Хроники Манкалабуры

      За ночь сильно подморозило. Солнце, некогда теплое и ласковое, стало угрюмым и холодным. Оно больше не грело; солнце словно укуталось в меховую шубу и не желало дарить людям эти жалкие крохи тепла. Даже небо, которое каких-то полтора месяца назад было голубым и приветливым, затянули серые облака. Чувствовалось приближение зимы. Своим ледяным дыханием она сковывала движения всех живых существ, живущих в Малайском лесу.       Ручей, некогда звонко журчавший среди камней, подмерз, и по краям его образовалась тонкая корка льда. Вода, все еще бегущая под эти ледяным панцирем, несла за собой хвою, которая, подобно маленьким мечам, пробивала лед, отламывая от него маленькие кусочки и заставляя их кружиться в диком ритме танца. Они неслись через камни, разламываясь на более мелкие части, пока не исчезали.       «Печальное зрелище», - пронеслось в голове девушки, сидящей в зарослях около ручья. Черные волосы Аннабель, обычно спадающие тяжелыми локонами ниже пояса, были собраны в пучок. Зеленые глаза, обрамленные густыми и длинными ресницами, внимательно следили за всем, что происходило в лесу. Черты красивого лица обострились, что выдавало напряжение. Полные и чувственные губы сложились в тонкую полоску, между бровей пролегли глубокие морщины. Вот уже несколько часов Аннабель сидела в засаде, надеясь, что наконец-то ей удастся подстрелить хоть какую-то добычу. Руки, держащие лук, стали замерзать, и девушка вытащила из кармана митенки. Все равно мороз кусал пальцы, и Аннабель ничего не оставалось делать, как положить оружие на землю и начать согревать немеющие конечности своим дыханием. Мышцы ныли, и чтобы хоть как-то размять их, девушка протягивала руку к колчану, висящему за спиной. Оперение стрел, касающееся ее пальцев, придавало ей уверенности, что эта охота пройдет без сучка без задоринки. Периодически рука ложилась на рукоять отцовского кинжала, висящего на поясе. Больше всего девушка переживала, что на охоту нельзя было брать ружье – оно создавало слишком много шума, и в случае неудачного выстрела из лука остальные звери не разбегутся, и можно будет исправить свою оплошность и вернуться домой с добычей.       Отец научил старшую дочь охотничьему промыслу, когда Анне было всего десять. Пока остальные девочки в деревне учились быть хозяйками, Анна уже ловко чистила ружья, ковала ножи, мечи и наконечники для стрел в кузнице, скакала на лошади, стреляла в зверье из лука и ставила силки ничем не хуже своего отца, подкованного охотника Руперта, и отлично разбирала мясо наравне с лучшими мясниками страны. Но вот уже пять лет отец покоился на деревенском кладбище, и Анна благодаря отцу в свои девятнадцать лет знала больше, чем многие охотники в годах. Как же она скучала по самому родному человеку! Мать умерла через 7 лет после рождения младшего брата, Алекса. Мальчик изначально рос хилым и болезненным, много раз смерть стояла на пороге их дома, но благодаря знаниям лекарственных трав, мальчик каждый раз выходил сухим из воды и дожил до своих пятнадцати лет. Наверное, именно поэтому Руперт возложил роль кормильца в семье на дочь, брат был слишком слаб, чтобы днями носиться по лесам и тем более таскать за собой тяжелые сумки. Это за последние пару лет Анна передала брату знания, полученные от отца. Зато Алекс превосходно готовил, вязал рыболовные сети и ловил рыбу.       Вдруг со стороны леса раздался треск и к ручью подошла дикая свинья. Анна прицелилась, но к свинье подбежали поросята. Малышей было около десятка, они весело бегали вокруг матери, похрюкивая, и даже не подозревали о том, что недалеко от них сидел человек. Человек, который намеревался поохотиться.       Девушка вздохнула и опустила лук. Понимая, что без матери малыши погибнут, девушка решила повременить и дождаться другого случая, чтобы принести домой добычу. Наблюдать за этой семьей было сплошное удовольствие - рыжие поросята со светлыми полосами по бокам бегали вокруг темно-коричневой матери, некоторые рыли пятачками землю в поисках чего-нибудь съестного, несколько били пятачками мать под брюхо в надежде, что та упадет на землю и откроет доступ к теплому молоку. Но свинья крепко стояла на ногах, изредка недовольно похрюкивая, чтобы малыши оставили ее в покое хотя бы на несколько минут.       Через полчаса семья ушла, и девушка смогла выйти из своего укрытия и размять затекшие ноги. Тысячи иголок разом впились в омертвевшие конечности, и девушка почувствовала, как жизнь возвращается в тело. Ботинки промокли. Холод сковывал движения, и Анне пришлось снять заплечный мешок, чтобы вытащить из него пару теплых носков.       Пока Анна переодевалась, лес внезапно умолк. Вороны, обычно без умолку разговаривающие между собой, спрятались в остатках рыжей листвы, был слышен лишь шепот ветра, который что-то рассказывал незваным гостям. Тишина была гнетущей и пугающей. Стараясь не шуметь, охотница взобралась на старый дуб, стоящий недалеко от ручья. Сучья трещали, листва шуршала, и девушка в который раз начала убеждаться, что лучшего оружия, чем ружье, она больше не найдет. Лук же занимал много места, был громоздким и неудобным, но у него было единственное преимущество перед огнестрельным оружием - бесшумность. Внезапно под деревом раздались шаги, и Анна замерла. Шум ломающихся веток был очень сильным, и девушка поняла, что внизу явно кто-то очень большой, и это явно не человек.       Это был волк. Огромный волк, серого цвета с черной полосой, ведущей от головы по позвоночнику прямо к кончику хвоста. Тело было огромным, намного больше, чем у обычных волков. Даже Эвеланш, ручной волк Аннабель, который был крупнейшим из тех, кого она видела, в сравнении с ним был просто сопливым щенком. Охотница принялась внимательно изучать незваного гостя, и все больше убеждалась в том, что перед ней вовсе не волк, а тот, кого меньше всего хотелось бы встретить на своем пути.       Оборотни. Главная проблема последних трех веков. Люди устали от постоянных нападений оборотней, именно поэтому миссия истребления этих хищников пала на Гильдию Охотников на оборотней. Гильдия уже три сотни лет истребляла эту нечисть, но, сколько бы не прошло времени, их популяция росла, и никто не понимал, как им удалось за столь короткое время расселиться по всей стране.       Девушка тихо стянула со спины лук, но, беззвучно выругавшись, вернула его на место. Обычная стрела не убьет оборотня, а всего лишь разозлит. Не зря их убивают охотники, вооруженные до зубов. Внезапно волк остановился. Анна заволновалась, чтобы ветер не донес ее запах до этой твари, потому что неопытному человеку выйти живым в этой схватке невозможно. Рычание, доносившееся от волка, становилось все громче и громче, что означало только одно: где-то рядом есть добыча. Внезапно волк сорвался с места и убежал в чащу, ломая хворост своими огромными лапами. Громкий поросячий визг вдали - и все смокло. Очередной кабан закончил свой век на обеденном столе оборотня.       Девушка боялась слазить с дерева еще долгое время. Девушка не понимала только одного: почему оборотень зашел так далеко от Гордезийских лесов. Долгое время эти твари не подходили так близко к деревне. Последний раз оборотня видели здесь лет семь назад, когда он напал на поселение.       Девушка, собирав волю в кулак, быстро слезла с дерева и, поправив на спине рюкзак, побежала в сторону дома. До деревни было несколько миль, и Анна вскоре сбавила шаг. Спустя пару часов девушка увидела невдалеке дома с клубящимися над ними столбиками дыма. Селение с каждой минутой было все ближе, и вот Аннабель вышла на главную улицу деревни. - Эй, бравая охотница, где же твоя добыча? - прилетела в спину насмешка Брильяма, одного из лучших охотников в деревне. - Неужели волки съели? - Закрой рот, - буркнула Анна. - И без твоих наблюдений тошно.       Девушку в деревне из-за своих мужских увлечений недолюбливали. Анна постоянно приносила добычу, притом в огромных количествах, но в последний год охотиться стало все сложнее. Стада уходили на юг, в Гордезийские леса, и идти за ними было опасно. Ведь именно там постоянно убивали оборотней. Это был ИХ лес. И идти туда за добычей было равносильно самоубийству. Но зима была на носу, и не принести домой хоть одного оленя считалось подписанием смертного приговора. Голодная смерть была бы обеспечена.       Через пару минут невдалеке показался дом. Невысокая хижина темно-вишневого цвета с черной черепицей стояла на краю деревни. Участок был огорожен невысоким забором; кованая калитка была выполнена в виде вьющейся розовой лозы, обвивающей три меча. Половина дома была обвита виноградной лозой. Местами гроздья еще не успели убрать, и иногда птицы прилетали поклевать сохранившиеся свежие ягоды. Ставни Анна сняла сразу после смерти отца. Руперт постоянно жаловался, что из-за ставней в доме слишком темно. Во дворе дома бегал белоснежный волк-альбинос, которого Руперт еще щенком притащил домой после охоты – волчицу ему пришлось пристрелить, когда она попалась в капкан. Аннабель назвала малыша Эвеланш.       На пороге дома стоял Алекс. Волосы черного цвета были влажными и собранными в густой конский хвост. Юноша обладал мягкими чертами лица: скулы были высокими, губы – тонкими. На мир взирали глаза, которые пугали всех жителей деревни: правый глаз был карим, а левый – небесно-голубым. Лицо парня покрывала трехдневная щетина. Даже несмотря на сероватый цвет лица Алекс слыл одним из самых красивых молодых людей деревни. Алекс был высок, и под рубашкой уже можно было увидеть выпуклые мышцы. Алекс начал активно заниматься, когда Анна поставила брата перед фактом, что теперь ей понадобится его помощь на охоте. И вот спустя год молодой человек уверенно стрелял из ружья и, к большому изумлению сестры, научился ловко метать ножи. Теперь неосторожным зверькам было сложно сбежать от стремительного броска Алекса.       Молодой человек нахмурился, когда увидел сестру. Она прошла в дом и, сев за стол, от бессилия расплакалась. Эвеланш положил голову на колени девушки, и из-под стола можно было увидеть только его мокрый нос. Волк облизывал руки своей хозяйки, пытаясь ее хоть как-то утешить. - Что случилось? – Алекс заваривал чай из ромашки, сняв котелок с кипятком с огня. – Неужели зима в этом году будет голодной? - Оборотень помешал, - буркнула девушка, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Алекс от услышанного дернулся и кипяток пролился на стол. - Как? Их же не видели тут лет семь. Они же хозяева Гордезийских лесов. - А мне откуда знать? – Анна грела руки о стенки алюминиевой чашки. – Ну уж точно я приказ о нападении не давала. Зато свинью оборотень задрал с удовольствием, не знаю, что будет с поросятами, не удивлюсь, если и они уже перевариваются в брюхе у этого монстра. - Что, снова промахнулась? – засмеялся юноша. – Ну уж свинью ты-то подстрелить смогла бы без особого усилия. - Ну, если бы я ее подстрелила, то сама стала бы обедом, - ответила ему звонким смехом Аннабель. – Я и так чуть успела от него сбежать, прятавшись на дереве. - Надо возвращаться на охоту. – Алекс нахмурился, и с силой воткнул клинок в столешницу. От этого резкого движения Анна дернулась и пролила горячий чай на пальцы. Пальцы покраснели, и девушка побежала к раковине, чтобы намылить их. - В лес возвращаться опасно, - покачала головой Анна. – Надо дождаться хотя бы утра, чтобы оборотень успел уйти восвояси. Погода портится, неизвестно, что будет утром. - Но и зверья не будет в лесу! Ты же не дура, чему нас учил отец? Отец учил не упускать возможности.       Анна решила промолчать. Слезы застилали глаза, и девушка пыталась незаметно смахнуть их, но этого не получилось. С одной стороны, Алекс прав: уже начинает морозить, и неизвестно, когда с севера ветер принесет снега. Но с другой стороны, зверье не высунет носа из логова, когда по лесу ходит оборотень. Идти сейчас в лес – пустая трата времени. Алекс обнял сестру со спины. Девушка едва доходила ему до середины груди. - Все будет хорошо, - успокаивал Анну брат, а после поцеловал ее в макушку. Этот жест всегда ее успокаивал. - Давай дождемся утра, - прошептала Анна. – И с рассветом выйдем в Гордезийские леса.       К огромному облегчению всей деревни, снега не было. Небо затянули тучи, но ветер решил отдохнуть и набраться сил перед предстоящим штормом. Было не больше суток, чтобы принести домой хоть захудалую свинью. Солнце только начинало подниматься над горизонтом, и девушка надеялась приехать к Гордезийским лесам через несколько часов.       Анна облачилась в старую кожаную куртку, из которой успел вырасти Алекс; на ноги она надела высокие сапоги и плотные штаны. Алекс же вышел из дома в отцовской куртке, грубых тяжелых ботинках и кожаных штанах, которые когда-то сшила ему сестра. На поясе у молодых людей висели ножи, Алекс нес ружье, а Анна – лук. За спиной у юноши висел рюкзак с провизией. Эвеланш бегал по двору, пугая кур.       Поначалу все жители деревни боялись волка, предлагая пристрелить его, мол, «в нем течет волчья кровь, загрызет он вас». Но Руперт отмахивался от надоедливых соседей, как от мух, залетевших в дом. И волк вырос умнейшим существом, способным защитить своих хозяев ценой своей жизни. Анна вывела из стойла лошадей и вышла с ними за улицу. Алекс вышел вслед за сестрой, выпустил волка и, вскочив на скакунов, всадники в сопровождении хищника умчались в сторону Гордезийского леса.       Гордезийские леса находились на востоке от деревни. Туда не ходил никто, у этих мест была очень дурная слава. Деревья, похожие на мифических чудовищ, раскидывали свои ветви-лапы, грозясь поймать любого неосторожного путника, заблудившихся среди них. Кроны деревьев настолько плотно смыкались между собой, что не пропускали даже малейшего лучика света. Лес всегда был наполнен всевозможными шорохами и криками: часто пролетали совы, пугая уханьем грызунов; волки часто по ночам устраивали перекличку, завывая из разных концов леса; лоси зазывали самок на брачные игры… Лес жил своей жизнью, и его совсем не радовало вторжение незваных гостей. Но именно здесь было убежище знаменитых Оборотней Крови. Но среди охотников Гильдии ходили байки о свирепых чудищах, которые напоминают людей, но они намного сильнее и быстрее обычных людей. Кожа их черна, как смоль, на руках – длинные и острые когти, которыми они хватают добычу. Но страшнейшее их оружие – огромные зубы, которыми они разрывают глотку жертвам. Зубы могли втягиваться вглубь десен, и в случае необходимости они впивались в горло и кровь хлестала прямо в их жадно раскрытые пасти. В Гильдии их называли вампирами, но местные их называли упырями и кровяками. Вампиры не появлялись на солнце и не переносили огонь. И именно поэтому они выбрали местом обитания беспросветные Гордезийские леса. Даже в самый яркий и жаркий день в чаще было темно и очень холодно.       Анна и Алекс подъехали к опушке леса. Спешившись, Алекс поспешил привязать лошадей, и брат с сестрой смело зашли в лес. - Я переживаю, что мы сегодня ничего не подстрелим, - сказал Алекс. – Морозы впереди, если уйдем ни с чем – эту зиму мы не переживем. - Успокойся, - заверила его сестра, - все будет в порядке. Держи ружье наготове. Через час ходьбы по лесу Анна заметила следы стада оленей, но их оставили тут как минимум неделю назад. Теперь было необходимо двигаться по следам, возможно, они выведут охотников хоть на какую-нибудь дичь. Птица молодых людей не интересовала, но в случае чего можно было бы набить мешки и пернатыми. Где-то заухала сова.