Клубничный шоколад

«Каждый мечтает изменить мир, но никто не ставит целью изменить самого себя. Л.Н Толстой» Алекс отложила старую книгу на белоснежную постель, украшенную принтом розовых цветов, и блаженно потянулась, закрывая глаза и утопая в мыслях и отрывках воспоминаний. Она знала и помнила Льва Николаевича в их первую встречу, хоть и была тогда совсем малышкой. В голове девушки закружился вихрь ярких картинок. Франция, Париж 1857 года, отель «Лё Мёрис» и его яркий банкетный зал, дамы, словно невесомые светлые пушинки, кружились в прекрасном вальсе вместе со своими спутниками, а Лев Николаевич стоял поодаль от всех, беседуя с её отцом. Лоуренс был высоким мужчиной с идеальной осанкой и по мнению его жены с просто прекрасным телосложением. Подтянутый, с выразительными мужскими чертами лица, его серые глаза порой всем казались холодными, как самая суровая и снежная зима, но только близкие ему люди знали, что за этим леденящим душу взглядом кроется эмоциональная натура. Ларри на дух не переносил бороду и щетину. Но мода того времени твердила, что у мужчины должны быть бакенбарды. Каждый раз глядя на себя, вампир мысленно чертыхался и надеялся, что в будущем эта ужасная тенденция сойдёт на нет. Благодаря своему обострённому слуху, до маленькой мисс Брайс доносились обрывки их разговора, однако, ничего кроме скучных мирских вещей и политики они не обсуждали. Девочка заерзала на мягкой гостевой кушетке и с мольбой посмотрела на женщину, поправляющей ленточку в её волосах. — Мамочка, кружево на платье слишком неудобное! — Алекс обиженно надула губки, смотря маме в глаза и сердито фыркнула. — Милая, это платье шил лично для тебя лучший французский модельер, он сам выбирал ткань и делал все строго по твоим меркам…- Вивиана с мягкой улыбкой посмотрела на дочку, заправляя ей за ухо прядь шелковистых темно-каштановых волос и пощекотала щёчку Алекс. — От чего тогда лучший модельер не побеспокоился об удобстве? Мне же ещё и танцевать придётся! — девочка скрестила руки на груди, вздёрнув нос, но тут же звонко рассмеялась. — Мамочка, прекратите! — Тише! Александра, помни об этикете! — миссис Брайс приложила палец к губам дочки и обвела её взглядом, полным любви и заботы. Разумеется, Алекс выглядела, как обычный человеческий ребёнок лет четырёх-пяти, каштановые волосы были аккуратно причесаны, а на макушке виднелся прекрасный шелковый бантик на ленточке. Пухлые щечки, детский взгляд больших любознательных зелёных глаз и очаровательная улыбка, но не обращая зубов, и тогда никто не догадывался, что девочке уже пятьдесят три года. Юная мисс Брайс по своему развитию и интеллекту ничуть не уступала обычному человеку средних лет и уже понимала, что должна все это тщательно скрывать — охота на вампиров в то время была страшна и жестока, как никогда прежде. Маме маленькой вампирши даже приходилось наносить румянец дочке, чтобы та не казалась слишком бледной. Александра перевела взгляд, увидев, что к ним направляется её отец с незнакомым мужчиной. — Папочка! — девочка соскочила с кушетки, радостно подбегая к отцу, поправляя юбку неудобного платья. — Моя принцесса, — мужчина ловко схватил дочь на руки, кружа её в воздухе, наслаждаясь заливистым смехом дочки. — Попалась! — Лоуренс, чёрт с вами! Сколько ещё раз за этот вечер наша семья будет нарушать правила приличия и этикета?! — возмущённая поведением мужа и ребёнка, Вивиан грозно нахмурила брови, совершено забыв о незнакомом мужчине рядом. Брайс была роскошной женщиной. Сколько Алекс помнила себя и свою семью, её мать всегда отличалась редкостной красотой. Разумеется, порой приходилось подстраиваться под стандарты времени, но острые скулы, подбородок хищные зелёные глаза и волосы цвета сияющей платины, скрытые под париком, словно рассказывали, насколько хороша эта вампирша. Лоуренс часто ловил себя на мысли, что такая женщина должна быть достойна всего самого лучшего, ведь её характер тоже был не из робких, но им всегда удавалось сохранить гармонию в семье и их отношениях. — Сколько потребуется, любовь моя, — мистер Брайс нежно поцеловал жену в щеку, попрежнему держа на руках дочку и неловко прокашлялся. — Прошу меня простить и позвольте представить. Дамы, это — уважаемый русский граф, его сиятельство сэр Лев Толстой. Сэр, эти две прекрасные дамы — смысл и цель моей жизни, прошу вас быть с ними осторожным. — Разумеется, ваше сиятельство, — Лев Николаевич почтительно поклонился, мягко поцеловав руку Вивиан и улыбнулся юной Брайс, все ещё сидящей на руках отца. — Прошу простить, ваша милость, желаете что-нибудь? — подошедший к компании беседующих людей, официант протянул отцу Алекс поднос с игристым шампанским. — Благодарю, — мужчина опустил девочку на пол, взяв первый бокал для жены, второй для своего нового знакомого и третий для себя. — Папа, а как же я? — Александра грустно вздохнула, обиженно смотря на смеющихся взрослых. — А ты ещё слишком маленькая, давай подождём лет 15, и даю слово, ты попробуешь все в нашей компании, — Лоуренс потрепал дочку по голове, понимая, что совершеннолетней она станет только через двести с лишним лет, но и Алекс это понимала, так что досадно топнув ножкой, посмотрела на нового знакомого из семьи. — Ваша светлость? — девочка с улыбкой повернулась к лицу графа Толстого, изучая черты его лица. — А вы бы женились на мне, будь я старше? — невинно хлопнув глазками, Брайс перевела взгляд на свою маму, поперхнувшуюся шампанским от такого вопроса дочери. — Александра! Разве так я тебя воспитывала?! Ещё одна подобная провинность и ноги нашей тут не будет! — сурово нахмурив брови, Вивиан посмотрела на расстроившуюся дочку и быстро метнула взгляд на графа. — Сэр, прошу простить мое непослушное чадо, сами не знаем, что нашло на неё в сегодняшний вечер. — Ваша светлость, не стоит извиняться…- Лев Николаевич искренне улыбнулся в лицо грустной девочки и вновь посмотрел на ее мать и смирно стоящего отца. — Знаете, мне всегда казалось, что детей надо воспитывать в строгости, но в любви. Пообщавшись с Вашим мужем и увидев вашу семью, я понял, что вы все делаете правильно. — Ваше сиятельство…-виновато начала Алекс. — Простите пожалуйста, тут все такое красивое и замечательное, я сама не понимаю, что на меня нашло — Юная леди, я советую вам лишь следить на временем, в жизни все возможно, — мужчина полез в боковой карман брюк, выуживая от туда серебряные карманные часы. — Вот, прошу принять этот подарок от меня, я настаиваю. Девочка метнула беглый взгляд на часы, вздрогнув от страха. Всю ее сознательную жизнь родителям старались отгородить её от прикосновений к серебру, для детей-вампиров они были особенно болезненны. — Благодарю вас, но я не думаю, что родители позволят принять ваш подарок, — малышка со страхом в глазах посмотрела на отца, лицо которого оставалось непроницаемым. — Все верно, Александра. Простите, сэр, это слишком для маленького ребёнка, — вежливо произнёс тот и стараясь успокоить дочку, положил руку ей плечо. — Но я настаиваю! Вот, прошу вас, — граф протянул ритмично тикающие часы, подставим под них маленькую ладошку девочки. — Раз так, то разрешите попросить у вас платочек? Не хочется запачкать ваш чудесный подарок, -юная леди с лукавой улыбкой посмотрела на мужчину, который сразу полез в карман по её просьбе, и не догадываясь, как её родители переглянулись, гордясь находчивостью своей дочки. — Прошу, — Лев протянул небольшой кусочек ткани Алекс и та осторожно приняла его подарок, с диким восторгом рассматривая его, стараясь игнорировать боль от опасного металла. — Разрешите отметить, Ваша дочь умом и глаголом явно воспитана в милльон раз лучше своих юных лет…- обращаясь к родителям маленькой проказницы произнёс граф и протянул вперёд свой бокал. — Предлагаю выпить за наших прекрасных детей и за свершения будущего поколения! Открыв глаза, девушка обвела взглядом свою комнату и привычную обстановку, вздохнув она мимолётом вспомнила последнее хорошее воспоминание за тот вечер — гордые и довольные улыбки её предков. Алекс приподнялась на локтях и открыла небольшую прикроватную тумбочку, доставая оттуда платочек и следом столь драгоценные ей часы. — Ах, вот черт, — выругалась Брайс, отдёрнув обожженную руку от металла и доставая из ящика небольшую тканевую перчатку. Алекс подошла к туалетному столику, разглядывая девушку напротив неё, которая по её нескромному мнению давно перестала быть девочкой. Однако, любопытные зелёные глаза никак не изменились, каштановые волосы все так же завивались в локоны, хотя экспериментов с головой за свою жизнь она сделала достаточно. Легкий макияж с розовыми тенями, глянцевый блеск на её губах и румяна на слегка пухлых щеках делали её собой. Только спустя десятки лет Брайс поняла, что нет смысла подстраиваться под чьи-то стандарты, важно быть собой в любое время. Она усмехнулась, обнажив небольшие клыки и опустила взгляд вниз. Осторожно взяв рукописную книгу Льва Николаевича с его еле разборчивым почерком, платок и все ещё тикающие часы, вампирша мимолётно смахнула слёзы из уголков глаз и открыла крышечку маленького сокровища, под которую была вставлена её совместная фотография с графом Толстым. — Выгляжу тут, как труп. Впрочем, ничего не изменилось, — Брайс усмехнулась, снова подняв взгляд на своё отражение, к после посмотрела на лицо Льва и досадно вздохнула. — Скучаю по вам, Ваша светлость. Вы были моим верным другом.