молча взял и поставил перед ней еще рюмку. Веселый легкий смех Ким потонул в звуках начавшейся на танцполе дискотеки. — Если бы я тебя не знала, решила бы, что хочешь меня споить, — озорные чертята заплясали в ее глазах. — Посмотрим, как пойдет, — отшутился Антонио, отметив про себя, что стрелка его настроения поползла вверх. Он как будто заразился этой легкостью и непосредственностью Ким, захотелось повеселиться, а тяжелые грустные мысли, которые одолевали его всего полчаса назад, куда-то уплывали. Рюмки стукнулись друг о друга, и горячительный напиток побежал по венам. Ким смешно поморщилась. — Хей, надо бы притормозить? Что скажешь? Внезапно их обоих кто-то обнял. — Ура! Я сдал-таки эту грёбаную переаттестацию! Празднуем! — Джей заорал им прямо в уши, обхватив Ким правой, а Антонио левой рукой. Текила полилась рекой… Коллеги шутили, пили и подтрунивали друг над другом. «Этот вечер явно начинает мне нравится», — подумал Антонио, оценивая короткое платье Ким. Тонкие бретельки лежали на ее хрупких плечах, то и дело норовя соскользнуть, платье немного прилегало в талии и струилось черным, едва заметным сиянием вниз до колена. Такой соблазнительной Ким не выглядела ни разу на его памяти. Это было неожиданно и странно. И Антонио вдруг почувствовал, что соскучился по ласкам, по ощущению чужой кожи под пальцами, по резким выдохам и рваному дыханию. Но додумать до конца эту мысль ему не дала Бёрджесс, которая, размахивая руками, случайно задела рюмку перед собой и разлила все содержимое на стойку. Она потянулась за салфеткой и её лицо вдруг оказалось в паре сантиметров от лица Антонио… «Какие сладкие губы… — мелькнуло в голове опьянённой Ким, и она бесстыдно уставилась на его нижнюю губу. — Почему у него такие пухлые губы? И как я раньше не замечала?» — она никак не могла прервать поток этих мыслей. Ким прикусила собственную губу. Антонио был слишком близко. Девушка ощущала аромат его парфюма. Ее взгляд скользнул вниз, вдоль шеи, рассмотрел ямочку на стыке ключиц. Ким облизнулась. Антонио отследил движение языка Ким, который скользнул по ее нижней губе. Она над ним издевается? Или что? Захотелось чего-то дикого, плотского. Он ощутил, как сердце стало биться быстрее, как тяжело стало дышать и как резко им завладело желание ощутить ее бархатную кожу на вкус, пройтись языком по шее и поймать ее резкие вдохи. — Пошли, потанцуем — не попросил, а приказал Антонио и взял девушку за руку, уводя на танцпол, где уже толпилось множество людей. Доусон был латинских горячих кровей и дикие ритмы ощущал всем телом. Он отлично танцевал и знал это. Сколько девушек было поймано на эти его сексуальные движения, он даже не брался подсчитывать. Расслабив тугой галстук и закатав рукава белой рубашки до локтей, Антонио начал танцевать рядом с Бёрджесс, глядя на нее с озорством в глазах. Ким двигалась тоже неплохо, ткань так и струилась по ее телу, отзываясь на каждое движение. Руки Антонио легли на бедра девушки, задавая ритм. Алкоголь струился в крови Ким и она, сама того не осознавая, закинула руки на шею детективу и придвинулась ближе. Снова его губы захватили ее внимание, и чтобы не поддаться ненужному соблазну, девушка начала медленно приседать, покачивая бедрами, прижимая руки к груди Антонио. Антонио смотрел ей прямо в глаза, сходя с ума от происходящего. Ким опускалась все ниже и ниже, проведя пальцами по его шее… Ее лицо оказалось на уровне его пресса. Это была почти пытка для Антонио, воображение которого и так подкидывало в мозг дикие картинки. Доусон рванул девушку наверх, ее нога взлетела по его бедру. Глаза в глаза… И вдруг, случайно бросив взгляд направо, Ким увидела, как Адам целует Аптон. Сердце рухнуло куда-то вниз. Ким закрыла глаза. Ее нога медленно опустилась. Антонио, почувствовав перемену в её настроении, повернул голову вправо: — Ты же знаешь, что все это не важно и ты лучше всех? — Ага. — Я серьезно, Бёрджесс. Ты потрясающая. И любой мужчина готов на все ради такой девушки, как ты. — Ага. — Ну, что мне сделать, чтобы ты не расстраивалась из-за всяких глупостей? — Уведи меня отсюда, Антонио. На секунду обняв ее, Антонио отстранился и, взяв за руку, повел вон из этого зала и здания. Они вышли на улицу. Доусон посмотрел на ближайшее такси и машина моментально двинулась в их сторону. Он открыл дверь и с вопросом посмотрел на Ким. Она толкнула его внутрь и села рядом на заднее сиденье. Антонио назвал свой адрес. Ким промолчала. Перед глазами девушки застыл образ целующихся Адама и Аптон. Это было больно. Да, она сама дала добро на эти отношения. Но видеть их вот так было неожиданно и почему-то ранило. Она зажмурилась, пытаясь прогнать этот образ, и положила голову на плечо Антонио. Доусон по-дружески поцеловал ее в макушку. Его ладонь опустилась на ее колено. И это было бы проявлением поддержки, если бы касание не вернуло всех тех демонов, что овладели ими на танцполе. Ким вдруг почувствовала его пальцы на своей обнаженной коже. Адам пулей вылетел из ее мыслей. Она распахнула глаза и посмотрела на эти чертовы губы, что сводили с ума весь вечер. — Живем дальше, да? Ты прав. Если он двинулся вперед по жизни, что мешает мне делать то, что хочется? — она чувствовала, как все сжалось внизу живота. Стало жарко. Ее грудь вздымалась тяжело и, если прислушаться, можно было бы услышать, как глубоко она дышит. Эта девушка точно начинала сводить Доусона с ума. — Да… ты права, — Антонио сглотнул напряженный ком в горле, — осталось понять, что же тебе хочется? — Сейчас, честно говоря, я думаю только об одном… — Ким, наконец, дотронулась до нижней губы детектива и провела по ней большим пальцем. Она потянулась к столь желанным сегодня губам. Да, ощутить их вкус — это то, что нужно сейчас… Такси резко затормозило у дома Антонио, выдернув их обоих в реальность. Ким открыла дверь и вышла. Антонио проследовал за ней. Они вошли в вестибюль, прошли мимо людей к лифту. Ожидание становилось невыносимым. Их пальцы сплелись. Пока лифт медленно полз на его этаж, Антонио большим пальцем вычерчивал круги на ладони Ким. Все, что он хотел сейчас — избавиться от окружающих их людей, прижать Ким к стене и трахнуть ее прямо тут: жестко и быстро... Антонио наклонился к Ким и вдохнул запах ее волос… Животное внутри него взвыло от желания. Доусон сжал левую руку в кулак, впиваясь в кожу собственными ногтями... «Хочу в тебя прямо сейчас...» Прозвучал легкий звонок и двери лифта разъехались в стороны. Наконец-то. Антонио открыл дверь квартиры и быстро зашел внутрь, втянув за собой Ким и хлопнув дверью. Притянув девушку к себе, он, наконец, властно поцеловал ее. Его язык скользнул внутрь, не спрашивая разрешения. Руки блуждали по её телу, ощущая огонь под кожей… Ким отвечала на поцелуй жадно, прижимаясь к нему и чувствуя через ткань, как сильно он возбужден. Это заводило. Невыносимо хотелось касания кожи к коже... Руки Доусона опустились на бедра девушки и нырнули под платье. Властность и сила Антонио сводили ее с ума… — Хочу тебя... — едва слышно прошептала она. В темноте квартиры ей показалось, что его глаза совершенно обезумели от выпитого алкоголя и дикого возбуждения, что владело ими обоими. Ким спустила бретели платья и оно легко соскользнуло на руки Антонио, а потом и на пол. Она переступила через него, как переступила через себя, свои принципы и свои прошлые ошибки. — Ты просто с ума меня сводишь, — охрипшим голосом произнес Антонио. Он, полностью одетый, и обнаженная Ким перед ним, словно его раба, его служанка… От этого зрелища кровь закипала в венах, а член каменел от напряжения. Девушка будто уловила его желание и опустилась на колени. Расстегнула ширинку. Посмотрела на него снизу огромными глазами и ее влажный розовый язык облизал и закусил нижнюю губу, обещая невероятное удовольствие. «Что ты делаешь со мной?» Он резко рванул Бёрджесс вверх, с силой впечатывая её в стену. Ким лихорадочно вытаскивала его рубашку из брюк и жадно трогала ладонями живот, грудь, любой кусочек обнаженной кожи, до которого могла дотянуться… Его губы терзали ее. Стоны рвались из горла. — Сейчас, Антонио. Я не могу больше ждать… Давай сделаем это… Пожалуйста… — дрожащими руками Ким пыталась стянуть его нижнее белье. Антонио ввел в неё палец. Ким резко выдохнула и сжала его член в руке. — Прошу… Скорее… Я не могу больше ждать... Антонио помог ей раздеть себя и прижался, глубоко и грубо целуя, мучая и терзая ее губы, ловя ее стоны и глотая слова, которые тонули в его рту. Он резко вошёл в неё. Как же тесно, горячо и невыносимо хорошо... — Ааах, — Ким распахнула глаза, и они оба замерли, привыкая, чувствуя друг друга в этот момент. Ким закинула ногу на бедро Антонио, прижимаяя его сильнее к себе и словно говоря "Да. Можно. Я хочу...". Его губы покрывали поцелуями её шею, одна рука упиралась в стену, вторая обвилась вокруг талии девушки. Толчок. Еще. Еще. Еще. — О, боги… Как хорошо… Не останавливайся! — шептала Ким между стонами, царапая его спину. Останутся следы. Пусть. Она хотела, чтобы завтра принимая душ, он чувствовал боль, которая напомнит ему дикость и страсть, что владели ими сегодня. Безумные глаза Антонио пожирали ее. Да, он хотел этого. Ладонь впилась в ее бедро. Завтра будут синяки. Пусть. Так и надо. Эта боль и страсть, все в одном. Сейчас уже не отделить, не понять. Господи, она полностью открыта перед ним. Груди подрагивают в такт его резким толчкам и он почти ощущает собственным животом тот огонь, что горит внутри неё. — Ааах, Антонио… Еще... — собственное имя, произнесенное дрожащим голосом, сносит ему крышу. Он слышит ее тяжелое дыхание, стоны возле уха… Бёрджесс берет его руку и всасывает в рот указательный и средний палец: ее язык проворно облизывает подушечки, втягивает пальцы глубже, царапает их зубами... — Чееерт… Что ты делаешь, Бёрджесс? Что ты... ааах! Доусон на мгновение замер, сильно и больно прикусив ее плечо, и с рычанием вздрогнул всем телом. Его рука скользнула вниз и большой палец начал ласкать клитор Ким. Снова и снова...Через мгновение ее длинный протяжный стон прозвучал и замер в темноте комнаты. Антонио ощущал, что она только что полностью покорилась, отдалась ему. Ему. Это было жарко, непонятно и дико. Он чувствовал ее запах, как будто тот проник в его ноздри и останется там навсегда. Ощущал, как сердце замедляет бег и дыхание приходит в норму… Демоны отступали. Ким улыбалась ему в темноте...